***
Для Гордона утро в депо Тидмат всегда начиналось одинаково: он медленно просыпался, ожидая, когда огонь в топке разгорится и нагреет воду, наполняя внутренние системы живительным паром, а затем отправлялся на станцию, чтобы забрать курьерский поезд¹. Ничто не могло нарушить этот идеальный алгоритм. — Доброе утро, Гордон. Как там твой брат? — внезапно поинтересовался Томас. — Уже виделся с ним? Обычно разговоры попусту в череду дел очень важного и занятого локомотива не входили, но сегодня избежать их не вышло. Товарищи буквально окружили со всех сторон: маленький синий паровозик стоял справа от Гордона, а слева — Джеймс, ожидая своей очереди на выезд из депо. Оба явно надеялись на занимательную беседу, чтобы себя развлечь. В этом безобидном вопросе Гордону четко послышалось ехидство, но он предпочел не реагировать на провокации. Томас был слишком маленьким и незначительным, чтобы гордость Северо-западной железной дороги обращал на него внимание. Это не отменяло того факта, что Летучий Шотландец прибыл на Содор поздним вечером. Гордон не знал, с какой целью его брат здесь, но сомневался, что это хоть как-то скажется на их мирном существовании. — Нет, — важно ответил большой паровоз. — Если он приехал ко мне, то сам обратится — я за ним гоняться не собираюсь. — А если он приехал не проведать тебя, а работать здесь? — Томас развил мысль, затем окликнув красного собрата. — У нас бы был второй Гордон. Представляешь, Джеймс? — Нам и одного вполне хватает, — фыркнул Джеймс. — Пожалуй, даже один Гордон — уже слишком много. — О чем вы бормочите, глупые маленькие паровозики? — Гордон зашипел, когда в цилиндрах накопилось достаточно пара, и дышловой механизм пришел в движение. Синий паровоз медленно выехал из депо, по очереди искоса поглядывая на своих непутевых коллег, ни минуты не желая задерживаться в их компании. — Лучше б вы на работу тратили столько времени, сколько на болтовню! Их тихие смешки он проигнорировал. Самое неприятное — когда настроение с самого утра портят всякими глупостями. Гордон сердился, но успокоился достаточно быстро: когда он вел курьерский поезд — настроение всегда повышалось, как и самомнение, потому что на такой подвиг был способен не каждый местный паровоз. Нынче людей было особенно много из-за фестиваля — невероятно плотное расписание обещало занять все свободное время. Настроиться на позитивный лад помешало нечто, что выбивалось из привычного алгоритма. Доехав до Кнэпфорда, он заметил, что первая платформа не пуста. Гордон раздраженно нахмурился и заехал на вторую, чтобы разобраться с нахалом, который занял его место. — Позволь объяснить тебе местные правила, Летучий Шотландец², — без предисловий начал Гордон, хмуро поглядывая на большой зеленый локомотив с двумя тендерами. — Может ты и гость, но не мешай мне работать! — И тебе доброе утро, — приветливо заговорил Летучий Шотландец, улыбаясь брату. — Как всегда в хорошем настроении, да? — Скажи на милость, — Гордон проигнорировал приветствие, — что ты здесь делаешь? Шотландец свел тяжелые брови домиком, одарив его снисходительным взглядом. — Братик, ты не поверишь… Складки на лбу Гордона раздраженно углубились: младший брат выводил его из себя даже в те редкие моменты, когда они виделись на Викарстауне — конечной станции острова, откуда через мост можно добраться до Большой земли. Там, на перегоне, в их распоряжении было несколько минут на общение, вследствие чего Гордону приходилось выслушивать хвастовство и колкости. Если Летучий Шотландец приехал сюда на дольше, чем на один день — его брату была обеспечена сильная мигрень. Но на этот раз Гордон не собирался мириться с таким положением дел: в конце концов, здесь именно он был авторитетом, на котором держалась вся железная дорога. — В загадки поиграем в другой раз, — сказал он. — Исчезни с моей платформы и дай мне забрать мой экспресс. — Гордон, чей экспресс и кто будет его забирать — решать не тебе, а мне. Синий локомотив отвлекся, взглянув на говорившего. Толстый инспектор вперевалочку шагал от своего офиса к краю платформы. Когда он остановился, то укоризненно взглянул на Гордона, важно выпрямившись и обеими руками взявшись за лацкан пиджака. — Извините, сэр, — синий паровоз не желал сдавать позиции, но сердить начальника тоже не хотел, обращаясь максимально учтиво. — Но как мне забрать состав, если… — Мне жаль, что говорю это только сейчас, — Толстый инспектор замялся, проведя ладонью по пухлой румяной щеке, — но в ближайшую неделю помогать тебе водить экспресс будет Летучий Шотландец. — Простите, что? — брови Гордона взметнулись вверх от удивления. — Повышенный пассажиропоток. Один ты не справишься… Толстяк-инспектор что-то еще говорил, но Гордон не слушал, недоверчиво переводя взгляд то на человека, то на соседа по колеи. — Я не справлюсь? — возмутился он. — Немудрено, — не сдержал смешок Летучий Шотландец. — Ты же такой медленный. — Я не медленный! Я делаю эту работу дольше, чем ты существуешь! — И старый… — Твои нелепые обвинения беспочвенны! На станции раздался свисток дежурного оповещающего об отправке поезда. — Тогда догоняй, братик, — подмигнул зеленый локомотив, трогаясь с места. Гордон наблюдал, как его зелено-белые вагоны копотливо проскальзывают мимо платформы, а затем, набрав скорость, скрываются за поворотом, оставляя за собой невесомый шлейф белого дыма. — Сэр! — Гордон, наконец, не выдержал. — Вы не можете отдать ему мой экспресс! Это моя работа! — Могу, Гордон, — Толстый инспектор поднял вверх указательный палец. — Это моя железная дорога. Тебе давно пора научиться делать и ту работу, которая тебе не нравится. — Но… В чем я виноват? — Да ни в чем ты не виноват, — человек вздохнул. Он ожидал подобной реакции со стороны строптивого гиганта, поэтому не говорил ему до последнего, опасаясь бунта. Прецеденты бывали. — Он здесь не для того, чтобы отбирать у тебя работу, а для того, чтобы уменьшить нагрузку. Нам очень повезло, что Йоркширская железная дорога согласилась отдать нам Летучего Шотландца во временное пользование. — Потрясающее везение! — выпалил Гордон, совсем забыв про учтивость. — И что мне теперь делать? Ответ пришел в виде состава грузовых вагонов, которые так резко ударили Гордона в буфер, что тот с лязгом передвинулся вперед на целый дюйм. Он болезненно застонал от обиды. — Оу-у, зачем я спрашивал… Толстый инспектор покачал головой. Страдания Гордона не приносили ему никакого удовольствия, но перетасовать расписание иначе не получалось: большую часть времени заниматься пассажирскими рейсами будет Летучий Шотландец, потому что туристы с удовольствием проедутся на поезде, который тянет столь известный локомотив³. Гордону же достанутся особенно габаритные грузоперевозки, с которыми не управятся менее мощные паровозы. Было бы крайне нелогично менять их местами. — Грузов у нас сейчас больше, чем людей, поэтому будешь возить товарняк по расписанию в дополнение к перевозке пассажиров. Синий паровоз свирепо и пугающе уставился на Толстого инспектора так, как умел только он. Но тот смело выдержал его взгляд и даже бровью не повел, не оставляя возмущенному работнику иного выбора, как подчиниться приказу.***
Последующие дни казались Гордону сущим адом: его важную и нужную работу отобрали, заставив возиться с грузами. Он забирал товары с порта и камни с карьера, перевозил тяжелые конструкции от города к городу и поставлял уголь на станции. Кого бы Гордон ни встретил на своем пути — все дружно подшучивали над его незавидным положением. Но худшим моментом работы было то, что, проезжая по главной магистрали Содора, хотя бы раз Гордон виделся со своей заменой. — Привет, Гордон, — большой зелено-черный паровоз с дюжиной пассажирских вагонов выкрашенных в тон, сбавил скорость, чтобы поравняться со своим едва плетущимся по колеям братом. — Тебе невероятно идет этот товарняк. Но… ты, наверное, часто это слышишь. Гордон закатил глаза, едва сдерживая стон. Неужели этот день может стать еще хуже? — К твоему сведению — нет, не слышу такого вообще, потому что я не занимаюсь грузоперевозками. Смею напомнить, что я обычно делаю работу, которую ты у меня украл. — Почему же украл? Одолжил. Я не виноват, что люди любят меня больше, чем тебя, братик. — Да с какой стати? — фыркнул уязвленный Гордон. — Если бы не я — тебя бы даже не существовало! Я старше, так что перестань звать меня братиком. — О да, ты прототип. Значит, все твои технические неисправности устранены в более поздних моделях, — зеленый локомотив усмехнулся еще шире, подмигнув брату. — В таких, как я. — Какие еще технические неисправности, о чем ты вообще говоришь… Я в прекрасной форме! — Конечно. Если бы не твоя медлительность, я бы в это поверил. Щеки Гордона покраснели: не то от обиды, не то от тяжести. Он слишком умаялся, перевозя увесистые грузы, чтобы еще и все это выслушивать. — Мне спешить не нужно, потому что я всегда все делаю вовремя, в отличие от некоторых, — фыркнул Гордон. — Поторопись, чтобы не опоздать. Зеленый локомотив не ответил, набрав немыслимую скорость и за считанные секунды исчезая где-то впереди, развеивая за собой клубы бело-серого дыма. Кажется, из-за беседы он действительно неприлично задержался. Гордон усмехнулся ему вслед: как бы люди не восхищались скоростью Летучего Шотландца, но, несмотря на громкое имя, летать он все же не умел. Да и шотландцем на самом деле не был.***
Работа на частной узкоколейной железной дороге «Скарлуи», на конечной станции которой добывался сланец, была тяжелой, но интересной. Особенно для оранжевого танк-паровоза Ренеаса и его брата Скарлуи, которые трудились в каменоломне почти сотню лет. Они помнили, как только пришли сюда, новые и полные энтузиазма. Затем последовала модернизация, чтобы сделать их еще эффективнее, после чего прошло много лет продуктивного и полезного труда на благо их маленькой, но уютной железнодорожной ветки. Ренеас надеялся, что он бок о бок с братом проработает в этом шумном, красивом месте еще долгие лета. Во время отдыха братья любили останавливаться на запасном пути недалеко от горно-шахтного оборудования, щербатым валом выковыривавшего слоистую породу из отвесных скал, и любоваться на бархатистые зеленые холмы, куда уходила, переплетаясь, серебристая сеть из узкоколейных и ширококолейных рельс. Где-то вдалеке едва слышался шум водопада, скрываемого от глаз пышным лесом. В то время, как другие паровозики не обращали внимания на здешние красоты, с трудолюбием пчел шныряя по путям, перевозя вагонетки и разную технику, Скарлуи и Ренеас не отказывали себе в удовольствии пятиминутного перерыва в идеальном месте для дружеской беседы. — А затем он упустил целый ворох вагонов с холма. Представляешь, уголь был везде. Неделю проезда не было, — рассказывал Скарлуи об очередном происшествии, которое его брат пропустил из-за планового осмотра. — И после этого они заявляют, что ремонт нужен именно мне, ради всего святого… — вздохнул Ренеас. Вдалеке, на черно-сером фоне горной породы, возникло огромное голубое пятно. Скарлуи и Ренеас сразу узнали его — Гордон, один из самых крупных и сильных паровозов на Содоре. Тем удивительнее было видеть его здесь, занятым перевозкой грузов. Братья переглянулись и подавили смешки, наблюдая за кислым Гордоном, неохотно подъезжающему к огромной сортировочной машине, которая заполняла сланцевые вагоны рудой. — Он выглядит злым, — заметил Скарлуи. — Это же Гордон, — хохотнул Ренеас. — Он всегда злой. — Не правда, не всегда. — Ну, ладно, всегда, когда приезжает сюда за сланцем. — Давай поздороваемся, — предложил красный паровоз. — Никто не упрекнет нас, что мы плохо воспитаны. Ренеас спорить с братом не стал — он любил общаться с большими паровозами, которые приезжают сюда с главной магистрали, и узнавать у них новости. И Гордон не худший собеседник, если его разговорить. Оба снялись с насиженного места и подъехали к гостю, став напротив него. — Доброе утро, Гордон! — Прошу вас, — вместо приветствия, простонал синий паровоз. — Только не приставайте ко мне с ироничными расспросами, куда делся мой экспресс. Когда слышишь одну и ту же шутку в десятый раз подряд — она внезапно перестает быть смешной. — Да мы только поздоровались, — заверил Скарлуи. — Утро не заладилось? — Или, — рассмеялся Ренеас, — он один из тех, для кого утро — не доброе по определению. — Если бы оно было добрым, меня бы здесь не было. — Ох, Гордон, ты злишься из-за того, что возишь грузы? — участливо поинтересовался Скарлуи, быстро уловив суть проблемы. Скарлуи и Ренеас — старейшие паровозы на Содоре. Гордон прекрасно это знал и, по-своему, уважал старших товарищей. Поэтому сдержался и не высказал им все, что думает о перевозке товарняка. — Меня волнует не сам факт того, что я вожу грузы, хотя, безусловно, я достоин более чистой работы, — заявил Гордон, не скрывая самолюбования в голосе. — Меня волнует тот, на кого меня посмели променять! — Оу, — Скарлуи вновь догадался. Доходившие сюда слухи вовсе не врали. — Летучий Шотландец? Я с ним виделся как-то раз. Он весьма приветливый локомотив. — Нет, он вовсе не приветливый, а хвастливый и заносчивый, — хмыкнул Гордон. — Ужасная личность, которую невозможно выдержать! Оранжевый и красный паровозы переглянулись. — Действительно и от кого в нем это? — лукаво поинтересовался Скарлуи. — Узнавать нет никакого желания, — раздраженно отрезал Гордон. — На самом деле в том, что он тебе помогает, есть плюсы, — красный танк-паровоз понизил голос, словно раскрывая страшную тайну. Гордон покосился на него, слушая без особого энтузиазма. — Братья всегда помогают друг другу. — Он мне не помогает, а мешает. — Да будет тебе, отдохнешь от езды на предельных скоростях и от экспресса. Иногда это полезно, — Скарлуи замолчал, поймав от крупного собрата испепеляющий взгляд. — Я… так думаю… — Мы со Скарлуи тоже через подобное проходили, — заговорил Ренеас, чтобы разбавить неловкость. — Когда-то случилось такое, что он работал за меня, пока я ждал модернизации. Конечно, было обидно, но все наладилось. — Мы пытаемся сказать, что это очень хорошо, когда есть тот, кто может подменить тебя. — Я определенно не нуждаюсь в том, чтобы меня подменяли, — Гордон вздернул нос. — А теперь прошу извинить, но мне нужно выполнять скучную и неподходящую мне по профилю работу. Над рудниками эхом разнесся громкий звук парового свистка синего локомотива, готового к отправке. Скарлуи поджал губы, вызнавая неудачу в попытке приподнять синему собрату настроение, а Ренеас лишь усмехнулся, заводя двигатель — их перерыв давно закончился.***
Вечерами, когда солнце пряталось за горизонт, а сверчки в траве заводили трели, все возвращались в свои дома, чтобы отдохнуть и набраться сил для следующего дня. Для локомотивов несменное вечернее прибежище — депо, где они каждый вечер делились новостями и просто болтали для разнообразия досуга. Обычно Гордон неохотно, но поддерживал беседу с собратьями. Сейчас он просто думал, игнорируя шутки коллег. Теперь он вообще мало с кем разговаривал, предпочитая молчать. Это все замечали, но никто не осмеливался расположить к дружескому общению. За это Гордон был благодарен, потому что думать лучше наедине с собой. Думал синий паровоз о том, как ему пережить этот «отпуск». Он понимал, что обязан выполнять ту работу, которую ему поручили. Но принять это он не мог. Уверенность в своей незаменимости и гордость — сильные чувства, которые бушевали в нем, не давая свыкнуться с незавидным положением обычного грузового поезда. Неправильно, недостойно… Его брат был ужасным хвастуном с огромным самомнением. Теперь он будет насмехаться над ним каждую встречу на конечной Викарстауна. Мысль ужасала и Гордон понимал, что должен был что-то сделать с этим. Он должен отстоять право делать свою работу, чтобы там не говорило начальство. Может быть, Гордон и не был так же знаменит, как Летучий Шотландец, ибо не устанавливал рекордов скорости, но он определенно умел возить экспресс и заслуживал право голоса в подобном решении! Так ему казалось под гнетом взыгравшей обиды, уязвившей гордость и самомнение. Половину ночи он не мог уснуть, но потом все же заставил себя погрузиться в дремоту. И ему приснился очень странный сон о том, как брат обгоняет его на гонках, а затем исчезает в дыму и пыли. Бесследно исчезает, словно его и не было, а ведущий объявляет победителем Гордона, даже не смутившись тем фактом, что он был единственным участником гонок. — Гордон. Гордон, подъем! — Оу, что? — он часто поморгал, смахивая остатки сна. — Что происходит? — Толстый инспектор происходит, соня, — тихо проговорил разбудивший его Джеймс, указывая взглядом на противоположную сторону депо, где начальник отдавал Эмили важное распоряжение. — Лучше тебе не спать, когда он подойдет, иначе остаток дня будешь возить мусор на свалку, хех. — Спасибо за заботу, Джеймс, я это учту, — небрежно ответил Гордон, подавляя зевок. Сэр Топхэм Хэтт всегда приходил ранним утром, чтобы дать своим железным работникам план действий на день. Некоторые имели постоянные обязанности, но иногда расписание менялось: долг начальника — пояснить паровозам их задачу, чтобы избежать путаницы и задержек. Когда подошла очередь Гордона, тот уже окончательно пришел в себя. — Итак, Гордон… — начал Толстый инспектор, задумчиво водя пальцем по строкам расписания. — Сегодня тебе придется повезти экспресс. — Сэр, но… — начал было Гордон, собираясь взбунтоваться, но потом опешил. — Что-что, простите? — Летучий Шотландец в мастерской, — объяснил Толстый инспектор, засовывая доску-планшет с расписанием подмышку. — Надеюсь, ты не против, и я могу тебе поручить заменить его на один день? — Конечно, положитесь на меня, сэр… Но почему он в мастерской? — Ох, не переживай, — отмахнулся Толстый инспектор. — Простая проверка. — Я и не думал переживать, — соврал Гордон. Следовало уточнить у Толстого инспектора причину, почему брат угодил в мастерскую, но он не решился при других, ведь это будет выглядеть так, словно ему не все равно. Гордон стиснул зубы и цокнул языком. Глупый младший брат, почему от него столько проблем?.. Кажется, ему и вправду было не все равно, хотя остатки гнева с примесью непоколебимого чувства собственного превосходства не давали в этом признаться. Но, все же, если он заедет ненадолго в мастерскую и проведает брата, то тот не подумает, что Гордон беспокоится о нем, верно?..***
Скучающе простаивая на одном из десятка путей у кромки котловины трансбордера⁴, Летучий Шотландец лишь задумчиво наблюдал за подрагивающим маревом разогретого воздуха на горизонте, где изогнутые линии путей заканчивались, пропадая в зеленых переплетениях кустарников. На округлом зеленом корпусе не было ни царапин, ни вмятин, колеса и все прилагающиеся к ним механизмы тоже выглядели вполне целыми и рабочими. По правде говоря, не считая скуки, чувствовал он себя превосходно. Чего не скажешь о Гордоне: чем больше тот раздражался, тем медленнее работал, не имея никакого стимула. И, хотя Летучий Шотландец любил подшучивать над братом, он всегда знал, когда следует остановиться. Их отношения были довольно сложными. Как бы Летучий Шотландец ни старался, назвать их теплыми он не мог. Весьма прискорбно, учитывая, что они — единственные из своего класса, кто остался на ходу. Наверное, это должно было их сблизить, но при каждой встрече они лишь спорили, со снисходительной усмешкой поглядывая на реакцию друг друга. И в этот раз привычной идиллии братских отношений не вышло: Гордон не на шутку рассердился на брата за то, что тот забрал его работу. Зеленому паровозу это не нравилось, поэтому он решил дать Гордону возможность вновь заняться любимым делом, чтобы показать, что никто не пытался его заменить. Сделал он это единственным доступным способом: сошел с пути Гордона. Не буквально, конечно. Сэр Топхэм очень переживал, чтобы с арендованным им Летучим Шотландцем ничего не случилось, поэтому любая царапина или потертость гарантировала ему полную диагностику в мастерской. Он не собирался злоупотреблять всеми благами, но ради Гордона решился. Если он все правильно рассчитал — это поможет Гордону немного успокоиться. Или разозлит еще больше. Иногда Гордон был крайне непредсказуем. Из глубины неподвижного летнего леса послышался гул и пыхтение. Затем на открытую местность, развеивая паровую пелену, выехал большой синий паровоз. Заметив Гордона, Летучий Шотландец лучезарно улыбнулся ему. Сейчас у него будет возможность проверить свою теорию. Или у Гордона будет возможность излить брату свое негодование. Опять-таки, как посмотреть. — Хм, — остановившись с противоположной стороны трансбордера, синий паровоз нахмурился. — Или тебя крайне быстро отремонтировали, или твои повреждения не были столь серьезны, чтобы ты отлынивал от работы. Я ставлю на второе и, видит сборщик, как это на тебя похоже! — Да ладно тебе, Гордон, ничего подобного, — ответил Летучий Шотландец. — Но я польщен, что ты приехал меня проведать. Это так мило с твоей стороны, братик. — Я приехал посмотреть на хороший локомотив, который умудрился сломаться, поездив несколько дней, — слово «хороший» Гордон особенно выделил. — Но сломанным ты что-то не выглядишь. — Да, — согласился он со смешком. — Наверное, потому что я идеально отлажен? — Или потому что врешь. — О, — зеленый локомотив скорчил виноватое выражение. — Это так заметно? — Естественно, да, — фыркнул Гордон. — Я старше и опытнее тебя… — … хах, мне нравится, что ты не сказал «умнее». — … поэтому меня не так просто обмануть, — закончил Гордон, пропустив колкое замечание мимо. Затем он вздохнул, приподняв брови. — Мне даже немного льстит, что ты прикинулся неисправным ради меня. — Я не прикидывался, — Шотландец лукаво подмигнул. — Мне всего лишь проводили плановую диагностику, а тебе просто повезло. — Да-да, я так и понял, — Гордон не стал спорить, он понимал: они оба были слишком упрямы, чтобы признаться, что искренне беспокоятся друг о друге. Пойти на диагностику систем, чтобы хоть ненадолго вернуть брату обожаемые обязанности — простое, но эффективное решение. — Поспеши вернуться в Тидмат — завтра тебя ждет работа. А мне нужно закончить свою. Буду делать ее, пока ты не уберешься отсюда. Летучий Шотландец знал особенности сложного характера брата: как бы сильно Гордон не сердился из-за всяких мелочей, стоило только показать ему, какой он незаменимый, и все становилось на свои места. — Я могу приехать снова в любой момент, — хитро предложил зеленый локомотив. — Только давай без угроз, — Гордон улыбнулся краешком губ: как он ни старался, но скрыть приподнятое этим разговором настроение не удалось. — Всегда буду ждать тебя, братик. Наверное, когда твой брат тебя подменяет — это действительно не так уже и плохо. _____________________________________________________ ¹Курьерский поезд — несколько устаревшее название экспресса. ²Летучий Шотландец — реально существующий паровоз, относящийся к классу LNER A3 4-6-2 Pacific. Построен в 1923 году. Первоначально носил номер 1472, но затем номер сменился на 4472, под которым он и вошел в историю. Является младшим (и единственным выжившим) братом Гордона, кузеном Спенсера и Малларда. Появлялся мельком в книге «Железнодорожные серии», в старом мультфильме показали лишь два его тендера, поскольку денег на целую модельку паровозика не нашлось. Более значительную роль получил в полнометражке 2016 года «The Great Race». ³Известен тем, что в 1928 году на маршруте Лондон-Эдинбург преодолел маршрут в 631 км за восемь часов без остановок, а так же тем, что в ноябре 1934 года первый среди всех преодолел отметку в 100 миль в час с прицепленным пассажирским составом, установив новый рекорд. ⁴Трансбордер — механизм, позволяющий перемещать вагоны между параллельными путями.