Йевукки. РомантИк и неформАт

Йесону и Реуку сегодня невероятно повезло. Они остались одни во всей общаге. Выдались выходные, и большинство ребят поехали навестить родителей и родных, а Йевуки договорились провести редкие деньки отдыха вместе. Вукки быстро приготовил романтический ужин, зажег свечи и накрыл стол на балконе, откуда весь город был как на ладони, озаренный ночными огнями. Такого тихого и романтичного вечера у ребят еще не было никогда. Сейчас, когда не нужно было ни от кого скрываться, опасаться и прятаться, они кормили друг друга и стояли в обнимку, любуясь огнями города. Вукки просто таял, ощущая на себе сильные руки любимого, а Йесон еще сильнее прижимал к себе самого дорогого сердцу человека. Поцеловав младшего в шею, Йесон потянул его в комнату. Сопротивления не последовало, и они быстро добрались до места. Когда Вукки зашел в спальню, он был приятно удивлен. Оказалось, Йесон не терял времени зря. Пока готовился ужин, спальня озарилась огнями десятков свечей, расставленных по всем возможным поверхностям комнаты. Воздух наполнял аромат грейпфрута, а из динамиков лилась какая-то китайская песня. Все это Вукки воспринимал, ведомый к кровати. Сразу же он почувствовал, что его обнимают сзади, а в ухо послышался шепот: «Давай попробуем сегодня кое-что интересное?» - С тобой – что угодно - последовал ответ. В следующее мгновение он почувствовал, как бархатная повязка накрывает его глаза. Затем слышались шорохи, шелест материи, Йесон ходил по комнате, занимаясь какими-то приготовлениями. Вукки ждал, прислушиваясь к песне. Китайский он понимал, да и голоса были знакомыми, но вспомнить группу никак не мог. Текст песни его откровенно веселил. «Влюблён, влюблён. По ночам не сплю, а глупо улыбаюсь. Кто велел тебе быть такой прекрасной? Нет лекарства - я безнадёжно влюблён. Сияют чёрные глаза, чарующий аромат твоих волос витает в воздухе, малейшее твоё движение привлекает меня. Не забуду тебя, даже если мне прочистят мозг». Такой розовый бред не выдавали даже корейские новички. Но откуда же ему знакомы эти голоса? Все мысли унеслись прочь, когда руки Йесона опустили Вукки на кровать. Холод металла обжег кожу на запястьях, и руки, закинутые вверх, оказались прикованными к спинке кровати. Лишение способности видеть обострило остальные чувства, особенно осязание, поэтому Реук наслаждался происходящим на новом уровне, недоступном ранее. Как оказалось, с металлом покончено не было, и кожа живота покрылась мурашками от холодных прикосновений. Послышалось клацанье ножниц и милая футболочка Вукки была безжалостно расстрижена вместе с рукавами, чтобы ничто не мешало ощущениями этой ночью. Желая помочь партнеру, Вукки выгнулся, чтобы можно было вытащить остатки одежды из-под спины. Эта сцена вызвала довольное урчание Йесона. Опустившись обратно на кровать, Вукки охнул, его тело окружал нежнейший мех, лаская обнаженную и уже разгоряченную от предвкушения кожу. Вукки нежился, стараясь вжаться в покрывало еще сильнее. Его отвлекли поцелуи. Йесон сидел на Реуке, прикасаясь к затвердевшему члену через джинсы, а сам целовал Вукки в губы, шею, мочку уха, посасывая и проводя влажные дорожки на груди любимого. Желание становилось все сильнее и невыносимее. Вукки постанывал, прося развития событий. Но Йесон не спешил, у них впереди вся ночь. Желаемое начинало совершаться: пряжка на джинсах младшего расстегнута маленькими пальчиками Йесона, и теперь он медленно вытаскивал ремень из джинс. Вукки приходилось медленно и глубоко дышать, чтобы хоть как-то держаться на поверхности сознания, не рухнув в пучину чувств. Пуговица, молния – все это по очереди расстегивалось все теми же неторопливыми движениями, срывая стоны с губ прикованного к кровати. К счастью, Йе не пришло в голову резать штаны, и они были просто стянуты и отброшены. Вукки ничего не видел, поэтому только прикосновения рук, губ и соприкосновения с телом Йе сообщали ему о происходящем. Вот небольшая ладошка скользит по внутренней стороне бедра, резко меняет направление, переходя на живот, поднимается по груди, затем следует по шее и подбородку. Пальцы разворачивают лицо младшего к себе, и мягкие губы любителя черепашек целуют в губы страстно и желанно. Вукки отвечает в той же манере, показывая, как сильно он хочет продолжения. Для этого ему приходится приподняться, чтобы стать еще ближе. Тогда руки старшего обхватывают спину партнера и приподнимают над кроватью. Ближе уже некуда, поцелуй углубляется, дышать становится труднее. Передышка. Взгляду Йесона открывается картина: любимый с завязанными глазами, закинутыми руками и выгнутый в спине, находясь в его объятиях – что может быть соблазнительней? Он облизнулся, радуясь тому, что Вукки этого не видит. Во время передышки Вукки чувствует, что атмосфера поменялась. В чем же дело? Ритм! Изменился ритм песни. Если быть честными, то он вообще забыл, что в комнате играет музыка, но смена медляков на танцевальный ритм все же привлекла внимание. Теперь по комнате разносилось: Ох Оооохх!! Это моя эпоха, я сотворю твоё будущее. Хочешь выжить? Тогда следуй за мной! Я взорву этот век, не спастись никому. Смотри на меня, я велик! Я затмеваю галактику! Опять внимание перетянул Черепашка Йе, задав неожиданный вопрос «Чего ты хочешь сейчас?». Вукки вспыхнул и отвернулся, хотя его глаза и так были спрятаны под повязкой. «Зачем ты спрашиваешь?» - тихо прошептал он в ответ, все так же находясь в объятиях. - Чтобы увидеть твое смущение, глупый - подумал про себя Йесон, потому что, если рассказать об этом любимому, эта игра потеряет смысл. Голова Реука была повернута и закинута, тоненькая и нежная шейка доступна и желанна, белая кожа под подбородком манила… Этот мальчик всегда сводил Йе с ума. Йесона, который и так был со странностями и, казалось бы, куда уж больше? Оказывается можно и больше. Йе терял голову, когда они оставались наедине, и позволял себе то, чего совсем не собирался делать еще полчаса тому назад. Йе боялся сам себя, не желая причинить боль любимому человеку. Вот и сейчас он потерял контроль. Шея и особенно чувствительное место под подбородком затянули в водоворот страсти. Вылизывание, посасывание, покусывание швыряли Вукки по волнам эмоций, стоны не прекращались, они заставляли Йе терзать кожу любимого еще быстрее, прикусывать сильнее, вылизывать грубее. Младший был на грани. Одно прикосновение к горячей плоти, и разрядка последует незамедлительно. Старший чувствовал это, поэтому опустился рядом, тяжело дыша. На грани был не только Вукки, но он не должен этого знать. - Йе, пожалуйста, дальше… - голос срывался и трепетал – я хочу тебя... - Нет, малыш, ты же знаешь – голос звучал глухо и прерывисто – я не стану тебя портить, ты слишком чист и невинен. Вукки застонал и от сожаления, он знал, что Йе сейчас не переубедить. Они встречались уже полгода. Началось все очень сумбурно, перетекая из дружбы в перемешку с фансервисом, из взаимного притяжения, которое никто из них объяснить не мог, из давления фанатской любви, которая пригибает к земле не хуже пятипудовой гири. Они нашли спасение друг в друге, но Йе считал эту связь неправильной, всегда говорил, что Вукки должен найти девушку своей мечты и жить счастливо. Поэтому отказывался брать Вукки, обходясь поцелуями, объятьями и минетами. Йе утверждал, что Реук не гей, что он просто поддался Йесону, и, если они не совершат необратимого: классического секса геев, он сможет вернуться к нормальной жизни. Эта старая шарманка порядком надоела младшему, но способа переубедить любимого он найти не мог. А Йе тем временем спускался все ниже, подбираясь к пульсирующему органу. Раз: и Йе провел языком вдоль всего ствола. И еще раз, и еще. Реук ничего не видел перед собой, и не повязка была этому причиной. Он чувствовал Йесона, его горячий язык, его влажное дыхание. Ему хотелось двигаться быстрее. Два: Йе обвел языком вокруг головки. И еще раз, и еще. Напряжение росло, выходя за все возможные рамки. Посасывая, зализывая, Йе доводил любовника до пика наслаждения. Три: он втянул член в рот, сжимая его со всех сторон. Сперма обильно, толчками изливалась в рот, глотать все Йесон не успевал, поэтому часть стекала по стволу, на руки Йе, склеивая пальцы. Реук лежал переводя дыхание. Сил не было, а в теле чувствовалась легкость и комфорт. - Сейчас… - и Йе исчез. Вукки больше не чувствовал тепло его тела, горячее дыхание или прикосновения маленьких пальчиков. Стало так пусто, словно он один во вселенной. В глубине квартиры хлопнула дверь. «Почему??? Что я сделал не так? Это не правда, Йе не мог так просто уйти!» - Вукки запаниковал, наручники держали крепко, повязка слетать совершенно не желала. Сейчас он всем сердцем желал вырваться и догнать этого ненормально, остановить, поговорить. Бесполезно, путы не поддавались. Тогда Реук замер и прислушался. Первое, что дошло до его сознания – песня. Все тех же несчастных китайцев, которые, видимо, выпустили не один альбом, раз музыка играет до сих пор. «В этих декорациях былой любви жили твои объятия и нежность. Но уже оторвав корешок билета, я брожу один. Цена билета - мука от разлуки с тобой. Ты сказала, останемся друзьями, но мы не друзья. Друг другу мы чужие больше, чем незнакомцы. Когда храм чувств восстанет из руин, кто хоть изредка будет его посещать?» Вукки заплакал. Тихо и медленно скатывались его слезы. «Этот Йесон, почему? Почему он такой?» - мысли толпились и роились, вопросы не могли получить ответа без Йесона, самого дорогого и самого нужного сейчас человека. В квартире послышалось шлепанье босых ступней. Шаги приблизились и кровать прогнулась под тяжестью второго тела. Вукки, это слезы? Что случилось? Тебе больно из-за наручников? – голос был испуганный, а речь быстрой, Йе судорожно обшаривал тумбочку в поисках ключа. «Где? Ты? Был?» - Реук говорил тихо, но в голосе была явная угроза. - Ээээээ… - до хёна явно не доходило в чем он провинился. - Я подумал, что ты ушел, бросил меня – еще одна слеза скатилась из под мокрой повязки, которая больше не могла впитывать влагу. Ключ оказался в подрагивающих руках Йе и он смог расстегнуть железные оковы. Получив свободу, младший первым делом сдернул повязку и посмотрел в глаза своему мучителю. Йесону было больно видеть покрасневшие от слез глаза, мокрые щеки и гневный взгляд. - Я же сказал что вернусь… - Ты ушел и хлопнул дверью! - Холодильника – добавил Йе – Я ходил за клубникой и сливками. Вукки оглянулся, на тумбе и правда стоял поднос с клубникой и баночкой взбитых сливок. - Не пугай меня так больше, никогда… - Реук обнял друга и положил голову к нему на плечо. - Не буду, малыш. – Йе облегченно вздохнул и притянул своего парня ближе к сердцу. И уже полюбившиеся китайцы выводили следующий текст: «Как такое может быть, что крышу от любви снесло? И пусть весь мир против меня восстанет - Любить тебя не перестану! Я так тебя люблю - расстаться не могу. И верю я в простую истину одну: Ни врагов, ни завистников я не найду. Я так сильно тебя люблю!»