Зеркало

Юни маленькая и правильная, она любит цветы, конфеты и гулять тихим утром по аллее. Юни миленькая и дрянная, она нарочито сладко улыбается всем вокруг, смеётся звонче, чем кто-либо на этом свете, а по ночам кричит и бьёт, бьёт и кричит, в истерике выкидывая десятое уже по счёту зеркало. Гамма, он уже не реагирует. У него и своих проблем навалом: у него проблемный подросток под боком растёт, у него скоро алкогольное отравление будет от количества этого чёртового виски в крови, и ещё нужно купить блядское зеркало. Блядское зеркало. Снова. Юни с утра просыпается где-то в углу, у неё руки и ноги в красных полосах, рваном пунктире от небольших ноготков. У неё волосы в разные стороны и глаза краснющие, будто она рыдала всю ночь напролёт. Только вот она уже давным давно не плачет. У неё все слёзы иссохли ещё на третьей неделе после похорон матери, и это, наверное, здорово. Юни думает, ей кажется, что это лучшее, что вообще могло произойти после смерти её, блин, матери. Она судорожно поднимается на ноги, ковыляет до ванной — занято. Она стучит в дверь раз, стучит два. Три. Занято. Она начинает пинать эту чёртову дверь со всей силы, громко говоря Гамме, чтобы он вешался в каком-нибудь другом месте, потому что ей через час нужно быть в школе. В школе, твою мать, Гамма. Я о п а з д ы в а ю. Она говорит это по буквам и возвращается в комнату, ищет в шкафу школьную форму, которая, слава богу, закрывает её торчащие кости. Она пытается привести свои волосы в надлежащий вид, психует и снова возвращается в ванную. Дверь раскрыта и, господи, Гамма, когда ты научишься выкидывать эти чёртовы бутылки, а не оставлять их по всему дому?! Юни делает глубокий вдох-выдох. Вдох-выдох. Выдох. Она умывается вслепую, жмурится до боли, чтобы не видеть своего отражения в зеркале, и быстро выскакивает к лестнице. Если она найдёт в доме еду, то это очень хорошо, но в алко- холодильнике пусто, и есть ей, наверное, не так уж и хочется. Джиглио Неро подхватывает сумку на выходе, обувается и бежит в школу. Она выглядит даже прилично, потому что все вокруг думают, что у неё всё прекрасно, и Гамма — дядя Гамма, поправляет Тсунаёши — конечно же не алкоголик. У него просто сложный период в жизни, Юни. У него просто умерла любимая в к о т о р ы й р а з. Твоя мать, Юни, понимаешь? У него сложный период. У него умерла т в о я мать. Она улыбается сладко-сладко и прикрывает свои большие глаза. Она нервно теребит ручку от сумки, постоянно перебирает что-то пальцами, мнёт, мнёт, мнёт и почти взрывается. У Юни всё хорошо, и вообще она милая и невинная, но сильная. Сильнее, чем дядя Гамма, потому что улыбается и смеётся, потому что учится и гуляет с друзьями. Представляете, с друзьями. Она возвращается домой вечером, когда уже стемнело, и устало сваливается на кровать. Ей невыносимо хочется спать, но глаза не смыкаются. Она смотрит в своё отражение и не видит его. Юни не видит себя. Там, за этой тонкой гранью, там, где-то внутри, заперта её мать, и она смотрит на неё. Мама не улыбается, ничего ей не говорит, просто смотрит, и внутри сразу так холодно и пусто. И внутри сразу всё так тяжело и бьётся, что-то так сильно бьётся о рёбра. Юни думает, что это её слёзы. Что они просто хотят наружу, но их заперли внутри, где-то там, вместе с мамой, и им не вырваться. Не вырваться. У неё голова идёт кругом, и изнутри напирает что-то горячее, живое, Юни пытается сдерживаться, она честно пытается. Вдавливает ногти в кожу и царапает, царапает, царапает. Она смотрит в зеркало и видит там не себя, но свою мать. У него сложный период, Юни. Сложный, Юни, понимаешь? Твоя мать. Зеркало падает и разбивается на тысячи, сотни тысяч осколков, вместе с надуманным спокойствием Юни. Она забивается в угол, ненавидит себя, Гамму, который продолжает таскать эти блядские зеркала в её комнату. Она забивается в угол, кричит чтобы он сдох где-нибудь в подворотне, где-нибудь под забором с этим его сраным сложным периодом. У Гаммы коллекция из пустых бутылок, сложный подросток растёт под боком и нужно купить это блядское зеркало. Блядское зеркало.