Clouds in Camarillo

— Шериф…я бы хотел с вами поговорить. — Только не говори мне, что… — мистер Стилински поднимается со своего места, упирая руки в стол. Совсем ещё молодой офицер мнется перед ним, явно не желая сообщать плохие новости. — Да, к сожалению, это опять касается Стайлза. Вчера его поймали на месте преступления. Он выбил стекла в магазинчике на окраине Бикон Хиллс. И он снова был под веществами. — Ох, Боже… — отец Стайлза обессилено рухнул обратно на стул, пряча лицо в сложенных ладонях. Это началось после смерти матери Стайлза, Клаудии. Шериф позволил себе слишком глубоко увязнуть в своей трагедии и не заметил, что с его сыном творится что-то не то. Поначалу они оба были убиты горем, но молодой человек, вместо того чтобы принять эту ужасную новость и постараться как-то жить дальше, оплакав близкого человека, все больше погружался в себя. К тому же, важную роль сыграло то, что Шериф Стилински начал прикладываться к бутылке. Алкоголь помогал забыться, притупить чувства и эмоции. За этим туманом он не успел понять, что теряет сына. А когда отчаяние немного отступило, и снова появилась ясность мыслей, того Стайлза, которого все знали, уже не было. На место живого, пытливого и острого ума пришло безразличие. Его гениальность превратилась в изворотливость, а запросы в гугле теперь были забиты названиями психотропных веществ и их применением. Если бы он не был сыном шерифа, его бы давно уже отправили на лечение или, на худой конец, посадили бы в обезьянник. Однако, чувствуя свою вину за подобное состояние своего ребенка, шериф просто не мог позволить ему мёрзнуть за решеткой или корчиться в изолированных палатах наркологического отделения мемориального госпиталя Бикон Хиллс. Разговоры с психологом, в участке, дома — все было бесполезно. С каждой новой «воспитательной беседой» Стайлз все больше отказывался идти на контакт. Если поначалу шерифу ещё хоть как-то удавалось надавить на совесть своего сына, то теперь он будто в стену кричал. Скотт тоже не мог ничем помочь. На их бро-встречах Стайлз всегда сидел отстранённо, его мысли были где-то совсем далеко. Вне зависимости от того, чем они занимались — будь то просмотр сериала или новая РПГ игра, взгляд его лучшего друга оставался пустым. Поговорить «по душам» можно было даже не пытаться — в последний раз, когда Скотт пытался подкатить к товарищу с вопросом «о чем ты думаешь», Стайлз впал в ещё большую депрессию и даже закатил истерику, после чего перестал появляться в школе. Надо признать, все не на шутку были обеспокоены состоянием молодого человека. В кои-то веки даже красавица Лидия Мартин обратила на него внимание. Но и до нее ему теперь не было никакого дела. Мать МакКолла все чаще стала появляться в доме Стилински, а все потому, что отец Стайлза просто не знал, кому ещё набрать, с кем поговорить, когда твой ребенок в очередной раз приходит с разбитыми в кровь губами и пустым взглядом, а на все твои вопросы в ответ просто погромче хлопает дверью своей комнаты. Шериф не мог точно сказать, какие эмоции испытал, когда увидел первый синяк на сгибе локтя Стайлза. Это был один из тех «стремных», как сказал бы сам Стайлз, вечеров: снова хлопок двери на крики и мольбы обратить внимание, выслушать. Снова Мелисса МакКоллл сидит на их кухне и участливо отбирает у несчастного отца бутылку, наливая вместо этого чай. И снова они говорят до полуночи. После очередного сочувственного взгляда — боже, их правда, было слишком много — он решает подняться наверх к сыну и попробовать снова заговорить с ним. Но Стайлз уже спит. И, глядя на него, трудно представить, что этот ребенок, раскинувший во сне руки и свесивший ногу с кровати, может быть трудным подростком. Ещё труднее представить, что это спящее чудо — наркоман. Замерев с краем покрывала в руках, которым шериф собирался укрыть своего сына, он, не в силах поверить, таращился на следы на чуть худощавых, усыпанных родинками, руках.  — Нет, нет… пожалуйста… — бормотал он, опускаясь на колени перед кроватью сына. На следующий день в доме шерифа было много разговоров, много криков и слез. Это был первый и последний раз после смерти Клаудии, когда они со Стайлзом хоть как-то разговаривали. Он кричал, что «бросит», что это «его личное дело», бил чашки и раскидывал вещи. Шериф пробовал посадить его под домашний арест, но Стайлз просто напросто сбегал — хитростью или, идя напролом — наверное, все же чувствуя то, как отец винит себя за то, что не досмотрел, не заметил, как жизнь его ребенка катится в пропасть. Иногда шерифу даже казалось, что Стайлз просто мстит ему подобным образом, но он старался не пускать подобные мысли в свою голову. Обида и ответная злость — это не то, что нужно Стайлзу. Поэтому Ноа Стилински старался как мог, он пытался донести свою любовь, всем телом кидался на стену, выстроенную между ними, но было уже поздно. Как будто с каждой его попыткой становилось только хуже. И вот очередной инцидент с этим чертовым магазином. «Придется как-то возместить ущерб и добавить сверху, чтобы хозяин не стал писать заявления» — размышлял Ноа Стилински, сидя в своём кабинете, откинувшись на спинку кресла. Молодой офицер уже вышел, оставляя его одного и окидывая напоследок сочувствующим взглядом. Кто б знал, как он устал от этого — быть посмешищем в глазах всего города, отцом, который не уберег ни жену, ни сына. Как его достали эти хлопки по плечу и перешептывания, которые он каждый раз слышал за своей спиной. За секунду изменившись в лице, шериф швырнул ручку, которой до этого нервно постукивал по лежащему перед ним блокноту. Та ударилась о стену и разлетелась в стороны. Проследив взглядом откатившийся под ноги колпачок, шериф Стилински поджал губы и одним решительным движением достал телефон, набирая ставший привычным номер. Спустя пару мучительно-долгих гудков, в трубке раздался голос, «съедаемый» помехами связи. — Ноа? Что-то случилось? Ты обычно не звонишь в это время — Мелисса говорит торопливо, наверное, он отвлекает ее от пациента. На секунду душу шерифа согрела мысль о том, что есть на земле человек, который поговорит и ответит, даже если дела, даже если очень занят. — Тут такое дело, Мелисса… — он тяжело вздыхает — Я был уверен, что до этого не дойдет, но…я собираюсь отправить Стайлза в лечебницу. На секунду повисло молчание. И снова мистер Стилински почувствовал, как его охватывает сомнение. Хотелось поскорее забрать свои слова обратно, повесить трубку, ведь это же Стайлз, он ведь не наркоман, он же хороший мальчик, просто у него сложный период в жизни, и много всего другого. Но волну его набирающей обороты паники прервал уверенный и спокойный тон, прервавший тишину в трубке. — Мы со Скоттом приедем вечером. Вдруг понадобится помощь… ну, ты сам понимаешь в чем… Ноа Стилински неловко кашлянул, поправляя ворот форменной рубашки. — Да… спасибо. Не думаю, что Стайлз легко воспримет эту новость. — Я заранее предупрежу наркологический, чтобы они ждали сегодня нового пациента. Не переживай. Встретимся вечером. И да, Ноа… — М? — вопросительно. — Ты поступил правильно. Даже не думай сомневаться. Наконец-то ты сделал то, что требовалось сделать с самого начала. — Я просто не хотел… — Я понимаю… Ладно, мне нужно бежать, но я ещё наберу. Пока. — Да, конечно, спасибо… — не успев попрощаться в ответ, шериф пробормотал «пока», уже отключая телефон и возвращая его обратно в карман. Мелисса приехала после работы, как и обещала. Скотт был с ней и неловко поздоровался с шерифом, пожимая ему руку. Было непривычно и как-то не по себе от того, что он был дома у Стайлза, но без него. Пропустив всех в гостиную, шериф предложил присесть на небольшой диванчик, тогда как сам остался стоять у стены, слегка облокотившись на нее. Однако, стоило им заговорить, как он начал нервно расхаживать из стороны в сторону, держа руки скрещенными на груди. — Ты уже звонил ему? — спросила Мелисса. — Да, он ответил, что скоро будет дома — шериф хмыкнул — но это было ЧАС назад! — Ох… — женщина сокрушенно покачала головой и спустя мгновение обратилась уже к Скотту, который все это время сидел молча, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Дома они разговаривали об этом с матерью и та, примерно понимая сомнения сына, пыталась объяснить ему, что он поступает правильно, что это то, что должны делать настоящие друзья — спасать друг друга, даже если приходится идти против чьей-то воли. «Тогда почему я чувствую себя гребаным предателем?» — Скотт? — в очередной раз позвала Мелисса. — А? Что? — молодой человек встрепенулся, скидывая с себя оцепенение, которое нагнали на него тяжёлые мысли. — Набери, пожалуйста, Стайлзу. Он не отвечает на звонки отца. «Точно. Я здесь, потому что я помогаю Стайлзу» кивнул он себе, доставая телефон и находя в контактах «Бро». Кинув быстрый взгляд в сторону шерифа, он решительно нажал на кнопку вызова. «Прости, конечно, друг, но ты сам не знаешь, что ты творишь. Мы просто хотим помочь». — Эй, привет! Как ты? — Стайлз не ответил ему, просто поднял трубку. Можно было расслышать чуть отдаленные звуки музыки и хриплое дыхание самого Стайлза. — Стайлз! — позвал он снова. Ноа Стилински весь подобрался, прислушиваясь к тому, что происходило в телефоне. На его лице читалось беспокойство пополам с паникой. Все мышцы в теле напряглись будто в одно мгновение — он уже готов бежать, спасать, только куда, только скажите ему куда. Скотт заметил это все и предостерегающе поднял руку, пытаясь сказать этим «подождите, сейчас я попробую во всем разобраться. Иначе вы его спугнете» Понимающе кивнув, Ноа отступил на шаг, но так и не сел. Теперь в комнате стояли все, кроме Мелиссы, которая тоже с беспокойством следила за развитием событий. Наконец, спустя пару бесконечно долгих минут, Скотту удалось различить слабый хриплый шепот. — Скотт. Что тебе надо? — судя по тому, как проглатывались гласные в речи, Стайлз уже был под кайфом. — Я хотел встретиться с тобой, дружище. Как насчёт через полчаса у тебя дома? — с надеждой спросил молодой человек, обводя в немом предложении рукой гостиную, хотя Стайлз и не мог этого видеть. — Нет, домой я не собирался — выдержав паузу, ответил Стайлз. Его отец задохнулся от возмущения и обиды. Мелисса тут же оказалась рядом, кладя руку ему на плечо. Ее ладонь была успокаивающе сухой и теплой, что ощущалось даже через одежду. — Тогда мы можем встретиться, где скажешь — Скотт не оставлял попыток, хотя весь разговор был словно одна большая неловкость. Стайлз подолгу молчал перед каждым ответом, а голос Скотта был полон фальшивого энтузиазма. Этот момент Скотт ещё вспомнит, и будет думать «Господи, как же я себе противен». — Я не настроен говорить. — Что-то случилось? — Мне плохо… Скотт, мне плохо… — сдавленные всхлипы — это последнее, что МакКолл ожидал услышать от своего друга. И, конечно же, это услышали все присутствующие в комнате. Шериф тут же метнулся к куртке и ключам от машины. — Просто скажи мне, где ты! — выкрикнул он в трубку, дёрнув Скотта за запястье. На какой-то момент Скотт решил, что все пропало, вся их конспирация была зря. Но, видимо, Стайлз был в настолько паршивом состоянии, что не узнал своего отца и вывалил все начистоту: — Я не знаю… я возле клуба, куда мы ходили с Дэнни, я не уверен… я…- он начал заикаться, не в силах подобрать слова. Но этого от него никто и не ждал. Нужная информация уже была получена. — Сейчас, сейчас приедем, подожди — быстро проговорил Скотт в трубку, уже на бегу, пытаясь вдеть руку в рукав куртки. Мистер Стилински к тому времени уже был в машине и пытался ее завести. На переднем сидении устроилась миссис МакКолл. — Приедем? Что? С кем ты? — тут же начал спрашивать Стайлз. Упоминание того, что его друг собирается приехать не один, немного отрезвило его. Но Скотт просто с сожалением нажал на «завершить вызов», забираясь на заднее сидение авто. — Скотт, показывай — поймав серьезный и решительный взгляд мистера Стилински в зеркале заднего вида, молодой человек кивнул и, чуть продвинувшись вперёд, между водительским и пассажирским местами, вытянул руку, указывая дорогу. — Сначала нужно доехать до клуба. Для этого нам надо повернуть… Громко выругавшись, Стайлз швырнул телефон и сполз по кирпичной стене прямо на землю, закрывая лицо руками. Пятой точке тут же стало мокро, так как в подворотнях, подобным этим, лужи не высыхали никогда. Он находился в узком проулке в паре метрах от ночного клуба. Молодой человек явно был не в состоянии себя контролировать. Внутри варились, смешиваясь и бурля, самые разнообразные чувства. Хотелось расплакаться, кричать от обиды, и избить кого-нибудь до полусмерти от злости, которая вцепилась в грудную клетку, как псина — пасть никак не разожмет. Тихонько заскулив, он обхватил голову руками, покачиваясь взад-вперед. Совершенно не замечая, что делает, он впивался отросшими ногтями то в лицо, то в шею, оставляя ярко-красные полосы, кое-где раздирая кожу до крови. Хотелось заплакать, но наркотик будто разом вытянул всю жидкость из организма. Потрескавшимися, пересохшими губами он шептал, без остановки, одно и то же: — Мама, мама…я хочу к маме…мама, пожалуйста, мама…забери меня, мама… Казалось, что-то темное, гнетущее охватывает его со всех сторон. И, чем сильнее сгущалась тьма, тем сложнее становилось соображать. С каждой секундой те крохи сознания, за которые он пытался уцепиться, ускользали, просачиваясь, словно песок меж пальцев. А черный монстр обвивал плечи и шею, сдавливал ребра и выкручивал кости в своих удушающих объятиях. Спустя какое-то время, когда шериф завернул в проулок, где сидел Стайлз, тот уже вряд ли был самим собой. За ним, спустя мгновение, показался перепуганный Скотт и громко крикнул не поспевавшей за ними Мелиссе: — Нашли! Мы нашли его! Тем временем шериф присел перед молодым человеком, сжавшимся на грязном мокром асфальте и осторожно тронул за плечо. Реакция была молниеносной: Стайлз хлестким ударом откинул от себя руку отца, явно не узнавая его. Всматриваясь в абсолютно пустой, затуманенный взгляд своего ребенка, мистер Стилински едва сдерживал отчаяние. — Слава богу, мы успели… Мечислав, что же ты с собой сделал… Господи. — пробормотал он, осторожно отирая слюну с нижней губы юноши. — Убери от меня руки… пошли вон! — низко и злобно прорычал Стайлз, снова откидывая от себя руки отца и пытаясь отползти дальше в проулок, нервно поглядывая на подошедшего Скотта и приближающуюся Мелиссу. — Стайлз, друг, пойдем с нами… мы тебе поможем, поехали — Скотт говорил с ним так, как разговаривают с взбешённым животным, которое может в любой момент кинуться и вцепиться тебе в горло. Мелисса МакКолл лишь ахнула, увидев вблизи всю эту картину: подросток, явно на грани передозировки, лежащий в грязи, капли дождя стекают со слипшихся, упавших на лицо, прядей. Он уже явно не контролирует себя — ему тяжело фиксировать вертикальное положение, а его грудь тяжело вздымается от нехватки кислорода, от этого же и мышцы на шее выглядят напряжённо, как у загнанной гончей. Каждый вдох давался ему с хриплым свистом, глаза то и дело закатывались, но он все равно находил в себе силы пытаться уйти от своих «спасителей». — Нет — Сынок… — Ты мне не отец! — заорал он, что было сил — Пошли отсюда! Твари! — ударив по земле кулаком, он забрызгал себя и, потеряв равновесие, завалился на бок, пытаясь опереться на локоть, но все равно позорно приземляясь в ту самую лужу. В тишине переулка, нарушаемой лишь эхом от музыки из ночного клуба неподалеку, раздался протяжный вой, ослабленный и измученный, как у раненного животного, но никак не человеческий. Этот звук исходил от Стайлза, который так и лежал, прикрывая свободной рукой своё лицо, закрывая уши. Переглянувшись со Скоттом и дождавшись понимающего кивка, он приблизился к мальчишке вплотную и попробовал обхватить его сзади, поднимая на руки. Но в этот момент у юноши будто открылось второе дыхание и он начал бешено вырываться, выкручиваясь как уж из тех тисков, в которые захватил его отец. — Что стоишь, хватай его за ноги! — крикнул он остолбеневшему на миг Скотту. Не зная как подступиться, он бестолково пытался ухватить ноги друга, но тот постоянно отбрыкивался, довольно больно заезжая ему то по рукам, то в солнечное сплетение. Наконец, Скотту удалось схватить ногу Стайлза за лодыжку. Крепко сжав пальцы, он мимоходом заметил, насколько же тот исхудал. Уже не церемонясь, он довольно грубо схватил вторую ногу и сдвинул их вместе, перехватывая поудобнее под коленями и фиксируя так, чтобы Стайлз на смог снова попасть ему по отбитым частям тела. Оказавшись скрученным и не в силах даже пнуть своих мучителей, Стайлз завыл протяжно и на одной ноте, задергавшись бешено, как зверёк в клетке. Шериф и Скотт уже начали осторожно двигаться к машине, стараясь одновременно и не уронить свою ношу, и случайно не выпустить, как внезапно Стайлз подозрительно перестал дёргаться и стенать, как-то слегка обмякая в их руках. Испуганный шериф беспомощно обернулся на Мелиссу, не понимая, что происходит, так как не мог разглядеть лица сына из-за его спины. Миссис МакКолл тут же кинулась к Стайлзу, ослабляя затянувшийся у горла капюшон. — Боже… — слабо выдохнула она — Ноа, у него, похоже, начался припадок — приложив пальцы к вене на шее, она на секунду прислушалась — быстрее, несите его в машину! Я позвоню в отделение! БЕГОМ! — закричала она, выводя двух мужчин из оцепенения. Те тут же бросились к машине, благо, что нести Стайлза стало немного проще. Скотт забрался на заднее сидение и подтянул друга так, чтобы его голова теперь лежала у него на коленях. Ливень усилился и он уже не понимал, отчего его лицо было мокрым — от дождя или слез. Стайлза будто лихорадило. Его глаза были прикрыты, взгляд все такой же пустой, только все тело теперь сотрясало мелкой и частой дрожью. На очередном повороте, захрипев, Стайлз закатил глаза, закидывая голову назад. — Мама! — испуганно закричал Скотт. Мелисса тут же обхватила лицо молодого человека, не давая ему закидывать голову слишком сильно. Ей пришлось просунуться назад, между сидениями, что немного затрудняло ее возможность свободно двигаться. — Вот так держи! — крикнула она, пытаясь удержаться и не врезаться в место водителя. Ноа Стилински гнал как мог, безбожно нарушая все существующие правила дорожного движения. — Держись, Стайлз, пожалуйста…- хрипло шептал он — сейчас, сейчас мы приедем. Пожалуйста, продержись ещё немного — вся машина была наполнена ужасом и отчаянием в тот момент. И когда впереди, сквозь завесу тумана показались очертания мемориального хосписа, на сердце немного разжались тиски. Приближаясь, они смогли разглядеть людей, суетившихся у входа — медбраты, вытаскивающие носилки, врачи наготове. «Мы успели, успели» — с долей облегчения подумал шериф, быстро оглянувшись назад, и увидев, что Стайлз ещё дышит. Шины противно заскрипели от того, как резко он нажал на тормоз, останавливаясь перед входом больницы. На этот раз Мелисса МакКолл двигалась быстрее всех. Она молниеносно выскочила из машины, распахивая заднюю дверцу и помогая Скотту доставать Стайлза, придерживая его голову в нужном положении. — Сюда, кладите его сюда! — закричал один из подбежавших врачей, указывая на носилки, с которыми к ним неслись два мед брата. Голова подростка безвольно свесилась на бок, стоило ему принять горизонтальное положение. — Теперь бегом внутрь! Готовьте экстренную! Будем промывать — выкрикивал указания доктор, уже на бегу. Шериф, Мелисса и Скотт ринулись следом, но, пройдя вместе с врачами до конца приемной, то и дело пытаясь позвать Стайлза, коснуться его или просто идти наравне, были остановлены вторым из врачей, более молодым. — Дальше вам нельзя. Вы будете мешать — твердо произнес он, вставая перед ними и отгораживая от бригады, которая увозила безвольное тело Стайлза дальше по коридору. — Я шериф этого города! Пропустите! — в отчаянии выкрикнул мистер Стилински, пытаясь обойти молодого врача с довольно угрожающей внешностью. Он мало походил на медика, скорее на бандита или наркоторговца. — Не имеет значения, кто вы. Вам туда нельзя — осторожно отодвинув шерифа, легко уперев ладонь в его грудь, темноволосый молодой человек окинул его уверенным и не приемлющим возражений взглядом. Мужчину, казалось, это сбило с толку. В этот момент Мелисса осторожно тронула его за руку, отводя немного в сторону. — Послушай, нам правда сегодня нельзя к нему. Я уверена, врачи сделают все возможное, все будет хорошо — проговорила она тихонько. Совершенно потерянный во всей этой суматохе Скотт приблизился к ним и слабо спросил: — Мам, что теперь будет со Стайлзом? — он и не заметил, что всхлипывает — Он ведь не… Миссис МакКолл тут же обняла его, не дав закончив фразу, от осознания смысла которой у всех троих внутри что-то оборвалось. Ведь если бы они не решили сделать все сегодня, то уже потеряли бы Стайлза. Через пару дней полосы местных газет сообщили бы о смерти сына шерифа от передозировки в какой-то задрипанной помойке на углу. — Нет, конечно нет — прошептала Мелисса, в ее глазах был откровенный ужас — все будет хорошо. Стайлз сильный, он справится. — Мы сообщим вам о состоянии молодого человека — внезапно вмешался в их разговор врач, сделав шаг в их сторону — но мне нужен один из родителей ребенка или официальный опекун. — Я его отец — пробормотал шериф, поворачиваясь к нему. — Тогда пройдёмте за мной, необходимо зарегистрировать нового пациента, тем более, нам сообщали ранее, что вы хотели определить своего сына в стационар до полного выздоровления. — Да, если это возможно — растерянный мужчина заозирался по сторонам, пытаясь найти поддержку. — Иди. Я отправлю Скотта домой и вернусь — кивнула ему Мелисса, все ещё обнимая сына за плечи. — Да, хорошо… — Нам сюда — учтиво произнес врач, указывая на дверь с надписью «Регистратура» и предлагая последовать за ним — Забыл представиться, простите. Меня зовут Дерек Хейл, я — врач-нарколог. Он говорил ещё что-то, но их голоса постепенно смешались с другими и растаяли на фоне больничного гула, создаваемого пациентами, их посетителями, врачами, медсестрами и другим персоналом.