Разложение.

В темном подземном помещении было удивительно тихо. Лишь изредка разносилось лязганье металлических медицинских инструментов. Огоньки свечей легко подрагивали от дуновения сквозняка, отчего длинные темные тени на скалистых стенах резко подергивались, меняя свой образ. - Ай! – сдавленно вскрикнула девушка, - Прости, пожалуйста, - поспешила оправдаться она, стараясь взять себя в руки, - Все хорошо, Кабуто, продолжай. - Уйди, - спокойно произнес Орочимару, не спеша подойдя к операционному столу, - Дальше я сам. - Нет-нет, все прекрасно, я просто… - хотела оправдаться девушка, но под суровым взглядом саннина мгновенно замолкла. - Я закончу сам. Оставь нас, - Орочимару буквально оттеснил Кабуто от операционного стола, попутно забирая из его руки иглу. Якуши находился в недоумении несколько секунд, ведь он все сделал идеально, однако после поспешил поклониться и удалиться, как было приказано. - Он действительно был очень хорош, - мягко произнесла девушка пару минут спустя. Орочимару ничего не ответил. Она наблюдала за тем, как он заканчивает аккуратный шов на ее плече: ни одного лишнего движения, легко и быстро. Как всегда, он был нежен лишь в деталях. Почему тогда она испугалась? С ним она всегда была в безопасности. Кроме того, судьба так или иначе привела к нему на операционный стол. Обрезав нить, он внимательно осмотрел шов, огибающий кольцом правое плечо девушки. Вся ее правая рука ниже локтя все еще оставалась бледно-цианотичной. Саннин нахмурился, молча он установил капельницу и осторожно, так же легко и едва ощутимо ввел в вену девушки иглу. - Орочимару… - печально вздохнула девушка, наблюдая за тем, как он разводит какой-то порошок, - Некроз не остановить, ее придется ампутировать, - мягко произнесла она, словно уговаривая. - Это последняя попытка. - Орочимару, я… - Инари, - негромко, но сурово и резко отозвался он, но тут же смягчился, - не спорь со мной. Девушка бросила в ответ тревожный взгляд, но лишь на мгновенье. Он прав. Это она пришла к нему просить о помощи. Пришла, хотя отреклась от него. Она не имеет никакого морального права ему мешать, когда он продолжает вытаскивать ее с того света. Инари поражали его самообладание, спокойствие и уверенность. Она была убеждена в том, что если бы ее организм был более сильным и выносливым, то усилия Орочимару давно бы уже оправдались. - У меня начинает темнеть в глазах. - Еще минута. В полутьме Инари едва могла разглядеть силуэт Орочимару. Она безумно скучала по его утонченному профилю. Тень от длинных волос подчеркивала высокие выразительные скулы. Казалось, она смутно видела, как пляшут огни в его змеиных глазах. Словно завороженная, она не могла отвести от него взгляда. Вдруг почувствовав его ладонь между лопаток, девушка поняла, что необходимо подняться. Она начала приподниматься на локтях, а затем осторожно села, свесив ноги с операционного стола. Из-за легкого головокружения Инари дезориентировалась на какое-то время, и пришла в себя, уткнувшись в плечо Орочимару. Почувствовав впервые за долгое время его тело так близко, девушка окунулась в омут теплых воспоминаний, оставленных где-то далеко позади. Казалось, не контролируя себя, она еще больше подалась вперед, прильнув к шее Орочимару. Словно ведомая запахом родного обожаемого тела, она в забытьи едва коснулась его кожи языком, как вдруг почувствовала, что саннин отстраняется. - Прекрати, я еще не закончил, - резко оборвал ее Орочимару, снова ровно усадил на операционный стол и принялся сосредоточенно осматривать ее правую руку, которая приобрела оттенок более живой ткани. Инари сидела как вкопанная. Она очень хорошо понимала, что мешать сейчас ни в коем случае нельзя. Да и имеет ли она право касаться его теперь? Чувствуя пальцы Орочимару, казавшиеся горячими, на своей руке, девушка закрыла глаза, стараясь раствориться в этих ощущениях. Из последних сил цепляясь за рассудок, Инари пыталась сдержать нахлынувшее возбуждение и прогнать прочь навязчивые образы. Однако тело уже не подчинялось ей, ноги непроизвольно обхватили торс саннина, а сама девушка откинулась на операционный стол. Лишь только она протянула руку, чтобы притянуть Орочимару к себе, как вдруг по лицу девушки проехалась мгновенно отрезвляющая пощечина. Инари испугалась: никогда Орочимару не делал ничего подобного. Но тут же она начала приходить в себя, осознавая, что удар был очень легкий, скользящий и безболезненный. Как всегда, Орочимару был нежен лишь в деталях. - Прекрати, - спокойно повторил он, - возбудишься - изменишь гормональный фон в организме и поставишь под угрозу всю операцию. - Да, я поняла, - тихо ответила девушка, стараясь успокоиться, - Больше не повторится.