Голубиный бит

В один из монотонно тупых посленовогодних дней Усон, наконец, обрушил башню из шмотья, которая скрывала за собой телевизор, и обнаружил, что тот в беззвучном режиме работал уже хрен знает сколько времени. Он хмыкнул, пальцем попытался стереть какое-то присохшее пятнышко на экране, прибавил громкость и следующие минут сорок делал вид, что пытается навести порядок: сгреб в мусорный мешок картонные коробки, пустые банки из-под пива и пепси, какие-то непонятные чеки, купоны и миллион рекламных листовок, которыми вечно были набиты его карманы, морща нос, вытряхнул пару престарелых пепельниц, просто какой-то невнятный мусор. Когда грязные вещи перестали помещаться в корзину для белья, всё-таки запустил стирку и решил, что на этом пока можно притормозить. Ему не требовалась идеально чистая квартира, та, в которую не стыдно позвать корешей, тоже покатит. Выловив из холодильника банку газировки, Усон плюхнулся на диван перед телевизором, параллельно снимая блокировку с телефона, — пора было выяснить, что успело случиться в большом мире за эти полтора часа. В ожидании, пока загрузится видео в инстаграме Свингса, он поднял глаза к телевизору и зацепился за смутно знакомое лицо. Развеивая остатки сомнений, морда с экрана пару раз протянула «джунофлооо» и Усон удивлённо ругнулся себе под нос. — Вот же пидрила американская! Он, конечно, знал, что американская пидрила перебралась в Сеул и сейчас отиралась где-то рядом с Feel Ghood Music, но в подробности не вдавался. Тем временем действие клипа на экране достигло своего апогея: в комнате в состоянии транса парил Джунофло собственной персоной и хаотичный набор пидрильно-ванильных предметов. — А сейчас появится гигантская золотая рыбка, — фыркнул Усон. И рыбка не замедлила нарисоваться в кадре. Там же присутствовали чёрно-красная комната с огромными розами и красоткой блондинкой, серебряные фрукты, какие-то ковры и бутылки с дорогим алкоголем. Волосы развевались, блики мерцали, пальцы томно сжимались, Джунофло загадочно улыбался и лупал своими ресничищами. — Пиздец, — вынес вердикт Усон, когда в одном из кадров промелькнули гигантские компьютерные бабочки. Слащавый арэнбишный мотивчик дополнял картину до полного финиша. — Пиздец, — повторился Усон, когда клип закончился. Это был, конечно, не апогей попсы, но огромная куча денег, бессмысленно потраченных на то, против чего восставала сама хип-хоперская натура Усона. Он срочно постарался вспомнить, пожимал ли когда-нибудь этому Джунофло руку, для того чтобы решить, не нужно ли её продезинфицировать. Ткнув кнопку выключения на пульте, Усон постарался стереть из памяти всё увиденное и услышанное. Не то чтобы он был сильно против чьей-либо творческой реализации, в конце-концов, все они сами вольны выбирать в каком стиле работать, но это же совсем трэшняк какой-то. Вот и почему херню творил Джунофло, а стыдно было ему? Это, наверное, какое-то подсознательное, когда ты ждёшь от человека из крутого лейбла чего-то такого же суперклассного, а он выпускает полную фигню, направленную на широкие массы. — Нахрен, нахрен, — пробубнил Усон себе под нос, в очередной раз вспомнив всю ту ахинею, которую только что увидел в клипе. Больше всего раздражало, что у этого парня была такая шикарная возможность что-то выпускать и заниматься творчеством. У самого Усона вот нихрена толком не было. Когда у тебя нет крутого лейбла и влиятельных продюсеров, сложно делать что-то классное. Хотя некоторые умудрялись. Для такого самостоятельные рэпперы обычно объединялись в крю, но Усон и тут слегка пролетал. Чисто в теории, крю у него имелась, но её активность была отдельной, не всегда радостной песней. Продолжать уборку не хотелось, поэтому Усон тупо остался валяться на диване, листая ленты инстаграма и твиттера. Где-то что-то комментировал, ставил лайки, угорал над чьими-то видео с вечеринок и выступлений. Время тянулось слишком медленно и уныло. Он уже почти отложил телефон в сторону, собираясь встать и вытащить шмотки из стиралки, когда краем глаза зацепился за чей-то репост куска клипа Джунофло с комментарием «Огонь!!!». Усона снова перекорёжило. Очень хотелось написать что-нибудь типа «не огонь, а пепелище», но, сдержавшись усилием воли, он продолжил листать ленту, чтобы наткнуться на ещё один такой же репост. Усон, видимо, чего-то не понимал в этой жизни. Ради интереса он проверил профили репостнувших ребят и обнаружил, что они оба фолловили Джунофло. Сползал в подписки америкоса и выяснил, что это взаимно. Этот факт вдруг вызывал у него какой-то немотивированный приступ агрессии, хотя бы потому, что сам Усон на этих чуваков подписан сто лет как, а они так и не удосужились его зафолловить. А тут нате, блин, пожалуйста. Следуя спортивному интересу и желая успокоить своё раздражение, Усон пролистал инстаграм Джунофло до самого начала в поисках чего-нибудь, что позволило бы окончательно поставить крест на этом парне, списав его в утиль. Фото с выступлений, фото с Мирэ и Тайгером, какие-то рандомные фотографии из студий и просто смешные штуки из интернета. Хрен там плавал. Усон разочарованно вздохнул и закрыл приложение. Нахрен он вообще этим занимался? Следующий час или полтора Усон бездумно шарахался по квартире, забыв вытащить вещи из стирки. Включал любимые треки на полную громкость, но перематывал почти все, послушав секунд десять-пятнадцать. Выкурил одну за другой несколько сигарет, потом минуты три, наверное, таращился в открытый холодильник и хлопнул дверцей, так ничего из него и не взяв. Его что-то коробило. Какая-то дурацкая мелочь, но мелочь очень раздражающая и неприятная. У него часто так бывало: какая-то незначительная чушь цеплялась за сознание и не отпускала потом ещё очень долго, пока не получалось расковырять причину и понять полностью, в чём было дело. Что-то жутко беспокоило и прямо скреблось изнутри, но что именно — Усон не понимал. Наконец, вытащив чистые вещи и наспех покидав их на сушилку, он уселся за ноутбук, открывая ютуб и пару сайтов, где обычно андеграунд выкладывал свои треки. Пришлось потратить какую-то невменяемую кучу времени для того, чтобы найти хотя бы что-то, потому что этот ваш Джунофло то ли был неуловимым, то ли принципиально пользовался какими-то своими сайтами. Только потом до Усона дошло, что парень-то из Америки и смотреть надо было другие источники. — Что-то маловато, — пробубнил он себе под нос, скачивая всё, что удалось найти, и забивая это в плейлист. Включив на фон первый попавшийся подозрительно лайтовый трек, Усон рылся в недрах поисковика, пытаясь найти хоть какую-нибудь информацию о Джунофло. Из серии: как зовут, сколько лет, в какой крю тусовался и всё, что могло бы рассказать о становлении этого парня как музыканта. Поисковик показывал ему хрен да нихрена. Одним из серьёзных минусов андеграундной хип-хоп тусовки было то, что информацию о понравившемся тебе исполнителе приходилось выцарапывать по крупицам. С одной стороны, это было хорошо — о тебе знали полтора инвалида и не доставали всякой хернёй в интернетах, с другой — интересно же. Треки сменялись один за другим, но ни один так и не зацепил Усона настолько, чтобы сказать «вау». Какая-то кромешная скука, граничащая с посредственностью. Было совершенно непонятно, что такого в этом парне разглядел Тайгер, что взял к себе под крыло? Сплошное уныние, а не музыка. И при всё этом, на прошлом сезоне SMTM этого парня успели полюбить и засыпать восторгами чуть ли не все судьи. Что только доказывало крайнюю степень идиотизма этого шоу. Надо будет, кстати, на него ещё раз сходить. Дойдя до этой мысли, Усон потряс головой, прогоняя её. А потом его осенило ещё раз. «Щас будет тупой вопрос», — он открыл диалог с Мёнвоном в какаотоке. — «Ты знаешь Джунофло?» Ответ от Мёнвона пришёл спустя невыносимо долгие четверть часа и не содержал в себе ничего интересного. Он сообщал, что имел честь лицезреть этого парня на съёмках шоу и паре каких-то мероприятий, но не более того. Ну и что пару его треков он когда-то там слушал. «И что о нём скажешь?» «Херня полная. Неудивительно, что его Хэш Сван вышиб ещё на баттле» «Лол, я думал, я один не вижу в нём ничего особенного» Они ещё долго зубоскалят на тему того, какая же туфтовая музыка у этого Джунофло, да и сам он так себе, и Усон успевает перебрать целую кучу нелестных эпитетов про этого парня, выразив полный спектр своего недовольства. «А что ты про него вообще вспомнил?» — решил поинтересоваться Мёнвон. «Клип заценил. Видел?» Оказалось, что Мёнвон видел его где-то по телику, когда сидел с кем-то в баре, а потому слабо отразил, что там вообще такое. Усон на пальцах и со стикерами объяснил ему, какая же это херня. И клип херня, и Джунофло херня, и музыка у него херня, и вообще всё херня, кроме пчёл. Слово «херня» в их диалоге появлялось подозрительно часто, но зато ёмко характеризовало всё, что Усон об этом думал. По итогам их с Мёнвоном разговора, Джунофло окончательно был признан сирым и убогим и отправился в категорию «непонятно что забыл в хип-хопе». Усона всерьёз грело то, что он нашёл себе единомышленника среди близких друзей. Особенно по такому серьёзному вопросу, на которые все остальные как будто смотрели через волшебные радужные очки. Нет, ну какая же всё-таки херня. Чтобы укрепить свою правоту, Усон переслушал свежевышедший альбом Джунофло ещё раз. Переслушал вдумчиво, повторяя некоторые треки по несколько раз, и окончательно укрепился в мнении, что даже под пытками не сможет сказать, что это хорошо. В смысле, сведено было, конечно, классно. Биты неплохие. Композиция альбома, в принципе, была ничего так. Читка у Джунофло тоже не хромала и хорошо подходила к музыке. Тексты, конечно, — полный мрак и сопли, но бывало и похуже. Но всё это в совокупности на выходе давало лютую хрень, за которую и сто вон отдать жалко. Как так вообще получалось? Щёлкнув зажигалкой, Усон включил рандомный трек из своей любимой подборки и, прихватив пепелницу, удалился на кухню, выкинув из головы все мысли о Джунофло и его херовой музыке. После этого судьбоносного дня вселенная вокруг Усона как будто немного тронулась. Музыка Джунофло заставала его врасплох в торговых центрах или на тусовках у знакомых. Его смазливая морда то и дело мелькала по телеку и в чужих инстаграмах. Имя появлялось на афишах, причём рядом с такими именами, рядом с которыми Усон был бы не прочь вписать своё собственное. Он, разумеется, был знаком со всеми этими монстрами хип-хоп сцены, но путь этот дался ему серьёзным трудом, тогда как этому Джунофло, по ощущениям, всё валилось на голову, как из мешка Санты. Чёртов америкашка раздражал не на шутку. Усон подписался на его твиттер и инстаграм, для того чтобы иметь для негатива более серьёзную почву, чем просто личную неприязнь, и подумывал о том, как бы так ненавязчиво стукнуться к нему в друзья на фейсбуке. Как-то странно было за глаза хейтить парня, с которым лично не был толком знаком. У судьбы, кажется, были свои планы на Усона, и возможность познакомиться она подбросила спустя месяц или полтора. Хунги (ещё один везучий сукин сын) вдруг решил отметить выход своего сингла. У них в тусовке подобное обычно обмывалось в тесном кругу знакомых в каком-нибудь небольшом клубе, но этот кадр решил устроить полномасштабное гуляние. В принципе, было из-за чего. Не каждый день получалось записаться с Тайгером и Даблкеем. На фитах правда засветились ещё Мёндо и, прости господи, Джунофло, но это уже дело десятое. О том, что у Хунги планируется тусовка, Усон узнал от Мёнвона, который позвонил в уже слегка поддатом состоянии и позвал куда-то тусить, пообещав объяснить всё в процессе. В итоге, встретились они уже у клуба, потому что Мёнвон путался в показаниях и сообщил, что проще будет пересечься уже там. В глубине души Усон очень любил подобные тусовки. На них всегда получалось пересечься с тем, кого не видел уже лет сто, или познакомиться с чуваками, имена которых раньше только слышал в разговорах. Плюс, зачастую халявная выпивка, классная музыка, приятная компания и ещё целая куча интересных и позитивных штук. — Сто лет тебя не видел, — сообщил Хунги, которого Усон умудрился выловить у бара. — Такое ощущение, что с четвертого сезона не виделись. — Мы с тобой кучу раз вместе на фестах выступали, — возмутился Усон. Хунги пожал плечами, мол, что это вообще значит. На фестах была куча народу и не всегда получалось уследить, кто выступает до и после тебя, что уж говорить про всю остальную братию. — Повеселись или типа того. Исчез Хунги прежде, чем у Усона получилось задать вопрос, кто тут вообще ещё есть, чтобы иметь хоть приблизительное представление о своём дальнейшем досуге. Забив на идею найти себе компанию из кого-нибудь знакомого, Усон заказал какой-то коктейль и, подхватив бокал, пошёл на обход клуба. К его удивлению, пришло немало известных ребят. Целую толпу собрал вокруг себя Даблкей, что-то говоривший про коллаб с Хунги, где-то ошивался Мёндо, кажется, были ребята из Хайлайт, вроде бы мимо проскочил Оуэн. В какой-то момент Усону показалось, что он даже видел мелькнувшую где-то Джесси, но убедиться в своей правоте ему так и не удалось. Люди вокруг пили, смеялись, разговаривали, пытаясь перекричать типично клубную музыку, кто-то танцевал, кто-то пялился на танцующих, кто-то просто залипал в пространство, обнимая свой стакан или приятеля. Усон чувствовал себя среди огромного улья, но чувство было привычно приятным. Он отхлебнул коктейль и почувствовал острую необходимость найти какую-нибудь знакомую рожу, чтоб плавно влиться в процесс. Лучшей кандидатурой, конечно, был Мёнвон, благодаря которому Усон здесь и оказался. Он уже собирался вернуться обратно к бару и начать свои поиски от него, когда кто-то схватил его за руку. — Оллти?! — раздалось над самым ухом, заставив вздрогнуть. — Ты же Оллти?! Усон дёрнулся от неожиданности, чудом не опрокинув на себя коктейль. Не то чтобы он был супер-знаменитым селебрити, которого узнавали на улицах, но к тому, что в принципе попадаются люди, которые знают его в лицо, привык достаточно давно. Ещё после того, как в первый раз на SMTM сходил. Плюс, в клубе находилась достаточно характерная тусовка, где все так или иначе друг друга знали, так что… Он немного неуклюже развернулся, всё ещё пытаясь не облиться своим напитком и не задеть никого вокруг. — Привет! Сказать, что Усон удивился, было бы преуменьшением. Он офигел бы меньше, если бы с ним поздоровалась гигантская выхухоль. — Привет! — повторил Джунофло, видимо подумав, что его не было слышно из-за музыки. То есть мало было рожи этого придурка в каждом втором инстаграме и его треков на радио и тв, так теперь он явился собственной персоной. Что, впрочем, не удивительно, учитывая тот факт, что он был на фите в треке Хунги, по случаю которого тут все и собрались. Но это вовсе не означало, что Усон рад его лицезреть. Тем более так близко. — Рад тебя видеть! — попытался завязать разговор Джунофло. — Давно хотел с тобой познакомиться! — Ага. На самом деле, Усон тоже достаточно давно хотел познакомиться с этим придурком. Посмотреть в его огромные наглые глаза и поинтересоваться, как ему не стыдно делать ту херню, которую он, по какому-то недоразумению, называет музыкой. Вот, видимо, и случай подвернулся. Усон даже начал набирать воздух в лёгкие, на лету формулируя что-то едкое, когда Джунофло крутанул головой по сторонам, перехватил его за локоть и внезапно, но настойчиво, потащил за собой сквозь толпу. Чисто в теории можно было бы рассказать его спине всё, что Усон думал о её хозяине, но такие вещи как-то удобнее делать, глядя в лицо. Они остановились в какой-то дальней части клуба, где музыка орала не так громко. Усон с грустью посмотрел в свой бокал, жидкости в котором значительно убавилось, и украдкой провёл ладонью по джинсам, проверяя не там ли осталась часть коктейля. Джуно, как на зло, почему-то умудрился перехватить взглядом этот жест, понимающе хмыкнул и понёс какую-то околесицу. Про то, как давно хотел познакомиться, про то, какой Оллти и его кореша прикольные, как он восхищается людьми, которые так легко фристайлят, умудряясь вкладывать смысл в тексты за доли секунды. — Усон, — не выдержал Усон этот поток сознания. — Что? — споткнулся Джунофло. — Меня зовут Усон. — А. — Он белозубо улыбнулся во все тридцать два, и Усон подавил желание прищуриться. — А я Сэм. Следующее титаническое усилие воли Усон потратил на то, чтобы не ответить «я знаю». Откуда, блин, кстати, вообще? Ну и кто это ещё здесь с кем хотел познакомиться? Джуно, то есть, Сэм снова раскрыл рот и продолжил болтать, теперь уже о том, как ему нравится здесь в Сеуле, хотя ещё год назад не считал местных репперов за музыкантов. Вот же пидрила самовлюблённая. О том, как ему повезло попасть в Филгуд мьюзик, какие там все охренительные и особенно Тайгер-хён. Какой он невероятно талантливый и харизматичный человек. Усон слушал всё это и где-то на фоне не узнавал сам себя. Куда делся едкий парень, который никогда не лез за словом в карман? Который всегда мог осадить зарвавшегося болтуна, срезать его метким замечанием или подколом. Вот прямо сейчас у него был отличный шанс рассказать этому индюку, что весь этот охренительный потенциал он тратит на полное дерьмо. Что музыка его — попсовое дерьмо, и ухмылочка вот эта — дерьмо, и тексты слащавые и плоские — полное дерьмо. И что, блин, могло быть проще, чем открыть рот и сказать это самое «а вот мне кажется, что твоя музыка мусор»? Если сразу ошарашить противника внезапным началом, дальше добить его не проблема — это Усон уяснил ещё в те времена, когда только начинал баттлиться на улицах. Сэм говорил и говорил, а Усон кивал невпопад и не мог оторвать взгляда от того, как двигаются его губы. Вот сейчас он закончит мысль, сделает паузу, для того чтобы вдохнуть, и можно будет перебить. Но пока он подбирал первое слово, Сэм продолжал. Мягкий глубокий голос гипнотизировал Усона, как бандерлога из сказки. Этот парень обладал какой-то странной притягательной аурой. К безусловно привлекательной внешности добавлялась открытая улыбка и какие-то завораживающие интонации. Казалось невозможным нахамить ему в лицо. Усон собирался с силами раза четыре или пять и, в конце концов, просто психанул. Полный досады и раздражения на самого себя встряхнул головой, поймав очки почти на кончике носа, извинился, кажется, перебив Сэма на середине мысли, и тупо сбежал. «Это, бля, я не знаю, что такое сегодня было!» — Мёнвон его туда притащил, пусть теперь и выслушивает. «Что ты натворил?» — старший всегда верил в Усона. «Я, короче, столкнулся с этим хреновым Джунофло, и он начал втирать мне, как давно хотел познакомиться, какой я и мы все охренительные, как он там офигенно устроился у Тайгера под крылышком — и всё в таком духе» «И?» — не оценил масштабов катастрофы Мёнвон. «И я, почему-то, стоял, как даун, и минут пятнадцать слушал эту ахинею. Молча» «Мелкий, ты там бухой что ли? В чём проблема-то?» Усон начал было набирать новое сообщение с посыла нахер тупого хёна, но завис, не зная, чем его закончить. А правда, в чём его проблема? Почему вдруг ему так сложно оказалось хейтить Сэма, стоя с ним нос к носу? Стерев неотправленное сообщение, Усон поставил телефон на блокировку и уставился в ночную темноту за окном. — Ты, кажется, в жопе, дружище, — задумчиво сообщил он своему отражению. По-хорошему, после того вечера Усону надо бы было отписаться от американской морды во всех сетях, заблочить упоминания о нём и запретить тому же Мёнвону вспоминать его в разговорах. Эта неприязнь со временем бы сама по себе сошла на нет, подумаешь, сколько вокруг красивеньких бесталанных парней делают вид, что занимаются музыкой. А вместе с раздражением забылось бы и то странное неловкое ощущение беспомощности, при воспоминаниях о котором всё ещё гадко сжималось что-то внутри. Но чистка интернет ресурсов всё откладывалась по надуманным причинам, а Мёнвон был тем ещё пидором, не всегда уважавшим просьбы друга. Особенно, если ему казалось, что Усон чего-то недоговаривал. А как тут договоришь, если и самому толком не получалось разобраться. Сэм, теперь Усон в мыслях называл его только так, не был щенком, которого нога не поднималась пнуть. Вполне себе взрослый здоровый парень, в плечах пошире самого Усона. Да и вряд ли его честное мнение нанесло бы американцу серьёзную психологическую травму. Тем более, что прямо сейчас никто этим мнением не интересовался. Больше всего Усона бесило, что он день за днём продолжал париться из-за этой херни. Это не выходило из головы и всплывало, подчас, в самые ненужные моменты. Например, когда он чистил зубы. Или пытался сосредоточиться на книге, или когда жрать готовил, или спать собирался, или тусил с кем-нибудь, или… Или когда почти всегда. Он даже подумывал о том, что, возможно, стоило бы попытаться встретиться с этим придурком снова, поговорить толком. Ну или не толком. Хоть как-то! Может быть после этого стало бы легче. Но пока Усон тормозил, сомневался, откладывал или просто пытался забыть, мироздание снова сделало выбор за него. «Привет, всё никак не мог тебе написать, а потом обнаружил, что у меня нет твоих контактов. И никто не согласился мне их дать. Так что пишу вот здесь.» Усон несколько минут таращился в личное сообщение в инстаграме и три мигающие точки, которые не исчезали достаточно долго, словно Сэм писал там целую поэму. И точно, следующим сообщением высветилась целая стена текста, которую ограничил, кажется, только лимит символов. Не читая ни слова из нового сообщения, Усон перелистнул вкладку, вышел из приложения, вырубил телефон, отложил его в сторону, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Нет. Ну серьёзно, нет, ты куда вообще парень, ты чо вообще. Ну. Где-то в глубине души Усон хотел бы поговорить с Сэмом достаточно долго, чтобы высказаться и напомнить ему, какое дерьмо он делает, но, видит бог, к такому повороту событий прямо сейчас он совершенно не был готов. Может он как-то не так себя повёл в их последнюю встречу, что Сэм вдруг решил с ним пообщаться? Ну там, сказал что-то или оказался неожиданно приятным собеседником? Да вроде как-то нет. Наоборот — странно слился, даже не дослушав, что ему там вообще говорили. И вот сейчас Сэм видимо решил закончить начатое? Телефон моргнул пару раз, оповещая об очередных входящих сообщениях в инстаграме, и Усон с ужасом покосился на экран, стараясь не думать о том, как всё плохо. А всё, по ходу, было довольно погано. Теперь у него было два варианта: либо ответить что-нибудь, либо проигнорировать и жить спокойно (нет). Промучившись пару часов, Усон выбрал второй. Но, кто бы мог подумать, Сэм на этом не остановился. Каким-то чудом он сперва нашёл Усона в фэйсбуке, а потом вообще вдруг написал в какаоток с сообщением, что узнал его ID окольными путями. Усон выматерился вслух и пообещал себе убить всех знакомых, которые, в теории, могли слить информацию. Вся эта ситуация начинала превращаться в какой-то бред. Сэму, кажется, было абсолютно не важно, что Усон прикидывался валенком и игнорировал все его попытки: он строчил дурацкие сообщения, присылал какие-то картинки, скидывал треки, цитировал какие-то шутейки на английском и писал бог знает что ещё. А Усон просто методично охреневал, глядя на это Это всё было пиздец как странно. В смысле, вселенная точно над ним издевалась, если человек, о чьём существовании он с удовольствием бы забыл, вдруг активно начал набиваться к нему в друзья. Он же это делал, да? Выдержав неделю такой бомбардировки, Усон написал Мёнвону, не забыв приложить пару скриншотов сообщений Сэма, мол, посмотри, какая дичь. «Хрена он общительный» «Это даже не одна сотая» «Ответь ему уже что-нибудь. Может он поймёт, что как собеседник ты говно и отвалит» Усон смотрел в сообщение от Мёнвона и думал, что это самый дебильный совет, который ему вообще когда-либо давали. И в смысле — говно собеседник?! Нормальный он был собеседник! Не супер-классный, конечно, но мог поддержать беседу почти на любую тему! Даже с этим придурочным америкосом. Выдержав паузу в ещё пару дней (и получив полтора десятка сообщений из всех источников, до которых добрался Сэм), Усон всё-таки сдался. В ответ на какую-то просьбу порекомендовать приличный бар, он отправил адрес одного из своих любимых мест и, погасив экран, отложил телефон в сторону. Сейчас либо Сэм охренеет и перестанет ему уже наконец писать, либо… Либо вот тебе ещё восемь новых сообщений, половина из которых состояла из дурацких смайлов и кучи восклицательных знаков. Сэма, кажется, переполняли эмоции, потому что грамотность текста резко пошла на убыль. Впрочем, что ещё было взять с америкоса. Строчить, однако, он продолжал. Спрашивал про впечатления от этого бара, какая там играла музыка, что с меню, можно ли туда большой компанией и, под занавес, звал пойти пить с ними. Кто эти таинственные «они», Усон решил не уточнять, но компания там явно была забористая, если учитывать, с кем сейчас тусовался Сэм. «Не могу сегодня» Отбривает Усон, надеясь, что это могло бы положить конец ковровой бомбардировке бессмысленными сообщениями. «Завтра?» Да откуда ты взялся такой приставучий-то. На самом деле, Усону было до одури интересно, что в нём такого, что расцветающий на корейской хип-хоп сцене американский гость удостоил его своим лучезарным вниманием. В смысле, была же хренова туча других людей, с которыми он мог бы общаться, нафиг ему сдался именно Усон? Или это просто такой стиль общения? Усон смотрел на «завтра?» и пытался придумать отмазку, которая ясно дала бы понять, что ни завтра, ни в субботу, ни через пару сотен лет он не будет свободен. Для тебя, Сэм, вообще никогда. Даже в следующей жизни. Отвали, пожалуйста. С завидным упорством Сэм продолжал писать ему и спрашивать, что, раз он не согласился на бар, может кофе выпьем? Или там просто погулять сходим. Или вот там скоро у крутых чуваков в одном клубе выступление, пойдём послушаем. Он предлагал целую кучу вариантов совместного времяпровождения и Усон даже начал, сомневаться, что Сэм вообще человек. Потому что такое воображение у людей обычно отсутствует. «Не люблю особо никуда ходить», — наконец, получилось у него сформулировать какую-то более-менее ясную причину отказа. Он даже гордился собой целых минут двадцать, пока в ответ не посыпалось: ничего страшного, можем встретиться у тебя или у меня, только давай пообщаемся, поговорим, выпьем пива, поедим пиццу, и друзей своих тоже зови. Усон тупо переслал эти сообщения Мёнвону, сопроводив их разозлёнными смайликами. Мёнвон в ответ накидал ржущие и предложил уже согласиться, прекратив ломать комедию. — Я похож на идиота? — поинтересовался Усон у потолка. Мироздание, видимо, считало, что похож. Потому что, в итоге, зачем-то Усон согласился.. Первое, что Усон выяснил о Сэме, это то, что он любил поговорить. Очень любил. Настолько любил, что в первые полчаса их встречи он пиздел, не затыкаясь, обо всякой фигне, суть которой Усон перестал улавливать примерно после «привет». Только каким-то чудом он понял, что Сэм рассказывал о своей жизни в Корее и о том, что с ним успело произойти с того момента, как он переехал. У него были миллиард и одна история, включая ту, где он впервые пошёл в магазин и забыл какие-то слова на корейском. Сэм тараторил, иногда вставляя в речь английские слова, которые при этом звучали удивительно гармонично и ладно. Словно так и должно было быть. Несмотря на то, что Усон вообще не вслушивался в то, что нёс америкос, общую суть он как-то улавливал. Словно эти истории вливались ему прямо в мозг, минуя уши. — О, прости, — неожиданно выдал Сэм. — Я, наверное, слишком много говорю о себе. «Да пиздец просто», — подумал Усон, разумеется, не говоря этого вслух. Вежливый потому что дохуя. На самом деле, он опасался, что стоит сказать что-то не то и Сэм больше не будет ничего рассказывать и вообще уйдёт куда-нибудь в закат. Не то чтобы это было плохо, но… Усон тряхнул головой, делая вид, что поправлял сползшие с носа очки. Минуточку, блин, пожалуйста. С чего это его вдруг вообще интересовал факт, что господин америкос мог обидеться настолько, что прекратил бы нести ахинею и свалил бы? Не то чтобы Усону вообще нравилось тут находиться и нравилась такая компания. Но что-то внутри, где-то чуть пониже солнечного сплетения, тупо ныло от мысли, что этот разговор мог закончиться, а Сэм уйти. — На самом деле, я редко это всё рассказываю, — снова очень неожиданно выдал Сэм. — Просто не с кем поговорить в последнее время. Он лыбился так ярко, что кулаки чесались дать по зубам. Лыбился и продолжал нести ахинею про то, как купил какой-то острый рамён и потом выпил всю воду в квартире и бегал в магазин за молоком. Сэм смеялся, размахивал руками, активно жестикулировал, улыбался и невыносимо бесил. Тем не менее, Усон поймал себя на том, что испытал разочарование, когда выяснилось, что времени уже дохрена и пора было расходиться. Он пожал Сэму руку, дежурно ответил, что приятно провёл вечер и надо будет когда-нибудь повторить, и даже зачем-то пообещал чаще отвечать на сообщения. И только закрыв за собой дверь квартиры, испытал почти непреодолимое желание побиться головой об стену. Это, блин, что за эффект волшебной флейты? Почему на расстоянии и вне зоны видимости Усон готов был смешать Сэма с грязью, рассказать ему всё, что он думает о таких напомаженных везунчиках, которым просто почему-то повезло выбиться в лейблы, самовлюблённых олухах, вытаскивающих счастливые билеты. И всё это с рифмой, ритмом и в сопровождении незабываемых жестов и мимики. Но стоило ему оказаться на расстоянии вытянутой руки, Усон как будто дар речи терял. Бесился всё так же, дёргался нервно, но, развесив уши, слушал всё, что нёс Сэм, улыбался ему в ответ, кивал и даже, блин, на вопросы его ушлёпские отвечал. Вблизи Сэм казался отличным парнем, дружелюбным, приятным собеседником. С ним здорово было находиться рядом и интересно обсуждать огромную кучу вполне себе беспокоящих Усона мыслей. Ну кроме той, где он считал Сэма самовлюблённым придурком. И то, с глазу на глаз от этого впечатления мало что оставалось. А ещё у него был реально гипнотизирующий классный голос. И какая-то грёбаная, располагающая к себе аура. И он был очень, почти непростительно красивым. Впервые поймав себя на таких мыслях, Усон пожалел, что не может сам себе прописать леща. Потому что вот это уже попахивало откровенным попадаловом. Он напряг все силы и ресурсы мозга, для того чтобы максимально оградить себя от общения с этим парнем, но всё равно раз в несколько дней ловил себя на том, что с глупой улыбкой лайкал фотки или посты про него. Ограничил общение, отвечал коротко и сухо, постарался сливаться со всех возможных встреч и тусовок, где они могли бы пересечься. Надеялся, что со временем Сэм поймёт, что ловить здесь нечего, а самого Усона потихоньку отпустит. Например, от того, что у него пересыхало в горле при виде америкоса. И мысли терялись и путались с какого-то рожна. Усон отчётливо чувствовал себя тем самым суетливым безмозглым голубем, которым когда-то назвал его Доки. И злился, злился, злился. Уже не на то, какой Сэм пиздюк и как бездарно профакивает свой потенциал — он, кстати, рассказывал, над чем сейчас работает, и это звучало довольно интересно — на собственную эту почти неконтролируемую реакцию. Он продолжал гаситься, копаться в собственной башке и очень жалел, что не было шанса обсудить эту проблему с тем же Мёнвоном без риска, что его застебут насмерть. Решение пришло неожиданно, как прыжок лосося из черничных кустов. Одним из отличных способов избавиться от навязчивых идей у него всегда был вариант: занять себя чем-нибудь в режиме двадцать четыре на семь. Так, чтобы времени на левые мысли просто не оставалось. И в качестве варианта ему отлично подходил SMTM, который начинался вот прямо буквально сейчас. Если вспоминать четвёртый сезон, это шоу оставляло в жизни время только на сон, еду и какие-то минимальные человеческие нужды, на несколько месяцев вырывая тебя из привычной среды обитания. Тем более, Усон всерьёз задумывался о том, чтобы поучаствовать в этом году. После отправления заявки спать ему стало значительно легче. Вообще, жизнь заиграла новыми красками. Он готовился к проекту, снова начал больше тусить со своими, подбивая ещё кого-нибудь на участие. Немало помогал и тот факт, что навязчивых сообщений стало в разы меньше. Мир сиял и переливался ровно до первого съёмочного дня. До тех самых пор, пока в толпе в очереди кто-то не хлопнул его ладонью по плечу. — Йо, нигга! Тоже решил поучаствовать? А чего не предупредил? Чую, в этом году будет жара. Усону не нужно было оглядываться. Колени предательски дрогнули, в пустой голове раздалось тупое «курлы». «Сучьи потроха», — подумал Усон.