«Настрой... здесь нужен лишь настрой...»

На тебя я положила глаз ещё в прошлом году. Я тогда только пришла к вам в школу. Странно, да? Прошло почти два года, а кажется, будто все произошло только вчера. Первое сентября, десятый класс, два долбоёба, ржущих на весь школьный двор и ты с какой-то девушкой рядом. Всего два человека мне запомнились в тот день: одна новая одноклассница — моя лучшая подруга вот уже два года, а также ты. Вечером, общаясь с сестрой и показывая фотографии новых одноклассников, она, знающая меня долгие годы, сказала, почему же именно ты мне приглянулся. Знаешь почему? У тебя глаза добрые. Тогда я подумала, что ты милый и неконфликтный человек. Как же я ошибалась... Знаешь, никогда не любила и до сих пор не верю в любовь. Эти чувства... не больше чем самовнушение. Также и ненависть, и радость, и грусть... Только два чувства нельзя вызвать — влечение и привязанность, они не поддаются логике. А на остальное стоит лишь настроиться, так всё и будет. И я настроилась. На тебя. Но ты оказался не таким. Из десяти моих новых одноклассников ты оказался единственным занятым. Весело, да? Тут моё везение сыграло против меня. Обратила бы внимание на кого-нибудь посвободнее и жила бы припеваючи. А у тебя, оказывается, девушка имелась. Решила выждать подходящий момент. Сначала прошёл год. Алина выпустилась, ведь она была на год старше нас, а я продолжила учиться с тобой в одном классе. Каждый день ты переписывался с ней, звонил, и я решила не лезть. Банально не хватало времени, да и особого желания не было. Но я всё больше и больше убеждалась, что внешность обманчива. Ты оказался одним из главных хулиганов класса. Я чувствовала на себе твои взгляды, полные неприязни, без объяснения причин, я бросала такие же в ответ, но мы ни разу так и не поговорили. Но как-то моё терпение закончилось и всё изменилось в один момент... Девушка ведь не стена, подвинется? Последний урок. Звонок. Я остаюсь, чтобы уточнить насчет пары вопросов по экзамену, а ты отвечал у доски и теперь собираешь вещи. Кроме нас и учительницы в кабинете никого нет. На мгновение воцаряется мертвая тишина. Замечаю, что ты роешься в рюкзаке и заглядываешь под парты, но не обращаю внимания. Прощаюсь с учительницей, выхожу в коридор. В один момент оказываюсь прижатой к стене, повернутой лицом к тебе. В школе почти пусто, не у многих восемь уроков, это нам так "повезло". Хватаешь за горло и рычишь: — Только пискни! — власть в голосе. — Какого хрена ты это сделала? — это ты о том дне, когда мы праздновали восьмое марта, ты позвал свою даму сердца, а я испортила планы? Да, я вызвала у неё ревность. Ну подкараулила момент, когда ты остался один, а она должна была прийти через пару минут. И что? Да, поцеловала. Ещё некоторое время с моих губ не сходила улыбка удовлетворенности, ведь твоя Алина вошла и вышла именно в нужные моменты, и не увидела, когда ты со злостью меня оттолкнул. Вы поссорились потом, ведь так? Неопределенно веду плечом, вспоминая все в деталях, но не собираясь ничего объяснять. Я загадочно улыбаюсь, рискованно смотря в твои глаза. — Что же ты сделаешь, убьешь и закопаешь? — широко открываю глаза, устрашающе смотрю. — Или, может быть, накажешь? — подношу руку к лицу, провожу пальцем по своим губам, прикусывая ноготь. Глаза не опускаю, нет. — Ничего ты мне не сделаешь, кишка тонка. А на крайний случай в школе сидит охранник, а кричу я громко, уж поверь, — слышу твой злобный рык, что заставляет меня засмеяться. Ты такой забавный, когда злишься. — Не волнуйся, проверю, — ухмыляешься. Это ещё в каком смысле? Неужели бить будешь? — А ты, значит, не боишься? — отрицательно качаю головой, подтверждая слова. Кажется, я тебя спровоцировала. Твоя рука усилила хват на моем горле, прижав меня к стене крепче. Рефлекторно сделала резкий вдох и подняла голову. Меня начала одолевать паника. Воздуха было все меньше и меньше, о криках не могло быть и речи, для начала стоило вернуть самообладание. На глаза навернулись слёзы, но я их проглотила. Не хватало ещё слабость показывать. Собрала волю в кулак и взглянула тебе в глаза. Робко, но в то же время смело. Вижу стиснутые зубы и злость во взгляде. Хорошо, будем играть по твоим правилам. — И что же? Задушишь? Ну давай, давай! Убить человека за простую шутку, мм, а с совестью ты как договоришься? — самая обычная ирония, но вызвала она не ту реакцию. На мгновение перекрываешь мне доступ к воздуху. Ты нервно трясешься, но руку не убираешь, лишь ослабляешь натиск. — Может, отпустишь? — выгибаю бровь, пытаясь глубоко дышать. — Не-а, — большим пальцем обводишь подбородок, очерчиваешь контур губ. У меня учащается сердцебиение. Медленно приближаешь своё лицо к моему, двигая шеей, наклоняясь в разные стороны, будто придумываешь, с какой стороны подступиться. — Признайся, ты ведь хочешь меня поцеловать снова, так? — самовлюбленный придурок. Улыбаюсь, немного наклоняюсь и шепчу томно, нежно: — Пошёл нафиг, — произношу с легкой сладостью. Снова сжимаешь руку, проводишь по моему телу вниз, на некоторое время надавив на грудь, и доводишь до пятой точки, сжимая её с неимоверной силой. После сегодняшнего дня определенно останется гематома. Я последний раз произношу просьбу отпустить, но звучит она в приказном тоне. Ах да, ты же у нас крутой, слушать меня не станешь. На этом рациональность моих мыслей закончилась. Ты меня поцеловал. Страстно и не оставляя пути к отступлению. Лишь единожды ты оторвался от меня, когда прикусил мне губу и почувствовал металлический привкус крови. Но я не отвернулась, не сбежала, не влепила пощёчину, не... ещё много каких "не", а я просто взяла и притянулась к тебе опять, внутренне борясь со всеми противоречиями. Руки взметнулись вверх к твоим волосам, взъерошивая их, твои же давно блуждают по моей спине, забираясь под блузку. Мы дышим резко, твои поцелуи перемещаются мне на шею. Шея, думаю, у каждого очень чувствительная зона, а у меня так тем более. А когда по ней языком проводишь, то всё, я пропала. — Всё. Молодец. Я потекла. Теперь можешь оставить меня неудовлетворенной и валить по своим делам, ты же этого добивался? — тихо шепчу. Знаешь, даже как-то горько стало от своих же мыслей. Не знаю, почему именно они, но... Кажется, что дальше ты все равно не зайдёшь. — Зараза, — вновь целуешь, подхватываешь на руки и куда-то осторожно несешь, заглядывая в открытые двери кабинетов. Не знаю, куда бы мы таким образом добрались, если бы из моих брюк не выпал ключ от малого спортивного зала. Ты его поднял и многообещающе посмотрел. На некоторое время я оказываюсь на полу, пока ты пытаешься открыть замок, но твои руки дрожат, и ключ не попадает в скважину. Забираю и пробую сама. Интересно, а внутри ты тоже будешь настолько же нервным, что и в меня не с первого раза попадешь? Читаешь мои мысли в моих же глазах, наклоняешься к уху и шепчешь, что ещё одна подобная мысль и ты меня ударишь. Страстно и нежно? Но моё лицо не выражает больше эмоций. Лишь на некоторое время, но этого хватает, чтобы натянуть маску величия, повернуться к тебе и взглянуть с победой. А тебя это бесит. Вытаскиваешь резко ключ, берешь меня за плечи, поворачиваешь и коленом пихаешь вперед, а сам в это время нас запираешь. В два шага преодолеваешь расстояние между нами и зачем-то снова целуешь. А я и не против. Мир заменил негласную войну между нами. Начало дружбы переросло в страсть. А то, как нас тянуло друг к другу, подобно жвачке. Как повезло, что в школе есть маты, хотя бы не будет болеть тело. Но об этом я долго думать не могу, ведь именно на них и приземляюсь. Блузка задирается, но не одергиваю. Ты приближаешься и разрываешь её на части. Даже не думаем, как я после пойду домой. Для нас всё сейчас кажется таким ничтожным. Существуем лишь мы. Ты. Я. Ты и я. Мы. И маты вокруг. Мягкие маты. И они же льются из моего рта, когда ты рвешь мои капроновые колготки. Капронки — это святое! Зачем? Эх... их уже не вернуть... Затыкаешь мне рот, боясь, что кто-то услышит, бьешь по заднице, будто ругая за нецензурную лексику. Покорно замолкаю, считая, что все же невелика потеря, и вновь растворяюсь в новом поцелуе. В этот раз твои руки добираются до моего нижнего белья. Всё происходит настолько стремительно, что я не замечаю, когда же мы остаемся полностью нагими. Эти ощущения... Неужели это действительно ты сейчас рядом со мной? Неужели именно ты так нежно гладишь? Неужели именно ты сейчас хочешь меня? Неужели именно ты проверяешь, насколько громко я могу стонать от удовольствия, особенно под твоими умелыми руками? Неужели именно с тобой я сейчас вытворяю настолько непозволительные вещи в школе? Нет, я не скажу, что люблю тебя. Я всё также не верю в любовь. Сейчас это вполне обоснованное влечение, желание, вызванное ласками в определенных местах. Безусловно, чтобы вызвать столь бурную реакцию, нужно хотеть. И ты хочешь. Но не любишь. Ты любишь свою девушку. Или думаешь, что любишь. Алину, но не меня. Ко мне такого испытать не получится, но ты в конце всё равно будешь со мной. Я же тебе уже говорила, здесь важен лишь настрой. А я, как и упоминала, настроилась на тебя. И первый шаг сделан. Только что. В этом зале. На мягких матах.