Дневник Steven_Jay. Конфронтация стандартного гендера.

Суббота, 25 августа 2012 г. Павел сидел в кафе и нервно выкуривал уже третью сигарету. Обычно он их смакует, наслаждается, но тут иная ситуация. Высокопарность уходит из мозга, когда сталкиваешься с обыденными проблемами, трогающими за душу. Рак. Сколько сказано. Мужчина уже и посмотрел, что его вроде как лечат, а вроде и калечат, и даже думал договориться со знакомыми за границей. Но внутри все бушевало, и он то и дело отказывался от каждой идеи. Мельком глянув на часы, переводчик заметил, что пунктуальный любовник опаздывает на полчаса, а четвертая сигарета уже не кажется такой плохой идеей. Мысли в голове звучат совсем как чужой голос; чужой голос на иностранном языке. Безысходность, обида, непонимание. Одна мысль приходит, плавно перетекает в другую и — замещается совсем полярной. Вдох, выдох, серый дым. Синий Форд. — Прости, пожалуйста, пробки! — Иван буквально залетает в кафе и падает рядом с любовником, мимолетно коснувшись его плеча. Это для него как приветственный поцелуй, и Павел это знал, считал милым. И не скажешь, что этот пышущий жаром, молодостью и сексуальностью юноша болен. Рак желудка. — Ничего. — Ты куришь слишком много. — Я переживаю за тебя, — холодность. Почему холодность от такого теплого человека? Он волнуется. Павел это видел, но лишь отвечал тем же. Еще одна сигарета. Иван вдруг порылся в карманах джинсов и кинул на стол фотографии. Павел узнал их сразу, чему неимоверно удивился: он, бывший, секс… — Переживаешь еще? — Откуда ты их взял? — руки не слушаются, внутри все то горит, то остывает. Страшно поднять глаза, но мужчина поднимает. Глаза Вано блестят, в слезах отражается кусочек солнца. — Некто Николай со мной виделся на днях. Рассказал, как вы с ним развлекались, когда меня ломало… — Вань… — Просто заткнись, — юноша закрыл глаза и быстро сглотнул, вытер слезы, отвернулся. Павел не знал, что ответить. Он помнил тот день, но даже и не подозревал, что его снимали. Судя по снимкам, это были кадры из видео. Нет, мужчина раскрепощен, и не видит в таких видео ничего плохого, но… просто нужно было предупредить. Молчание давит. Уже подошла официантка, мужчина заказал любовнику грейпфрутовый сок — без ума же от него. Ваня лишь справлялся с собой, сжимал кулаки, так что белели костяшки, или безвольно разжимал пальцы и становился похожим на куклу; на прекрасную печальную куклу. Павел виновато опустил голову и убрал фотографии. — Извини, я должен был сразу тебе все рассказать. — А я тебе еще поверил, что ты меня любишь, — тяжелый, неровный выдох на грани истерики. Павел поднял голову, поймал этот загнанный взгляд брошенного щенка и осторожно коснулся колена в синих джинсах. Ваня вздрогнул и отбил руку довольно грубо. — После этого я понял, что люблю только тебя. — Достойно сериалов… — Вань… — Мы расстаемся. Все. Прощай. Мне было приятно с тобой… общаться… — на последних словах юноша плачет, кидает деньги на стол и выбегает из кафе. Сердце велит бежать за Иваном, и Павел подрывается следом, забывая кофту, телефон и сигареты. Хлопок дверцы машины, второй хлопок. Павел не хотел расставаться. Он чувствовал, что связан с этим человеком, чувствовал, что все теперь зависит от его поступков. Жаркий поцелуй в губы, удар в живот, резкий старт. — Я выкину тебя у метро. Мы расстались. — Нет, Ваня. Прости меня, я был идиотом. — Я бы простил тебя, скажи ты мне сразу! — теперь юноша кричит, руки соскальзывают с руля, машину то и дело заносит. Павел нежно погладил его по колену. — Ты бы меня выгнал. — Блять, я влюбился в тебя с первого взгляда! Ты понимаешь это?! Просто оставь меня! Не трогай, не смотри, не дыши! Я верил тебе! Я вообще не понимал, как такой мужик как ты, мог обратить внимание на мелкого пацана вроде меня! А оно оказывается и не было так: меня просто трахали! Мог это сказать! — Ничего подобного не было! Я сам не люблю измены, и это было спонтанное решение! — теперь злится Павел. — Ты думаешь, что сейчас я за тебя не переживаю?! Ваня, у тебя рак! Какие нахуй измены?! Это уже в прошлом, это никого не заботит! — Заботит! — Иван бьет руль, выкручивает машину ровно, плачет. — Этот педик сказал, что тебя мне не отдаст! Что ты будешь с ним до конца его дней! Паша, пойми, я хочу, чтобы рядом со мной был человек, которому я могу доверять! — Ебанный в рот, ты можешь доверять мне! — Пока этот мудак тебя пальчиком не поманит, и ты не побежишь с ним! Как послушная овечка! — Блять, Ваня! Хватит истерить, как баба! Ты просто нервничаешь, это нормально! — мужчина раздраженно отстегивает пристегнутый по привычке ремень. В машине вновь воцаряется тишина, нарушаемая лишь всхлипами водителя. Красный сигнал светофора. — А этот фургон?.. — Блять… — Я люблю тебя, — синхронный выдох. Ехавший по встречной полосе фургон резко затормозил на перекрестке, но был сбит другим. Маленький синий Форд Фокус оказался вжатым между двумя огромными машинами, как котлета между булочками. Иван скончался сразу, не отпуская пальцы Павла, а тот еще чувствовал, как душа покидает тело, как оно холодеет. Видел, как кровь заливает любимое лицо. Вот оно — то чувство тревоги — теперь прошло.