***
Голова была предательски тяжелой. Давно он уже не вливал в себя столько паршивого пойла. Глотку жгло огнем преисподней. Мышцы наливались свинцовой тяжестью, но все же покорно исполняли волю хозяина, на всех парах неся пьяное тело в конюшни. Уже порядочно стемнело, а изрытая телегами дорога оказалась большим испытанием. На подходе к зданиям, Сандор во всю глотку завопил: — Гарлан! Гарлан! Выходи, старый хрен! — брызгал слюной Клиган. В доме зажегся свет. Держа в руках засаленную лампу, конюх вышел во двор. — Сир, вы напугаете лошадей, прошу вас. — Я тебе не сир, — заскрежетал голос в ответ. — Какую кобылу ты снарядил Роберту? — Самую покладистую, как вы и велели. Я не знаю, что произошло. Возможно, она испугалась чего-то. Этот год был дождливым и богатым на змей. — Веди меня в конюшню, — заревел Сандор. Гарлан не перечил, покорно ковыляя вперед. Тусклый свет озарил просторное стойло и потревожил его обитателей. — Вот, милорд. Эта кобыла, — старик вытянул дрожащую руку и указал на лошадь. Сандор поднес к ней руку. — Скажи мне, старик, как так вышло, что Роберт упал? — тихо спросил Клиган. — Я уже говорил вам, милорд, я не видел падения. Мое зрение отнюдь не такое острое, как в прежние времена. Я могу лишь предполагать. — Прикуси свой лживый язык. Он не мог упасть, я надежно закрепил его в седле. Если только ты не помог ему, — Сандор повернулся к старику и уставился на него немигающим взглядом. — Как можно, сир… Я бы никогда… — запнулся Гарлан. Он не мог поверить, что его обвиняют в подобном. — Конечно, это не ты, не по своей воли. Правда? Старик молчал. — Отвечай мне, сейчас же, и возможно, я оставлю тебе жизнь. Кто приказал тебе ослабить веревки? Хорошо подумай над ответом. — Сир, я бы никогда не посмел сделать что-то во вред маленькому принцу. Я служил здесь верой и правдой всю свою жизнь. Клиган занес руку и ударил старика. Тот мигом повалился на устеленную соломой землю. Лошади испугались громкого звука и беспокойно затопали в стойлах. — Я просил тебя хорошо думать над ответом. Попробуем еще раз? Алкоголь туманил его рассудок и застилал глаза. Всюду происки Серсеи, кто еще мог отдать такой приказ? Сука. Я убью ее, а следом и ее бастарда. — Прошу вас, — взмолился Гарлан. — Простите меня, я должен был лучше следить за мальчиком. Я не трогал веревки, прошу, поверьте мне… — Врешь, гнида старая, — Сандор снова занес руку для удара. — Нет! — послышался из-за спины звонкий голос. К старику кинулся мальчишка и закрыл его своим телом. — Не трогайте моего отца, милорд. Он уже старый. Прошу вас, — по его щекам покатились слезы. Сандор стоял недвижимо. Все вокруг будто застыло в ожидании. Тяжелая рука медленно опустилась. Что же он делает? Решил убить старика, лишь бы облегчить груз собственной вины. Санса правильно делала, что не доверяла ему Робба. Он мог лишь погубить чью-то жизнь, другому его не учили. Сырой воздух снаружи еще больше отрезвил рассудок. Сандор жалел, что поддался чувствам и остался с Пташкой. Пес — последний в этом мире, кто ей нужен. Кроме боли и презрения он ничего не видел, кроме боли и презрения он ничего не мог дать. Как эта глупенькая пичуга не видит, что именно он корень ее бед. Снова хотелось выпить и забыться. Ноги сами понесли его в знакомое место. Каждая ступень будто раскат грома в голове, каждый шаг, как взрыв дикого огня в груди. Спертый запах сырой земли наполнил ноздри, Сандор уперся руками в покрытую влагой стену. Она здесь, Клиган это знал. Знал, как-то, что Пташка винит в случившемся его. Больше всего мужчина хотел, чтобы она ударила его, или кричала, рыдая и проклиная все живое. Только не молчание, только бы не увидеть презрение в ее глазах. Горло предательски пересохло и во рту почувствовался вкус крови. Наконец Сандор вошел в темную комнату и не обнаружил там ничего кроме всепоглощающей пустоты и давно остывшего факела. Обессиленный, он рухнул на колени. Сандор сплюнул вязкий комок. Ему было противно собственное общество. Страдает, как какая-нибудь мученица из септонских рассказов. Он грузно поднялся и, опираясь на стену, поковылял к выходу. Снаружи уже порядочно стемнело, а небо затянулось серыми тучами. Центральный вход в Девичий склеп вывел его прямиком к Великой септе Бейлора. Сандор искоса посмотрел на огромное строение. — Где же ваша милость, когда она так нужна? — рявкнул он в пустоту. В следующий миг мужчина услышал какой-то шум и голоса людей. Стражники бежали прямиком в септу, звонко гремя латами. Даже издалека Сандор заметил белые плащи. Он тут же ринулся за ними. За тяжелыми кованными дверьми было чертовски темно. Одинокие свечи горели на алтарях Матери, Девы и Отца, а огонь играл на разноцветных узорах стофутового витража. — Когда это случилось? — прозвучал голос Сансы. Сандор ускорился, эта беготня не на шутку тревожила его. — Что произошло? — его беспокойный взгляд метался по лицам всех присутствующих. — Мейстер послал за королевой, принц Роберт звал ее, — ответил Лорас Тирелл. Санса будто не видела его. Ее лицо казалось уставшим и слишком бледным, особенно на фоне пылающих осенним огнем волос. Девушка во весь опор промчалась мимо Клигана, а за ней последовала и стража. — Седьмое пекло, — выругался Сандор и последовал за ними в башню мейстера. Внутрь вошла только королева, стража покорно осталась за дверьми. Клиган прошел мимо них и впервые оказался в этой комнате после того, как на руках занес сюда Робба. Мейстер Пицель одарил его хмурым взглядом. — Моя королева, Роберт звал вас во сне, но, увы, все еще не проснулся. Его тревожили дурные сны, и я дал ему несколько капель макового молока. — Спасибо, мейстер, — тихо прощебетала Санса и склонилась над мальчиком. Сандор не мог подойти. Он чувствовал себя лишним в этой комнате и ему отчаянно хотелось снова напиться. Невыносимо видеть это на трезвую голову. — Великий мейстер, я благодарна вам за помощь, но сейчас могли бы вы оставить меня с сыном наедине? — Но… Я… Вы точно уверены в этом? — слова Сансы удивили старика. Холодный взгляд Сандора послужим лучшим ответом и Пицель больше не стал возражать. В комнате снова воцарилась тишина. — Прости меня, Пташка, — проскрежетал голос Клигана. — Я же говорила тебе, что он не воин, а всего лишь маленький мальчик. Почему ты не слушаешь меня? — ее голос дрожал. — Мой долг научить его, ведь ему предстоит столкнуться со столькими испытаниями. Расти в этом крысином логове не самое легкое дело, поэтому мальчик должен уметь постоять за себя. — Ты помнишь Мику? — вдруг спросила Санса. — Кого, черт возьми? — Мику, сына мясника. Много лет назад, когда королевская свита возвращалась в столицу с Севера, Джоффри приказал тебе убить мальчика, который посмел унизить его королевское величество. И ты сделал это, без лишних вопросов. А знаешь, что произошло на самом деле? Моя сестра играла с ним, они фехтовали на палках, когда Джоффри достал из ножен настоящий клинок и пригрозил Мике. Арья ударила его, и он наставил сталь на нее. В этот момент Нимерия бросилась на принца, защищая хозяйку. — Санса поднялась и подошла к Сандору. — А вечером королевский Пес нашел и убил сына мясника, — убил Мику, — разрубив его почти пополам. Клиган смутно вспомнил тот день. Он убил мальчика без вопросов и без сожаления. Ему было наплевать, какова вина этого юноши. Пес безукоризненно исполнял приказы своего принца, но с тех пор многое изменилось. — Я не помню его лица. Все равно, кем он там был, его смерти захотел принц. А я не привык обсуждать приказы, чем и заслужил свое прозвище. Ты помнишь лишь того сына мясника, но сказать тебе сколько еще жизней я отнял? Сколько юношей, мужчин и даже женщин мне пришлось убить? Ты понятия не имеешь, чего стоит выжить, когда каждая мразь пытается намотать твои кишки на меч. Прекрасные рыцари бывают только в глупых сказках, Пташка, пора тебе это запомнить — Сандор замолчал, чтобы не наговорить лишнего. — И мне придется убивать снова, но не ради забавы, а чтобы защитить вас. — Защитить даже от самого себя? — ее синие глаза смотрели с вызовом. — Если придется. Ты можешь ненавидеть меня, это твое право. Но не будь глупой, кроме меня у вас с Роббом никого нет. Я смогу защитить вас, потому что Пес безжалостен и сможет перегрызть горло любому, кто станет у него на пути, — Сандор нависал над девушкой будто огромный утес. По бледным щекам покатились слезы. — Когда-то давно Серсея дала мне один совет: не любить никого кроме собственных детей, — она обвила руками живот и посмотрела ему в глаза. Клиган нахмурился, шрамы с левой стороны лица нервно подрагивали. — Не может быть, но мейстер сказал… — он осекся не мгновение. — Мейстер ошибся. Пообещай мне защитить их. Обещай мне, Сандор!Глава 6
17 января 2019 г. в 18:28
Санса рассматривала десятки пузырей с разноцветной жидкостью. Все полки доверху были забиты сушеными травами и бутылками, внутри которых в янтарном растворе болтались дорнийские змеи, скорпионы, причудливые насекомые и множество других неизвестных ей созданий. В неприметном коричневом кувшине хранилось настоящее спасение всех тяжело больных: маковое молоко. Лишь несколько капель мейстер Пицель согласился дать Роббу, чтобы унять боль. Больше нельзя, он еще слишком маленький.
Королева неподвижно сидела в полумраке, держа горячую руку мальчика. Его сон был беспокойным. Время от времени он будто протяжно стонал, пробиваясь сквозь цепкие лапы горячки. Каждый раз этот звук заставлял материнское сердце обливаться кровью. Сансе вспомнился Бран и их несчастная мать, которая так же ночами напролет сидела над телом ее сломанного мальчика. Но Бран очнулся, благодаря молитвам леди Кейтилин и милости Старых богов, и даже научился снова передвигаться с помощью Ходора. Более Сансе ничего не известно о судьбе ее младших братьев, помимо того ужасного доклада от предателя Теона Грейджоя. Ее род практически истреблен. Да и от Сансы Старк мало что осталось, она умерла вместе с ними.
Сейчас девушка молила, чтобы Робб просто очнулся и узнал ее, даже если он больше никогда не сможет ходить.
Медленные шаги послышались за дверью. Петли протяжно заскрипели; в тесных покоях появилась Серсея. Она была одета в темно-изумрудное платье с высоким воротом, которое при таком скудном освещении казалось совсем черным. Королева-мать будто не замечала присутствия Сансы. Медленно проплыв мимо нее, Серсея остановилась у самой постели мальчика.
— Бедный малыш Роберт… Кто бы мог подумать, что боги не смогут уберечь такого милого и, несомненно, невинного ребенка.
Санса не поднимала голову. Она чувствовала, что слова застрянут где-то в глотке, и она не выдавит и звука. Тугой ком сдавливал горло девушки.
— Знаешь, как говорят? — После долгой паузы спросила мать короля. — Грехи отцов — бремя детей.
Серсея наклонилась и поцеловала горячий лоб мальчика. Долго задерживаться она не стала. Ее ликование было заметно даже через маску безразличия. Роберт был для нее преградой, она не могла допустить мысли, что именно он станет наследником престола, как когда-то Джоффри.
Неужели боги действительно наказали ее? Санса вспомнила своего названого брата. Он всегда хорошо к ней относился, а она так и не смогла дать ему сестринской любви, не смогла принять его и назвать частью семьи. Вспоминает ли Джон ее? Ненавидит ли? Слишком много ошибок она успела наделать, слишком много смертей будут преследовать ее.
Королева прикоснулась к своему животу. Еще одна смерть на ее совести. А если Робб не поправиться… У нее больше не будет детей.
После рождения первенца мейстер уверил молодую королеву, что она больше не сможет иметь детей. Беременность была тяжелой, да и роды прошли с осложнениями. Все говорили, что плод был слишком большой, и Сансе не под силу его выносить. Но вопреки всем, она выдержала. Наградой стал здоровый крепкий мальчик, который быстро рос и почти не болел.
Мейстер ошибся, а потому ее беременность не иначе как чудо. Чудо, которому не суждено случится.
Санса боялась взглянуть на его лицо. Чувство вины пожирало ее изнутри. Она должна была оберегать его, а сама поступила безрассудно. Сандор понятия не имеет, каково заботиться о ком-то, каково быть настоящим отцом. Горькие слезы ручьем полились из синих глаз.
Внезапный шум разбудил мейстера, который мирно дремал в соседней комнатке. По размерам она больше напоминала кладовку, и была доверху заставлена старыми книгами и фолиантами, но Пицель славился тем, что умел заснуть в любом месте. Однажды он отошел в сон прямо на заседании Малого совета, что вызвало крайнее недоумение окружающих. Кажется, его могучий храп перебил Мейса Тирелла, и он покраснел и раздулся, будто свирепый боров. По крайней мере, так ей рассказывал Сандор.
— Моя королева, — хриплыми голосом обратился старик, — вам стоит немного отдохнуть. Я пригляжу за принцем Робертом.
Санса вытерла рукавом горячие дорожки от слез и решилась взглянуть на сына. Он выглядел на удивление спокойным и умиротворенным, будто мирно спал. Кажется, маковое молоко смогло прогнать беспокойные сны.
— Я побуду с ним, мне так спокойнее, — слабым голосом ответила королева.
— Пожалуй, я разведу немного меда для нашего принца, ему нужны силы, — старик снова куда-то скрылся, тихо шаркая кожаными башмаками по каменному полу.
Санса закрыла глаза и вдохнула поглубже, ее тихий голос наполнил комнату:
— В чаще темной лесной,
Вдруг послышался вой.
Что терзает тебя?
Ночь, что так холодна?
Снег коснулся земли,
Я слышу беды твои.
Ветер белый поет,
Она за нами придет.
Недолго малыш тебе выть
Скоро настанет зима,
Но волчонок будет жить
Пока волчья стая жива.
— Какая красивая песня.
Санса не слышала, как он вошел. Она замолчала и повернула голову. Золотые волосы мягко блестели в приглушенном свете, ниспадая на расшитый рубинами дублет, который будто пылал десятками огоньков. Подле него, как всегда, стоял Мерин Трант.
Король оглядел комнату и присел на небольшую деревянную лавку.
— Как он? — тихо спросил Джоффри.
— Еще не приходил в себя, — выдавила Санса. — Мейстер говорит, что первые несколько дней станут решающими, — она резко замолчала.
— Я уже послал в Цитадель за архимейстером. Он вскоре прибудет сюда, по приказу своего короля.
Тяжелое молчание повисло в воздухе. Обычно девушка поблагодарила бы своего короля и ее губы растянулись бы в сладкой улыбке, но сейчас Санса молчала. Ей хотелось во весь голос крикнуть, чтобы он убирался к Неведомому, хотелось сжать между пальцами золотые пряди и размозжить его голову о камень.
— Моя бедная жена, — король поднялся и впритык подошел к девушке. Одним пальцем он поддел ее подбородок, заставив взглянуть на себя. — Ты все еще красива, Санса. Но горе тебе не к лицу, — палец скользнул по гладкой коже, а Джоффри наклонился к прижался влажными губами к ее щеке. — Если он не выживет, я убью тебя.
Джоффри убрал руку и немедленно покинул душные покои.
От спертого воздуха ей стало дурно. В глазах темнело, а пустой желудок сжимался в рвотных приступах. На ватных ногах она поднялась и направилась к выходу. Возможно, немного свежего воздуха пойдет ей на пользу.
— Мейстер, следите за ним, если будут какие-то изменения — сразу посылайте за мной. Я буду в Септе.
Винтовая лестница лишила ее последних сил. Сир Лорас помогал королеве преодолевать ступень за ступенью и был готов даже снести ее на руках, но Санса твердо отказалась. Рыцарь настаивал на немедленном возвращении в покои, на что королева также ответила отказом.
— Сир, оставайтесь здесь и охраняйте покой принца. Никого не подпускайте к нему, это мой приказ. В Септе мне сопровождение ни к чему, уж поверьте.
— Но, моя королева, — не унимался Лорас, — я не могу оставить вас одну. Позвольте хотя бы сопровождать вас.
— Верховный септон позаботится обо мне. Я доверяю вам самое ценное, что у меня есть, сир Лорас.
С тяжелым сердцем он все же отпустил королеву. Девушка направилась в то единственное место, где ей сейчас положено быть.