Перенос

В магловской части вокзала Кинг-Кросс, немного в стороне от прохода на платформу 9 и ¾, стояла Гермиона Грейнджер и, крутя головой, высматривала свою подругу. Встречи в этом месте стали их своеобразной традицией, которую они поддерживали вот уже четыре года, впрочем, это была не единственная традиция лучших подруг. Гарриет те же четыре года неизменно проводила август у Гермионы, но в этот раз что-то пошло не так, поэтому она ограничилась письмом с сожалениями, что не сможет приехать, намеками на какое-то грандиозное событие в своей жизни и обещаниями все рассказать при встрече. Безусловно, Гермиона огорчилась: она так рассчитывала провести с Гарриет месяц вдали от Хогвартса и его, чего уж там, давно начавшей давить атмосферы. — Гермиона, а где Гарриет? Уже половина одиннадцатого, а её всё нет. — Джейн Грейнджер тоже осматривала перрон в поисках подруги своей дочери. Гарриет впервые появилась в письмах Гермионы ещё на её первом курсе и с тех пор неизменно приезжала в конце лета к Грейнджерам. Девочка понравилась родителям Гермионы, они были счастливы, что дочь не оказалась в социальном вакууме, подобно тому, что окружал её до Хогвартса. Хотя и огорчал тот факт, что обе девушки не имели больше друзей, кроме друг друга. — Не знаю, мама. — Соврала девушка. Она увидела Гарриет, но окликать её желания не возникло, а только кольнуло что-то внутри. Её подруга стояла поодаль и обнималась с каким-то парнем, он стоял боком, повернув голову, и разглядеть его было невозможно. — Ладно, мам, пап. Я пойду, возможно, она уже в поезде. — Сказала Гермиона родителям, с сомнением смотрящим на неё. И, поцеловав их, скрылась в проходе. — Гарриет, мы ведь увидимся уже вечером в Большом Зале. — Увещевал Поттер вцепившуюся в него сестру. Девушке, которая шестнадцать лет была сиротой, живущей у ненавистных родственников и вдруг неожиданно обретшей родного брата, был крайне необходим физический контакт с ним: обнять или взять за руку и желательно не выпускать. Главное — чувствовать, что это не иллюзия и не сон. — Ладно… О, Мерлин! Гермиона! — Гарриет отпустила брата и закрутила головой, как недавно это делала Гермиона, и, бросив взгляд на часы, заторопилась. — Пока, Гарри, до вечера. Мне надо срочно найти Гермиону. Что она обо мне подумает?.. — пробормотала она, быстрым шагом идя к проходу на волшебный перрон. «Вот значит, какое у неё «грандиозное событие», — думала Гермиона сидя в купе, которое они обычно занимали с Гарриет. Стоило появиться какому-то парню, и всё, подруга забыта, а ведь могла бы написать и приехать хоть на денёк. Они бы все обсудили, может даже подруга познакомила бы их, возможно, сходили бы в кафе… Конечно, в Хогвартсе нормальных ребят раз два и обчелся, и их вниманием они не были избалованы, сейчас у девушек тот самый возраст, когда противоположный пол начинает интересовать особенно сильно. Но Гермиона всё равно чувствовала себя обиженной и покинутой, считая, что она бы так никогда не поступила. Распихивая студентов и перешагивая сундуки и клетки, Гарриет ворвалась в купе, тяжело дыша и сверкая глазами, увидев Гермиону, она упала рядом на сидение и немедленно обняла подругу. — Привет, Герми! Обижаешься на меня? — пытаясь заглянуть той в глаза, виновато спросила Гарриет. — Привет, Гарриет. Нет, с чего ты взяла? — риторически ответила она как можно более безразличным тоном. — Герми, прости! Я тебе сейчас расскажу, что произошло летом, и ты сразу всё поймешь! Гермиона молча смотрела в окно на толпу рыжих уродов во главе с Мальчиком-который-выжил. Эта поганая семейка доставляла им наибольшее количество проблем в Хогвартсе. «Скоро снова начнутся издевательства, оскорбления и грязные предложения», — грустно подумала девушка. — Герми, ну прости, пожалуйста! Не злись! Такое произошло, что я обо всём забыла, — скулила Гарриет, обнимая подругу. — Да знаю я, что произошло! Знаешь, ты могла бы просто написать или заехать хоть на чай! — холодным тоном произнесла Гермиона, отодвигаясь от подруги. — Знаешь?! Откуда?! — Видела, как ты обжималась на перроне, пока я безуспешно тебя ждала вместе с родителями! — обиженная Гермиона даже забыла о своей врожденной тактичности. — Я тебе сейчас все… — И кто этот парень? — перебила её подруга. — О! Это прекрасный и самый замечательный парень, и очень красивый, к тому же, — Гарриет начала нахваливать брата, не подозревая, что добивается обратного эффекта. Гермиона снова замолчала, судя по всему, подруга немного «не в себе» от новизны ощущений, и говорить ей что-либо бессмысленно, да и не считала Гермиона себя в праве осуждать её отношения. — А еще, представляешь, он наш новый профессор ЗОТИ! — выпалила довольная Гарриет. Гермионе эта новость не понравилась ещё больше. «Похоже, я снова остаюсь одна», — тоскливо подумала девушка. Это её самый большой страх, пожалуй. Ну, кроме исключения из школы, конечно. — Герми, ну что с тобой? Ну прости… — Гарриет пыталась извиниться, но видела, что её попытки результата не приносят, Гермиона ещё больше помрачнела. — Всё, Гарриет, отстань, я хочу почитать. — Гермиона встала и, пересев на другое сидение, достала книгу, а её опешившая подруга осталась сидеть на месте. — Так, погоди, я, кажется… Герми, ты что себе напридумывала? — Гарриет пересела к Гермионе, которая уткнулась в книгу. — Ничего, Гарриет, оставь меня в покое. Приедем в школу, найдёшь своего профессора, а я в библиотеке посижу, не привыкать. — Выдохнула девушка, отворачиваясь. — О! Мерлин! Гермиона! Это мой брат! — обнимая подругу, сказала Гарриет. — Что?! — Гермионе показалось, что она ослышалась, она развернулась в объятиях подруги и уставилась ей в глаза. — Да, именно это я и хотела тебе рассказать, и именно поэтому не приехала к тебе в августе, и именно от него не могла оторваться на перроне! — Гарриет, но как?! — Гермиона забыла все свои тревоги и переживания, осталось только усиливающееся беспокойство за подругу. — Я даже не знаю, с чего начать, всё настолько невероятно… Вот, посмотри. — Гарриет достала пергамент из Гринготтса, который взяла специально для Гермионы. — Мерлин! Как это возможно? Родной брат? Но ведь у тебя его не было! А что значит «жив/мертв»? А как ты его нашла? — вопросы сыпались горохом. — Это он меня нашёл. Компашка уродов Дадлика пристала ко мне на Тисовой, как обычно, полезли лапать, а тут вдруг хлопки Ступефаев, и их всех раскидывает. Я поворачиваюсь, а он там стоит… И палочки у него не было! — закончила девушка, сверкая глазами. — Гарриет, ты уверена, что он твой брат? Вдруг он самозванец? — Ну, если не обращать внимание на Гринготтский пергамент, который нельзя подделать, и на кольцо Лорда Поттера на пальце, на наши одинаковые глаза и цвет волос… то тогда, конечно, не уверена, — улыбнулась она и, сдавив Гермиону в объятиях, шепнула. — Герм, я так тебя люблю! — И что было дальше? — спросила смущённая Гермиона. — Он потащил меня к Дурслям, где забрал мои вещи, я была слегка невменяема тогда, вцепилась в него как клещ и не отпускала. — Мечтательно улыбалась Гарриет, положив голову на плечо подруги. Неожиданно дверь купе распахнулась и с силой ударилась об ограничитель, отчего задребезжало стекло. — Что это тут у нас, грязнокро… — договорить Малфой не успел. — Ступефай! — Гарриет встала и, шагнув в сторону с грохотом вылетевшего хорька, закрыла дверь. — Коллопортус! Муфлиато! Гермиона нечитаемым взглядом смотрела на снова севшую рядом подругу. — А потом что было? — А потом оказалось, что Гарри, его Гарри зовут, велел нашему поверенному из Гринготтса купить дом. — Дом?! Вот так просто взять и купить дом? А где? — Ну, а что такого? В Хогсмиде нашелся подходящий, — пожала плечами Гарриет. — Зато теперь у меня есть где жить, есть дом! И у тебя, Гермиона, там есть комната! Будем туда теперь ходить, а не в «Сладкое королевство»! Там мы и жили остаток лета, обустраивая дом, вернее, я обустраивала и постоянно вешалась на Гарри, боялась: отпущу — всё окажется сном. Проснусь у Дурслей… Гермиона молчала, смотря подруге в глаза, на душе потеплело. Сейчас ей все недавние обиды и волнения казались ужасно нелепыми и глупыми, как она вообще могла так подумать о своей подруге?! — Погоди, ты ещё не так замолчишь, когда я расскажу тебе историю его появления здесь. — Засмеялась Гарриет, но осеклась и уже мрачно добавила. — Хотя, конечно, в ней нет абсолютно ничего смешного, ужас сплошной. Только его присутствие здесь и можно считать радостью. — Ужас сплошной? Что ты имеешь в виду? — в который раз встревожилась Гермиона. — Ох, Герм… помнишь, ты читала в каком-то трактате о множественности миров? — Да… Хареф Уильямсонс, кажется. Но какое отношение… Ты хочешь сказать… — девушка округлила глаза и прижала ладошку ко рту. Гарриет рассказывала историю своей подруге, она тоже старалась не упускать деталей, но, помня разговор с братом, имя Гермионы не называла. А сама Гермиона слушала одновременно с восторгом и ужасом. Хогвартс и их учеба в нём, вся эта история с Темным Лордом и Избранным, тролль на первом курсе, события Турнира… Всё это расцвечивалось новыми красками, придающими глубину и смысл. Ведь они с Гарриет знали про эти события столько же, сколько и вся школа, а теперь вдруг всплывали подробности. Впрочем, чем дальше, тем восторга становилось меньше, а ужаса больше. — …потом он очнулся здесь, слетал проверить подругу, а убедившись, что она жива, аппарировал в Гринготтс, где и узнал про меня, когда проходил проверку крови на принадлежность роду, — закончила Гарриет и зевнула. — Я у тебя подремлю, ладно? — не дожидаясь ответа, положила голову Гермионе на колени. Лучшая ученица Хогвартса обдумывала невероятный рассказ подруги, судя по всему, драматичные события уже начались. Но основные пока ещё нет. И наступит этот момент чуть менее чем через год. В рассказе есть белые пятна, либо подруга ей не рассказала, либо это подруге не всё рассказали. «Но ничего, у меня будет время разобраться. Посмотрим на этого чудесно возникшего брата», — решила Гермиона.