Вспоминая о Сесиле

Перед сном, после умывания и последних наставлений от Старейшины касаемо завтрашнего дня, Пором, лежа в кровати, долго вспоминает Сесила. Она перебирает в памяти связанные с ним воспоминания – одно за другим, стараясь сохранить малейшие детали. Вот Сесил приходит в Мисидию – измученный, израненный, запутавшийся, не понимающий, что делать дальше, а взрослые, все, кто видел его во главе черного отряда, проклинают его и плюют ему в спину. Вот Сесил стоит перед Старейшиной. Он все еще не знает, куда идти, но в нем уже виден свет – пока что крошечным светлячком, но очень скоро этот свет зальет весь мир, исцеляя людей и показывая им путь. Вот Сесил поднимается на Гору, а Пором с братом пытаются успеть за его большими шагами. Какими бы могучими волшебниками они ни были, им тяжело, и Сесил терпеливо подсаживает их на слишком высокие камни и на плечах переносит через заросли колючих горных кустов… Пором вспоминает каждую встречу с Сесилом, каждое сказанное им слово, каждый обращенный к ней взгляд. Сесил в Бароне, за полмира от Мисидии, Сесил король, у Сесила жена и сын – но Пором все равно перед сном думает о том, как здорово было бы, если бы, встретившись с ним, она была уже взрослой… Может, у нее был бы шанс… Пором со вздохом натягивает одеяло на нос и засыпает, видя во сне прозрачную голубизну его глаз. Палом меняется с каждым днем, Пором немного странно смотреть, как он взрослеет, превращаясь из вредной мелочи во вредного подростка, но саму себя она все еще ощущает пятилетней, и очень удивляется, когда привычные платьица приходится шить пошире в груди. Сын Сесила, наверное, уже тренируется, чтобы стать таким же паладином, как его отец. Или он выбрал путь Розы, путь белого мага? Пором не знает, до Мисидии долетают только самые общие новости, вроде того, что в Бароне все хорошо, и в такие минуты Пором лучше всего осознает, в какой глуши угораздило их с Паломом родиться. Брат рвется путешествовать; брату трудно усидеть в деревне, он хочет увидеть все, все узнать, везде поучиться, и Пором, хоть и понимает, что они нужны в Мисидии, никак не может его осуждать. Старейшина передает ей все больше и больше дел, посвящает в проблемы деревни, и нужно быть слепой, чтобы не видеть, что из нее он готовит себе замену. Пором не возражает. Она знает, что если должна – сделает все необходимое. Но одновременно надеется, что брат, побывав во всех уголках мира, расскажет ей о том, что увидит там. При мысли о том, что Палом окажется в Бароне без нее, что Сесил улыбнется ему, похлопает по плечу и поведет знакомить с сыном, Пором хочется заплакать. Она не плачет. Вместо этого Пором снова и снова вспоминает, как шла с Сесилом на Гору Испытаний, и ее собственные испытания, выпадающие ей каждый день, кажутся ей немного более легкими. Каштановые волосы Пором выгорают на солнце, став русо-рыжеватыми , как у Розы, и Пором смешивает в котле несколько красящих трав. Волосы приобретают неожиданно яркий розовый цвет, как рассветное небо или мисидианские цветы, но так лучше. Пором не хочет становиться Розой. Она хотела бы, чтобы Сесил однажды вспомнил ее, чтобы однажды посмотрел на нее не как на маленькую девочку, ученицу из Мисидии, а на девушку – но не на тень своей любимой жены. Это глупые мечты, знает Пором, но розовая краска пристает не к волосам, а, кажется, к душе, и с каждым днем все труднее поверить, что Пором не была такой с рождения. Пором все еще вспоминает Сесила каждый день, ложась спать, гонит эти глупые мечты, но все равно ей постоянно снится, как он смотрит ей в глаза своим льдисто-голубым взглядом, улыбается и берет ее за руку. «На Горе Испытаний Сесил нашел истинный свет и стал паладином, – думает Пором. – Теллах обнаружил Метеор, а Палом – мечту стать Мудрецом. И только я, получается, не нашла, а потеряла». Ей кажется, что там, в Зеркальной Комнате, она потеряла свое сердце. И все, что она испытывала, чем жила, о чем думала – только отражения в зеркале ее настоящей мечты, настоящего желания: чтобы пришел Сесил и вернул это сердце ей. Пором каждый день напоминает себе, что у него есть Барон, Роза и Теодор. Старейшина несколько раз шутливо упоминает о замужестве, но Пором машет рукой, не желая об этом думать. Когда Старейшина произносит эти слова – «Отправиться на Гору Испытаний и найти там драгуна» – сердце Пором неожиданно пропускает удар. Ей кажется, что все повторяется. Она снова идет туда, снова должна кого-то сопровождать… и кто знает, что она забудет на Горе на этот раз? Пором вспоминает Сесила, но это почему-то совсем не приносит ей успокоения. Он смотрит исподлобья – усталый, измученный своим одиночеством мужчина. Он не верит, когда Пором говорит, что Барон в опасности, он говорит, что ему все равно, что больше ничто его не волнует, но Пором знает – это ложь. Если бы его действительно больше ничто не волновало, разве он пришел бы на помощь? Разве она, упав на землю под градом удара чудовищ, увидела бы, как между ней и гибелью встает закованная в темные доспехи фигура? Пором подходит ближе. Заглядывает ему в лицо; Каин отворачивается, как будто ему больно выносить ее взгляд. – Вы отказались от своей жизни и своих друзей, – тихо произносит она. Удерживается от того, чтобы взять его за руку. Это помогло бы ей убедить его, показало бы ему, что он не один – но разве не перебор с фамильярностью? – Но вы не можете отказаться от того, что составляет вашу суть. В Бароне, здесь или где угодно еще – вы останетесь драгуном, защитником… «Лучшим другом Сесила», – заканчивает про себя. Каин смотрит ей в глаза, и Пором ловит себя на мысли, что они похожи. Он точно так же, как она, жил в мечтах – пока мечты не разбились, не изрезали его осколками, не оставили от друга Сесила только тень, пустую оболочку. Неужели ее ждет то же самое? – Это неправда, что вас ничто не волнует, – шепчет она и все-таки решается прикоснуться к его руке. Каин смотрит ей в глаза и молча, отрывисто кивает. Гора Испытаний названа так неслучайно: монстры здесь попадаются на каждом шагу, но спускаться Пором намного проще, чем подниматься. Ведь сейчас с ней идет Каин. У него есть верное копье и несокрушимый щит. Он встает между ней и чудовищами раньше, чем Пором успевает их заметить, и ей остается только лечить его царапины после боя. Она беспокоится о брате и Сесиле, который наверняка сможет защитить Барон даже в это неспокойное время. Ложась спать у костра, Пором молится об их безопасности, но и о безопасности Каина она тоже теперь молится. Пусть будет легка его рука, пусть чудовища обходят его стороной, пусть в его несчастной жизни будет хоть короткое время покоя… Каин похож на нее, с каждым днем она понимает это все яснее. Так же, как Пором годами мечтала о Сесиле, он годами любил Розу – и точно так же понимал, что это бесплодные мечты. У Каина золотые, а не серебряные, волосы, и глаза цвета летнего неба, а не льда на поверхности залива, Каин совсем не похож на Сесила – но он так же прекрасен, в нем тоже есть доброта и свет, и что стоило Розе из двух друзей выбрать именно его? Тогда и Сесил, может быть… Странно, но сейчас такая перспектива почему-то не кажется ей притягательной. Пором размышляет о том, почему то, о чем раньше так легко мечталось, сейчас кажется неправильным и фальшивым, но засыпает раньше, чем успевает понять. Каин приседает, подставляя спину, а когда Пором взбирается на него, обхватив руками шею – переносит через заросли колючих горных кустов. Совсем как Сесил семнадцать лет назад. Пором уже давно не пять лет, но она почему-то ловит себя на мысли, что ей не хочется отпускать его шею. Ей уютно – как было когда-то уютно на плечах Сесила, как никогда не бывает на Молитвенной Кафедре, к которой ее приковали незримыми цепями. Пором мотает головой, прогоняя дурацкие мысли, и Каин удивленно оборачивается, встревоженный ее жестом. Каин бросается наперерез очередному восставшему мертвецу, и Пором накладывает стрелу на тетиву. Но, как всегда, опаздывает – чудовище падает, сраженное копьем, а Каин оборачивается к ней и улыбается. В этой улыбке заверение – «Я защищаю тебя» – и Пором больше всего хочется в это верить. Впервые, кажется, за всю свою жизнь, перед сном Пором не мечтает бесцельно о Сесиле, а пытается разобраться, что же ее в нем привлекло, почему именно он запал ей в память, хотя они были знакомы совсем недолго, а затем не виделись много лет. Что отличает Сесила от других? Его путеводный свет? Но ведь… этот свет есть не только в нем. Да, Сесил солнце, согревающее всех и для всех освещающее путь, а Каин – светлячок в ладонях, но ведь Пором видела и Сесила таким же светлячком. Когда он пришел в Мисидию… Позже Сесил разгорелся, засиял, ослепляя, и на фоне него потерялись все остальные. Но если на небе две луны – отчего не может быть в ее жизни два солнца? В ее силах сделать это реальностью, и тогда ни ей, ни ему не будет нужды больше прятаться в своих мечтах. Тогда, семнадцать лет назад, Пором оставила на Горе Испытаний свое сердце, не зная, что вернется туда – и получит это сердце из совсем других рук. Пором засыпает, и впервые в жизни ей снится не холодная голубизна льда, а мягкая синева летнего неба.