Кошка

      Честно говоря, Тендо ещё не до конца определился со своим отношением к кошкам. С одной стороны, эти создания довольно милы — мурчат, свернувшись на коленях, растягиваются на солнечных пятнах на полу и мирно дремлют, подставив лоснящийся бок лучам света, в другой же стороны, кошки порой бывают безумно навязчивы, путаются под ногами, а ещё царапаются и кусаются, если вдруг злятся.       В его комнату в общежитии повадилась ходить кошка. Она приходит каждую ночь, когда он уже находится в том самом странном состоянии между дремотой и глубоким сном, когда всё, даже самое безумное, кажется само собой разумеющимся. Она утыкается в его грудь носом и начинает мурчать, окончательно убаюкивая, заставляя машинально поглаживать жесткую шерсть, прежде чем Сатори проваливается в объятия Морфея. Утром в его комнате её уже нет — кошка убегает, едва за окнами, занавешенными плотными шторами, начинает брезжить рассвет, поэтому ему не удается взглянуть на столь нахальное животное.       В общежитии Шираторизавы запрещено держать питомцев и он долгое время не может понять откуда эта кошка вообще берется. Поэтому он решает подловить животное и в один из дней старается не заснуть. Несмотря на огромное количество выпитого кофе, ближе к полуночи его глаза всё же начинают смыкаться и он держится на одной лишь силе воли. Когда дверь тихо скрипит, Тендо вздрагивает — дождался, и едва сдерживается от того, чтобы не заерзать на кровати от любопытства.       У кошки очень тихие шаги, настолько тихие, что он едва не вскрикивает, когда кровать начинает скрипеть, когда кошка садится на его кровати. Кажется, она довольно тяжелая. Слишком тяжелая для кошки. Она сворачивается рядом с ним, оттесняя его ближе к стене и начинает тихо мурчать, потираясь носом о его грудь. Кошка большая, слишком большая, на самом деле, и это заставляет Тендо широко распахнуть глаза, наплевав на конспирацию. Темный силуэт рядом не похож на обычную кошку. По размерам скорее напоминает слишком маленькую пантеру или какую-нибудь другую большую кошку. Ну такая-то точно не смогла бы пробраться в общежитие незамеченной, поэтому Сатори вскакивает с кровати и парой широких шагов достигает выключателя и включает свет.       Лампы пару раз тихо щелкают, разогреваясь, а затем тихо урчат, словно потревоженные звери, озаряя комнату дрожащим белесоватым светом. На его кровати сидит совсем не кошка, отнюдь. Девушка. У нее вихрастые черные волосы, треугольное личико с острым подбородком и чуть грубоватыми чертами лица, а зеленые глаза щурятся от яркого света. Девушка складывает руку так, как это обычно делают кошки, чуть поджимает пальцы и трет щеку костяшками пальцев, словно умываясь. Затем она смотрит на Сатори и во взгляде её нет ни капли смущения.        — Что такое, Сатори-кун, мя?       У нее мелодичный голос, наверное, как раз такой же был бы у кошки, если бы она вдруг стала человеком. Девушка-кошка на его кровати потягивается, вытягивается вперед, выпячивая попу, мнет пальцами с наманикюренными ногтями простынь и лукаво поглядывает на парня, чуть улыбаясь уголками губ.        — Ты что тут забыла?       Девушка медлит с ответом, утробно урчит, потягиваясь, а затем вновь садится, сложив ноги по-турецки, коротко лижет тыльную сторону ладони и будто бы умывается, прикрыв один глаз, вторым же косит на него и тихо смеется.        — Кошка не обязана отчитываться о том где и почему она гуляет, мр-мяу. Глупенький Сатори-кун.       Кошка-то, может, и не обязана, но перед ним сейчас самая настоящая девушка. Девушка. В спальне парня. Ночью. Ещё и в коротких провоцирующих шортиках и слишком большой по размеру футболке, ворот которой так и норовит обнажить плечо. Это не очень хорошо. Заявись сейчас комендант или кто-нибудь ещё, они оба получат по шапке так, что в ушах ещё неделю звенеть будет. Но, кажется, девочку-кошку это совсем не смущает.        — Ты не кошка, — Тендо поправляет девушку, — а самая обычная девушка. И я даже не знаю твоего имени.       Действительно, имя. Ему нужно узнать имя, чтобы потом разузнать кто эта ненормальная. Чтобы потом держаться от неё как можно дальше. Девушка смеется, запрокинув голову, а затем внимательно смотрит на Сатори, хитро прищурив глаза.        — Кошка, — утверждает она и чуть качает головой, словно отряхивая шкурку, — разве ты не знаешь о бакенеко? Кошках, которые умеют принимать человеческий облик? Глупенький-глупенький, я думала чудо-мальчик Сатори-кун будет чуть более сообразительным.       Девушка легко спрыгивает с кровати и снова потягивает, чуть выгибая спину. Она подходит к Тендо и от её напора он даже несколько теряется, всё ещё не до конца сумевший справиться с дремотой, парень плохо соображает. Будь он сейчас в чуть лучшем состоянии, наверняка бы что-нибудь съязвил, но нет, сейчас время кошек и девочка-кошка перед ним приближается к нему, слегка принюхивается, а затем отступает на шаг.        — Сегодня с тобой скучно, — девушка тянет слоги, покачиваясь с пятки на носок, а затем вновь резко приближается, кратко проводит языком по его шее, оставляя влажный след и, тихо хихикнув, легкими бесшумными шагами направляется в двери. — Я зайду в какую-нибудь другую ночь.       Именно ночь, Тендо начинает подумывать, что замок в комнату пора бы начать использовать по назначению. Быть может, хотя бы он немного оградит его от опасных девчонок, возомнивших себя бакенеко.       Её зовут Сузуме. Судзуки Сузуме, она учится на первом году и состоит в кружке журналистов. Она неуклюжая, скромная и, когда он отводит её в тупиковый коридор, чтобы поговорить, девушка удивленно округляет глаза. Она смотрит на него своими наивными зелеными глазами, чуть склонив голову набок, и явно не понимает, зачем третьегодка отвел её в сторону. Может у неё какая-нибудь буйная сестра-близнец есть? Впрочем, навряд ли, потому что это уже попахивает какой-то подростковой мангой.        — Что-то случилось, сенпай?       У неё мелодичный голос, такой же, как у девочки-кошки, которая по ночам пробирается в его комнату. И всё же она выглядит настолько искренне удивленной и непонимающий, что Сатори не решается спросить в лоб.        — Ты знаешь, кто такие бакенеко?       Идиотский. Самый идиотский вопрос, который только можно было придумать. Если бы ему задали такой, Тендо бы в голос рассмеялся и на всякий случай проверил температуру тела собеседника. Однако сейчас ему совсем не смешно.        — Кажется, это что-то из мифологии? А как это касается меня?        — Ты лунатизмом не страдаешь?       Девушка смеется в приставленный к губам кулачок и журит глаза. Да уж, ещё один идиотский вопрос.        — Простите, сенпай, я не специально, — Сузуме улыбается, однако эта улыбка совсем не похожа на улыбку той девушки, что ночью забралась в его комнату. — Нет, я не больна лунатизмом и, простите, но мне нужно готовиться к уроку.       Пока Сузуме идет прочь, то успевает едва не удариться лбом о поворот из-за того, что умудрилась запнуться о собственную ногу. Да уж, с грацией у неё настолько паршиво, что Сатори снова начинает задумываться о возможности существования близнеца.       И всё-таки вся эта история не дает ему покоя и Тендо приходится приложить немало усилий, чтобы разыскать её друзей из старшей школы. Оказывается, раньше она болела так называемым «синдромом восьмиклассника» и говорила, что она то ли великий маг, то ли потомок вампиров, то ли кто-то ещё. Говорят, что потом все шестеренки в её голове встали на место, однако сам Сатори в этом очень сильно сомневался. Быть может, этот её синдром восьмиклассника не вылечился до конца? Он вообще лечится?       Ночью ему душно. А ещё тяжело и в груди что-то колет. Когда он мало-помалу просыпается, то слышит у своего уха довольно мурчание, тихое и вместе с тем оглушающее, а ещё чьи-то ногти слегка царапают его грудь через футболку.       Снова эта ненормальная…        — Проснулся, мя~       Девочка-кошка ликует, ерзая на его бедрах, отчего ему, даже сонному, становится немного не по себе. Она наклоняется и слегка целует его в губы, ещё чуть растерянного, не стряхнувшего с себя паутину сна. Она мурчит и ластится, пока Сатори пытается прийти в себя.       И чем дольше она трется о него и оставляет чуть болезненные поцелуи на шее, тем больше Тендо просыпается. Проснувшись, он решает проучить эту непонятную девочку-кошку. Проучить так, чтобы она никогда больше не рискнула соваться в спальню парня посреди ночи.       Поэтому он притягивает девушку к себе и целует в губы, грубовато, отчего она недовольно мычит и ещё сильнее ерзает на его бедрах. Опрометчивая дурочка. Сатори прижимает псевдо-кошку к своему телу, задирает слишком большую футболку, скользит пальцами вдоль чуть выступающего позвоночника, чувствуя, как тело в его руках неосознанно напрягается и старается отстраниться. Когда он, наконец, позволяет ей чуть отстраниться, девушка выглядит смущенной и обеспокоенной. Да, такой реакции она явно не ожидала.        — Что такое, кошечка? — Сатори улыбается, язвительно, потому что теперь они, наконец, поменялись местами и он не чувствует себя не в своей тарелке. — Хочешь молочка? Правда придется немного поработать.       Небольшая грудь под футболкой часто поднимается от быстрого испуганного дыхания, а зеленые глаза, кажущиеся в темноте, черными, округлены. Девушка старается отдернуть руку, когда он, обхватив её за запястье, прижимает её к своим спальным штанам. Ей действительно есть чего опасаться, потому что с девушками в последнее время у Тендо не ладилось, а своими ерзаниями эта непутевая кошка лишь завела его. Глупая.       Он приближается к ней, планируя снова поцеловать, однако замечает, что в уголках глаз у Сузуме уже блестят слезы, а подбородок предательски дрожит. Испугалась. И правда до ужаса непутевая кошка. Тендо усмехается, потому что так ей и надо, если говорить честно.        — Что такое, Сузуме-чан?       Он специально тянет её имя по слогам, измывается над незадачливой шутницей, потому что она это заслужила, однако, когда видит, что девушка уже готова в голос разреветься, отпускает её руки и оказывается вынужден тут же схватить обратно, потому что девушка решает слезть с кровати, но путается ногами в одеяле и едва не падает на пол.        — Придурок! — у неё дрожит голос, а ещё она тихо шмыгает носом.        — Сказала та, кто пробиралась в комнату парня ночью?        — Я ведь… Я! — Сатори великодушно позволяет девушке собраться с мыслями. — Влюбилась, не знала, как обратить на себя внимание, а ты!       Тендо тихо смеется. Тихо — только потому что не хочет перебудить всё общежитие своим гоготом. А плечи Сузуме трясутся то ли от слез, то ли от праведного гнева.        — Заметь меня, сенпай? — дразнит он её.        — Извращенец!       Тут ещё нужно посмотреть кто извращенец, это ведь не он завалился ночью в комнату Сузуме, чтобы «обратить на себя внимание». Как она вообще до такого додумалась? Притворяться кошкой? Нести какую-то чушь про бакенеко? Кажется, синдром восьмиклассника из неё всё-таки ещё не до конца выветрился.        — Сузуме-чан тоже извращенка, решила притвориться кошечкой, чтобы подобраться к сенпаю.       Вместо ответа, девушка поднимает с пола тапку и бросает в него, после чего спешит ретироваться, однако через минуту возвращается, чтобы забрать свой тапок. Это последняя капля. Едва дверь за Сузуме закрывается, Сатори уже не может сдержать смеха и смеется до тех пор, пока из-за стены кто-то громогласно не просит его заткнуться и называет придурком. Он ещё долго давится смешками, вспоминая провальную попытку девушки быть кошкой. Впрочем, будь она чуть менее пугливой и чуть более уверенной, было бы очень интересно. Однако сейчас он точно уверен в том, что Сузуме больше не рискнет сунуться в его комнату даже при свете дня. Да и в школе, скорее всего, будет его избегать.