Сюрприз, изменивший жизнь Гарри Поттера

- Кто бы мог подумать, что Люциус окажется настолько понимающим отцом? - впечатлённая рассказом, Рони уставилась на блондинку, явно ожидая ответа на свой вопрос. - Он сам создал себе этот образ, - пожимая плечами, ответила Дамиана. - Почему? - не отставала рыжая. - Ради защиты семьи, - хмыкнула девушка, - врагов надо знать лучше, чем самого себя и держать к себе ближе, чем лучших друзей. Тёмному Лорду ни к чему семьи, в которых приветствуются сентиментальность и телячьи нежности. Пришлось соответствовать. - Ты знаешь, Малфой, слушая тебя, я тут кое-что вспомнил. Читал одну книгу по древним ритуалам, был там один весьма занимательный. Если верить описанию, то когда человек умирает, его душа отправляется в мир между мирами, где над ней ведётся суд и решается, достойна ли она на повторную жизнь или всё же нет. Если да, то, в зависимости от поступков этого человека при жизни, определяется достанется ей тело, и какое, или душа просто вернётся в мир живых привидением. Может случиться, что душе мужчины достанется тело женщины и наоборот, или сильный воин переродится в слабенького лучника. Этот ритуал принудительно возвращает душе первоначальное тело. - Ты хочешь сказать, что Рони по ошибке провёл этот ритуал? - уточнила Панси. - Это только предположение, но и его исключать не стоит, - улыбнулся парень, - Вел, - тихо позвал он. Перед удивлёнными подростками материализовался домовик, чинно поклонившись своему господину и выпрямившись, начал оглядывать компанию изучающим взглядом. - Вел, прекрати, они мои друзья, - обречённо вздохнув, возведя глаза к потолку, попросил Гарри. - Но, сэр, Дилла просила... - неуверенно начал домовик, покаянно склонив голову. - Передай Дилле, что если она продолжит в том же духе, за наследниками будет приглядывать с другого конца замка. - Да, сэр. - Ну что же, надеюсь, ты всё слышал, и саму суть приказа объяснять не надо. Передай всё Келестину и доставьте книгу ко мне как можно быстрее. - Сэр, все книги в меноре - семейная реликвия, их нельзя вынести, - ужаснулось маленькое создание, теребя пуговицу на рубашке. - Поэтому вы разбудите нашу хранительницу, которая до сих пор дремлет и ты приведёшь её сюда. - Сэр, помилуйте. Нарушить сон хранителя... И без Вас. Она нас убьёт, - прижав уши к ушам, эльф упал к ногам Поттера. Здесь и удивляться не стоит, хранителем древнего менора был не кто иной, как дракон, и нарушить его сон означает подписать себе смертный приговор. Только хозяин дома, которому тот согласился служить, мог позволить себе подобную наглость, да и то, рассчитывать на полную безопасность не мог. Если честно, Гарри слегка побаивался драконши, поэтому до сих пор не решался посетить её покои в одной из башен. Он почему-то был уверен, что его не примут и если не сожрут, то покалечат точно. Сириус любил подшутить над ним по этому поводу, говоря, что эта черта у него точно от отца, потому как Лили была просто до смешного бесстрашной. А эльфы... Она с ними столько веков прожила, неужели и в самом деле причинит вред? Была не была. Поттер в любом случае не мог покинуть Хогвартс, по крайней мере, ближайшие две-три недели. Его перевод на Слизерин был крайне неприятной неожиданностью для Дамблдора и в его отсутствие он мог серьёзно навредить его друзьям. Всё же кого, как не Уизли и Грейнджер винить в том, что пешка не пошла по предначертанному пути. А так, пока Гарри в стенах школы, он будет вынужден вести себя более сдержанно и наступать осторожнее. - Вел, ты преувеличиваешь, вы столько с ней знакомы, ты же сам недавно хвастался, - нервно хмыкнул брюнет. Эльф не ответил, а просто растворился в воздухе. - Что это было? - ошарашенно спросил Герман. - Мой личный эльф, - настороженно поглядывая на друга, помня о его нелюбви к пленению этих маленьких существ. - И уверяю тебя, я здесь совершенно ни при чём. При всём моём нежелании, я не могу избавиться от домовиков, принадлежащих Поттер-менору. - Знаешь, Гарри, не будь я уверен, что этот эльф сейчас, откровенно говоря, насмехался над тобой, я бы тебя тут же стукнул. - Понимаешь, тут такое дело... Что? - не сразу въехавший в сказанное, брюнет ошарашенно уставился на друга. После, когда вспомнил, что Грейнджер как бы умеет читать чужие чувства, Гарри мысленно пообещал маленькому паршивцу все смертные казни, вслух же только весело проговорил. - Засранец. И это с таким надзором мне приходится жить?! - Окей, ребятки, Гарри дал нам весьма интересную пищу для размышлений, да и Малфой подсолила, вы как хотите, а я пойду спать, - Герман хлопнул брюнета по плечу, понуждая того тоже подняться. - Я с вами, - воскликнула Уизли. - В нашу комнату? - поддразнил её Герман. Рони тут же залилась краской, вспомнив неловкую ситуацию с пижамой, и, насупившись, фыркнув, гордо вздернув подбородок, скрылась в коридоре, ведущим в женские спальни. - Дами? - позвала Панси подругу, слегка подёргав ту за рукав. Блондинка была задумчивой и совершенно не реагировала на происходящее вокруг, даже исчезновения из поля зрения предмета своего обожания не заметила. - Идём спать? Уже поздно, - улыбнулась брюнетка, когда девушка непонимающе на неё посмотрела. - Конечно. *** - Гарри, что хотел директор? - скидывая с себя рубашку, одолженную на этот раз у Поттера, через плечо спросил шатен. Вздохнув, брюнет устроился на своей кровати, сложив ноги по-турецки, и подозвал друга к себе, одним ловким движением возведя над ними заглушающие чары. - Да, как и обычно, жаловался на то, какое Слизерин оказывает на меня влияние, и убеждал в полезности возобновления уроков оклюменции со Снейпом. - И что? - А ничего. Пришлось всё откивнуть, заверить, что здесь я исключительно ради вас двоих и с другими поддерживаю связь только для того, чтобы в подходящий момент переманить на сторону Света. Ну и, разумеется, уроки оклюменции тоже придётся продолжить. Старый хрыч, когда хочет, может быть просто до нервного тика надоедливым со своим добром и всеобщим благом. - Гарри, ты ведь знаешь, что мы с Рони на твоей стороне, в независимости от того, на какой стороне будешь ты?! - Конечно, друг, я знаю это, - улыбнулся брюнет, откидываясь на подушку и прикрыв глаза, снял чары, так как в коридоре послышались шаги. - И зачем он вообще был нужен? - негодовал Герман, подходя к своей кровати. Он не раз сканировал слизеринцев на предмет неожиданной атаки, но кроме искренней заботы ничего опасного для них не чувствовал. На нежные чувства троицы шатен старался не обращать внимания, так как они были слишком странными и спонтанными, что ли. Он понимал заинтересованность Рони и одновременно был солидарен с её опасениями, что если сейчас позволить себе лишнего, в результате неизбежное может настолько поглотить их, что дороги назад уже не будет. Панси... Она была такой прекрасной и беззащитной в своей любви, что просто невозможно было оторвать взгляд. Герман не хотел ей делать больно, так же как и Рони надеялась, что Забини никогда не откроет своих чувств, и ей никогда не придётся ему отказывать. Они стали им неплохими друзьями, а многочисленные опасности на грани смерти и жизни, когда каждая секунда могла стоить двум самим близким людям последнего вздоха, научили их ценить эти прочные узы. Слизеринцы любят тайны, их привлекает всё, что пытаются скрыть от них. И поначалу они вели себя отстранённо, старались лишний раз не привлекать внимания, и если бы не Малфой, показавшая себя совершенно с неожиданной открытой стороны, они бы до самого возвращения Гарри держались вдали от всей этой светской жизни внутри змеиного факультета. Искренняя Дамиана, лишь внешность напоминала прежнего холодного Драко. Она была всё так же высокомерной, всё так же любила язвить и оскорблять, но всё это больше было похоже на безобидные шутки, попытки привлечь к себе внимание. И бывшие гриффиндорцы поддались её напору, хоть и не сразу, но они доверились слизеринской принцессе, открывая ту сторону себя, которая принадлежала только им троим. Только Гарри и Рон знали, что Гермиона за надменностью и огромным самомнением прячет кротость и желание защищать. Только Гарри и Гермиона знали, что за своей глупостью Рон прятал просто до невероятного развитую интуицию и проницательность. Только им было известно, что после каждой ссоры, неважно, был то Малфой или кто-нибудь другой, рыжий всегда улыбался им вслед и мгновенно прекращал злиться. И только Гермионе и Рону было известно, что за непонимающим и запуганным видом Гарри была невероятная сила, а за его улыбкой прятались одиночество и забота. Грейнджер также понимал, что именно эти качества разглядели в них трое слизеринцев, и что именно это их, в конце концов, окончательно очаровало, но, к сожалению, молодым людям также придётся принять тот факт, что именно это не позволит им принять их. - Я не хотел, чтобы меня неправильно поняли. И пусть Гарри ещё не был в курсе чувств Дамианы, он уже видел в её глазах, что она еле держится и ей уже не терпится рассказать ему всё. - Эх, жаль, я не могу читать твои мысли, - вздохнул шатен. - Ты что-то сказал? - Ничего, Гарри. Спокойной ночи.