Безумец

Временной промежуток: конец первого сезона – начало второго. Нечеловеческой силы удар сбил Рика с ног, заставив затылком прочувствовать прочность дубовых полов в гостиной Сальваторе. На несколько мгновений боль оглушила. А потом… Перед глазами возникло лицо Деймона: — Серьёзно? – если удивление и отразилось во взгляде вампира, то только на секунду. – Я все-таки знал, что рано или поздно ты попытаешься меня убить. Снова. Зальцман прошипел невнятные ругательства и вскочил, на ходу выхватывая кол из внутреннего кармана куртки: — Я упокою тебя раз и навсегда… Ты обратил мою жену, ублюдок ! — Твоя жена была эгоисткой, истеричкой и еще той сукой, Рик. По-моему, мы это уже проходили, — Деймон отскочил от горе-охотника, отгородившись перевернутым столом. Раздался звон бьющегося стекла. – Упс, любимый вискарь Стефана… Так, Зальцман, прекращай ломать комедию. Мне начинает надоедать все это. Запустив в вампира увесистой вазой, Рик выиграл пару секунд, чтобы приблизится к нему вплотную: — Сейчас я тебя… Но рука с колом была играючи перехвачена ехидно улыбающимся Деем. — Неужели? Ты меня что?.. Он с легкостью заломил руку человека за спину, заставив того скривиться от боли. Зальцман уже готовился к очередному удару, но в следующее мгновение вампир прижался к нему вплотную, превращая захват в нечеловечески крепкие объятья. — Так что ты меня, Рик?.. Трахнешь? Серо-голубые глаза смотрели насмешливо и чуть осуждающе: мол, какой бардак пришлось учинить, чтобы прояснились твои намерения, человек. Губы кровососа до сих пор изгибались в ухмылке; только вот ехидство исчезло, уступив место все более проступающей похоти. Все было, как в тумане – Рик не понимал, что происходит: пальцы вампира до сих пор сжимали его запястья, только вот желание вырваться куда-то незаметно улетучилось, как и желание вообще что-то делать. Хотелось стоять так вечность: прижавшись всем телом к этому холодному, непонятному существу, чувствуя, как наглый, по-хозяйски несдержанный взгляд рассматривает каждый миллиметр твоего лица: — Опять пытаешься зачаровать меня? Неужели это его голос настолько охрип? — Нет, — медленно протянул вампир, — это ты очаровал меня, Зальцман. Чувствуются легкие касания губ на шее, чьи-то руки стаскивают курточку и принимаются за ворот рубашки, в бедро упирается нечто странно-твердое, а Рик даже не в силах пошевелится. В следующую секунду по телу проходит дрожь: внезапно накатывает возбуждение, — и вот уже его руки неловко обхватывают узкую талию, беспорядочно ласкают то поджарую задницу, то пытаются вытащить идеально заправленную рубашку. Рик пробует дотянутся до губ вампира, но подлец с улыбкой уворачивается. — Черт бы тебя побрал, Дей. Это – безумие, — хрипло возмущается человек, сгребая Сальваторе в охапку. — Ммм? – ехидно вздернутая бровь и довольный взгляд. Наконец губы Зальцмана накрывают наглую, развратную улыбку этого существа, и дыхание Рика обжигает холодные губы вампира. — По-моему, нам нужен диван, если, конечно, ты не хочешь заняться сексом на осколках, — старший Сальваторе скашивает взгляд — Боже, заткнись, Дей… Сейчас я готов отыметь тебя где угодно. Резкий звонок сотового заставил Аларика вздрогнуть и… проснуться. Схватил телефон с прикроватной тумбы, сонным голосом ответив: — Зальцман слушает. — Рик, с Вами все нормально? – встревоженный голос Елены приводит учителя в чувство. – Вас все еще нет, а уже пятнадцать минут, как должен был начаться урок. Класс сходит с ума. Вы в порядке? Зальцман в ужасе понимает, что проспал. — Да, Елена. Придержи этих идиотов, сейчас буду. Повесив трубку, Рик в задумчивости смотрит на утренний стояк: — Да уж, в каком-то хуевом, но порядке. *** И хоть на следующий вечер, Зальцман ложился спать с некоторой опаской, безумные сновидения больше его не посещали. Но во избежание, Рик решил какое-то время не общаться с братьями в частности и околовампирской тусовкой в целом. Пока не был застукан старшим Сальваторе в баре. «Пиздец», — подумал Рик, одновременно кивая направляющемуся к нему Деймону. Непонятно, почему подсознание выкинуло такую веселую шутку, но дедушка Фрейд был бы доволен, чего уж там – такие порнографические сновидения… Рику было не по себе, Рику было неловко, Рику было стыдно. Запотевшая бутылка пива в руке, жесткое сидение барного стула, ничего не значащий треп Деймона, заказывающего любимый бурбон. Скулы сводило от напряжения, Зальцману все время казалось, что вампир видит его насквозь, читает его мысли. Хоть это было не так. Должно было быть не так! От таких размышлений Рику стало совсем дурно. Залпом допитая бутылка, моментально сменяется другой, Рик отвечает невпопад на заданные вампиром вопросы. — Зальцман, с тобой все впорядке? Аууу… – Деймон щелкает перед его лицом пальцами. Человек вздрагивает. Деймон вскидывает бровь: — Ты что, пьян? Я спрашиваю как Дженна? — А? Что?.. Дженна? Мы поругались, — Аларик натыкается на взгляд вампира. Такой, знаете, изучающе-скептический взгляд. — Ерунда, помиритесь… Лады, Рик, я пошел. Проблем, как всегда, по горло. Деймон расплачивается. Встает. Уходит. Человек напряженно смотрит ему вслед. *** Временной промежуток: конец второго сезона. «— Ты не хочешь детей, тебя не бывает дома… Я хочу, чтобы мы были нормальными людьми. — Может быть, я не хочу. Может быть, я хочу большего». Дженна мертва. Его бывшая жена – вампир. — Ах, Изи… У нас все могло бы быть нор-маль-но… Если бы не ты. И не твоя «вампирщина». Теперь я в курсе разборок ведьм, кровососов, оборотней и прочей нечисти. Мою девушку убили, а я… а что я… Рик тихо матерился, заливая боль алкоголем. Все в том же ненавистном баре, в этом проклятом городишке – Мистик Фолз. Невовремя, впрочем, как всегда, зазвонил телефон: — Рик, нужна помощь, — тихий голос Стефана. — Извините, но абонент слишком пьян, чтобы… — Деймон умирает. Скулы сводит. «Блять, опять у них кто-то умирает. На этот раз этот долбанутый на всю голову вампир; нет, ну, идите вы в жопу, честно». Но сознание берет свое. — Что от меня требуется? Машина тормозит у центрального входа. На пороге встречает встревоженный Стефан: — Он, там, в подвале. И, пожалуйста, убеди его надеть кольцо, — с этим словами вампир исчезает в неизвестном направлении, оставляя Рика мысленно повторять: «Ну, почему именно я?» Прихватив бутылку дорогущего алкоголя и пару бокалов с гостиной, Аларик спускается в подвал: — Выглядишь не очень. — А чувствую себя еще хуже. Мое подсознание преследует меня, Рик. Пожалуйста, скажи, что хоть от этого лекарство есть. — Сто грамм. Алкоголь быстро разливается и вместе с кольцом ставится в досягаемости Деймона. Таким Зальцман его еще не видел: спутанные волосы, черные пряди, прилипшие к вспотевшему лбу, взгляд еле-еле фокусируется на порции спиртного, а саркастическая улыбка из-за боли напоминает гримасу. — Ты, наверное, желаешь моей смерти – из-за меня погибла Дженна. — Я не виню тебя в смерти Дженны. — О конечно винишь. И не будем забывать, что это я обратил твою жену в вампира. За это ты уж точно должен меня ненавидеть. — Так, давай стакан. Мы еще недостаточно пьяны для такого разговора. Зальцман понимает, что говорит правду: он действительно не винит этого раздолбая в смерти Дженны. Хотя должен был бы. Но, по сути, виноваты они все: Стефан, за то, что приехал в Мистик Фолс, Деймон – за вечный генератор неприятностей, Елена — из-за того, что якшается с кровососами, и, наконец, он – потому, что горе-охотник на вампиров и их же невольный друг. Безумие, а в безумии никто не виноват. Пошатываясь, Деймон подходит к зарешеченному окну, протягивает руку к бутылке с алкоголем, но в следующую секунду тонкие пальцы впиваются в шею Рику, а губы приближаются настолько близко к губам человека, насколько позволяют толстые прутья: — Убей меня, пожалуйста. — Да пошел ты. От одного удара колом по руке, Деймон оседает на пол, а Рик делает то, что никогда бы не сделал пару месяцев назад: открывает темницу и опускается на корточки рядом со скорчившимся от боли вампиром. На него смотрят воспаленные серо-голубые глаза, рука хватает Зальцмана за подол куртки, а губы тихо шепчут: — Елена… — Елены здесь нет. На какой-то миг взгляд Сальваторе проясняется. И на лице появляется подобие улыбки: — Зато есть ты. Тонкие бледные руки с настойчивостью притягивают к себе, и Аларик наклоняется над вампиром… Для того чтобы пересохшие, с запекшейся корочкой губы жадно впились, целуя его как будто в последний раз. Аларик отшатнулся, инстинктивно, неосознанно… поспешно. Вампир усмехнулся, прикрыв глаза: — Мне нужна кровь. — Сейчас, — Рик в мгновение покинул камеру, не забыв запереть дверь. Хотелось вернуться и сказать, что это всего лишь болезненный бред, что скоро Деймон выздоровеет, и они оба как следует посмеются над этим происшествием; но вернуться к вампиру ему так и не дали… Вернее, не дала – шериф Форбс. *** Временной промежуток: между вторым и третьим сезоном. Узнав от Елены, что Деймон жив и идет на поправку, у Аларика отлегло от сердца… Буквально на несколько дней, потому как ощущение облегчения повлекло за собой другое – ощущение беспокойства. Рик пытался убедить себя, что почувствовал облегчение только из-за того, что ему надоело видеть вокруг себя смерть и что Деймон, в конце концов, его друг. Но была бы такой же радость, если на месте старшего Сальваторе оказался бы его брат? В сотый раз за лето, лежа на неудобном диване в гостиной Елены, Рик убеждал себя, что просто привязался к этому жестокому, эгоистичному мальчишке. Который, ко всему прочему, влюблен в Елену. Внезапно что-то кольнуло в мозгу, и Рик резко сел на диване, прогоняя остатки сонливости. Что это за странное саднящее чувство? Смутно знакомое, но так давно не посещавшее его, Зальцмана, жизнь… Ревность?.. Если бы кто-нибудь рассказал Аларику эту историю пару лет назад, он бы только посмеялся. А потом зарядил бы рассказчику в глаз. Рик ревновал. Вампира. К девушке еще одного вампира. «Дурдом ждет Вас, мистер Зальцман», — мимолетно пронеслось в голове учителя истории. *** Стоял погожий июльский вечер… который действовал Рику на нервы. Просто потому, что приходилось переживать за Елену, которую куда-то увела Кэролайн, за Джереми, который опять пропадал где-то с Бонни. У этой девушки и ее брата больше никого не осталось: ни родителей, ни тетки, ни-ко-го. Зальцман не понимал, как и почему он уже пол лета провел в доме Елены. Они не просили его оставаться (если не считать той страшной ночи, когда Джереми умудрился умереть и воскреснуть), но и уйти – тоже не просили. Он просто остался с ними, понимая, что Мистик Фолс – теперь часть его жизни, и все, что он может – это попытаться защитить этих детей от мясорубки сверхъестественных разборок, став их опекуном. Стук в дверь отвлек Зальцмана от созерцанья очередного футбольного матча. Думая, что это Елена снова забыла ключи, он открыл дверь с удивлением обнаружив на пороге… Деймона. — Неожиданно? — Почему же? Проходи. Пива хочешь? – с напускным пофигизмом протянул Аларик, направляясь вглубь дома. Вампир последовал за ним. — Как ты себя чувствуешь? – бросив Деймону бутылку, Рик вернулся на покинутый диван. — Как новенький, спасибо, — сделав глоток, вампир скривился и, отставив бутылку в сторону, подошел к Зальцману. – Вообще-то я пришел тебя поблагодарить. Сказать, что Рик удивился, значит – ничего не сказать: — За что? Деймон сел рядом и, повернув голову, взглянул на человека: — За то, что не убил меня… — Ну, это всегда пожалуйста. — И за тот поцелуй. Аларик поперхнулся: — Дей, мы оба понимаем, что ты был болен, не в себе и вообще грезил Еленой. Вампира разобрал смех на середине этой фразы, а под конец он уже хохотал вовсю. Отсмеявшись, старший Сальваторе в упор посмотрел на Зальцмана: — Даже в наркотическом дурмане было бы сложно спутать тебя с девушкой, Рик. Посмотри хотя бы на свою щетину… В этот момент холодная рука придвинувшегося вампира скользнула по щеке и дотронулась до губ человека. Аларик опешил настолько, что даже не подумал отстраниться. — Я бы никогда ни с кем не перепутал тебя, Рик, уж поверь мне. Ладонь Деймона легла на бедро, заставив Зальцмана непроизвольно вздрогнуть. — Я не понимаю… Ты пьян? Дей приложил палец к его губам: — Не знаю, Рик. Ты пьянишь меня. От тебя исходит такая смесь запахов: страха, возбуждения, желания. Ты буквально пропитан ими. Я чувствую это… В конце концов, я же вампир. И точно знаю одно… — до боли знакомая ехидная улыбка и внимательный взгляд серо-голубых глаз. — Ты меня хочешь. И уже давно. — Дей, но это — безумие, — прошептал Аларик, чувствуя как остатки самообладания покидают его. — Я знаю. И это замечательно! Зальцман не выдержал — шершавые губы впились в холодные, гладкие, вечно кривящиеся в улыбке. Дей обвил руками шею человека и уселся на него сверху. Рик никогда бы не поверил, что все будет происходить вот так: нежно, чувственно и успокаивающе. Он ожидал кровавой схватки, боли от жадных, голодных укусов, невнятных ругательств и Деймона, как минимум – вдребезги пьяного. А вместо этого – тонкие руки, покоящиеся на плечах, губы, исследующие каждый миллиметр его небритого лица, и горящий взгляд безумно красивых глаз, в уголках которых застыли крохотные морщинки… от улыбки, которая не сходит с мертвых губ. В тот миг Рик решил, что старший Сальваторе – безумен. И в этом безумии он был прекрасен. Пальцы путались в пуговицах и застежках, вампир снисходительно наблюдал за неопытностью человека: — Позволь мне помочь… Рубашка скользнула на пол. К ней присоединились джинсы и белье – сначала Деймона, потом – Рика. Бледные мускулистые бедра припечатали Аларика к дивану. Комок в горле мешал дышать… Зальцман судорожно вздохнул, чувствуя как пальцы вампира сжали его член и пару раз настойчиво прошлись по всей длине. Человек провел руками по выгнутой спине, поджарым ягодицам, узкой талии: — Мы сошли с ума, Дей. Я не… Но жадный, требовательный поцелуй вампира не дал ему закончить фразы. Холод смазки пришелся как раз кстати – и в следующий миг Деймон плавно опустился на член человека. Все, что оставалось Аларику – отдать всю инициативу вампиру, потому как сумасшествие происходящего лишило Рика возможности контролировать не только свои мысли, но и свое тело. Которое, к слову, сейчас полностью находилось во власти его наглого мертвого любовника, чей твердый член упирался Рику в живот. Пальцы Зальцмана аккуратно обхватили упругую плоть, заставив Деймона двигаться чуть резче и шумно втянуть ноздрями воздух: — Я прошу тебя, Рик, смелее… Вот так, да… молодец, — затем вампир подмигнул ему и добавил, — ты быстро учишься. Зальцман невнятно выругался и принялся с силой дрочить вампиру. … Кончили они практически одновременно. «Пиздец», — подумал Рик, когда Деймон встал с него и с наслаждением потянулся всем телом. «Это какой-то ёбаный порно-треш», — продолжал размышлять Зальцман, наблюдая как пошло и одновременно чувственно выглядят бедра Деймона, запачканные его, Рика, спермой. Потом он посмотрел на свой живот и опять невнятно выругался. Со второго этажа донесся голос вампира: — Если что, я в душе! «Вот же ж блять», — мысленно процедил Аларик, представив Деймона, стоящего под прохладным потоком воды… «И вот же ж блять Вы, мистер Зальцман». Человек поднялся с дивана и направился на звук льющейся воды. *** Временной промежуток: начало третьего сезона. Серебристый внедорожник притормозил у аккуратного трёхэтажного особняка. Только выйдя из машины, Деймон сразу же тянется за телефоном. Рик с улыбкой наблюдает за ним: — Елена? – подходит и целует вампира в висок. Деймон нехотя кивает. — Почему бы тебе просто не рассказать, где мы? Деймон в который раз отмахивается, мол, наводка неточная. Как обычно… Затем смотрит на человека и спрашивает: — Все еще спишь на диване? — Я все жду, когда они попросят меня съехать, но они этого не делают. Даже не знаю, почему, ведь я же им особо не помогаю… Какое-то время вампир медлит, а потом слишком поспешно выпаливает: — Ты мог бы жить у меня. Рик улыбается. — А как же твоя псевдо-девушка? — Ты лучше всех знаешь, что она постоянно под внушением. Я боюсь, что скоро её мозги придут в полную негодность… — Ну, мне нужно подумать над твоим предложением. Взвесить все «за» и «против», так сказать… Рику неимоверно нравится наблюдать за недовольной мордахой Дея: губы кривятся, а взгляд из-под насупленных бровей готов испепелить на месте. Человек смеется и притягивает вампира к себе: — Я же сказал – «подумаю». Короткий поцелуй, и Зальцман, отпуская любовника, внимательно смотрит на пустые окна дома: — Как-то тихо. — Слишком тихо… Я найду его, Рик. — Не сомневаюсь. Через минуту они исчезают в глубине странно-пустого дома. *** — Я больше не могу здесь оставаться. — Что?.. Почему? – темноволосая девушка в смятении. — Эта роль – не для меня… Прости, Елена. Тебе уже восемнадцать, ты сможешь справится. И я тебе не нужен. Рик подхватывает вещи и переступает порог дома Гилбертов. Его роль опекуна подходила к концу, но роль безумца – только начиналась.