Write me more

С некоторого времени Занзас начал курить. Процесс успокаивал ровно настолько, насколько можно было продлить длительность жизни одной сигареты или пачки. Если бы Скуало сейчас вышел на балкон, то увидел пять пустых смятых и наполовину сожженных упаковок. Разных, начиная от Winston’а и заканчивая красным Marlboro. Но Скуало не заходит на балкон вообще, поэтому не знает о такой пристрастии босса. Занзас развалился на кресле, прикрыв глаза, покачивал в руке стакан с виски. По сути, Медина права. Патлатый мусор более рассудительный, не станет лишний раз подвергать себя опасности. Но почему он один? Эта мысль не давала боссу покоя; стакан за стаканом опрокидывался внутрь, принося не долгожданное тепло и расслабление, а только лишь холод и расшатанные нервы. В дверь робко постучали, и, скрипнув, та отворилась, являя миру (кабинету Неба Варии) Медину. — Занзас, ты определился? Девушка скрестила руки, всем своим видом показывая, что никого другого она на должность не примет. Мужчина не признает поражений, он берет стратегическое отступление. — Допустим, я соглашусь. Откуда мне знать, что твоё задание не провалится? — Это уже будет зависеть от самого Скуало, — усмехнулась она, тщательно скрывая довольную улыбку: таки будет мечник её телохранителем. — Рассчитываю на своевременную оплату, — Маммон внезапно возник из воздуха (дело же касается денег). — Вы же понимаете, Медина, всё зависит от количества евро в кармане. И исчез. — Ясно. Контракт, — Занзас немногословен, когда не в духе. Не то чтобы он отличался болтливостью, но тут его злость перешла все границы. Пусть он босс, мог и отказать, но сам же понимает, что девчонке-то не к кому больше обратиться, да и миссия тайная. Под прикрытием. Блядь. — Понимаешь, Занзас, никто не знает о моей личной жизни. Поэтому если я появлюсь с мужчиной в общественном месте, пойдут слухи. Надо оправдать эти слухи: Скуало будет моим телохранителем, в то же время якобы являясь моим парнем. Никто не должен усомниться в наших чувствах, чтобы всё прошло идеально, — девушка улыбнулась, прикусив чуть-чуть губу, смахнула пряди с лица. — Он поймет, не глупый. Помянешь черта… Мечник, с громким «ВРОООЙ!» открывший дверь с ноги, шмякнул на стол босса договор в двух экземплярах. Каждая сторона подписала и приложила отпечаток кольца и пламени. — Спасибо, солнышко, ты меня спасаешь! И Скуало… — Медина стрельнула глазками, но сквозь невидимую стену не пробилась. — Выдвигаемся послезавтра, милый. Сложив бумаги в сумку, она вышла из кабинета под убийственным взглядом цвета вина. — Надо — значит, надо, — мечник потёр рукой шею, — ты всё же согласился на условия? — Я не соглашался. Просто информация её слишком ценная, терять такого информатора себе в убыток. — В этом ты прав. Скуало взял договор и бегло просмотрел условия, которые вчера перепечатывал с рукописного списка, застревая взглядом на его собственном статусе. — Ты это подписал? — Как видишь, — в голосе Занзаса начали прорываться нотки ревности. — Я понятия не имею, что это за информация и почему она требует тебя в качестве своего… — Ладно-ладно, я понял, — перебил мечник, понимая, что босс просто не сможет закончить фразу, не спалив заказчицу со всеми потрохами. — Надо что-то придумать тогда… с нами. — Нечего тут думать, — Занзас притянул к себе парня за галстук и грубо поцеловал. Тот утопал снова и снова в тёмных глазах Неба Варии, подчиняясь, осознавая, что их чувства никуда не денутся. Никого другого он так любить не будет. Не будет терпеть всё, что с ним делает не его босс. Не будет смысла во всём, если сойдут эти шрамы, выжигаемые пламенем Ярости. А они не сойдут никогда. Занзас не позволит им сойти. Губы Неба Варии целовали каждый сантиметр шеи и плеч Скуало, тот цеплялся за стол узкими пальцами каждый раз, когда мужчина ускорял темп, вколачиваясь в бледное тело как заведенный. Живот мечника кололи уголки чьих-то отчетов, но это не волновало никого. Только животный секс, только страсть, что рождалась в Занзасе и разгоралась пуще прежнего в Скуало. Только любовь, понятная только им двоим. Босс сменил позу; теперь мечник ощущал лопатками какие-то бумаги, ручки, но жаловаться не было смысла. Даже шрамы от заморозки на смуглой коже стали виднее. А Скуало оставалось только не обращать внимания на неудобства и руку Занзаса на его шее, которая то сжималась, то отпускала, позволяя ему дышать. Каждому казалось, что прошла целая вечность, перед глазами пронеслась как минимум половина жизни. От случайного прикосновения к члену мечник выплеснулся себе на живот, более остро ощущая последние толчки. Спустя минуту Занзас кончает внутрь, не заботясь о том, что… — ВРОООООООООООООООООЙ! Занзас, ты опять?! — Помолчи, а. Зато все будут знать, кому ты принадлежишь. Скуало молча встал на пол, натянул штаны и нагнулся подобрать рубашку. В глазах потемнело на мгновение, тело качнуло в бок, но босс успел подхватить.  — Ты вроде не пил. — Это… это другое, — отмахнулся мечник, успев вернуть яркость зрения и контроль над собой. Более-менее. — До ужина меня не вызывай! Небо Варии только кивнул. Как только сетовавший на боль в заднице Скуало вышел за дверь, Занзас сел в кресло, не забыв застегнуть брюки и ремень, и повернулся к окну. Солнце палило так, как будто сейчас самый разгар лета, а не середина октября. Ещё вчера прошел сильный ливень, земля еще высохнуть не успела, а Бельфегор с Франом уже катались по поляне, причем первый очень хотел задушить второго. Фран ненатурально верещал, а принц очень даже натурально пытался его убить. Вот из замка выскочил взбешённый Леви-А-Тан, что-то прокричал им и в конце со словами «Во имя Занзаса-сама!» бросился в кучу малу. Зря, конечно. Небо Варии выпустил Бестера из коробочки, и тот разлегся на полу, поглядывая на облачка и проголодавшихся птичек, гонявшихся за насекомыми. Чуть замешкавшись, к нему присоединился и его хозяин, опершись на мягкий бок лигра. Смуглая кожа под солнечными лучами становилась темнее, винные глаза немного светились. Занзас ощущал полосатый мех своего животного спиной, ещё во время секса сняв рубашку, которая была отброшена на диван, но успешно приземлилась на пол, босыми ступнями чувствовал прохладный лакированный пол. Вот бы ещё патлатого рядом для полной идиллии. Чтобы не кричал, можно его рот чем-нибудь занять. Патлатый… Стоп, он же уезжает. Послезавтра. Твою ж мать…