Коллеги

Мейо очнулась в постели с дикой головной болью. И, слава всем богам, одна. Собирая мозги в единую кучу, Сецуна с горем пополам сообразила, что находится не у себя дома, и не в гаражах, а в каком-то совершенно незнакомом ей месте. В комнате было еще довольно темно, первые рассветные лучи с трудом пробирались сквозь плотные шторы - значит, утро еще только начиналось. Она попыталась встать, чтобы понять, где же она, но почти тут же рухнула обратно: тело пронзило вспышкой боли, где-то в районе шеи резануло. Во рту жгло невообразимой кислятиной – словно бездомные кошки всего Токио собрались все вместе и сделали в него свои мерзкие делишки. Сецуна от отчаяния застонала. Подняла вверх дрожащую руку, чтобы вытереть слезившиеся глаза. Потом осторожно, пока боль не вернулась, повернула в сторону голову, оценивая обстановку. Комната, где она проснулась, была небольшой, но очень чистой и аккуратной. Мисс Мейо положили спать в мягкую постель, на свежее белье, рядом на прикроватной тумбочке лежал ее портфель с деловыми бумагами, сверху лежали ключи от машины, а ее длинные волосы были аккуратно заплетены в косу. Правда, одежда на ней оказалась чужой – какая-то кружавчатая короткая шелковая ночнушка с перламутровыми пуговками спереди, таких Мейо не носила со времен своей далекой юности, но она тоже была чистой и свежей. Это означало только то, что кто-то неизвестный не бросил ее после корпоратива, а притащил к себе домой, раздел, умыл и положил спать. Знать бы только, где она и кто этот добрый самаритянин? За дверью то и дело развались какие-то приглушенные шаги и голоса. Сецуна еще раз сделала попытку вспомнить, чем же все-таки кончился тот корпоратив, но потерпела сокрушительное фиаско. Кое-как собрав силу воли в кулак, она со стоном приняла вертикальное положение. И поняла, что ей очень хочется сделать две вещи. Попить холодной водички, чтобы прогнать нагадивших в рот кошек. И еще - сходить в туалет. Стараясь передвигаться бесшумно, как заправский ниндзя на боевом задании, Сецуна выскользнула из комнаты и направилась на поиски санузла, который, к счастью, оказался в маленьком коридорчике прямо напротив спальни. В воздухе витали ароматы кофе и свежей выпечки, заставившие ее желудок содрогнуться и затрепетать, приходя в крайнее волнение. Она задвинула защелку в ванную, зажгла свет и присела на идеальной чистоты унитаз. И поняла, что тут ее ждал ее один сюрприз. Помимо чужой ночнушки на ней оказались чужие трусы. А ее родные, изумрудно-зеленые слипы, по краям расшитые кружавчиками, аккуратно разложенные и, видимо, постиранные тем же неведомым благодетелем, висели на полотенцесушителе прямо напротив унитаза. - Елки-палки, лес густой, - шепотом выругалась Сецуна, переводя взгляд со своего нижнего белья на чужое. – Ну что за утро, а? Сначала неизвестно где просыпаешься с нехилого бодуна, потом идешь попить водички и понимаешь, что на тебе чужие трусы… Интересно, кому понадобились мои родные трусы? Может, тут живут фетишисты? А может… может, ночью надо мной грязно надругались? А я ничего и не помню… Ее мысли прервал тихий стук в дверь. Быстро сполоснув под краном лицо и запихав свои трусы в кармашек ночнушки, Сецуна распахнула дверь. На пороге ванной стояла миниатюрная, незнакомая ей девушка в темно-синем домашнем платье. Ее волосы были закручены на затылке в ракушку, и только один кокетливый зеленоватый локон спускался на плечо. Сецуна подозрительно уставилась на девушку. «Катастрофа, - пронеслось в мозгу, - сейчас она вызовет полицию и сдаст им меня на руки прямо как есть – с трусами и в ночнушке. И все-таки, где я нахожусь?» - Живая? – спросила девушка и приветливо улыбнулась. – А то, гляжу, зашла в ванную, заперлась и все, гробовая тишина. Думаю: или снова заснула, или от позора повесилась. Повесилась? От позора? Мысли Сецуны крутанулись в другую сторону – а может, она действительно ночью вытворяла что-то очень непотребное, после чего ее пришлось переодевать в чужое белье? Щеки мгновенно вспыхнули против воли ярким румянцем. Сецуна закусила губу. - Ооо…. - Кофе хочешь? – предложила девушка и усмехнулась, глядя на нее. - Ага, - прохрипела Сецуна. - Тогда пошли на кухню. Сецуна во все глаза глядела, как девушка ловко управляется, готовя ей наикрепчайший свежесваренный кофе, придвигает сахар, корицу и сливки и усаживается за столом напротив. - Ну, что ты сидишь? Я не кусаюсь. Ну… почти. Пей. Кофе и впрямь оказался очень вкусным. - Вы кто? – выдавила из себя Сецуна. Девушка легко рассмеялась. Сецуна отметила, что смех у нее оказался очень мелодичный, как хрустальный колокольчик. - А ты меня не помнишь? Совсем? Ну ты даешь! - развеселилась незнакомка. – Сама же вчера предложила на «ты» перейти, обнималась со мной, предлагала на брудершафт выпить и дружить домами… - девушка поглядела ничего не понимающую Сецуну, готовую разрыдаться, и ответила. - Я Мичиру. Супруга… хм… Тено Харуки. Ее-то хоть помнишь? - Харуку разве забудешь… - пробормотала Сец, снова прикладываясь к кофе. Перевела взгляд на Мичиру. – Подожди. Получается, это я у вас дома? Но… как? Ничего не понимаю… Мичиру снова рассмеялась. В этот момент послышались чьи-то шаги, и в кухню в топике и каких-то спортивных шортах ввалилась разлохмаченная Харука. - Мичи… - начала она убитым хрипящим голосом, но в этот момент увидела Сецуну, сидящую за столом в одной ночнушке, и заткнулась. - Да, милая? – ласково сказала Мичиру. Харука во все глаза смотрела на Мейо. - Сец? А ты здесь как оказалась? В таком… хм… виде… Сецуна вздохнула и прикрыла глаза. Вот ведь позорище! И хуже всего, что она ведь и правда не помнит, как здесь оказалась. - Доброе утро, Тено. - Мичи… что у нас происходит? - жалобно повторила Харука, которая тоже ничего не помнила. И Мичиру, усмехнувшись, сжалилась над этой парочкой, принимаясь рассказывать, как вчера, а вернее, сегодня ночью Сецуна позвонила ей с телефона Харуки. И пьяным в зюзю, абсолютно заплетающимся языком стала вещать о том, что Харука совсем не хотел ее обидеть, а они всего лишь коллеги, а вовсе не любовники, как она себе подумала, и дочь у нее совсем не от Тено, а вообще от неизвестного донора... Дальше Сецуна понесла какую-то пургу про будущее и про двигатель, в обмен на который Харука и ходил к Хотару в школу, и вконец расстроенная Мичиру – ясно же, что ей, наивной дуре, морочат голову! – бросила трубку. И тогда Сецуне и Харуке, для храбрости принявшим на грудь еще пару рюмашек, пришла в головы гениальная мысль: нужно немедленно, а лучше прямо сейчас, ехать домой к Тено и постараться убедить Мичиру лично, пока она не напридумывала себе новых глупостей. Дальше Мичиру поведала, что уже собиралась ложиться спать, когда с той стороны открылась входная дверь, и в гостиную, держась друг за друга, ввалились два невменяемых тела. Сецуна обнимала Харуку за шею и попутно пыталась оттереть случайно оставленное на ее светлой рубашке пятно от помады, а Харука рукой приглаживала наэлектризовавшиеся длинные Сецунины волосы, чтобы они не лезли ей в рот и глаза. Споткнувшись на пороге и потеряв при этом обувь на шпильках, Сецуна уселась прямо на коврике возле двери, икнула, широко улыбнулась недоумевающей Мичиру и на удивление довольно внятно произнесла: - Ну, наконец-то. Так вот ты какая!.. Привет. Будем знакомы. Я – та самая Сецуна. Но Мичиру почему-то молчала. - Мичи! – подала от порога голос Харука. – Это та самая Сецуна! Давай выпьем! За знакомство! - Аг… ага! – поддержала ее Сецуна. - Вы совсем совесть потеряли? - оторопела Мичиру, переводя взгляд с одного на другого. – Харука, да как ты можешь? В нашем доме… с ней? Может, мне тогда вообще уйти? Сецуна встала на колени и поползла к Кайо: - Ой, ну не надо! Простите нас, пожалуйста! Вы такая красивая! А Харука вас так любит! Больше всех на свете! Правда, Харука? Только… только не уходите… Ой, а у вас диван такой же, как и у нас в гараже! Можно… можно я на нем немного полежу? – с этими словами Сецуна сделала попытку заползти на диван, но потерпела сокрушительное фиаско и завалилась на бок. До кухни Мичиру пришлось тащить упирающуюся мисс Мейо почти силком – от Харуки, которая слегка бодала коллегу в спину, когда та останавливалась, помощи было мало. Потом они снова пили. Но уже втроем. Сначала просто пиво, а потом Тено раздобыла бутылочку коллекционного бренди двадцатипятилетней выдержки. Сецуна, сейчас глотая кофе, с ужасом пыталась понять, как в нее могло поместиться столько огненной воды, и само осознание данного факта ввергало ее в ступор. А пока пили, то хором, то по очереди они с Тено пытались донести до Мичиру простую истину, что никакие они не любовники. И никогда ими не были. И никогда не будут. Что Харука не чает в ней, Мичиру, души, а сама Сецуна считает Харуку младшим братом, инцест не приемлет и вообще, и свято верит, что служебные романы – это последнее дело. За тот час, пока они сидели на кухне и пили, они успели пару раз поцапаться, потом помириться, потом дружески обняться и расцеловать друг друга. И даже посокрушаться тому, что Харука не привел к ним Сецуну раньше. В общем, к тому моменту, когда Мейо поняла, что Мичиру ей поверила и больше не сердится, она посчитала свою миссию полностью выполненной. Поэтому тихонько сползла со стула вниз, обняла стол за одну из ножек и захрапела. Когда с кофе было покончено, и Харука ушла приводить себя в порядок и переодеваться, Сецуна робко вытащила из кармашка ночнушки свои трусы и разложила их на столе. Спрашивать про них при Тено она постеснялась. - Ты так быстро уснула, - отводя глаза, сказала Мичиру. – А пива было слишком много. Ну… сама понимаешь… - О боже, - простонала Мейо, не зная, куда ей деваться от такого позора. – Хочешь сказать, что ты меня мыла и переодевала? И еще белье мое стирала? - Фигня, - улыбнулась Мичиру, обычно не выражавшаяся подобными словами. – Просто тебе и Харуке… нельзя вам столько пить. Успокойся, Сец. Все в порядке. Знаешь, я даже рада… что все так получилось. У Сецуны упала с плеч гора. - Знаешь, я тоже, - призналась она. – Харука много рассказывал о тебе, но, кажется, я его понимаю только сейчас. Ты невероятная, Мичиру… - Да я самая обычная. И я тоже рада, что мы познакомились. Могу я тебя тоже кое о чем попросить? - Конечно! - Ты познакомишь меня со своей дочерью? С Хотару, для которой я доставала растворитель и мастерила череп? - Хочешь, на выходных пойдем все вместе в зоопарк? После зоопарка был парк с аттракционами. Оказалось, что Харука с детства ненавидит чертово колесо, а Мичиру обожает "русские" горки. Притихшая Хотару была со всеми мила и вежлива, как полагается быть воспитанной юной леди из очень приличной семьи. И было еще много мороженого, как в детстве. И сладкой воды, которая весело булькала в животе. И розовой пушистой ваты. И беззаботного радостного смеха. И даже грустные раскосые глаза плюшевого зайца, которого Мичиру купила в подарок для Хотару, казались всем на удивление счастливыми. Поздно вечером, когда на небо проступил Млечный Путь, Харука опустила жалюзи и прижалась к ожидающей ее Мичиру. Теплое, гибкое тело приняло ее в свои объятия, шелковистые локоны защекотали лицо. Харука любила так засыпать, словно медленно погружаясь в зеленое море. - Мичиру, - шепнула она, находя под махровой простыней руку жены и переплетая пальцы. - Да, милая? - Честно говоря, не знаю, как тебе сказать…- Харука потерлась о плечо своей любимой носом. – Ммм… тут такое дело… - Ты опять что-то натворила, мой сорванец? - Не... по крайней мере, сегодня я точно чист, как стеклышко. Просто... я не знаю, как ты к этому отнесешься и вообще... - Тогда скажи так, как оно есть, - улыбнулась Мичиру. - Обещаю, что не буду сердиться. - Ладно. Я попробую. В общем, я тут подумал: а что, если у нас тоже будет ребенок? Неважно: свой или приемный, мальчик или девочка… - Харука! - Ну, не сейчас, конечно. Я понимаю: у тебя карьера. И вообще, дети – это серьезно. Нужно подготовиться. Может, через годик-другой. Или через три. - Ты же не любишь детей, - сказала Мичиру. - Ну, так это чужих,- вздохнула Харука, прижимая Мичиру к себе ближе и целуя в висок. – Чужих не люблю, не спорю. А этот-то будет совсем не чужой. А наш. Наш малыш. Просто кто-то очень родной и очень маленький… - Ты серьезно? - Вполне. - Тогда это будет дочка, - уверенно сказала Мичиру, прильнув щекой к руке своей возлюбленной. – Крошечная девочка, обязательно похожая на тебя.