Игрушка

Неферпиту сумел обогатить свои знания за счет изучения Кайто, пустив для этого в ход все познания ученого, все свои сноровку и ловкость. Долго допрашивал его, для надежности воздействуя острейшими спицами на нужные доли мозга, мастерски стимулируя нейроны, надрезая соединительную ткань там, где это необходимо, чтобы напрочь подавить, уничтожить в Кайто всякую волю к сокрытию информации. Добиваясь стопроцентной честности, Неферпиту выслушал многое. Одного лишь не смог добиться: рассказов о чувствах, называемых прочими любовью. Мальчишка Поккл, которого Неферпиту подверг аналогичному допросу, болтал о них, об особых социальных связях со своей самкой, с которой даже ни разу не спаривался. Это было для Неферпиту совсем непонятно, казалось бредом. Люди были довольно сложны, меж ними обнаружилось куда больше различий, чем то казалось на первый взгляд. Так вот теперь и у них в муравейнике, увы. Бесплодные командиры не поголовно, но снимают напряжение, вступая в сексуальные контакты друг с другом и с плененными людьми. Кажется, это неплохо их забавляет. Но только не поглощенного ожиданием рождения Короля Неферпиту, лишь со слов да из книжек имеющего представление о подобных вещах. Не это не от отсутствия возможностей, конечно нет. Но, осматривая себя без одежды, мягко касаясь молочных желез, выступающего из-под кожной складки в состоянии эрекции члена, доставшегося с кошачьими генами, влажных складок кожи сразу под ним, таких удивительно мягких, бесподобно нежных, унаследованных им от какой-то женщины, Неферпиту не мог забыть, кто он такой. И в слабом жаре, кутающем двуполое тело, редкое даже среди химер, в совершенно не завлекательном для частых повторений, почти бесцветном оргазме, Неферпиту никогда не позволял себе забыть о том, что он – страж. Совершенно особенное существо, не имеющее никаких прав порочить светлую репутацию беспорядочным поиском удовольствия. Но с кем же изучить эту сторону жизни, если идеальный кандидат должен быть не вполне отвратительным внешне, податливым, исполнительным, а главное – быть немым, бессословным, чтобы затем унести знания об экспериментальных занятиях сексом в могилу? Убивать пока безвинных химер, вырывать им языки, туманить разум – неправильно. Все они – будущие солдаты Короля, только лишь он будет располагать их жизнями, как и жизнью самого Неферпиту. Людишки же... всего лишь скот на убой. Все, кроме, разве что, носителей нэн. Таких, как распростертый на операционном столе Кайто, чья вскрытая черепная коробка забинтована совсем лишь недавно, так, что свежая кровь теперь медленно сочится через бинты. Ох этот Кайто! На самом деле Неферпиту бы многое отдал, чтобы выглядеть снаружи, как он. Кто бы знал, – ну, естественно, кроме Неферпиту, ведь он самолично рассекал их волокна! – как совершенны были мускулы в этом поджаром на вид теле. Изучая его, Неферпиту несколько раз ощущал напряжение внизу живота, все нарастающее по мере ощущения власти над своей игрушкой. Та из Кайто вышла неплохая, как и информатор. Может быть, узнав еще нечто большее, Неферпиту сумеет наконец достичь того физического состояния, что в конечном итоге позволит ему изучить это хваленое многими, настоящее удовольствие? Пока не попробуешь, не узнаешь... А Кайто больше уже никогда не сможет произнести ни слова, но, вероятно, он как недавно будет безмолвно кричать. Но боль совсем не помешает ему достичь так нужной для процесса эрекции – в руках опытного медика, досконально знающего строение человеческого организма, нет ни одного шанса избежать ее. Ох, Кайто... Он благодарен должен быть за то, что больше уже никуда не стремится, не жаждет ничего. Ему выпала честь стать подопытным материалом для такого гения медицины, как Неферпиту, а теперь и еще одна – на прощание поиграть в серьезные игры. Раньше его глаза даже были бесцветнее и пустее, а теперь они сверлят Неферпиту, будто Кайто и в самом деле все еще способен испытывать нечто сродни ненависти. Но стоит вспомнить, что Неферпиту проделывал, так становится ясно – то просто иллюзия. К нему, Неферпиту, Кайто испытать отрицательных эмоций теперь не способен. Неферпиту нарочито неспешно ведет раскрытой ладонью по испещренному свежими швами животу, оставляя когтями кровоточащие порезы. Чем больше проступает яркой крови на бледной коже, тем сильнее теплое, непривычное чувство в паховой области. Тем большую чувствительность от прилива крови, от выделения смазки обретают оба набора половых органов: по мужскому и женскому фенотипу. Изрезанный Кайто весь раскрыт, его крупный член покуда не эрегирован. Но это ненадолго. Нужно всего лишь направить часть его крови во внутреннюю половую артерию, чтобы, разделившись на два потока по глубокой и дорсальной артериям полового члена, заполнить собой пещеристые тела. Неферпиту облизывается – совсем как один из его предков, кот. Ведет языком по губам. Вперед – подбородочно-язычная мышцы, назад – подъязычно-язычная мышца. Пещеристые тела собственного члена насыщаются кровью еще сильнее. И виной тому с таким удовольствием измененный Кайто, уже утративший и волю, и собственную личность, обращенный Неферпиту в послушную, умершую как индивид, но при этом все еще физически живую марионетку. Кайто, принадлежащий теперь лишь одному Неферпиту. И продолжающий в перспективе быть важной частью эмпирических изысканий Неферпиту. Попросту – эта игрушка все еще интересна. Именно так, во время этого опыта Неферпиту, скорее всего, не должен думать как доктор. Тогда он имеет больше вероятности на успех. Менее минуты нужно на избавление от одежды. Неферпиту подмечает, его соски никогда не казались такими объемными на вид. На внутренней стороне бедра ощущается обильная влага, лишь стоит перекинуть одну ногу через Кайто. Странно, но только Неферпиту касается собой к его холодной на ощупь коже, выставляя на обозрение грудь и приподнятый к животу член, как Кайто оживляется, подрагивая ресницами, и его член без всяких сторонних стимуляций стремительно приобретает нужное состояние. Так много проще, с тем, кто не воображает себя сверхрасой, а живет лишь инстинктами, простыми животными потребностями. Сверхраса – это химеры, сам Неферпиту тоже, но его будущий Король – особенно. И у него не будет стража, не понимающего прелести всем доступных, таких в сущности элементарных вещей. Неферпиту ведет только это, и у него, естественно, нет ни грамма сожалений о том, что он сделал с Кайто. Над которым так неожиданно приятно зависнуть, и чье участившееся дыхание заставляет приподниматься и щекотно подрагивать на мурашках мельчайшие волоски на спине. Ни грамма сожалений о том, что между ними теперь не может быть того, о чем люди писали в книгах: Кайто не подомнет его под себя, жадно ощупывая руками тело, не соединит их ртов. Неприятный привкус желудочного сока почему-то подбирается к чувствительным рецепторам языка. Волнение вызвало спазм пищевода, ну откуда оно у такого самоуверенного Неферпиту вообще? Отвлекаясь, он поднимает чужую в начале безвольную руку. Поощряя улыбкой, прикладывает к своей груди. И когда чужие пальцы начинают сильно, несколько судорожно разминать ее, вызывая этим обильное выделение преэкулянта, Нефертипу понимает: не все еще потеряно. Кайто пока на многое способен. И если ему правильно приказать – не придется довольствоваться лишь собственной инициативой. – Я просто хочу узнать, свойственно ли мне получать удовольствие, только и всего, – сообщает Неферпиту, но больше для себя. И лишь тогда надежно седлает чужие бедра.