Видеть во сне

«Видеть во сне фараона — к стычке с высокопоставленными чинами». Ларри зацепился за эту строчку взглядом, а потом усмехнулся. Были бы силы — захохотал бы в голос! Мама, светлая ей память, иногда собирала такие вещи, и на какой-то далёкой полке — Эрика просила «забери свои книги», и Ларри приехал забрать — обнаружился старый потрёпанный мамин сонник. Ларри открыл его наугад — и... «Тоже какая-то магия», — пожал он плечами. Потому что — верно же, а? Ларри Дэйли часто видит фараона во сне. Спит Ларри днём — работа у него такая, и видит во сне фараона. Одного и того же. Логично, — значит, и стычка у него будет опять с тем же самым начальством. Директор музея доктор Макфи найдёт, за что выговорить ночному сторожу, особенно если тот рассеян, задумчив и часто пропадает в египетской галерее. А почему он рассеян и задумчив? Потому что не выспался. А почему не выспался? Потому что опять видел во сне фараона. Того самого, которого накануне встречал в реальности. То при полных регалиях, в ускхе, плаще и дешрете — а глаза весёлые, и лёгкая улыбка на губах — мол, я правитель страны моих предков и так далее, но мы-то с тобой знаем?.. То взлохмаченного, после поездок на Рекси: «Ларри, дай попить?» — и облизывает губы, когда протягиваешь ему минералку. То вообще только в бинтах — «Ларри, доброй ночи, давай разматывать?», — и Ларри помогает разматывать, а руки дрожат, хотя обоим уже давно известно, к чему может привести это разматывание, поэтому лучше его побыстрее закончить, и — «Ак, я тут подумал, может, тебе вообще не нужны эти бинты днём, все равно мы саркофаг закрываем, так лежи в одежде?» И смех в ответ — «А ты, Хранитель Бруклина, тоже предпочитаешь спать одетым? Нет уж, давай будем разматываться, а потом снова заматываться, а потом снова...» Он смеётся, ему весело, а Ларри тоже не железный — хотя если подумать, это же подарок судьбы: касаться кожи, придерживать за руки, класть ладонь на спину, а потом посмотреть на часы и сказать: «Давай быстренько обежим залы, а потом ко мне на полчасика?» И полумрак в комнате охраны, где всё недосуг вкрутить вторую лампочку. Да и чёрт с ней, с лампочкой, потому что так даже интереснее, и светлые глаза фараона кажутся совсем тёмными — то ли от полутьмы, то ли от желания. «Я так по тебе скучал, Хранитель Бруклина» и всё такое, снова, горячим шёпотом, губы в губы, перед тем, как столкнуться языками и даже дышать перестать. И конечно, Ларри потом плохо спит, потому что ему снится всё это — как фараон обхватывает его, целует в шею, в рот, куда придётся, ниже, ещё ниже — а потом с очередным смешком роняет на диван, устраиваясь верхом и весело наблюдая, как Ларри путается в его парадном плаще. «Давай не будем это снимать? — шепчет он так, что у Ларри сносит крышу. — Долго возиться. Жалко времени, понимаешь?» Ему, бессмертному, стало жалко времени. Раньше в его распоряжении были бесконечные тысячелетия, а теперь у них обоих каждый раз — только ночь. И так ли много впереди этих ночей? Он торопится, спешит, он быстрый и жаркий, он движется так, что дух захватывает иногда, и Ларри приходится порой придерживать его за бёдра, чтобы они оба не свалились с дивана. Ларри хочет сообщить, что самому ему уже не по возрасту такая активность, но слова замирают на губах: как сказать «Ты слишком живой» тому, кто несколько часов назад вылез из саркофага? А ещё — Ларри понимает, что ему это тоже нравится. Что он совсем не против. И каждый день, каждый день, когда Ларри с рассветом закрывает саркофаг, у него немножечко рвётся сердце. Он приходит с работы домой, что-то ест на кухне, ползёт в душ, лениво стоя под едва тёплой водой, а потом падает в кровать. И ему снится фараон: гибкий, смуглый, смеющийся, обнимающий Ларри так, что перехватывает дыхание. А ещё снится солнце, песок, ветер — и что нет никакого музея, никакой треклятой крышки саркофага, никакого объявления по внутренней связи «до рассвета полчаса, всем разойтись по своим местам». Ничего этого нет. А они вдвоём — есть. Очень тяжело просыпаться после таких снов. Так что мама со своим сонником — увы, права. Видеть во сне фараона — гарантированно к выволочке от начальства.