Никаких почестей

— Ты нас предал! — раздался не предвещающий добра рев, затем Грэга схватили за горло и мощным ударом вбили в стену. Посыпался раскрошенный камень. Охнув от боли, Грэг на секунду зажмурился. Топор выскользнул из его рук и брякнулся на грязную мостовую. Вторая секунда — исполосованное шрамами лицо встретило кулак. Джейсон не был настроен на переговоры. — И не подумал бы, — хрипло выдавил в ответ Грэг, щурясь единственным зрячим глазом. Второй, молочный, прикрывало залитое кровью веко. Оторванный от земли, он тщетно пытался перехватить руку душившего его титана: пальцы соскальзывали с маслянисто-гладкой угольной шерсти. Несмотря на очевидно скорую смерть, Грэг издевательски ухмыльнулся; на разбитых губах блеснула кровь. — Скажи это мертвому Картеру, трусливая тварь. Так и знал, что тебе нельзя доверять, — прорычал разъяренный Джейсон. До хруста сжав кулак, замахнулся, намереваясь еще разок пройтись по глумливой гиеньей морде, но в последний момент передумал и отпустил Грэга. Однако прежде, чем тот, упав, успел дотянуться до своего топора, Джейсон врезал ему ногой в живот. Грэга согнуло пополам и снова впечатало в стену. Вытаращив глаза, он задыхался в неконтролируемом кашле, обрызгивая Джейсона кровавой слюной, пока тот снова и снова раздавал не сравнимые ни с чем по своей силе удары. Если бы не относительно крепкое телосложение Грэга, он, вероятно, уже был бы мертв. Джейсон бил не щадя. — Кто тебе заплатил?! — наконец, рявкнул Джейсон, хватая распластанного по земле и уже почти обессиленного Грэга за пасть. Запустив ладонь меж ряда острых клыков, моментально впившихся в руку, раздвинул мощные челюсти и крепко обхватил пальцами череп Грэга, после чего грубо встряхнул, как назойливую шавку, и вновь поднял на ноги. Давясь собственной слюной, Грэг едва ворочал придавленным чужой ладонью языком, без возможности ответить что-либо членораздельное, и отчаянно в нее вгрызался. Чем глубже клыки входили в мясо, тем сильнее Джейсон сжимал хрупкий на вид и уже во всю кровоточащий череп. Кто заплатил, на самом деле было уже не важно. Вдруг зрачки Джейсона сузились. Начавши было смеяться, Грэг снова подавился и перешел на булькающий хрип. — Да у тебя стоит! — Джейсон презрительно скривился. — Ты омерзителен. Грэг в ответ неопределенно замычал. Схватив себя между ног за разодранные и пропитанные городской грязью штаны, он гордо потряс своим достоинством. При этом другой рукой красноречиво продемонстрировал средний палец. Джейсон грубо откинул его руку и рывком освободил от штанов, выставив на всеобщее обозрение прилично набухший член, что казалось несовместимым с данным уровнем нанесенных увечий. Следующим его шагом было схватиться за основание, скользкое и горячее, вырвав из глотки Грэга непроизвольный стон, тут же смешавшийся с кашлем, и начать медленно водить кулаком вверх-вниз. Особо крепко сдавливая мягкую, сочащуюся смазкой, плоть, когда доходил до вершины, и, когда спускался вниз, оттягивая кожу и едва не вырывая мех, так, что Грэг закатывал глаза, бешено вертелся в тисках и пытался ударить. Попытки сопротивляться ни к чему не приводили: Джейсон только ускорял темп, глядя на Грэга, словно на падаль. Тем не менее, с необъяснимым удовольствием и даже восторгом надрачивал яростно пульсирующий в ладони член, который стал даже больше с момента, как Джейсон к нему прикоснулся — несмотря на видимое противостояние, Грэг наслаждался процессом. — Тебе действительно это нравится, да? — Джейсон, дыхнув жаром, глумливо оскалился. В очередной раз давая ощутить свою силу и превосходство, в пылу происходящего он прижался к Грэгу бедрами — тот лишь изумленно тявкнул, встретив стальную преграду, а после, вздрагивая, залился истеричным хихиканьем. Шерсть Грэга встала дыбом. Теперь Джейсон терзал орган низменного удовольствия не только Грэга, но и свой собственный, невольно проводя по нему костяшками пальцев, когда быстро и грубо драл гиений член, что, впрочем, никак не было способно удовлетворить, только дразнило. Истинное наслаждение подарить Джейсону мог бы разве что вид растерзанного в клочья предателя. Ярко-синие, как северное пламя, глаза помутнели. Он все сильнее вжимал Грэга в стену и, казалось, хотел превратить в кровавую, стонущую от предсмертной похоти, лужу. Тяжелое дыхание обоих смешалось. Терпя пытки, Грэг с трудом сглатывал и жадно ловил разбитым носом воздух. Ртом дышать не получалось, так как ладонь Джейсона, до предела раскрывшая пасть, напрочь перекрыла дыхание. Вымотавшись, Грэг просто замер в ожидании развязки. Ноги его тряслись от приближающегося оргазма и усталости одновременно, руки же безвольно повисли, и лишь пальцы подрагивали от расходящихся по телу теплых судорог. Единственным непрекращающимся сопротивлением Грэга было сжимание челюстей в надежде раздробить держащую его череп кисть, однако Джейсон, словно завороженный, продолжал остервенело отдрачивать им обоим и дышать огнем ему в разорванное ухо. Совершенно не обращая внимания ни на раненую руку, ни на то, что передавил Грэгу череп и вот-вот разорвет пасть, ни на случайно забредавших в этот тихий закоулок горожан, которые, увидев сцену насилия, спешно скрывались из виду. Грэга встряхнуло. Молочно-белым гейзером пальнула в воздух сперма. Недовольно рыкнув из-за того, что та попала на одежду, Джейсон яростно сдавил пульсирующий, изливающийся семенем член до такой степени, что Грэг, отчаянно взревев, забился в судорогах, задыхаясь от нехватки воздуха и слез. Зажатая его клыками кисть опасно хрустнула — кровь, побежав ручьем, закапала с локтя Джейсона. В тот же момент черные лоснящиеся мускулы напряглись, раздулись, покрылись змейками не скрываемых шерстью вен, отчего из глаз, носа, ушей, пасти и передавленного члена Грэга, вслепую царапавшего грудь Джейсона, засочилась кровь. Раздался хруст. Безжизненно отвисла нижняя челюсть, окровавленный язык вывалился наружу. Ладони Грэга опустились и с размаху ударились о стену. Еще один хруст — долгий, смешанный с влажным хлюпаньем — Джейсон со всей подвластной ему силой сжал кулак, заставляя полететь во все стороны осколки костей с кровавыми ошметками и брызги мозгов. Воцарилась тишина. Вокруг не было ни души, только вечно голодные птицы пытались склевать разлитые по улице помои. Какая-то особенно дурная подлетела к шмякнувшему на землю куску мяса и принялась жадно драть его клювом. Джейсон задумчиво растирал между пальцами мясную кашу с костной крошкой. Осознав, что приличная доля этого месива оказалась у него на лице, содрогнулся от отвращения и брезгливо стряхнул с себя остатки Грэга. После, тщательно вытерев руки о шерсть трупа, отошел в сторону — обезглавленный Грэг безжизненно сполз по стене и тяжело упал в грязь. Лапа с содранными когтями запоздало легла на древко топора. В воздух поднялся запах дерьма и мочи, отличавшийся от привычного затхлого мора улиц. Поведя носом, Джейсон отметил недвусмысленное пятно, что медленно расползалось по штанам Грэга. Презрительно фыркнув, он достал начавший опадать член и провел по нему ладонью в последний раз, словно надеясь, что тот вновь воспрянет от услады свершившейся мести. Чуда не произошло. Джейсон расслабленно вздохнул. Зажурчала горячая желтая струя, врываясь в гиеньи останки и обдавая их паром. Клевавшая мясо птица заинтересованно склонила голову набок и злорадно захлопала крыльями. Он стряхнул последнюю каплю, поправил штаны и, приняв извечно угрюмый вид, свернул за угол. Предатели не заслуживают посмертных почестей. Свидетелей не было.