Come back again

Нам УХён наряжено всматривался в толпу, валившую с подошедшего поезда, ища взглядом знакомые лица. И вот, из-за медленной пожилой парочки вывернул щуплый паренёк, заулыбавшийся при виде Наму. Лицо УХёна озарилось улыбкой, и он зашагал навстречу парню, радостно окликнувшему его: - Пап, привет! - ДонХён-и! – УХён обнял сына, похлопывая его по объёмному рюкзаку на спине. – Как доехал? – спросил он, отстраняясь и, скользнув взглядом по сторонам и за спину ДонХёна, уточнил: – Ты один? - А ты ждал ещё кого-то? – вопросительно дёрнул бровью парень. Он говорил без задней мысли, но, увидев тень разочарования на лице отца, а также бегло оценив его великолепный внешний вид, догадался, что сейчас задел по больному. УХён же явно не для него так приоделся и, кажется, даже сделал укладку... Эх, он явно ждал бывшего мужа. - Папа работает, – решил пояснить ДонХён, хотя и понимал, что это не утешит отца. – Но он обещал навестить меня позже. - Ммм, – только и ответил УХён и, забрав из рук сына дорожную сумку, развернулся в сторону выхода со станции. – Поехали домой. Закажем курочку или хочешь сходить куда-то поесть? - Курочка сойдёт! – радостно согласился ДонХён, и Нам тоже в ответ улыбнулся. *** ДонХён вошёл в отцовский дом, вдыхая его такой родной с детства запах. Он давно здесь не был – обычно УХён сам приезжал к ним в город, или они вместе ездили в отпуск. А домой к отцу он приезжал последний раз лет пять назад. Но тут почти ничего не изменилось. Новый диван и новый цвет стен, что-то из мебели поменялось местами, а в остальном всё так же, как в детстве, когда они ещё жили здесь всей семьёй. Даже сувениры на подвесных полках и фотографии на стенах. Фото было много, они висели все рядом в стильном беспорядке, и на них были запечатлены не только УХён с ДонХёном, но и СонГю. Там были их общие семейные снимки, на которых ДонХён был ещё совсем ребёнком, были и фото УХёна с Гю вдвоём... всё так же, как раньше – Нам не стал снимать фотографии бывшего супруга. В этом разнообразии фото прибавилось лишь несколько свежих снимков ДонХёна – одного или с СонГю. И парню нравилось то, что УХён не игнорировал Кима и не убирал его фотографии. Можно было даже представить, будто бы их семья и не раскалывалась. Улыбаясь этим мыслям, он вошёл в свою комнату и был приятно поражён тем, какие изменения произошли в ней. - Я сделал тут ремонт к твоему приезду, – сказал УХён, проходя следом за сыном. – Ты всё-таки уже большой мальчик, – усмехнулся он и взъерошил волосы парня. – Мультяшки на стенах уже не радуют. - Да нормально, – пожал плечами ДонХён и хмыкнул: – Мне в принципе нравится Пороро. Но спасибо, – искренне добавил он. Жить в стильной комнате всё ж таки было приятнее, чем в своей бывшей детской. Когда ДонХён уезжал отсюда, отправляясь с отцом-омегой жить в другой город, ему было всего девять лет, и ему не хотелось оставлять свою любимую комнату, которая была для него крепостью, его уютной берлогой. Он тогда так много плакал, не показывая, правда, слёз СонГю. Но он так сильно скучал по отцу, по друзьям, что остались в Сеуле, по своей привычной жизни. В приступах особо сильной тоски ДонХён даже начинал ненавидеть родителей за то, что они развелись, не подумав о нём, резко изменив его размеренную жизнь, не спросив и эгоистично всё решая за него лишь так, как было удобно им. Конечно, чем старше он становился, тем спокойнее относился к этому. Да и он быстро нашёл новых друзей, новая школа оказалась ещё лучше, чем старая, а УХён часто навещал его, и они постоянно ходили куда-то развлекаться. Они даже ездили вместе заграницу на каникулах, чего он никогда не делал с вечно занятым СонГю. Жаль только, что втроём они больше никогда не собирались. Даже на День Рождения ДонХёна. Настолько непримиримыми были противоречия между его родителями, что они не могли встретиться хотя бы ради того, чтобы порадовать своего сына. Но сейчас ведь ДонХён видел, что отец-альфа... скучал по Гю. Разве не так? Может, есть шанс всё наладить? Столько времени прошло – пора бы забыть обиды, и хотя бы начать нормально разговаривать! - Я обещал позвонить папе, когда доберусь, – сказал ДонХён, доставая телефон и набирая номер СонГю. – Хочешь с ним поговорить? – вдруг предложил он, прикладывая смартфон к уху и заинтересованно глядя на УХёна. Тот удивленно посмотрел в ответ, широко распахивая глаза, и на мгновение в его взгляде мелькнул такой огонёк, что ДонХён понял – он не ошибается! Нам точно скучает по Гю! Но... через мгновение УХён помотал головой, отказываясь. - Нет. Поговори с ним, а я пока закажу нам еду. И под разочарованным взглядом сына альфа вышел из комнаты. *** - Ммм, завтрак... – потягивая носом приятный аромат, сонно щуря глаза, забрёл в кухню ДонХён на следующее утро. - Садись за стол, – улыбнулся УХён, расставляя тарелки. - Как давно я нормально не завтракал дома, – пробормотал парень и, плюхнувшись на стул, буквально накинулся на еду, пробуя каждый гарнир. - Гю не утруждает себя готовкой, да? – хмыкнул Наму. - Он занят, – с набитым ртом отозвался ДонХён. – Вечно на работе. - Его шоу идёт всего два часа в середине дня, – скептически протянул альфа, садясь за стол напротив сына. - Так это только то, которое он ведёт, – отозвался ДонХён. – Но он ещё продюсирует парочку, да и там уйма дел на радио. Ты разве не знаешь? УХён только кивнул в ответ. Вообще-то, он никогда не вникал в работу СонГю... и в итоге это стало одной из причин, по которой их отношения разладились. Наму всегда считал, что Гю работает неоправданно много, винил его в этом, думал, что тот просто таким образом отлынивает от домашних забот. Даже сейчас УХён не был уверен в том, что это не так. Ведь по крайней мере завтрак-то сыну он готовить мог! Может, ДонХён потому и щуплый такой, что СонГю его плохо кормил. - Ешь хорошо, – сказал УХён и, самодовольно улыбнувшись, добавил: – Вот не было меня рядом, и вы даже не ели нормально. ДонХён закатил глаза и, прожевав кусок, бросил: - Перестань, пап. Мы прекрасно прожили без тебя девять лет... - М... – хмыкнул Наму с непроницаемым лицом. – Прекрасно, да? Хмм... - Ой, – ДонХён сообразил, что ляпнул что-то не то и, смутившись, поспешил исправиться: – Я не это хотел сказать! Пааап, ну ты же понимаешь, что я совсем не то имел в виду!.. – парень чувствовал себя ужасно, понимая, что сильно задел отца, сам того не желая. Но УХён, разумеется, понимал, что сын просто употребил не то слово. Только вот он понимал и то, что раз уж эти слова так легко слетели с его языка, то и доля истины в них была. И действительно вряд ли ДонХёну с СонГю так же сильно не хватало УХёна, как ему не хватало их. В конце концов, они были вдвоём... а он остался один. И засыпая и просыпаясь в пустом доме, готовя себе одному еду, в одиночестве смотря телевизор вечерами, Наму так сильно тосковал... А что до Гю и ДонХёна... так они ведь лишились одного члена семьи – а УХён потерял всю. Они оставили его, и ему было очень горько. - Па, – тихонько позвал ДонХён помрачневшего отца, и когда тот поднял на него взгляд, сказал: – Я скучал по тебе, правда. И я очень рад, что теперь могу пожить с тобой. - Я тоже рад, – улыбнулся УХён, пускай и не очень весело, но искренне. *** Несколько дней прошли в беготне – подготовка к первому учебному году в университете оказалась более хлопотной, чем ДонХён представлял себе. Но УХён активно участвовал во всём, помогая сыну. Вообще-то омега рассчитывал, что, вырвавшись из-под крыла СонГю, он сможет вести более самостоятельную жизнь, но оказалось, что отец-альфа – та ещё наседка. Впрочем, его опеку можно было списать на то, что для него это было важно и ново. Он пропустил столько моментов в жизни своего сына, в его воспитании и взрослении, что сейчас, казалось, старался нагнать сразу несколько лет. Он подвозил ДонХёна, куда бы ему ни было нужно, они вместе обедали, сходили прикупить одежды, и провернули ещё множество дел, с которыми ДонХён прекрасно справился бы один. Но он терпеливо выносил гиперопеку отца, видя, что тому доставляло явное удовольствие проявлять свои родительские качества, и он позволял ему немного поиграть в ответственного отца, надеясь, что скоро тот уймётся. А Нам и правда довольно быстро удовлетворился своей новой ролью и, понимая, что теперь несколько лет сына у него точно никто не отнимет, расслабился и перестал стремиться провести с ним каждую свободную минуту, помочь во всём, подсказать и оберечь. Он понял, что вести себя так, как он это делал в те редкие выходные и каникулы, что они проводили вместе, не стоило – сейчас время общения было не ограничено, и можно было жить обычной жизнью. Но вместе с этим пониманием обида на Гю, подутихшая за долгие горы, вновь начала разгораться в его душе – Ким столького лишил его! Искренне хотелось отомстить, но... УХён и раньше не знал, как, а теперь уж подавно. Поэтому, стараясь не поддаваться негативным чувствам, он просто наслаждался своей жизнью, из которой, наконец, ушло одиночество. Вечера теперь стали тем временем, когда можно было болтать за едой, деля приготовленный совместно ужин со своим взрослым и очень даже интересным ребёнком, вместо того, чтобы писать тоскливые песни про разбитое сердце и потерянную любовь, что делал Наму раньше. Можно было вдвоём посмотреть телевизор, открывая для себя то, что комедийные шоу внезапно стали в несколько раз смешнее, оттого, что звонкий смех сына делал каждую шутку веселее. А можно было сыграть в приставку! Она так давно пылилась без дела, и вот вновь УХён убивал монстров на экране, радуясь, словно ребёнок, когда ему удавалось победить подростка. Неловкость в их отношениях, которая ещё то и дело проявлялась в первые дни, ушла окончательно, и теперь отец и сын чувствовали себя друг с другом свободно и легко. Хотя им ещё многое предстояло узнать друг о друге. В один из вечеров УХён, прихватив бутылку пива из холодильника, прошёл в комнату, плюхаясь на диван и подтягивая к себе пакетик с сушёными кальмарами. Но не успел он сделать и пары глотков пива, как метнувшийся на кухню ДонХён, вернулся оттуда так же с открытой бутылкой в руке и опустился рядом с отцом на диван, вытягивая ноги и с удовольствием пробуя пиво, глядя в экран телевизора. УХён шокировано наблюдал за сыном, поражённый его наглостью, но, когда понял, что того нисколько не пронимает его взгляд, протянул: - Ты ничего не перепутал? - М? Что? – глаза повернувшегося к Наму ДонХёна были чисты и невинны, и заподозрить парня в вероломности было слишком трудно. - Пиво, – пояснил очевидную вещь УХён, указывая на бутылку в руках сына. – Ты несовершеннолетний. - А... Папа разрешает мне, – кивнул ДонХён. - Что? – УХён удивился ещё сильнее. - Да, мы выпиваем вместе, – снова кивнул парень, подтверждая свои слова. - Что за дичь? Твой папочка рехнулся?! – УХён вскочил на ноги, возмущённый, и негодующе ворча, схватил телефон со стола и быстро набрал сообщение СонГю. «Ты разрешаешь ДонХёну пить пиво?» Он должен проверить. Мальчишка может врать, и хорошо бы, если так. Но если всё правда... То Гю ещё от него получит! Ответ от Кима пришёл быстро, и Наму он не порадовал: «Да. Он уже взрослый» Офигеть! УХён фыркнул в негодовании, краснея и злясь, и, настороженно наблюдающий за ним сын, поспешил сделать несколько крупных глотков пива, подозревая, что вот-вот бутылку у него могут отнять. А Наму, быстро скользя пальцами по экрану, написал СонГю возмущённое: «Нельзя было доверять тебе воспитание ребёнка!» В ответ получив лишь: «Иди в жопу» На губах УХёна мелькнула жёсткая усмешка, и он не удержался, чтобы не написать: «Я бы с удовольствием, но доступ к твоей попке для меня закрыт уже много лет...» Гю оставил этот выпад без комментариев, впрочем, УХён и не сомневался, что тот не станет отвечать на это. Ладно, не важно – главное, что он выяснил, что хотел. Наму повернулся к сыну, строго глядя на него, и заявил: - Пока ты живёшь в этом доме, будешь соблюдать правила. Никакого пива до совершеннолетия. ДонХён страдальчески закатил глаза, но, тяжко вздохнув, уточнил: - В твоём присутствии? - Нет! Не наглей! Вообще никогда. Только попробуй пить втихаря, – Наму погрозил сыну пальцем. - Пап, это бессмысленно... – попытался воззвать к голосу разума парень, но УХён сурово свёл брови, и ДонХён снова тяжело вздохнул: – Ну, хотя бы эту бутылку я могу допить? УХён, возмущённо проклокотав что-то насчёт поразительной наглости, поспешно подскочил к сыну и буквально вырвал бутылку у него из рук. - Папа говорит, что наглостью я пошёл в тебя, – флегматично заметил ДонХён, с грустью провожая пиво взглядом. - А склонностью к алкоголизму – в него, – припечатал УХён. - И почему омега он, а не ты?.. – спросил ДонХён задумчиво и, не глядя на отца, поднялся с дивана и побрёл в свою комнату. *** Несмотря на некоторые ограничения в самостоятельности, жить с УХёном ДонХёну пока нравилось больше, чем с Гю. По крайней мере, в доме было чисто и всегда сытно. А с папой у них был вечно пустой холодильник, и если бы не бабушка, периодически наведывавшаяся к ним с контейнерами, доверху наполненными домашней едой и ловко наводившая порядок на их кухне, продукты начинали бы там жить собственной жизнью. Не то чтобы Гю был неряхой или лентяем, просто он был постоянно занят. Ему нравилась его работа, и он пропадал на ней целыми днями, забывая об уборке и приготовлении обеда. УХён же никогда не запускал дом, и ДонХёну это нравилось. Он даже решил взять на себя некоторые домашние заботы, воодушевлённый примером отца. Да и сидеть у Нама на шее было как-то неудобно – хотелось хоть какой-то вклад в их быт вносить самому. Пока УХёна не было дома, сын прибрался, постирал и даже принялся раскладывать вещи по шкафам. Зайдя в комнату отца с ворохом его футболок и белья, ДонХён положил всё на постель и выдвинул ящик комода, но не обнаружил там даже крошечного свободного местечка. Чертыхнувшись, он попытался как-то сдвинуть и примять вещи, но у него ничего не получилось... зато он наткнулся рукой на что-то странное и твёрдое. Поддавшись любопытству, парень выгреб трусы и майки УХёна, швыряя их на кровать, и увидел в углу ящика комода большую коробку, которую до этого скрывал ворох белья. ДонХён, предвкушая что-то интересное, достал коробку и медленно открыл её, тут же замирая с широко распахнутыми глазами. Не то, чтобы он не ожидал увидеть что-то подобное... Хотя, если честно, надеялся на деньги и ценности, но... Секс-игрушки – это тоже прикольно. Чего там только не было! А отец-то любит пошалить! ДонХён усмехнулся, хотя внутри и кольнуло не очень приятное чувство обиды за отца-омегу. Парень-то думал, что отец-альфа всё ещё любит его и скучает, а, выходит, он вполне активно забавляется с другими омегами... Хотя, это ещё и не значит, что он разлюбил СонГю! ДонХён с интересом перебирал содержимое коробки, поражаясь фантазии и вкусам родителя, и заметил, что на дне подо всеми этими взрослыми игрушками лежит какая-то папка. Воровато оглянувшись, будто боясь, что отец вдруг окажется у него за спиной, ДонХён вытянул эту папку и раскрыл её, едва не рассыпая ворох больших фотографий, хранившихся там. Поспешно крепко зажав их, чтобы не уронить, парень скользнул взглядом по верхней и едва не поперхнулся воздухом: на фото был его папочка-омега, с пластиковым кляпом во рту, прикованный пушистыми меховыми наручниками к кровати, а из задницы у него торчал огромный... - Блядь! – ДонХён резко захлопнул папку, зажмуриваясь. – Не хочу знать, – выдохнул он уже спокойнее, но чувствуя дрожь в пальцах. Да, в таком виде он лицезреть родителей не хотел. Но... по крайней мере, теперь он вновь убедился, что УХён всё ещё любит только СонГю. Не стал бы он иначе хранить эти фото, верно? И эти... хмм... эти игрушки, что, все побывали внутри его папули? О-хре-неть. И отец их трепетно хранит? Ахаха, вот это да! ДонХёна пробил нервный смех – не понятно, как реагировать на это, но он почему-то был даже как-то рад. У родителей была бурная молодость, судя по всему. Так жаль, что они расстались... Прежде чем убрать папку на место, ДонХён всё же убедился, что на всех фото только Гю (а то вдруг это была коллекция фоток всех любовников отца?) – рассматривать он ничего не собирался, но уверившись, что там везде только папа, со спокойной душой убрал всё на место, вновь засыпая коробку одеждой. Интересно, как часто УХён... предаётся воспоминаниям? Или, может, он убрал эту коробку в комод десять лет назад и с тех пор не открывал? ДонХёну хотелось бы знать. Есть ли ещё шанс наладить отношения СонГю и Наму? В детстве ему не хватало нормальной крепкой семьи – он скучал по отцу, а изредка приезжая к нему на выходные, он всегда жалел, что рядом не было папы. Он помнил, как они жили все вместе, и, несмотря на то, что ему становилось всё менее больно от их разрыва, он с каждым годом тосковал по тому времени всё сильнее, хотя, казалось бы, должен был наоборот всё больше привыкать к тому, что больше они не одна семья. Теперь, когда он вырос, он, конечно, не нуждался в том же, что и в детстве, но... всё так же не понимал, почему родители развелись, и был бы счастлив, если бы они снова были бы вместе. Особенно, глядя сейчас на отца, так откровенно тоскующего по бывшему мужу. За СонГю он такого не замечал, и ему было спокойно... а вот из-за УХёна порой сердце сжималось – альфу было жалко. Интересно, а есть ли ещё шанс на то, что родители снова сойдутся? СонГю редко говорил об УХёне, да и его отзывы о нём были в основном негативны. Но ДонХён не помнил, чтобы родители крупно ссорились, и до сих пор не знал причины их расставания. Тогда, в девять лет, для него было шоком то, что они разводятся, и он не понимал, почему должен уезжать с папой-омегой от папы-альфы, и искренне думал, что это всё ненадолго. Но, чем больше проходило времени, тем лучше он понимал, что ошибался. Правда, окончательно смирился и осознал ситуацию он только через год, и перестал доставать СонГю вопросами о том, почему они больше не живут втроём. Что такое могло произойти между Гю и Наму, что разрушило их семью? Став постарше, ДонХён начал предполагать, что альфа изменил омеге. Это казалось самым логичным вариантом, разве что любовь УХёна к СонГю с этим никак не вязалась. Но ведь даже сильно влюблённые люди могут изменять друг другу! ДонХён хотел знать правду и, если это было ещё возможно, помочь родителям воссоединиться. Отец наверняка захочет!.. Или нет? Ведь всё-таки тосковать по ушедшей любви – это одно, а вот желать вернуть её – совсем другое. ДонХён грустно вздохнул и вышел из комнаты отца. Наверное, ему лучше не вмешиваться в их отношения. Он и не будет. Не будет... Разве что немного подтолкнёт?..