Две сестры

Буря разразилась внезапно. Рон Уизли ворвался в гостиную Гриффиндора и сообщил: – Локхарт сбежал! – К дьяволу Локхарта! – влетевший вслед за ним Джастин едва не сбил его с ног под возмущённые вопли Полной Дамы. – Сьюзен пропала! – Боунс? – резко спросил Гарри, вскинув руку. – Да... – Так, а теперь по порядку. Что было первым? – Локхарт дал Сьюзен какую-то брошюру, – начал Джастин, – и она её читала весь урок, а потом на истории магии и за обедом, а с обеда куда-то ушла... И на уроке её не было. – Когда вы пошли за учебниками, – подхватил Рон, – я сразу пошёл в кабинет вместе со всеми, а Локхарт выскочил из подсобки, отпихнул Лаванду и умчался, вроде на второй этаж... А я за вами побежал. – И правильно, – кивнула Гермиона. – Так... Защиты не будет, Снейп без Дафны обойдётся, у вас, вроде бы, Чары с Рейвенкло? – Луна в курсе и ждёт, – подтвердил Джастин. – Думаешь, оно? – Именно. Так, – Гарри бросил сумку в кресло, – Рон, галопом к директору, скажи: Тайная комната открывается в туалете с призраком, там василиск. Защита у нас есть. Дословно! – Так точно! Дафна и Луна ждали на лестнице, причём у Дафны за спиной висела здоровенная чёрно-коричневая труба гранатомёта, а у Луны – сумка с гранатами, причём явно зачарованная. – Очки, – Лавгуд извлекла из кармана пять пар очков для стереокино, в которых вместо цветных стёкол была какая-то непонятная серебристая фигня. – Думаешь, поможет? – скептически спросила Гермиона. – Это чешуя с хвоста лунопрыга, – ответила Луна. – Конечно, поможет... Вообще-то, это могло быть всё, что угодно, но, зная Луну, можно было не сомневаться: она точно знает, что делает, а остальным и пытаться не стоит. Всё равно ничего не поймёшь... – Вперёд! – Гарри надел очки – для него Луна приготовила специальные, цепляющиеся на оправу – покрутил головой и почти бегом спустился по лестнице. Филча на посту не было, нигде поблизости – тоже, и Гарри искренне надеялся, что старый сквиб просто отлучился, а не отправлен на закуску василиску. Нужный умывальник нашёлся моментально, и Гарри прошипел: – Откройся! Умывальник с глухим рокотом сдвинулся, открыв широкий лаз. – М-да, – высказался Гарри, – мантиям конец, конечно... Ладно, поехали! К счастью, у Дафны имелась верёвка, изрядно упростившая спуск, и вскоре пятёрка оказалась в широком и длинном коридоре, освещённом крайне скудно. – Интересно, Слизерин считал, что тёмный маг должен сидеть в темноте, или это от старости сдохло? – нервно хихикнул Джастин. – Зато мозгошмыгов не видно, – сообщила Луна, – а вон там двери, и нам туда... – Откройся! – прошипел Гарри на бегу. Двустворчатые двери, покрытые резными змеями, величественно разошлись, и Дафна тут же бросила что-то в щель и отвернулась. Гарри на всякий случай зажмурился – и очень вовремя: за дверью полыхнуло. Гарри и Джастин ворвались внутрь с палочками наготове и тут же метнулись в стороны, Гермиона из коридора послала заклинание в незнакомого парня, склонившегося над Сьюзен, а Дафна, упав на колено, выстрелила в огромную змею... Стробоскопическое мелькание сцен и кадров неожиданно остановилось, и Гарри смог нормально осмотреться. Увиденное впечатляло... Тайная Комната оказалась залом, не уступающим Большому, обильно украшенный лепниной, с бассейном и здоровенной статуей – надо полагать, самого Слизерина. У ног статуи валялся подёргивающийся василиск с пробитой насквозь головой, чуть дальше – Локхарт, даже не дёргающийся, но вроде бы живой. Ещё дальше, на краю врезанной в пол огромной чаши, скорчилась хрипло дышащая Сьюзен Боунс, а над ней стоял с палочкой в опущенной руке смазливый парень в слизеринской мантии, одетый по моде полувековой давности. – Грязнокровки, предатели крови и идиотка, – брезгливо усмехнулся парень. – Чудо, что вы сумели ранить Змея, но скоро он исцелится... Двери с грохотом захлопнулись. – Я, Лорд Волдеморт, не стану даже марать руки о таких ничтожеств, – продолжал разглагольствования парень, – нет, Змей восстанет и сокрушит вас! Восставший Змей почему-то вызвал у Гарри довольно пошлые ассоциации, и он, не сдержавшись, хихикнул, разозлив противника. – Тебе кажутся смешными мои слова? Что ж, я могу сделать ещё смешнее... Круцио! Сьюзен отчаянно закричала, Гарри и Джастин одновременно вскинули палочки и выкрикнули: – Экспеллиармус! – Ваддивази! – Акцио Сьюзен! – добавила Гермиона. Только у неё и получилось желаемое – правда, Боунс едва не сбила её с ног, но это уже мелочи... А вот Джастин и Гарри результата не добились – Волдеморт неожиданно стал полупрозрачным, и лучи заклинаний безрезультатно пролетели сквозь него. – Глупцы! – расхохотался он. – Не с вашими ничтожными силёнками тягаться с Лордом Волдемортом! Убей их! Василиск шипение самозваного лорда проигнорировал – по вполне уважительной причине: мёртвые не кусаются. – Проклятье!! – труп василиска едва не размазал Гермиону и заставил Дафну метнуться в сторону, но застрял в дверях. Вслед за тушей полетело незнакомое проклятье, сорвавшее с туши кусок шкуры ладони в три... А следующее раздробило в мелкую крошку одну из статуй у стены, затем последовали ещё несколько, от которых удалось увернуться лишь чудом – всё же даже в юности Волдеморт был силён, и два второкурсника с ним тягаться не могли, тем более, что его нематериальность исключала и третью... А четвёртую самозваный и самонадеянный лорд просто не счёл угрозой. Впрочем, Луну Лавгуд часто недооценивали... И тем большим было его потрясение, когда одним звериным прыжком Луна оказалась за его спиной, схватила за волосы и полоснула по горлу каменным ножом. Время исчезло, уступив место голосу Луны. Мир двигался, подчиняясь речитативу давно забытого языка, что срывался с губ тяжёлыми искрами, отмеряя реальность. Тысячи лет и сотни поколений назад Гарри, Гермиона, Джастин и Дафна смотрели, как кровь призрака – алая, тяжёлая, истинно реальная – льётся в чашу, где почему-то лежат пять палочек, как тёмное пламя пожирает дневник, как пляшут, подчиняясь воплощённой воле, камни и идут на битву деревья... При вратах два мгновения замерли, как часовые. Луна опустилась на колени и провела окровавленными пальцами по лицу, обводя глаза и прочертив две полосы вдоль переносицы к углам губ. Поднялась, подошла к Сьюзен и обвела кровью губы, Дафне очертила глаза, проведя стрелки к вискам, Джастину вдобавок изобразила на лбу то ли брови, то ли рога, а Гермионе – дуги от висков к суставам челюсти. Последним был Гарри – ему Луна тоже обвела кровью глаза, а затем начертила на лбу молнию над левым глазом и покрыла кровью шрам. Шрам полыхнул болью, словно вместо крови была кислота, а Луна заговорила, и на этот раз Гарри понимал: – Истинно нарекаю тебя: Йевара! Йевара. Живущий. Мир содрогнулся, принимая навсегда врезанное в Бытие имя. Время шло, отсчитывая секунды. Палочка, напоенная кровью, почему-то была в руке. Тлел ежедневник за тысяча девятьсот сорок второй год. – Лисан аль-Гаиб... – выдохнула Луна, сползая по стене. Её слова, наконец, разорвали пелену в сознании, и Гарри понял, что и сам едва держится на ногах, что василиск мёртв, как и его хозяин... И что он будет молчать о случившемся. Реальность вернулась... – Это было?.. – хрипло спросила Гермиона, вцепившись в Поттера -- ноги её не держали. – Было, – столь же хрипло отозвалась Луна. – Я сейчас ненадолго умру, пожалуйста, присмотрите за мозгошмыгами, чтобы они не шмыгали к посторонним... – Ты пришёл... – Сьюзен попыталась встать на колени. – Ты принял помазание... – Почему-то мне кажется, что я не хочу знать, что это было... – пробормотал Джастин. И в этот момент явился Дамблдор. Перепрыгнув через тушу василиска, он метнулся в сторону, вскинув палочку, замер, разглядывая открывшуюся картину. – Что здесь произошло? – спросил он. – Кажется, мы убили призрак Волдеморта, – сообщил Гарри, после чего всё-таки свалился и с чистой совестью потерял сознание. Гарри Поттер открыл глаза и увидел знакомый потолок Больничного крыла. Ну... Это было ожидаемо. После всего, что случилось, было бы странно, если бы Помфри не вцепилась в них мёртвой хваткой, так что ближайшие несколько дней он проведёт здесь... И кстати, как там все остальные? – О, очнулся, – по крайней мере, Джастина искать не пришлось – он лежал на соседней койке и был необычайно собой доволен. – Где все остальные и сколько я провалялся? – Все здесь, а провалялся ты почти сутки, – сообщил Джастин. – А мне меньше всех досталось, я не отключился и весь кавардак видел от и до... Кстати, Дамблдор почему-то раскраску не заметил, а вот Помфри, похоже, ещё и узнала. В общем, собрались все деканы и Помфри, нас оттуда вытащили, Снейп ещё из-за гранатомёта взбесился, нас оттащили сюда... Ушибы, растяжения, истощение, ну всякого по мелочи, – вздохнул Джастин, – а о Локхарте и вовсе не вспоминают. – А с ним что? – Умер, – сообщила Гермиона, выглянув из-за ширмы. – Волдеморт его контролировал и о сохранности не заботился... Но меня больше интересует другое: что, чёрт возьми, это вообще было? – Ты о том, что было в Тайной комнате? Тут мы тебе не помощники, – покачал головой Гарри. – Это надо Луну спрашивать – что она устроила, и совсем не факт, что она сможет объяснить. Но если она действительно обладает наследственной памятью... – То это старше, чем созерцательный сфинкс и окружённый садами Вавилон, – подхватила Гермиона. – Но у нас, вообще-то, есть вопрос поважнее: как нам отмазаться от допроса и что говорить, если отмазаться не выйдет... А я уверена, что не удастся. С тем, что не обо всём следует рассказывать, Гарри был согласен. Например, о разговоре с Луной точно стоит молчать... И даже Учителю не стоит об этом знать – особенно Учителю. Только.... Гермионе? Почему-то мысль раскрыть своё Истинное имя Гермионе не вызывала отторжения. Возможно, он так и сделает... Но не сейчас. Сейчас действительно надо договориться, что они будут рассказывать – хотя бы в общих чертах., Подробности, само собой, и должны быть разными, чтобы это выглядело более достоверным... Тем более, что никакой связной картины ни у кого в памяти на осталось. Допрос, однако, оказался чисто формальным – видимо, в аврорате просто списали всю историю на бред. Тем не менее, аврор – Нимфадора Тонкс, стажёр – неожиданно хорошо соображала и была бы весьма полезна... Но этим пусть занимается Учитель, а он пока что будет просто отвечать на вопросы, не больше. Отвечать были несложно – всё давно обговорили, согласились, что о кое-каких подробностях говорить не стоит, а всё остальное особой роли не играет, поэтому Гарри просто изложил Тонкс всё, что запомнилось и как запомнилось, получил в ответ сочувственный вздох – и на этом всё закончилось. Официально... Неофициально же ещё ничего и не начиналось. Помфри продержала всю компанию в лазарете неделю – даже Сьюзен, пострадавшую сильнее всех. Что бы ни случилось за это время, до Хогвартса докатывались лишь отголоски, а в Больничное крыло и вовсе не проникало ничего, кроме домашних заданий – за этим Помфри следила очень тщательно. Тем не менее, слухи по Хогвартсу гуляли... Так что ожидал Гарри чего угодно, вплоть до вручения ордена Мерлина первой степени. Ну, с орденом его, конечно, прокатили и вообще объявили героем Локхарта, устроив ему роскошные похороны – но на Благодарность Министерства и Визенгамота для всех остальных Визенгамот и Министерство расщедрились, а это тоже было неплохо. При общей бедности системы наград у магов двойная Благодарность шла, по сути, сразу за орденом, так что Гарри и компания себя обделёнными не считали. Про Волдеморта, что характерно, не сказали ни слова – василиск, по официальной версии, выполз сам по себе. Министерство наверняка и василиска бы не признало – но его, к их сожалению, видели слишком многие... Слушать министерского чиновника было на редкость скучно – но не слушать его было неразумно: чиновник мог что-нибудь сболтнуть... А мог и не сболтнуть – как, собственно, и получилось. Единственный полезный вывод, который из этого можно было сделать – Министерство в истерике. Признать, что Волдеморт умер не до конца, пусть даже теперь проблема и решена – расписаться в собственной неправоте, а это страшнее сотни Тёмных Лордов... Чиновник всё-таки заткнулся, вручил награды и тут же схватился за кубок, в котором явно был не сок. Покосившись на него, Дамблдор встал и объявил: – Я счастлив видеть, что ученики Хогвартса готовы прийти на выручку товарищам, презрев страх и отринув разногласия. Соединёнными силами они остановили монстра, державшего в страхе Хогвартс и погубившего преподавателя. За их мужество и верность я награждаю Гарри Поттера, Луну Лавгуд, Гермиону Грейнджер, Джастина Финч-Флетчли и Дафну Гринграсс Знаком Отличия! Знак – герб Хогвартса с надписью «За заслуги» – Дамблдор лично прикрепил каждому на мантию, пожал руки и продолжил: – Знак этот даёт все привилегии старост, право посещать Хогсмид без разрешения родителей и покидать Хогвартс по воскресеньям, а также различные мелочи, приятные, но чисто символические... Я также должен выразить восхищение мужеством и самопожертвованием Гидлероя Локхарта – возможно, он и был не лучшим учителем, но никто не усомнится в его верности долгу и ученикам, ради которых он пожертвовал жизнью... Дамблдор нёс откровенную чушь и прекрасно это знал – но на его месте Гарри поступил бы так же. И дело было даже не в Министерстве – просто иначе мать Локхарта и две его сестры стали бы изгоями... – ...И, наконец, позвольте представить временного преподавателя – аврора-практиканта Нимфадору Тонкс! Девушка с фиолетовыми волосами вскочила, неуклюже поклонилась, едва не сбив кубок, и покраснела вместе с волосами. Подозрения Гарри от этой сценки только усилились... Как и интерес. Тонкс, вообще-то, должна была быть не практикантом, а кадетом, так что либо она ухитрилась сдать всю программу за год, либо в аврорате творились какие-то сложные игры... Да и неуклюжесть её была какой-то ненатуральной, если приглядеться. В разработку, однозначно... Серьёзный разговор пришлось отложить до воскресенья – причём Гермиона зря времени не теряла, внимательно изучила статут награды... «Приятные символические мелочи» оказались не такими уж и мелочами – например, первины любого урожая на землях Хогвартса: если вспомнить, что росло в теплицах, назвать этот пункт мелочью было сложно. Впрочем, разговор о награде был лишь предисловием – собрались они не за этим. – Луна, что это было? – спросил Гарри. – Там, в подземелье? Здесь нет лишних ушей, поэтому... – Вейда, – перебила его Луна. – Так было и так есть. Ты мессия, мы – твои апостолы, ты принял знаки… – И зачем ты всё это сделала? – Таков Путь, – Луна пожала плечами. – Я не знаю, Лисан аль-Гаиб. Вейда ведёт, и я не могу не идти, даже не зная, куда. Я знаю, что я делаю – но только пока вейда ведёт меня. – Транс, – кивнула Гермиона. – Луна, ты шаман? – Наверно, – Луна снова пожала плечами. – Это просто слово. Вейда не знает слов, вейда просто есть... Не знаю. Гермиона, это нельзя рассказать – ты или знаешь, и слова не нужны, или не знаешь, и слова бесполезны... – Откровение, – Гермиона подошла к окну. – Кажется, я начинаю понимать... если это вообще возможно. Чего я понять не могу – как это работает, похоже, без магии не обходится, но это пока не важно... Я умею входить в транс, но такая глубина мне пока недоступна, а для Луны это совершенно естественно, и в трансе она задействует наследственную память – и магию, которую сейчас уже никто не помнит. Бене Гессерит, да... Очень похоже, только ты не можешь работать с этой памятью сознательно, я права? – Почти, – кивнула Луна. – Я могу вызывать её, когда это нужно, но не могу найти того, что хочу – только то, что нужно сейчас. – Понятно... Что ж, пока оставим это, – Гермиона отвернулась от окна. – А те рисунки на лицах? – Знаки, – ответила Луна, – то, что было раньше рун. Я... чувствую, но не понимаю их суть, я знаю, как, но не знаю, почему. Всё это есть во мне... Нет, всё это и есть я. Эти знаки... Они значат, что вы видите иное, то, что сокрыто… Луне не хватало слов, но на это никто не обращал внимания – сбивчивый рассказ скользил над бездной, таившей глубины магии – и не только магии – неведомые даже невыразимцам. Ей не хватало слов – но слова были и не нужны… – Не могу сказать, что я хоть что-то поняла, – заявила Дафна, когда Луна умолкла, – но… Но вот знать я точно стала больше, а главное – я теперь сообразила. Что имелось в виду в одной старой книге из нашей библиотеки. Правда, что с этим всем делать… – Пока не знаю, – хмыкнула Гермиона. – Надо это всё обдумать как следует, тогда, может быть, что-то и решим. Но уж точно не сейчас – отбой на носу… До отбоя действительно оставалось меньше получаса, и компания поспешила разойтись – лишний раз терять баллы не хотелось никому. Немного приотстав, Гермиона пристроилась рядом с Гарри и тихо спросила: – Было ведь что-то ещё? – Было, – не стал отрицать Гарри. – Луна сказала… – Истинно нарекаю тебя… – подхватила Гермиона. – Йевара. – Веда. – Значит, и ты тоже?.. – Думаю, она назвала всех, – Гермиона неожиданно протянула руку и коснулась шрама. – Но всем остальным это знать незачем… – А нам зачем-то надо, – Гарри кивнул. – Знать бы ещё, зачем… И причём тут мой шрам? – Да так… Возможно, мне просто показалось, – протянула Гермиона, – но пока что я всё равно ничего сказать не могу. А когда смогу – обещаю, ты узнаешь первым. – Ловлю на слове, – хмыкнул Гарри.