У вас много сил

— Господин Гленинг, — прозвучал в тишине мягкий голос, — о чем вы тревожитесь? Бруно вздрогнул, медленно поднял голову. Он не ожидал, что Марюн заговорит с ним после бала. — Ни о чем, госпожа Рюброн, — ответил он вежливо. — Пустые думы. Марюн присела напротив. Бруно ощутил ее неверие, но ничего не сказал — госпожа Рюброн всегда была проницательной. Он не хотел омрачать ее своими печалями и уходить не желал, дабы не прослыть неучтивым. Тишина в бальном зале давила неизвестно откуда взявшейся тяжестью, хотя прием давно закончился. Все разошлись, бесконечные разговоры не сбивали с толку, утомлявшая музыка смолкла. Но тишина вокруг не успокаивала, угнетая куда больше шума. Словно стены зала сами устали после длительного приема. Бруно снял очки, прикрыл на пару секунд глаза, хоть свет вокруг и не был таким ярким. Бруно едва улавливал дыхание Марюн, но ничуть не тяготился ее присутствием. Он чувствовал усталость девушки, но куда больше — ее спокойствие. Открыв глаза, Бруно взглянул на Марюн. Без очков образ был нечетким, как и окружающее пространство, но сейчас это не мешало. «О чем я тревожусь? — спросил себя Бруно. — О том, что мне здесь до сих пор не место». Балы утомляли его, усиливая тревогу. Часто казалось, что король пристально на него смотрит, именно на него. Тот обязал Бруно появляться на каждом балу, хотя мог этого и не делать — одного врача бы хватило. Но король хотел видеть именно Бруно, смотреть на него, наблюдать за всеми действиями. Он желал, чтобы Бруно общался с министрами, придворными дамами, прочими гостями. Тот не хотел думать, что король любуется им, любуется даже неловкостью и напряженным видом. Но хотел уловить момент, когда после долгого вечера, тот пригласит его в свои покои. Хотел знать, как отказаться, чтобы не стать обвиненным в государственной измене. И потому исполнял пожелания короля, наблюдал за ним незаметно. Места Бруно в королевском дворце действительно не было. Но здесь он работал, пока мог, изучая тонкости науки. Балы были излишеством, чужой прихотью, ненужной Бруно необходимостью. После удушливых вечеров он подолгу приходил в себя. Бруно удалось немного расслабиться. Он вновь надел очки, оглядывая зал. Почувствовал, что дворец сам жаждет уснуть, отдохнуть от забот до нового дня. Бруно услышал шелест одежды. Марюн, наверное, собралась уходить. Бруно вспомил, что они почти не пересекались на балу. Как, впрочем, и в обычные будни. Марюн редко болела — Бруно, кажется, совсем ее не помнит среди других пациентов. Марюн редко с ним разговаривала, не проявляя интереса. Но сейчас она подошла к нему, взглянула внимательно, с едва заметным участием. Бруно не ощутил ни корыстного интереса, ни праздного любопытства, ни навязчивой заботы. Он уловил едва заметный запах фиалок, коротко, прерывисто выдохнул. — Вы очень устали, господин Гленинг, — ее голос почти слился с тишиной. Бруно не пытался ей возразить, лишь согласно кивнул. Неуловимая искренность Марюн погасила привычное желание отмахнуться, закрыться. Он неосознанно ждал, спросит ли девушка о чем-то еще. Свыкаясь с усталостью, успокоив немного мрачные мысли, Бруно был даже готов ей ответить. Марюн просто стояла рядом, и Бруно ощутил лишь аромат ее духов, но ему показалось, что девушка невесомо коснулась его плеча. Эфемерное чувство удивило, но не оттолкнуло. — Не давайте боли себя погубить, — услышал Бруно. Он перевел взгляд на Марюн, отвлекаясь от бездумного созерцания колонн. Девушка смотрела серьезно, но мягко. Бруно казалось, что, скрываясь в толпе придворных дам, Марюн сама наблюдала за ним. Догадка обезоружила, но Бруно по-прежнему не чувствовал злого умысла. Он не просто устал, он измотан, и сейчас был просто не в силах это скрывать. Он не искал в Марюн понимания, но ее участие принял. — Не дам, — выдохнул Бруно, сам не слыша себя. — У вас много сил, — добавила Марюн. Бруно не хотел обманываться, но девушка лишь говорила правду. Только Бруно не знаел, надолго ли его сил хватит. — Много, — печально усмехнулся он, вновь замолкая. Он по-прежнему ждал, втайне боясь услышать что-то о благе короля. — Так сохраните их, не дайте чему-то отнять их, господин Гленинг. Бруно незаметно вздрогнул, вновь вспоминая о короле. Но, осознав сказанное, понял, что Марюн говорила не о чем-то конкретном. Лишь напоминила, что Бруно не стоит терять себя, как не стоит никому другому. — Спасибо, госпожа Рюброн, — прошептал Бруно. Марюн еще стояла рядом, чуть улыбаясь. Он слышал шуршание ткани, вдыхая запах фиалок, дыша в такт биению сердца. Спустя пару мгновений встал, понимая, что пора отправляться ко сну. Они неслышно вышли из зала — всем пора отдыхать, и стенам, и сотням свечей. Бруно поймал задумчивую улыбку Марюн, едва заметно кивая. — И вы берегите силы, госпожа Рюброн, — негромко пожелал Бруно, думая, что даже в непростой ситуации может быть искренним не только с самим собой. Марюн встретилась с ним взглядом: — Спасибо, господин Гленинг. Силы всегда нужны. Бруно кивнул вновь, ступая по коридору, и поймал себя на мысли, что однажды искренне спросит, что же тревожит саму Марюн.