Июньский напиток

      «Чай Ванессы имеет удивительные лечебные свойства», — в шутку или нет, но говорили почти все. Не говорил только Лео, служка Элиота. Но его Ванесса и за человека-то не считала, так что даже говори он что — его мнение ничего бы не значило.       Лео вообще много отмалчивался, притворяясь хорошим на глазах у всех. Но Ванесса-то знала! Ванесса слышала, как он называет Элиота болваном, и видела распухающую раз за разом скулу брата. Но она не понимала: почему Элиот позволяет ему так с собой обращаться? Лео — всего лишь сирота, ничто, а Элиот так прогибается под ним.       Чёрт!       Не водись Элиот с ним, может и не заболел бы настолько тяжело, что лекарства врачей не помогали. Не водись Элиот с ним, Ванесса не была бы вынуждена...       Злая от собственных мыслей, Ванесса направлялась в дальний угол поместья. Каблуки её громко стучали по полу, но она не слышала этого, — только собственные мысли и умопомрачительный запах роз из открытого окна, мимо которого только что промчалась.       Это Ванесса настояла на том, чтобы в саду посадили розы. Нет, на самом деле она не любила их, считала этот вид цветка слишком по-женски утончённым, несмотря на колючки. Но Ванессу безнадёжно тянуло к растениям и природе, и она отчаянно нуждалась в чём-то… таком. А розы были оптимальным вариантом для Найтреевского сада, но и тут Ванесса сумела схитрить: розы были темнее смолы.       Скоро Ванесса спустилась вниз по нескольким ступеням, зашла в подвал и прикрыла за собой двери. Она нашла его очень давно и, судя по паутине, что тогда была здесь, им уже много лет никто не пользовался. Но теперь Ванесса содержит его в порядке.       Стены здесь были каменные, почти полностью и везде заставленные шкафами, чьи полки заполнялись толстыми книгами и ёмкостями с разнообразным содержимым. Много где по комнате висели сушёные травы, и благодаря ним здесь царил соответствующий аромат. Для кого-то приятный, для кого-то нет, но Ванесса уже привыкла к нему и почти не обращала внимания. В центре помещения стоял большой котёл с поварешкой внутри, а возле него — стол, на котором был жуткий беспорядок.       По правилам заниматься тем, чем она собралась, нужно ночью и в ненавистном платье. Но Ванесса не могла медлить, потому что её брату становилось всё хуже: он уже третий день мучился с кашлем, насморком и сильным жаром, а за сегодня не произнёс ни одного слова внятно. Её брат сгорал от болезни, и ему нужна была помощь.       Ванесса надела только широкополую шляпу и зажгла несколько факелов на стенах, из тьмы погружая помещение в полумрак.       Скоро в котле, но без огня, шумно закипела вода. Ванесса стояла перед ней, плотно зажмурив глаза, и шевелила губами неразборчивые слова. В паузах между фразами, когда Ванесса закидывала в кипяток травы, над водой вспыхивал пар. И Ванесса продолжала шептать. Её руки несколько раз обожгло брызгами воды, но Ванесса не остановилась. А когда закончила, то вздохнула, давая себе отдых в несколько коротких секунд. Так бывало каждый раз после подобных ритуалов: тело одолевала страшная усталость, колени подкашивались, а веки жаждали сомкнуться.       Ванесса взяла со стола чашку, вернулась с ней к котлу и черпаком налила в неё отвар. Мысленно зачитала заклинание, набрала в лёгкие столько воздуха, что корсет стал давить, и неспешно, с любовью, подула на поднявшийся пар. Теперь, пока она донесёт это брату, оно не остынет.       Уже без шляпы, с подносом в руках, Ванесса решительно шагнула к выходу, но вдруг обомлела. Через щель незакрытой двери она увидела круглую линзу очков и чёрные, точно розы в саду, запутавшиеся пряди волос. В одну секунду стало понятно: теперь и Лео поверил, что чай Ванессы не прост.       С громким звоном об пол разбилась посуда. Позабыв про усталость, Ванесса схватила со стола кинжал и рванулась за Лео. А когда догнала, — чудом догнала, — то прижала оружие к шее Лео. Если бы рванулся — умер бы.       — Что ты здесь делаешь? — зло прошипела Ванесса.       Руки дрожали. Ванесса боялась, что Лео заметит это, сочтёт её слабой и разболтает об этом Элиоту, а мнение Элиота для Ванессы... Как для Элиота мнение Лео. Но слабой себя уже сочла сама Ванесса. Слабостью для неё был брат, слишком заволновавшись о котором, Ванесса потеряла бдительность, не закрыла до конца двери, не обернулась перед тем, как идти, и теперь...       Сейчас не времена инквизиции, но ведьм всё равно не жалуют. И как, как теперь внятно объяснить, чтобы все поверили, что Ванесса колдует только в благих целях?       Впрочем, если бы иначе — Лео уже бы давно сгубила какая-нибудь болезнь.       Лео не ответил.       Ванесса стояла близко и видела, как быстро билась жила на его шее.       — Я не выдам Вас, — тихо заверил Лео, и голос его дрогнул.       — Я не верю.       — Вы же сделаете так, чтобы Элиоту стало лучше? — Лео с надеждой глянул Ванессе в глаза. — Это что-то вроде... Сделки.       — Не забывайся! Я не договариваюсь со слугами!       Это был как никогда удачный момент, чтобы прикончить Лео и избавиться разом от многих проблем. Но Элиоту будет очень плохо от потери Лео: вон как всё время заступается за него. А правда, она всегда раскрывается, рано или поздно, и что же будет, если Элиот узнает, кто убил Лео?..       Ванесса не могла так поступить. И как бы она не отрицала и как бы сильно не обращала внимания на минусы их общения, Лео дорожил Элиотом точно так же, как Ванесса, если не ещё больше. Ему нужно, чтобы Ванесса помогла Элиоту, и он вряд ли станет выдавать её после этого.       От таких неприятных мыслей сжимались зубы.       — Слушай сюда, мерзавец, — на этот раз дрогнул голос Ванессы. Она прижала кинжал к горлу Лео сильнее, и по его коже совсем тонкой струёй потекла кровь. — Если кто-то узнает, первым погибнешь ты.       Лео моргнул и не успел ничего сказать, когда Ванесса уточнила:       — Понял?!       Теперь Лео ответил положительно, и Ванесса отступила. Она небрежно бросила ему белый платок, а Лео, прижав тот к ране, предложил помощь, но Ванесса отказала:       — Убирайся.       И Лео поспешил удалиться. «Чай» Ванессе пришлось готовить заново.

***

      Лео не спалось. Он слушал, как воет ветер, и в нём, удивительно чётко, слышался женский смех. Но в окне были только ветки деревьев. Сильный ветер тащил их потоками в сторону и Лео виднелись не ветки, а мягкие чёрные локоны, точно как у Ванессы Найтрей. Так продолжалось не менее часа, и в какой-то момент волосы стали походить на костлявые руки. Опять послышался женский смех, и Лео отвернулся. Стена приветствовала холодом и жуткими тенями.       Когда Лео захотелось пить, он сдался и смирился с тем, что если хочет поспать этой ночью хотя бы чуть-чуть, то сначала нужно попить.       Он поднялся, отобрал у цепких теней подсвечник и зажёг белую свечу. Под опасным светом огня, даже совсем скромным, темнота отступила. Лео не особо опрятно оделся и нацепил на нос очки. По телу вдруг побежали мурашки, в носу Лео защекотало, и он едва не чихнул. Шмыгнув носом, он вышел из комнаты, повернул направо и зашагал на поиски воды.       Лео весил немного, и оттого тащить чемоданы Элиота или свои книги порой было тяжело, но сейчас дощатый пол под ногами Лео всё равно скрипел. Скрипел опасно, заставляя напрягать слух, идти неспешно и то и дело поглядывать на витиеватые узоры обоев, которые дрожащий огонь свечи делал неприятно-живыми на вид. Выходить ночью часто не приходилось — только если для того, чтобы спасти Элиота от кошмаров, — но особняк... всегда казался Лео жутким. Особенно после того, как он узнал маленькую тайну Ванессы.       Лео саркастично думал о призраках, — скажем, предках Найтреев, — но прекрасно знал: не призраки здесь водятся, кое-кто другой, по тематике схожий.       Где-то рядом трижды пробили часы, и Лео подскочил ещё на первом ударе, едва не уронив свечу. Медленно он отступил назад и торопливо посветил несколько раз вокруг себя. Ничего не обнаружив, Лео облегченно выдохнул. От человеческого дыхания огонёк чуть было не потух. Жажда Лео усилилась.       Стыдно было признаваться даже самому себе, но Лео боялся. Даже при поддержке чёртовых золотых огней Лео было страшно идти по особняку ночью. Как маленький незащищённый ребёнок с богатой фантазией, Лео дрожал с каждым шагом всё больше. Это нормально — бояться неизвестного. Ванесса, Лео знал, тоже боится, что её тайну раскроют. Но Лео было стыдно за свою трусость, и в каком-то смысле это даже злило. Он ведь никогда, никогда раньше не боялся темноты...       Лео обернулся. Сзади только непроглядная тьма, а на полу — собственная тень. И хотя сам Лео в этом не был уверен — слишком уж те очертания не похожи на него самого, — это она. Хуже было бы, не отбрасывай Лео тени вовсе.       Он сделал ещё шаг и оступился. Его потянуло вперёд. Он падал. Кричал и уже чувствовал, как ломаются косточка за косточкой, ощущал многочисленные раны и видел, на темноту внимания не обращая, какие страшные синяки будут разбросаны по его телу. Всё это было настолько реально, что Лео не сразу ощутил, как кто-то удержал его за плечо. С лестницы полетел только подсвечник. Свеча разломилась надвое и вскоре потухла, и слышно было только тихое постукивание подсвечника о ступеньки. Но свечу не жалко. Как и горничную, что вынуждена будет убрать это, потому что Лео спускаться за ней не собирается.       — Лео! — прошептал Элиот. — Ты что?!       Лео схватился руками за перила, порвано выдохнул и ладонью надавил на очки, спасая от падания и те. Ещё бы чуть-чуть и... Нет, конечно, Элиот бы купил ему ещё пару без проблем, но разве это позволяет разбивать и терять вещи на каждом шагу? Лео отошёл назад, подальше от ступенек, и не остановился до тех пор, пока не наткнулся головой на картину на стене.       — Спасибо, — поблагодарил Лео. Сердце колотилось под самым горлом. Если бы он умер, это была бы глупая смерть. — Почему ты не спишь?       — Мне не спится, — сказал Элиот и посмотрел куда-то в сторону. Только в стороне ничего — темнота, — и Элиот просто отвёл взгляд от Лео, недоговаривая.       «Кошмары, — промелькнуло в голове Лео. — Прозевал». Только стопроцентной уверенности быть не могло — когда Элиот подошёл ближе, Лео почувствовал его напряжение, и оно не было таким, как когда Элиоту снятся гадости, а очень даже походило на его, Лео, напряжение. Мысль о том, что Элиоту тоже страшно, Лео отодвинул подальше, но всё же оставил её в поле зрения.       Лео развернулся. Утыкаться макушкой пришлось в портрет самого Бернарда Найтрея, который смирял грозным взглядом. Лео не считал Бернарда хорошим отцом, как и не считал его страшным человеком, но сейчас, в этом полумраке, Найтрей выглядел жутче своей дочери в колдовской шляпе. Если смотреть долго — до мурашек.       Элиот положил руку на плечо Лео, и тот убедился, что ощущения не соврали. Рука Элиота не лежала на плече спокойно или нежно, она была напряжена тоже. Но не зло. Нервно.       — Оставим меня, — сказал Элиот. — Куда важнее — почему не спишь ты?       — Я хочу пить.       Они помолчали какое-то время, и по телу Лео всё же успели побегать мурашки, прежде чем Элиот негромко произнёс:       — Пойдём. Я отведу тебя.       Лео прекратил глупое «кто же моргнёт первым», отвёл взгляд от Бернарда Найтрея, повернулся к Элиоту и кивнул ему.       Вёл Элиот, и Лео совершенно не задумывался, куда. Доверял и следовал. Элиот ведь не отведёт куда попало. Это Лео может пойти за Ванессой, а потом не спать ночами, думая о многом, связанном с магией, но не Элиот. Вообще, Элиот — поразительно хорошая личность. Не без изъянов, но... Он, не считая прислуги, единственный в особняке, кто не станет кричать на Лео, увидев его посреди особняка ночью. Тот, кто не заподозрит в воровстве, тот, кто ни под каким предлогом не прижмёт к его горлу кинжал, и тот, кто проводит, почувствовав его тревогу.       — Ты не похож на остальных Найтреев, — констатировал Лео.       Элиот открыл ему дверь на кухню, и Лео прошёл внутрь.       — Ты совсем другой, — продолжил он. — Как в их компании ты мог вырасти... Таким?       — Я не обязан быть похожим на кого-то, — Элиот сделал паузу. — Но, Лео, они всё-таки моя семья. И даже если тебе что-то не нравится...       Элиот вздохнул.       — Я не затыкаю тебя, — сказал он. — И прекрасно понимаю, что мои родственники — не самые хорошие люди, но... Лео, прошу, не нужно оскорблять их.       — Я понял, — спокойно ответил Лео и кивнул. — Прости.       Хотелось кинуть какую-нибудь колкость, но Лео решил, что не стоит. Семья Элиота — довольно щепетильная тема, и в этот раз Лео промахнулся. Но... Ничего. Может, позже Элиот рассмотрит это как комплимент, ведь в какой-то степени так и было.       Элиот больше ничего не сказал. Они подошли к столу, и Элиот осветил его светом свечи. Лео отыскал чашку, которую до краёв наполнил водой и всё выпил. Отдышался, следом налил ещё и эту чашку тоже осушил до дна. Несколько прохладных капель покатилось по подбородку, и Лео вытер их рукавом. После воды ему стало немного легче. Просто нужно было попить, подумал Лео, и чудилось всякое — от жажды.       — Спасибо, — сказал он.       Элиот ответил кратким «не за что» и тоже налил себе.       Стекло окна громко поцарапали ветки дерева. Оба вздрогнули. Лео глянул на Элиота и спросил:       — Что насчёт сна?       — Всё ещё не хочу, — повел плечами Элиот.       — Я тоже. Тогда пошли в библиотеку?       Типично для Лео настолько, что Элиот невольно улыбнулся. Таков он: дай волю и будет питаться книгами, дышать ими, жить. Раньше — точно. Сейчас помеха была всего одна — Элиот. Но ради Элиота Лео готов жертвовать и книгами, и временем, и всем, что у него есть.       — Хорошо, — согласился Элиот. — Но при условии, что портить зрение ты будешь, читая мне.       — Как скажешь.       Условие не трудновыполнимое: читать для Элиота даже приятнее.       По мере движения Лео старался держаться ближе к Элиоту. У него свет, он сильнее и у него... Сам Элиот. И будь Лео хоть тысячу раз вынослив, рядом с Элиотом намного лучше.       Закрылась за ними дверь библиотеки. Лео глубоко вдохнул запах пыли и книг.       — Учти, — предупредил Найтрей. — Сидеть в горе книг со свечой не будем.       — Я же не дурак, Элиот.       Лео не дурак. Но поспорить захотелось безумно. Он любил обустраивать вокруг себя баррикады из бумаги, а сидеть внутри них с Элиотом, наверное, было бы очень хорошо. Но пожар никому не нужен, и Лео больше ничего не добавил.       — Веди, — сказал Элиот и отдал Лео подсвечник. Огонь был совсем маленьким, и Лео на всякий случай задержал дыхание.       Из окна ярко светила луна, но Элиот и Лео шли меж высоких книжных стеллажей, и серебряный свет падал только на верхние полки, почти не просачиваясь сквозь зазоры между книг. В самом конце стеллажа Лео посветил на корешки получше и вытащил одну книгу совсем наугад.       — Как тебе это?       — А что это?       Лео сказал небрежное: «не знаю» и отдал Элиоту книгу прежде, чем тот успел — раз уж ему дали возможность — раскритиковать выбор слуги. Они вышли из-за стеллажей к столам и устроились за тем, что стоял у самых окон. Со стуком Лео опустил на столешницу массивную книгу, рядом поставил канделябр и рассмотрел обложку книги. На ней была изображена девушка, сжигаемая на костре.       — Другую? — предложил Элиот.       Но Лео отказал. Тот факт, что Ванесса колдует, никак не покидал мысли Лео, и ему было интересно прочесть что-то такое. Но это — одна сторона из двух. Если взглянуть со второй — Лео всю ночь и весь вечер ощущал себя напряженным, а с появлением Элиота чувствовал и его нервность, и читать такое сейчас...       — Только не вызови никого, — фыркнул Элиот и откинулся на спинку стула, готовый слушать.       — Не волнуйся. Все бесы здесь.       Лео открыл книгу, подвинулся к тексту ближе и сощурился, начиная читать. На самых первых строках он убедился — это не самое приятное, что можно было почитать жуткой ночью в компании Элиота. Много интересного, да. Но написано грубо, обозлённо, и такой слог совсем не вязался с тембром голоса Лео. Но Элиот все равно слушал внимательно. Не для многих Лео читал. Иногда только для детей из приюта, но и для тех совсем изредка. А дети — это дети, которые спокойны и внимательны бывают далеко не всегда, и читать им — как стараться набрать воды в сито. А Элиот молчал, почти не ёрзал и только изредка комментировал.       От свечи остался маленький огарок, и свет грозился погаснуть. Один зачитался, второй заслушался — оба прозевали.       — «Также ведьмы собираются на шабаш двадцать первого июня, в праздник Альбан Хеффме», — успел прочитать Лео прежде, чем свет погас. Рассеянного света луны было недостаточно, и Лео бережно закрыл книгу, а потом повернулся к Элиоту. Ночное небо отражалось в его глазах, и Лео подумал, что это — третье, на что он бы мог смотреть вечно.       — Что? — спросил Элиот. Книга оказалась тяжелой для восприятия, и он выглядел устало.       — Веришь в мистику? — спросил Лео.       — Какую именно мистику ты имеешь в виду?       — Не Бездну, — нервно провёл пальцами по обложке книги Лео. Та отозвалась еле слышным шелестом. — Скажем... Ведьмы. Веришь, в них?       — Я не знаю, — спокойно ответил Элиот. — Никогда не встречал ведьм и чего-то связанного с ними. Но глупо не верить только от того, что не видел, не думаешь?       Лео тоже так считал. А еще подумал в один момент, что стоит тихо, шёпотом рассказать обо всём хотя бы Элиоту. Но он остановил себя. Нет, не стоит, не нужно. Зачем? Это вряд ли изменит что-то, кроме взаимоотношений между всеми в этом доме. Лео никому не хотел ставить палки в колёса.       Лео больше не сосредотачивался на чтении, и ему снова казалось, что рядом кто-то смеётся, а со стороны книжных полок доносится шорох. Какое-то время оба молчали. Потом они подвинули стулья ближе друг к другу и сели ближе. Так, как когда играли на фортепиано, только ещё ближе. И так все посторонние звуки, реальные и нет, почти не было слышно. Разве что дыхание друг друга.       — А ведь двадцать первое, — сказал Лео, облокотив голову о плечо Элиота.       — Разве июня?       — Да.       Лео не знал, что это за праздник такой и что принято там делать, но факт шабаша настораживал, хотя, на самом деле, многое объяснял.       Светало. Лео захотелось спать, но он понимал, что если уснуть сейчас, то проспать можно долго, а завтрак... Ориентировочно через пару часов. Он не сможет проснуться. Нужно привести и себя, и Элиота в порядок, а позже явиться на приём пищи и постараться там не упасть лицом в чью-нибудь тарелку. Если потребуется, то придержать и Элиота. На обратном пути половицы больше не скрипели, а на завтрак безнадёжно разбитыми и обессиленными пришли трое: Лео, Элиот и Ванесса.       Ванесса потому что...       Её чай имеет удивительные лечебные свойства. Но эту тайну Лео никому не расскажет.