Между светом и тьмой

В ту ночь звёзды появились в небе впервые за восемь лет. Если бы вы спросили кого-то из Таймли, они сказали бы, что здесь звёзды были всегда. Конечно, звёзды были всегда. Солнце и звёзды в небе, хвала Богу Думу... Нет, Повелителю. Говорить иначе было бы богохульством. Здесь не было бога по имени Дум. Разумеется, не было. Тони проснулся тогда, лежал в постели, бодрый и трезвый. Он перестал пить после... после Стива... После того, как он закончил свой костюм (Костюм? Какой костюм?)... После Стива… Он не мог вспомнить. Что-то случилось со Стивом? Со Стивом ничего не случилось. Тони сел прямо, вытянувшись по струнке. С него капал пот, а холодный воздух, просачивающийся через открытое окно, холодил кожу. Он как будто проснулся ото сна, ужасного ночного кошмара, воспоминания о котором быстро исчезли, но оставили после себя ужасные мысли и ощущения – это могло быть реальностью. Но он проснулся. Не так ли? ...солнце было человеком, который светил в небе, а ночи были чёрными и пустынными, где-то далеко незнакомцы прятали руки в радужных перчатках, а Стив был... Стив был… Стив лежал в центре улицы, безжизненный, лицом вниз, земля утопала в крови, значок покрылся пылью. Этот образ в его голове был ужасно ясным, слишком ясным, чтобы быть сном, и в одно мгновение Тони встал с постели, оделся, натянул сапоги, зажёг фонарь и, гремя, побежал по лестнице так быстро, что почти упал. Он должен был знать. На улице было темно и тихо. В тюрьме горел свет. Он повернулся и пустился вниз по улице, сломя голову направляясь к ней. Через окно тюрьмы он мог видеть, что все камеры сегодня были пусты, а прямо перед ними он увидел знакомую светловолосую фигуру, сидевшую за столом. Стив откинулся назад, закинув ноги на стол, положил книгу на колени и прищурился, смотря на неё в неровном искусственном свете лампы. Стоя на пороге, Тони толчком открыл дверь; Стив поднял взгляд на звук и на мгновение его удивлённое лицо превратилось в воспоминание, в котором его лицо исказилось болью, а он вцепился в кровоточащую грудь, упав на Землю. Этого не могло быть, но как-то это случилось. — Воу, хэй, — сказал Стив так, будто Тони был пугливой лошадкой, бросил книгу на стол и встал, что было хорошо, потому что Тони замер, а потом пошатнулся, теряя равновесие, и упал прямо в руки Стива. — Стив, — прошептал Тони. — Ещё одна из таких ночей, да? — спросил Стив, хрипло и тоскливо, а затем принюхался. — Подожди, ты не пьян? Тони всё ещё не мог стоять на ногах. — Ты здесь, — сказал он и прижался лицом к его плечу. — Ты вернулся. Но это было неправильно. Стив же умер, не так ли? — Мы с Баком были на плотине, — сказал Стив. — Только что вернулись. Вечером. Он, вероятно, всё ещё воссоединяется со своей женой. И это тоже неправильно, потому Барнс же... Потому что он уже… Они были мертвы. Они оба были мертвы. Они умерли, и Тони поклялся отомстить, весь виски с потом вышел из него, он построил... Что, во имя Бога, он построил? Он хотел вернуться в свою мастерскую прямо сейчас и увидеть построенное, если оно ещё там. Он почти мог представить это, доспех, но механизированный... — Нет, — прошептал Тони. Он не был уверен в том, хотел ли он, чтобы это было правдой, если обладание дьявольской броней означало торговать жизнью Стива. После паузы Стив прижал руку к спине Тони. Всё это было неправдой. Ведь они никогда не были такими, как сейчас, они никогда не были такими, когда Тони был абсолютно трезвым. Всегда были оправдания. Я просто проверю Старка дома, говорил Стив, когда хотел затащить его в постель, а потом просто оставался с ним. И всё было не так, потому как половина города не знала о них. Они просто притворялись, что не замечали этого. — Тони? — позвал Стив, и в его голове звучало беспокойство. — Ты в порядке? Позвать доктора? Бэннер тоже был мёртв. — Помнишь, как ты умирал? — ровно и резко спросил Тони в один миг, вложив много чувств в это, но чего-то не хватало. — Один из людей Фиска. Стрелял в тебя на улице. И Стив замер, отстранившись. Его рука легла на грудь – Тони не говорил, куда стрелял Меченный – и Тони знал, что он ищет рану, которой не было. Он стащил свой жилет, а затем и рубашку. Его кожа была чистой. Без шрамов. — Я уснул на книге. Думал, это был просто сон, — хрипло сказал Стив. — Но... Ты видел такой же сон? Тони кивнул. Громко сглотнув, он осмелился и коснулся своей ладонью голой груди Стива, чтобы почувствовать, как быстро бьётся его сердце, бешено и живо, под кончиками пальцев. — Ты умер, — сказал Тони. — Ты умер... Мы все пошли на Фиска от твоего имени. Красный Волк взял твой значок. И мы... Мы разделались с ним, — усмехнулся он мрачно. — Мне кажется, я бросил пить. — Хорошо, — сказал Стив, — в этой путанице есть хотя бы одна хорошая вещь. Всегда думал, что ты пил слишком много. Нежность в его глазах смешалась с грустью. Где был Фиск? Ушёл? Он не мог вспомнить. Мир распался на части, и кто бы ни собрал его обратно, он сделал его лучше. Он забрал всё, что сгнило, и дал взамен только хорошее. — Ты должен увидеть то, что я построил, — сказал ему Тони, хоть и не мог вспомнить, что именно это было. — Может быть, я построю это снова. — Может быть, ты покажешь мне это утром, — ответил Стив, но это совсем не было похоже на отказ. Он сжал Тони за запястье. — Пойдём спать вместе? Его голос был мягкий, тон – уговаривающий, он звучал точно так же, когда Стив пытался убедить Тони лечь спать трезвым. Его широко раскрытые глаза были бледными, и, несмотря на его уверенность, он кусал губы. Он предлагал куда больше, чем просто постель. Он предлагал целую жизнь. Новую жизнь. Он, как самый прекрасный человек на западе, мог выбрать кого-то другого, а не конченного, преследуемого призраками прошлого, бывшего оружейника. Но... Стив выбрал его. Тони пялился. — Я вернулся к жизни, ведь так? — спросил Стив. Его голос всё ещё звучал мягко, как будто бы он знал, о чём думал Тони. Его губы изогнулись в улыбке. — Не могу думать о ком-то другом, с кем бы я начал жить заново. Ты хочешь попробовать? — Да-а, — хрипло ответил Тони. — Да. Пожалуйста. И добро пожаловать домой. Стив наклонился вперёд, поцеловал Тони, и, наконец, кошмар исчез.