Две сестры

Ничего, заслуживающего внимания, в холле не происходило – по крайней мере, на взгляд Гарри. Разбираться в ограждающей черте пришлось бы несколько дней, которых попросту не было, гости относительно организованно бросали в кубок записки, хозяева особой изобретательности не проявляли... Хотя некоторую пользу принесли – близнецы Уизли очень наглядно продемонстрировали, что черта каким-то образом ориентируется по формальному календарному возрасту, а не биологическому. Как это было сделано, Гарри не понял, но заподозрил, что Дамблдор просто загнал в блок распознавания данные всех учеников Хогвартса, подходящих по возрасту, закрыв доступ остальным. Самое простое решение... Далеко не всегда верное, но в данном случае вполне подходящее, благо, не так уж много народу надо было прописать в скрипт. Конечно, можно было спросить Дамблдора... Но гораздо интереснее и полезнее разобраться самому. Если получится – ложной скромностью Гарри не страдал, но прекрасно понимал, что до великого мага ему ещё расти и расти. Тем не менее, блок-схему Гарри нарисовал и даже опознал рабочую часть – банальное «Депульсо» в сочетании с каким-то шуточным заклинанием, дававшим случайный эффект на внешность. Эффект, кажется, как-то зависел от принятых зелий – близнецы Уизли под старящим зельем обзавелись длинными седыми бородами, а Чанг, принявшая оборотное зелье с волосом Диггори, превратилась в андрогина. Самого же Гарри просто отбросило... И более он к кубку не подходил, наблюдая издали. Гермиона присоединилась к нему почти сразу и оставалась до конца, а потом вместе с ним отправилась в библиотеку – разбираться, что мог сделать Дамблдор. Из библиотеки они выбрались только к вечеру – не пропускать же обед и объявление чемпионов? Особенно обед, хоть он и будет процентов на девяносто состоять из тыквы... Да и на объявлении могло что-нибудь случиться – а любое безобразие можно хоть как-нибудь использовать. Правда, масштабов безобразия Гарри не ожидал... Но такого не смог бы предугадать никто. Началось, правда, всё вполне безобидно – когда на столах остались только кружки с пуншем, Дамблдор взмахом палочки погасил свечи в зале, оставив лишь по полудюжине на столах, и провозгласил: – Итак, Кубок готов объявить имена чемпионов! Ещё несколько мгновений, и... Кубок полыхнул алым, выбросив слегка обгоревший по краям листок пергамента. Свечи вспыхнули, и Дамблдор, поймав записку, объявил: – Чемпион Шармбатона – Флёр Делакур! – Ожидаемо, – заметил Гарри. – Вот только всеобщего ликования я что-то не наблюдаю... Действительно, настроение у французов было далеко не радужным – приветствовать чемпиона никто не собирался, а несколько девушек и вовсе плакали. Делакур это, впрочем, абсолютно не волновало... – Однако... – протянула Гермиона. – Что-то не очень похоже на радость и восхищение... – Думаю, тут многие надеялись её обойти – вейлы всё-таки не чистые боевики, – Гарри пристально наблюдал за Кубком, готовым выбросить следующую записку. – Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам! Крам выбрался из-за стола, провожаемый аплодисментами и болгарским гимном, и подошёл к Дамблдору, а затем скрылся за неприметной дверью, куда чуть раньше зашла Флёр. – Тоже неудивительно... Кстати, их реакция мне нравится куда больше, – высказалась Гермиона. – Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори! – Внезапно, – хмыкнул Гарри. – Вот уж кого не ожидал... – И зря, – сообщил Джастин. – Седрик довольно силён и чертовски упорен, так что ничего удивительного. Хотя, конечно, иногда он бывает полным придурком... – Это со всеми бывает, – пожал плечами Гарри. – Ладно, давайте послушаем, что нам скажут дальше, раз чемпионов выбрали... Дамблдор сказал: – Итак, мы.. А это ещё что-такое?! Кубок, словно бы недовольный отсутствием внимания, снова полыхнул красным и выбросил ещё одну записку – четвертую Поймав её, Дамблдор развернул пергамент и прочитал: – Гарри Поттер… М-да… Тебе придётся пройти в комнату чемпионов, Гарри. Не знаю, как это вышло, но ты тоже участвуешь в Турнире, если только мы не найдём, как разорвать твой контракт с Кубком. – Ничего, что я не бросал в Кубок своего имени? – поинтересовался Гарри, встав. – Впрочем, если я не соскочу с этой галеры, можете смело ставить на меня… – Лисан аль-Гаиб… – прошептала Джинни, а Рон, опустошив кружку, грохнул ей по столу и крикнул: – Махди! – Махди! – подхватила Гермиона, и вскоре весь Гриффиндор колотил кружками по столу и скандировал; «Махди! Махди!», а иностранные гости таращились на эту картину с чувством полнейшего охренения. Три чемпиона ждали неизвестно чего в маленькой комнате с несколькими креслами и камином. – Что-то случилось? Нас зовут обратно:? – с наигранным беспокойством спросила Флёр. – Не зовут, но случилось, – сообщил Гарри, устроившись в кресле. – Какой-то идиот забросил в Кубок моё имя, так что теперь я четвёртый игрок на турнире. Трёх волшебников. Четвёртый… Потрясающий идиотизм! – Самокритика, – буркнул Крам. – Глупая идея. – Нет, Гарри тут точно ни при чём, – тут же вскинулся Седрик. – Все видели, как он изучал черту, а потом пошёл в библиотеку… Кстати, что-нибудь выяснил? – Набросал несколько вариантов блок-схемы, – ответил Гарри, – и выдвинул пару гипотез, правда, проверить их не удалось. – Не бросал сам, так мог кого-то подослать! – возмущённо заявила Флёр. – Как низко! – Но зачем? – мрачно поинтересовался Гарри, прикрыв глаза. – Этот идиотский турнир создаст мне кучу проблем на ровном месте, а выигрыш абсолютно не окупает усилий. Флёр подавилась заготовленной тирадой, но поскольку в комнату вошли судьи и преподаватели, решила помолчать. Гарри же просто не обращал внимания ни на кого, с головой уйдя в свои мысли. – Поразительно! – воскликнул Бегмен. – Четыре чемпиона вместо трёх! Такого никогда не бывало! Это потрясающе! Все остальные его энтузиазма не разделяли. – Дамблдор, это возмутительно! – заявила мадам Максим. – Я не знаю, как вы это провернули… – Я тоже не знаю, – вздохнул Дамблдор, – хотя гипотеза у меня и есть, но довольно шаткая. Не знаю, насколько она близка к истине… – Я требую новой жеребьёвки! – возмущённо вопил Каркаров. – Даже если поверить, что вы не знаете, как это произошло, вы всё ещё отвечаете за своих учеников, а этот наглый мальчишка перешёл все границы! Не знаю, как ему это удалось, но… – Этот наглый мальчишка способен на многое, – Снейп, с невозмутимым видом прячущий кисти рук в рукавах мантии, мазнул по Каркарову равнодушным взглядом, – и, полагаю, сумел бы преодолеть возрастную черту, потратив на это не меньше суток. У него не было этого времени. – Его видели в Холле! Он там что-то делал! – Гарри пытался разобраться в работе черты, – сообщила Макгонагалл, – и к Кубку подходил только один раз – проверить, как черта работает. Потом, когда все бросили записки, он ушёл вместе с Гермионой. Бросить своё имя он не мог. – Мог подбить кого-нибудь другого, хотя бы эту кудлатую деваху, которая всюду с ним таскается! – Мистер Каркаров, – подал голос Гарри, – а это правда, что вы до формирования болгарского легиона СС служили у Дирлевангера? На самом деле Каркаров в то время отирался в Анненэрбе, но осенью сорок четвёртого действительно вернулся в Болгарию и участвовал в формировании болгарской бригады СС… И, если верить Учителю и её источникам, приходил в бешенство, когда ему напоминали о «славном» прошлом. Источники не подвели – Каркаров мгновенно взбесился: – Да что ты себе позволяешь, сопляк?! – заорал он. – Ты, мелкий враль, тебе ещё и хватает наглости оскорблять меня?! После того, как ты оскорбил своим обманом всех, ты ещё смеешь дерзить мне?! Да ты просто нарываешься на трёпку, паскудный щенок!.. – Заткнись! – рыкнул лже-Грюм. – Хочется ещё разок проведать дементоров? Вперёд, только на этот раз тебе откупаться будет некем! – Насколько я помню, вы действительно служили в СС, – заметила мадам Максим. – И, как мне кажется, для шайки Дирлевангера вполне подходите… – Господа, – снова заговорил Снейп, – если вас заинтересует мнение скромного зельевара, то этот зельевар рекомендовал бы прервать ссору и задать подозреваемому конкретные вопросы – возможно даже с веритрасеумом… – Зелье подождёт, – отмахнулся Дамблдор, – но ты прав, Северус – обратимся к самому Гарри. Гомон быстро сошёл на нет, и Дамблдор, оглаживая бороду, спросил: – Гарри, ты бросал своё имя в кубок? – Нет, – Гарри соизволил открыть глаза. – Не бросал. Не просил бросить. Даже не намекал. Мне это просто не интересно. – Так ты ещё и трус, – фыркнул Каркаров. – Что ж, Виктор, он тебе явно не конкурент! Полагаю, нам тут больше нечего делать!.. – Подождите, – мадам Максим подняла руку. – Юноша, ты не мог бы подробнее изложить эту мысль? – Подробнее… Что ж, просто задайте себе один вопрос: зачем? Мне исполнилось четырнадцать лет, тогда как задания рассчитаны на семнадцатилетних. Я, конечно, достаточно высокого мнения о себе и своих способностях, – Гарри хмыкнул, – но прекрасно осознаю и ограничения. Задания Турнира могут оказаться для меня непосильными – притом в самом прямом смысле слова, поскольку мне может не хватить обыкновенной физической силы. О том, что я никогда не грезил спортивной карьерой, я уже не говорю… И поэтому Турнир для меня – пустая трата времени. – Слава и деньги… – Виктор, а ты можешь назвать хоть одного победителя? Вот так, сходу, не заглядывая в энциклопедию и не спрашивая мистера Крауча? Что же до денег… Не стану утверждать, что тысяча галлеонов для меня – мелочь на сладости, но это абсолютно не та сумма, ради которой стоит напрягаться. За этот год я уже получил чуть больше ста тысяч со своих предприятий, а ведь ещё два месяца впереди… О том, что это доходы только с его предприятий, а не всего чеболя, Гарри упоминать не стал, равно как и уточнять, в какой именно валюте. О самом чеболе – тоже, разумеется, тем более, что официально его и не существовало. Просто семейный бизнес нескольких семей… А если кто-то что-то поймёт не так, то это исключительно его проблемы. – Я слежу за мальчишкой довольно давно, – проскрипел в повисшей тишине лже-Грюм. – Не верите ему – поверьте мне: нахрен ему этот Турнир не нужен. А вот то, что задания ему могут оказаться не под силу – это он правильно сказал. Кто-то потому и закинул его имя в Кубок, чтобы он свернул шею или помер, попытавшись отказаться. Я даже догадываюсь, как это было сделано… Гарри внимательно слушал – похоже, Барти-младший описывал именно то, что сделал на самом деле, а значит, схема рабочая. Ну а возможность обмануть подобного рода артефакт лишней определённо не будет, даже если никогда не понадобится… Итог же дискуссии подвёл Крауч-старший, заявив: – Правила однозначно гласят: принимают участие в турнире те маги, записки с чьими именами выбросил Кубок. Формального ограничения на их количество в правилах нет, поэтому не принять участие в Турнире мистер Поттер не может. Также правила гласят, что преподавателям запрещено помогать своим чемпионам вне рамок учёбы. На этом всё. На этом действительно было всё – Крауч сказал самое главное, и Дамблдор, Снейп и Макгонагалл его, несомненно, услышали. Все остальные… До них Гарри не было дела. Sapienti sat… – Ну что ж, – подвёл итог Дамблдор, – у нас четыре чемпиона… Но остаться должен только один! И сказано это было таким тоном, что Гарри мгновенно понял: любимым фильмом у Дамблдора был отнюдь не «Твин Пикс»… В Большом зале царила напряжённая тишина – которая, стоило Гарри появиться, взорвалась воплями «Махди!», «Муад’Диб!» и «Лисан аль-Гаиб!», от чего гости охренели снова и ещё глубже, чем в прошлый раз. – А ты популярен, мальчик… – промурлыкала вейла. – Я же национальный герой и всё такое, – заметил Гарри, а затем поднял руку и заговорил: – Вы своими глазами видели, как кубок выбросил моё имя. Это невозможно изменить, а потому я остаюсь четвёртым чемпионом… Но я не представляю Хогвартс. Я выступаю от имени тех, кто пошёл за мной – от вашего имени! И я одержу победу – здесь и далее, что бы ни противопоставил нам мир! Это будет и вашей победой – не первой и не последней, но первой, которую одержит не Гарри Поттер, а Лисан аль-Гаиб! – Махди! – заорали в ответ в зале. Опустив руку, Гарри едва заметно усмехнулся. Что ж, его работа принесла плоды – может быть, не все, но многие из тех, кто сейчас называет его Махди, готовы пойти за ним куда угодно. И таких будет всё больше и больше… И они ему понадобятся. Потому что приближается джихад – и трудно сейчас сказать, кому в этой пьесе отведена роль дома Коррино… – И всё же, Гарри, ты точно не бросал записку? Честно-честно? Вместо ответа Гарри взял с дивана подушку, взвесил её в руке и запустил в Кэти Белл. Может, хоть это заставит её прекратить задавать один и тот же вопрос?.. Подушку Кэти поймала и отправила обратно. Гарри резко завалился на бок, подушка пролетела над ним и угодила в Рона, задремавшего на другом конце дивана. Рон подпрыгнул, широко открыв глаза, и, не разбираясь, огрел подушкой первого попавшегося – то есть мирно шедшего мимо Шеймаса. – О! – только и сказал Шеймас, отобрал у Рона подушку и стукнул его самого. Рон схватил вторую подушку и врезал Шеймасу… А несколько секунд спустя в гостиной разгорелась эпическая битва на подушках. Воспользовавшись суматохой, Гермиона, Гарри а за ним и Джинни выскользнули из гостиной – предстоял серьёзный разговор. Они собрались в пустом кабинете, в котором до сих пор не бывали. Не класс – скорее, учительская или комната отдыха, по крайней мере, там были стол и диван… И больше ничего. – Поздравляю, господа, мы в заднице, – хмуро сообщил Гарри, пройдясь по кабинету. – И основа её – тот простой факт, что Людо Бэгмен – идиот. И его идиотизм заразен… Я правильно понимаю, что никаких ограничений для заданий нет? – Кроме одного – у семикурсника должен быть шанс его пройти, – кивнула Гермиона. – Так что нунду мы определённо не встретим, но и только. – Уже что-то, – проворчал Гарри. – Впрочем, давайте честно – всё, с чем может справится семикурсник Хогвартса, мне вполне по силам. И Барти не может этого не знать, так что всерьёз рассчитывать на то, что меня прикончат на Турнире, не может. Следовательно, он задумал что-то другое. Что? – Столкнуть тебя с Волдемортом, – хмуро сказала Луна. – Тот ритуал… Ты вполне подходишь для него в качестве врага. И даже если Барти поступит неправильно, что-то у него получится… – И тогда до конца Турнира тебе вряд ли что-то грозит, – заметила Дафна. – А вот после… Если сорвать Турнир, шума будет слишком много, а Волдеморт, если только не лишился рассудка окончательно, должен сначала отсидеться, восстановиться и вытащить хотя бы часть своей банды из тюрьмы. Ему невыгодно привлекать к себе внимание слишком рано. – Никогда не следует недооценивать человеческую глупость, – покачала головой Гермиона. – А уж глупость, помноженная на раздутое самолюбие – это вообще ад. Ну а с самомнением у этого типа всё в порядке, как нам отлично известно… – В общем, стоит оглядываться чуть чаще, чем обычно, – подвёл итог Гарри. – Кстати, кто-нибудь знает, где Люпин? – Удрал в Канаду, – сообщил Джастин. – И там его следы теряются, так что даже неизвестно, жив ли он вообще. – Неплохо, – кивнул Гарри. – Ладно, возвращаемся – до отбоя всего ничего, а воевать с Филчем, тем более на пустом месте, у меня нет желания…

***

Гость не был неожиданным – но сегодня она не ждала никого. Впрочем, почему бы и нет? Тем более, что именно этого гостя она ждала уже давненько… – Здравствуйте, Раджив, – она кивнула гостю, – устраивайтесь. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток? – Пожалуй, я воздержусь, – Раджив Патил немного неловко опустился в кресло. – Простите за это вторжение, но мне необходимо поговорить с вами. – Это моя работа, – она уселась напротив, свободно откинулась на спинку и спросила: – Итак, Раджив, о чём же вы хотите поговорить? – О Хатоваре, – тяжело ответил Раджив. – О Хатоваре и Отрядах…