Надежды обречённых

Если твою душу запечатали в дурацкой гномьей пещере, способен ли ты водрузить своё тело на трон? Смешной вопрос. Бетрезен сидит в пещере, которой нет ни конца, ни края. Её освещает лишь озёра раскалённой магмы да светящиеся адским пламенем тела снующих туда-сюда демонов. Очень удобно — сам себе свеча, сам себе костёр для приготовления пищи... Не чета людям — той, самой первой попытке сделать идеальных жителей Невендаара. Прикованный к трону огромный демон по имени Ашкаэль время от времени испускает разъярённые вопли. Он хочет на свободу, хочет ломать и крушить всё на своём пути — но цепи крепки, а воля его хозяина непреклонна. Ашкаэль это понимает, хотя и не может согласиться. Но и изменить ход своей судьбы тоже не может. Бетрезен размышляет. Сейчас, когда плоть его как никогда слаба, а часть души заключена в мальчишке по имени Утер (только часть, и это наполняет сознание бога нестерпимой горечью — даже мальчишка, и тот сопротивляется, будто равный!), времени для раздумий стало непривычно много. Бетрезен думает о Невендааре, о населяющих его слабых существах, об огне — огня, очищающего эту землю, в его мыслях вообще очень много... А ещё Бетрезен думает о Мортис. Ему кажется, что именно Мортис способна понять чаянья его опалённой предательством и страданиями души, как никто другой в Невендааре. Не Солониэль, о нет: та глупая девчонка вообще не способна была разглядеть ничего дальше протянутой руки. И за эту руку обычно держался Галлеан... У Бетрезена и Мортис, конечно, разные цели. Он жаждет уничтожить мир, она — воскресить почившего супруга. Вот только... Насмешливые огоньки загораются в глазах Бетрезена. Галлеан — муж Солониэль, прекрасной эльфийской богини. И ключевое слово тут именно «прекрасной». Бетрезен помнит Галлеана. Горделивого, словно это он создал Невендаар единолично. Храброго, ведь поссориться с Вотаном мог только изрядный смельчак. И ужасно глупого — по той же причине. Галлеан... Тот, кто ценит форму превыше содержания. Внешний вид сосуда превыше того, что в нём налито. Солониэль давно мертва. Смерть Галлеана убила и её. Есть Мортис. Та, которая не боится менять себя и других на пути к вожделенной цели. Та, что недрогнувшей рукой уничтожила целое королевство, лишь бы возродить любимого супруга... Любимого супруга прекрасной богини Солониэль. Ашкаэль, чувствующий настроение хозяина, заливается хриплым, лающим хохотом, переходящим в злобный вой. Язык пламени из трещины, разверзшейся рядом с троном, опаляет плоть демона, но не может причинить ему вреда. Сделать Ашкаэлю по-настоящему больно способен лишь Бетрезен. Но он не будет. Пока. Не время. И для объяснений с Мортис тоже не время. Нет, Бетрезен не считает себя влюблённым. Он не Галлеан. Просто ему, в отличие от вспыльчивого и безрассудного эльфийского божка, безразлична форма сосуда. А тьма, разлитая в сердце Мортис, завораживает. Её неистовство подобно лучшему вину, какие водятся разве что в чертогах Вотана. Бетрезен раньше бывал там. Он помнит... Каково же будет безумие Мортис, когда супруг Солониэль предаст её? Она прошла через многое, но не через предательство самых дорогих тебе существ. От этого судьба пока что её хранила. Но Галлеан предаст. Не сумеет иначе. Потому что он эльф, гордец и самовлюблённый болван, и все эти качества собраны в одном сосуде. Он недостоин своей жены. Точнее, он был достоин Солониэли, но полюбить Мортис превыше его сил. А значит, Галлеан предаст ту, которую боготворил ранее. Бетрезен устало закрывает глаза. Всё-таки он нынче чересчур слаб, а Мортис, вдобавок, охотится за Утером — маленького мерзавца пока что надо охранять. Время не пришло... Но оно придёт. И тогда Бетрезен рука об руку с Мортис будет смотреть, как горит и рассыпается горьким пеплом Невендаар. Богиня мёртвых станет Бетрезену такой же верной супругой, какой была Галлеану. Это случится, не может не случиться. Ведь для того, чтобы жить и после разрушения созданного им мира, Бетрезену нужна какая-то новая цель. Мортис вполне подойдёт.