Осколки (Facets)

Миранда знала, в чем она была хороша. Всего и требовалось, что несколько нажатий на терминале — и на экран будет выведен подробный отчет «Цербера» об ее биотическом потенциале, ее коэффициенте интеллекта и вероятной продолжительности жизни. В ее личном деле значились десятки операций, заслужившие высшие оценки по показателям эффективности и успешности. Она была попросту лучше — может быть, даже лучшей из всех, прежде чем поднялась на борт «Нормандии SR-2». Шепард оказалась первой, кто поколебал это утверждение. Коммандер до краев полна была жизненной силы и мощи, того рода харизмы, которая возникала сама собой — когда эти полные губы изгибались в улыбке. Джек была другой. Необузданная мощь впечатляла в виде пиков на графиках, но после того, как Призрак направил ей отчеты по Прагии, на краткий миг вины в Миранде сделалось больше, чем страха. Но залипнуть на мать — инопланетянку, к тому же, — это было что-то совершенно другое. Красота Самары была пронзительной, недоступной. Никак нельзя было просто задержаться на скулах, будто высеченных из камня, с драгоценностями поверх, — так ясно делалось со всей очевидностью: ее призвание не только священно, но и представляет опасность. Тело юстицара являло собой оружие вплоть до последнего дюйма; чистая биотическая энергия искрила так, что броня становилась чуть ли не излишеством. Миранде любопытно было: до какой степени облачение Самары было ее собственным выбором, а не чем-то, выбранным за нее. Ей казалось, что у них так много общего, пусть даже жизнь азари вся была полна крайностей; более долгая жизнь, больше силы, больше дисциплины, больше страданий. Потери меряются разной мерой, когда десятки лет превращаются в столетия. Как ей было не чувствовать себя ребенком, преследующим взрослую возлюбленную, когда всё должно было быть с точностью до наоборот? Первый раз, когда Миранда опустилась на пол «Нормандии», стал шоком — она и не думала, что металл окажется теплым и, тем более, удобным, — но она все равно послушно скрестила ноги, чувствуя легкое напряжение в позвоночнике. Самара делала то же самое на экране перед ней, призывая между гладких голубых ладоней всплеск биотической энергии с такой же легкостью, с какой кто-то мог бы потянуться. Миранда повторила жест, хотя сфера у нее получилась меньше, и ее ладони были ближе одна к другой. Миранда смотрела до тех пор, пока ее дыхание не вошло в один ритм с ровным дыханием юстицара, затем закрыла глаза. Пусть даже их разделяла целая палуба, Самара всё же помогла ей обрести мгновение покоя.