Наша маленькая история

В ушах звон и боль такая, что все тело сводит. Снова он из-за этого идиота валяется по полу в неестественной позе. -Йа, Сухо, ты что специально нам Хосока калечишь? — с огромной долей иронии обращался Джунхен к своему макнэ, параллельно помогая пострадавшему товарищу подняться. — Мы такими темпами до дебюта не доживем. Нас и так 10 человек осталось, хочешь сразу помочь агентству количество сократить? -Да походу, он на это и рассчитывает. С таким отношением к делу он дальше и не пройдет, — фыркнул пострадавший, потирая недавнее место ушиба и бросая злой взгляд на Кима. -Эй, не начинай, — одернул его старший. — Если вы снова начнете тут стычки разводить мы никогда не закончим репетицию и завтра на сцену выйдем полутрупами. -Мы итак завтра выйдем на нее полутрупами, дай хоть напоследок понаблюдать это веселье, — хихикнул наш самый неадекватный участник. Почему неадекватный? А потому что только неадекватный человек будет натравливать друг на друга товарищей, а потом наслаждаться шоу. Да и собачьи игрушки в унитаз общежития никто адекватный не закидывает, но это, в прочем, совсем другая история. Здесь и сейчас нам важна лишь репетиция. -Да хрен уже с ним, — выцеживаю я, поднимаясь и переводя взгляд на свое раздраженное отражение в зеркале. — Давайте продолжим. Я сегодня ночью хочу поспать и не собираюсь из-за неумех лишать себя этого. -Дебаак, — протянуло несколько участников, понимая, что еще немного и снова будет стычка. -Извини, извини, извини, я не специально, просто обсчитался в шагах и налетел на тебя-беспокойно скача вокруг упавшего говорил Чунмён не обращая внимания на обзывательства и подколы со стороны остальных, если они все тут ради того чтобы прославится, то Мён же преследует совсем иную цель, а именно найти мать которая бросила его в детстве на вокзале оставляя на десятилетнего парня семилетнюю сестрёнку, о которой он до сих пор заботится. -Да забей, — окликнул того Кигюн. — Давайте уже просто закончим с этим и вернемся и в общагу. Данное решение поддержали все безоговорочно, репетиция продолжилась. На этот раз Вонхо стал полностью игнорировать Сухо, даже отходя на два лишних шага от него и своей позиции. Из ребят его никто винить не стал, оставляя все как есть, и ровно в 5 часов утра трейни смогли вернуться к дому, для того чтобы потом встать в 7 и отправиться на последнее испытание. Как только голова коснулась подушки, Хосок отправился в прекрасный мир снов, забыв обо всем на свете, но счастье его длилось недолго. Этот будильник, а точнее особенный писк этого будильника он не просто слышал через стену, ему казалось, что прозвучи этот сигнал в Антарктиде, парень все равно его услышит. И почему снова этот придурок? За какие грехи именно он, и за какие, отдельно, этот писк его долбаного будильника? Все в комнате засобирались, в коридоре тоже послышалось копошение, поэтому парню, волей не волей, пришлось вставать. Выглянув из спальни и проверив ванную, блондин вернулся за необходимыми принадлежностями, отправившись к обратной цели. Врубив сначала горячую воду, а затем холодную он должен был окончательно проснуться от такого контраста, однако, трезвость в голову вернулась лишь тогда, когда, бросив взгляд на зеркало, Шин обнаружил два шарообразных свечения, направленных на него, а точнее говоря — ошарашенный взгляд одного, сидящего у него в печенках, хёна. Только теперь он вспомнил, что не закрыл дверь. Вернувшись домой Сухо пошёл даже не раздеваясь к своей кровати, падая и тут же отключаясь, благо будильник в телефоне был заведён заранее.На будильнике играет его любимая мелодия, и парень вынужден открывать свои ясные заспанные глазки, а после топать в ванну, пока её никто не занял, но проснувшееся внезапно чувство жажды заставило Мёна погнать на кухню, за бутылкой воды, из большого холодильника с напитками. Опустошив бутылку и здороваясь с окружающими, Чунмён собрал всё необходимое, и зайдя в ванну, застыл выпячив глаза и открыв рот. Прямо перед ним абсолютно голый и только что из душа, со стекающими по груди дорожками воды, стоял Хонсок собственной персоной. -Ты так и будешь там стоять? — фыркнул он. — Либо, блин, сюда, либо обратно. Холод хоть не создавай. Парень, снова перевел свой взгляд на зеркало и немного отошел, предоставляя хёну проход к душевой, но всем своим видом точно показывая, что сам он уходить отсюда не собирается. Вместо этого он достал из сумки свою косметологию, принявшись сначала наносить тоник и крема на лицо, а затем лосьон на тело, очерчивая длинными пальцами все рельефы, кажется, совершенно не обращая внимания на товарища. -О, Сухо-хен! Ты в ванную? — послышался за дверью голос одного из мемберов. — Только не задерживай, а то у нас итак уже скопилась очередь. Пока Джин ещё не проснулся всем надо успеть, сам знаешь. Продолжая стоять аки статуя, парень рассматривал рельефы на теле макне. Кто ж мог предположить, что под одеждой может скрываться такое тело? -А, да, конечно, он любит поспать, я не долго - заперев наконец за собой дверь, смущающийся парень стал за спиной пришедшего ранее -Может выйдешь, косметику можно и в своей комнате нанести. -А может, перестанешь нудеть, хён? — как-то по-особенному выделил он последнее слово, передавая в нем всё своё раздражение и накидывая, наконец, на себя халат. Подвязавшись, он обернулся на старшего и впился в него надменным пристальным взглядом. -Только не говори мне, что стесняешься, хён, — вновь выделил он это слово, подходя все ближе к Киму, почти прижимая его к двери. -Бросай уже свой театр. Думаю, ты-то куда больше голых мужиков видел, чем кто-либо, — фыркнул он, резко раскрыв дверь и безжалостно толкнув ей Сухо. Бросив последний раздраженный взгляд бездонно-карих глаз, блондин захлопнул за собой несчастную, настрадавшуюся за сегодняшнее утро, дверь, оставив парня в гордом одиночестве. -С чего ты взял что я их видел, придурок? -скинув с себя полотенце Чунмён стал развязывать халат, если так охота пусть смотрит, сам же запихнул его в халате в душевую кабинку не дав раздеться. -Меня в отличии от тебя, волнуют нормы приличия и морали, что тебе, как я посмотрю, в принципе не свойственно, хотя да, я же занудничаю, куда там- фыркнув от недовольства, парень повернул кран и встал под струи душа забывая, что кабинка с полупрозрачными дверями. Хосок лишь усмехнулся. -Тебе-то мне про нормы морали и заливать, — ответил он, сверля раздражающего парня взглядом. За пару секунд осмотра он отметил для себя всё, что хотел. Точнее он не хотел, просто совершенно случайно на глаза попались красивые руки и тонкая шея, сами по себе отпечатались в сознании упругий зад и гладкая, изящная спина. Плоский, с кубиками пресса живот, нежно-розовые пухлые губы, намокшие, растрепанные волосы и карие, сверлящие его раздраженным взглядом глаза. Что-то совсем не то витало сейчас в этой небольшой ванной комнате и это была даже не романтика. От неожиданного понимания такой хреновой вещи, он, кажется, ещё больше возненавидел Сухо. -Ну теперь хоть понятно, чем ты так цепляешь, только знаешь, ты этот стриптиз для кого другого устраивай, мне он нахер не нужен, — рыкнул он, открыв дверь душа и сдвинув кран на холодную воду, после чего, совершенно не обращая внимания на парня, бросил «с добрым утром» и скрылся за входной дверью. Уже сидя на кухне, он приходил в себя, заедая свое «горе» рамёном. Постепенно настроение снова вернулось к нему и парень стал активно поддерживать разговор с ребятами. Выскочив из душа как ошпаренный, потряхивающийся от холода парень, бросил молнию на захлопнувшуюся перед его носом дверь и завернувшись в халат, выходит из душа. Где он, где эта зараза? По звуку голосов Ким понял, что он на кухне вместе ещё с двумя парнями. Славненько, Мён хоть и пай мальчик, но не стоит его злить, это чревато войной. Сухо оказался прав и это создание поедало рамён со спокойненькой душой. Хмыкнув, и немного постукивая зубами, он подошёл к холодильнику с напитками и взяв из него бутылку минералки открыв крышку вылил её на голову Хосоку -С лёгким паром-швырнув в него бутылкой парень ушёл к себе в комнату. -Айщ, — тут же вскочил Хосок. — Ну все, пиздец тебе, хён! — не на шутку разозлился он, приближаясь к двери необходимой комнаты. Даже другие ребята не могли сдержать взбешенного товарища. Неизвестно в каком бы лесу нашли бренный трупик Кима, если бы не вовремя появившийся в коридоре менеджер. Сидя в общей гостиной, уже подобающе одетый, как и другие участники, Вонхо зло постукивал руками по диванному столику, стараясь слушать информацию о предстоящем концерте. Однако злость на сидящего через семь человек от него парня совершенно не утихала. Они все смотрели на него как на ангела. «Порочного ангела» — усмехался про себя Хосок. С самого начала их знакомства он тоже решил, что Ким весьма милый и хороший хён. Но стоило ему сделать одну ошибку, две, десять, сто и дойти при этом до последнего этапа, как в голову блондина стали забираться далеко не светлые подозрения. Изначально ребята нарыли информацию о том, что у Сухо в агентстве есть тайный родственник. Обвинять его в этом по каким-то причинам, а точнее по причине его «светлого» характера и прекрасного личика, не стали. Все решили дружно на это забить, да даже сам Хосок почему-то шёл против себя и решил ничего не говорить. Через какое-то время фанаты шоу тоже заподозрили неладное и выдвинули данную идею родственника, но от агентства было представлено семейное дерево мембера и догадки пришлось оставить догадками. Наблюдая за неудачами хёна, Вонхо пытался придумать для себя какое-либо положительное качество его личности, оправдывающее его здесь местонахождение. Этих самых положительных качеств у старшего оказалось довольно много и блондин всё выбирал для себя самое ценное и лучшее, пока не наткнулся на весьма интересную сцену в гардеробе стаффа. После этого он понял, каким способом Чунмён выбивает себе место в группе и на сцене. В то время как другие мучаются, ломают себе руки и ноги, не спят, не едят и изматывают себя каждые сутки, для того чтобы пробиться в данную индустрию, он лишь подставляет нужным людям задницу, преспокойно чувствуя себя здесь, словно на законном месте. Это Хосок ненавидел в людях больше всего. Именно это заставило посмотреть на хёна с совершенно другой стороны. С той стороны, где он был для него чем-то противным, лживым и порочным. Не говоря ни о чём другим мемберам, он затаил в себе отвращение и злость на этого человека, надеясь на то, что этот последний этап закроет для этого человека возможность попасть в группу. Злость разъедала его словно яд, поэтому Джунхёну пришлось приобнять неспокойного товарища, дабы тот не выделялся, привлекая внимание менеджера и новые серьезные проблемы. Тем временем не подозревающий о бредовых выводах парня, Ким постукивал пальцем по спинке дивана, слушая в пол уха, что ему говорили -Так, забудь о сидящей неподалёку невоспитанной горилле, которая сидит от тебя через семь товарищей, нужно сосредоточиться на предстоящем выступлении. Всё ради сестрёнки и матери которую, мы хотели найти.-получив указания о предстоящем выступлении кучку трейни ошарашили в автобусе ещё одним заявлением- в сегодняшнем туре из всей их оравы останется только двое сильнейших, которые и станут искомым дуэтом. У парня едва не отвисла от услышанного челюсть. Так рано, их же только десять человек, зачем такая спешка? Но не Чунмёну было судить тех, кто придумал такие правила для них в этот раз, поэтому нужно было выложиться на максимум, если он хотел довести начатое дело до конца. Данное объявление было слишком неожиданным для Хосока. Как бы он сам не рвался к победе, оставляя всех противников и товарищей позади, в этот раз все было куда сложнее. Теперь он понимал, что может потерять здесь таких хороших и, скорее даже, лучших друзей как Джунхен, Бом и Кигюн. Как бы он не хотел оставаться хладнокровным, это была лишь напускная маска. Мягкая и, к сожалению, весьма ранимая душа парня покрывалась шрамами от осознания того, что в один момент он может потерять своих друзей и идти по этому пути в скорбном одиночестве. Хотя условием и предполагается напарник, Хосок все равно не был уверен в том, что они не выберут кого-то вроде ненормального макнэ — Хоёна. То, что произошло дальше, парень даже ни в одной своей мысли представить не мог. Выступив со своим номером, он покорно вернулся к комнате ожидания, наблюдая за номерами остальных. Больше всего он придирался к собственным друзьям, поскольку надеялся на то, что хоть один из них, но сможет пойти в финал. Как-то странно, но именно в этот раз он заострил свое внимание и на Киме. Возможно всё из-за утреннего инцидента. Не смотря на то, что обычно парень ужасно лажал, сегодня его было не узнать. Полный самоконтроль и полная самоотдача, подкрепленные его мягким голосом и замечательной песней, даже у блондина вызвали стаю мурашек. Шин тут же себя одернул. Это не было хорошим знаком. Теперь у парня появилось тягучее и душащее все его сознание плохое предчувствие, которое, к его же сожалению, не подвело. Как только Чунмён был выбран его окончательным напарником, Вонхо сорвался. Сейчас ему было совершенно плевать на Сухо, по еще щекам стекали горячие слезы и он не мог отвести взгляд от расстроенных, но старающихся казаться для него веселыми, друзей. Не мог отвести взгляд от всех восьми товарищей. Не мог заставить себя показать им спину и взглянуть в зал на приветствующих его фанатов. Это было гораздо сильнее, гораздо больнее и сильнее. Только когда исключенных заставили покинуть сцену Хосок, глотая слезы и дрожа он небольшой истерики, повернулся к залу. Сколько же там было фанатов? Его это даже не волновало. Все они, цветной волной, мелькали у него перед глазами, сверкая баннерами и вспышками фотоаппаратов. Сейчас он у старта к своей большой победе, но именно сейчас он опустошен как никогда. Промелькнувшая мысль о семье и девушке заставила его немного взять себя в руки и хоть чуть-чуть прислушаться к тому, что говорят судьи. Сама сосредоточенность Ким Чунмён очухалась только тогда, когда вытирая слёзы из глаз судьи и зал аплодиррвали ему крича «Браво!». -Чего? Что произошло? Это мне? Даже не верится.-улыбнувшись и поклонившись в знак благодарности, парень вернулся в комнату ожидания всё ещё отходя от шока и слушая выступления оставшихся учасников отбивая пальцами ритм. Объявление, что он прошёл ворвалось в сознание Кима вихрем, снося собой всё, а когда сказали, что вторым участником дуэта должен стать его утренний опонент Чунмёну поплохело. -Почему? Почему именно эта горилла? Скажите, что это была просто шутка, там ведь много талантливых парней, пусть они из них выберут-но увы его никто не станет слушать, а если что-то не устраивает, то вот бог, а вот порог. Хоть они с ребятами и не успели толком подружиться или сблизиться, всё равно их уход стал ударом ниже пояса и Мён обнял каждого из них, не смотря на то, нравился или не нравился ему парень. -Что ж, видно придётся это сделать-подумал Ким подойдя к напарнику -Поздравляю тебя с прохождением и удачи в будущем, надеюсь мы сработаемся-парень протянул Хосоку руку. Меньше всего сейчас парню хотелось видеть это лицо. Это чертово красивое лицо, что сейчас лишь добавило ему страданий. Посмотрев на Сухо своим измученным взглядом, а после, переведя на протянутую руку, блондин усмехнулся. Горько и при этом иронично. -Хоть будет шанс вернуть тебе долг за бутылку, хён, — снова выделил он это чертово последнее слово, явно и без этого выдавливая из себя хоть какие-то слова, и излишне крепко сжал руку парня. Сразу после съемок их отправили на подпись контракта, после чего дали час на то, чтобы собрать вещи из общего дома и отвезли в новую квартиру, которую им придется делить лишь напополам. Всю дорогу Хосок был в своих мыслях, так ничего и не сказав своему напарнику с самого рукопожатия. Даже менеджер поинтересовался его самочувствием, но Вонхо лишь отмахнулся тем, что «просто устал и нахожусь в состоянии шока». Хотя ни на одно, ни на второе его реальное состояние не походило. Глаза Хосока были какими-то измученными или уставшими. Размышления на эту тему прервала его рука, сжимающая до покраснения руку Мёна, но тот ни дрогнул, только немного скривил лицо сцепив зубы, чтобы не показать всем как ему на самом деле больно. -Вижу тебе очень понравился сегодняшний душ, макне, что воспоминания о нём не дают покоя до сих пор. Видно придётся устраивать его тебе почаще. -прошагав мимо Хосока, Чунмён сел в автобус у окна, и заткнув наушниками уши, прикрыл глаза, надеясь урвать немного сна от сегодняшнего сумасшедшего дня. После сбора вещей и переезда на новое место, телефон парня разразился внезапным звонком -Привет, что? Как? Ты где? Стой там я сейчас приеду-хватая кофту Мён выбежал из квартиры стремглав куда-то убежав. -Ты куда намылился?! — только и успел крикнуть в спину Вохно. Столь неожиданный подрыв парня мог привести к не самым прекрасным последствиям, узнай об этом менеджер. Выглянув в окно он наблюдал за несущемся со всех ног по улице хёном. Но один момент и тот, не замечая машины и бардюра, падает на твердый асфальт, хватаясь за ногу. Ибо никто адекватный обычно не бегает после столь тяжелого физического и морального испытания. Ким сейчас показывал наглядный пример «почему». -Блять, серьезно? — снова раздражается блондин, понимая, что сейчас, если он не вмешается, им обоим влетит, поскольку люди уже начали узнавать Мёна и подходить с вполне естественными, но слишком не нужными для айдола под строгим наблюдением, вопросами. Быстро схватив из своих вещей определенную кофту, напялив на себя маску и кепку, Вонхо ломанул на улицу, кажется, забыв закрыть дверь. Его даже не волновала травма товарища, он и так догадывался, что это, скорее всего, небольшой ушиб и через несколько часов пройдет, но вот люди около него вызывали страх. Узнай менеджер, а ещё хуже, директор, о их вылазке из квартиры…всё, пизда, могилка и цветочки. Именно поэтому, гаркнув на зевак, он, решив не поднимать Сухо с земли, напялил на него свою кофту и застегнул до конца. -Какого леса кучубейского вырулила во двор эта машина, тут же детская площадка-схватившись за ногу и валяясь по тротуару думал парень пока на него не напялили что-то огромное и застегнув, соорудили нечто, вроде мешка картошки. -Что за? -от кофты пахло духами Хосока. -Нет, быть того не может чтобы это он- немного приоткрыв молнию на кофте, и посмотрев на ружу, Мён обалдел. Перед ним и правда стоял Хосок собственной персоной, отгоняя лишних зевак, чем поспешил воспользоваться Ким, и буркнув спасибо, прихрамывая удрать.Он не мог валяться тут, его в больнице ждала сестра. «Я убью его» — проскользнуло в голове блондина, когда мембер, прихрамывая, скрылся за поворотом. Он хотел было последовать за ним, как его взлгляд зацепился за длинные локоны, узкие красивые плечи и знакомые медовые глаза. -Вонхо? — ели слышно прошептала девушка, сделав шаг навтречу. Решив, раз уж Мёну можно черт знает куда сваливать, он тоже может на какое-то время отвлячься от своей «тюрьмы». Схватив тонкую руку Соён, он направился в необходимое, скрытое от посторонних глаз место. Девушка покорно шла следом, она уже привыкла, что в их отношениях она была лишь ведомый, который смело может доверять своей паре. Покорность хоть одного человека на этом свете, заставила парня расслабиться, а нежность, которой одарила его возлюбленная и вовсе на какое-то время забыться. Сознание вернулось только со звонком менеджера. — Сейчас поднимусь — коротко бросил он, и сердце Хосока пропустило удар. — Где носит эту сволочь?! — ругался он, включая воду в душе и плотно закрывая дверь. К счастью менеджер поверил, что Сухо «в душе» и, отдав рассписание Вонхо, ушел. Шин же просто молился, чтобы именно сейчас Мён внезапно не обьявился у того перед глазами. Но вот дверь, с соответствующим хлопком, закрвается и машина с менеджером покидает этот район. Тут же Хосок слышит, как хлопает входная дверь их квартиры и оборачивается, готовясь прибить парня. Пока Су скрылся за поворотом и ловил такси, кучка народа так и оставалась стоять возле места падения. В больницу парень приехал быстро, благо она была не далеко от их с Вонхо новой квартиры. Сестрёнка сидела в холле больницы в гипсе и с улыбкой встретила его. -Мёни, больно.-проговорила она протягивая к нему руки. Обняв свою неуклюжую сестрёнку, парень потрепал её по голове -Оленёнок, ты как всегда, ни дня не можешь прожить без приключений-забирая листок с лекарствами он стал рассматривать его. -Так я же вся в тебя, братик. — Подлиза, вставай, поедим сейчас ко мне, а потом я отвезу тебя домой. Подняться на третий этаж проблемы не составило, благо человечество придумало лифт. Выйдя из него брат с сестрой вместе похрамали к двери. — Проходи, осторожнее только, не ударься ни где ногой -проходя мимо прифигевшего в дверном проёме Хосока, Су поспешил усадить сестру на диван. -Мёни, а кто это? -спросила девушка поглядывая на стоящего сзади брата парня. — Это Хосок, познакомься, нас с ним сегодня определили в дуэт. — Так ты прошёл значит. -она немного склонила в сторону голову, стараясь лучше рассмотреть стоящего сзади брата парня. -Да. -кивул Сухо помогая ей устроиться поодобнее. — Хосок это Минху, Минху это Хосок- бегло представив друг другу ребят, парень убежал в аптеку. — Мастер знакомств, — беззлобно фыркнул Шин, закрывая дверь и включая чайник, намереваясь сделать им кофе. — Как умудрилась-то? — кивнул он на её гипс и очаровательно улыбнулся. — Споткнулась на лестнице в университете и вот результат. Можно попросить тебя кое о чём? -Минху посмотрела на парня и тоже улыбнулась ожидая ответа, и кутаясь в кофту брата. -Ну давай, — улыбался парень, доставая с верхней полки заветную баночку кофе и засыпая необходимое количество в аппарат. -Позаботься о нём -она вздыхает — Мён совсем не такой, как кажется на первый взгляд и часто бывает неуклюж, но он хороший, правда хороший, просто доверяет не всем и очень беспокоится о семье. Хосок безрадостно усмехнулся. — Скажу тебе сразу, у меня к нему личная неприязнь, — ответил он, ставя перед девушкой готовый кофе и садясь рядом. — Но как о своём напарнике мне в любом случае придется присматривать за ним. Поэтому, смотря на ситуацию с данной позиции, можешь быть спокойна. Сидя рядом и сверля задумчивым взглядом телевизор, он приподнял свою кружку сделав большой глоток темной жидкости. — Неприязнь? К Мёну? Правда? -принимая чашку она кивнула в знак благодарности — Что вы не поделили? Но спасибо и на том, что будешь присматривать за ним как напарник -покачивая кофе в кружке девушка сделала глоток, и завернувшись в кофту братишки, уснула под действием обезбаливающих. Минут через десять вернулся и Сухо. Увидев спящую сестрёнку он улыбнулся, и укрыв её одеялом, поцеловал в щёку — Она не сильно тебе докучала? — Всё в норме, — хрипло ответил он, внимательно смотря на девушку. Нескольких секунд раздумий хватило ему, чтобы осторожно взять её на руки и отнести на свою собственную кровать. Вернувшись он, без слов, толкнул Мёна на тот же диван, заставляя того сесть, и достал неизвестно откуда аптечку. В один момент нога парня оказалась на его коленях и, проводя холодными тонкими пальцами, Шин принялся осматривать место ушиба. — Что ты…ау -только и успел проговорить Су, пока его толкали на диван и проводили пальцами по ушибленной ноге. — Спасибо за сестру -Мён задумался наблюдая за действиями Хосока, а после спросил — Скажи, зачем ты выбежал за мной на улицу? — Затем, что ты идиот, — спокойно проговорил Шин, накладывая холодную мазь на место ушиба.  — Мне вот интересно, каким хреном ты вообще здесь забыл? По тебе же видно, что всё это не твое, что тебе это не надо, так каким фигом ты лезешь сюда…да ещё таким образом, — на последних словах он немного скривился, принимаясь бинтовать поврежденную конечность. — Идиот значит? Хм, ну я собственно и не ожидал ничего другого от тебя услышать. А на счёт того, что мне это не нужно ты ошибаешься, каждый из нас идёт к своей мечте, только вот немного разными путями, а следовательно и с разными преградами нам предстоит столкнуться. Честно говоря я даже не надеялся на то, что меня выберут и то, что сейчас мы с тобой вот тут говорим только воля случая или совпадение. Мина пробудет тут до завтра, утром я отвезу её домой. -Пусть будет, — хмыкнул Хосок, завязывая бинт и опуская ногу мембера. — Но ты прав, способами и путями мы точно идем разными, — вновь скривился, словно от отвращения он. — Вали уже спать. У нас завтра полное рассписание. — Мы сами выбрали такую жизнь. -убирая ногу на пол проговорил Мён -Спасибо за заботу, хоть я и не заслуживаю её. -услышав о расписании парень передёрнулся -А его уже принесли? Где оно? -Там, — кивнул парень, указывая на кухонный стол. Сам же он завалился на диван, подгребая под себя подушки. Ему, как и в прошлую ночь хватило лишь нескольких секунд, чтобы отправиться в царство Морфея. Но через какое-то время по неизвестной ему причине пришлось проснуться. Поднявшись с дивана и забрав аптечку, Чунмён пошёл на кухню изучать расписание. Откинув листок в сторону, он потёр переносицу рукой, и только тогда заметил, что ещё не снял кофту Хосока. Ладно, надеюсь он не спит ещё. Иду в гостиную и застаю эту соню спящим в обнимку с подушкой. Улыбнувшись с такой милой картины, укрываю его пледом, не решаясь будить, кофта и до завтра подождёт. Возвращаюсь обратно на кухню, а в голове вертится какая-то мелодия не дающая мне покоя весь день. Взяв карандаш и листок бумаги я стал рисовать на нём ноты. Интересно как она звучит. Услышав как завошкалась Мина подхожу к ней, и тихонько поглаживая, намурлыкиваю словно кот эту мелодию, создавая видимость колыбельной, и это работает, она улыбается и засыпает. Как маленькая, честное слово, хотя у неё уже давно выработалась привычка требовать от меня каждый вечер колыбельную, так как в детстве ей снились кошмары о том, как нас оставляет мама. Не осознавая где сон, где реальность Шин встает с дивана и поплотнее укутавшись в плед, немного шатаясь, медленно идёт на кухню. Там он видит уже вернувшегося от сестры Сухо, занятого написанием песен. Вонхо сам не очень понимает, что происходит. Не чувствует как пальцы касаются стакана, не чувствует как вода смачивает его губы, зато чувствует мягкость и запах волос хёна, в которые он, неизвестно зачем утыкается, укладывая свои руки не плечи старшего. Занятый песней я даже не слышу, как входит в кухню проснувшийся Хосок. Увлечённый колыбельной я начинаю в раздумиях немного покусывать кончик карандаша, постукивая пальцами по столу. -Нет, не так, тут другая нота -зачёркиваю закарючку и внезапно вздрагиваю от прикосновений к моим плечам рук того, кто меня ненавидит, а в макушку упирается его голова. -Что происходит? Ничего не понимаю! -оцепенев от шока и неожиданности продолжаю сидеть в том же положении ещё немного, ожидая дальнейших движений макне. — Это был ты?.. — то ли утверждая, то ли спрашивая, о чем конкретно, так вообще не понятно, произносит блондин, прикрывая глаза и чуть крепче приобнимая парня. Уже через несколько секунд его дыхание стало ровным, а хватка слегка ослабла. Именно сейчас, вдыхая когда-то так понравившийся ему запах, Шин был удивительно спокоен. Засыпая в столь неудобной для сна позе, согреваемый теплом спины парня и пледом, он думает о том, что с ними всё могло бы быть совершенно иначе, только бы…. Додумать он уже не успевает. Поддавшись мягкости волос паря, он глубже утыкается в них носом засыпает крепче. — Это был ты -доносится словно в бреду до ушей Кима и он продолжает сидеть боясь шелохнуться. Объятия крепнут укутывая его в запах кофе и чего-то сладкого. От этого становится спокойнее, что Ким даже прикрывает глаза, сдерживая порыв обнять его в ответ. -И что только на меня нашло? -тело Хосока начинает понемногу наваливаться на меня, что наталкивает на мысль о том, что он уснул. Ещё больше моё удивление растёт, когда он не отлипает от меня когда я перетаскиваю его на диван, с намерением вернуться за работу. Руки Хосока тянут меня к себе и крепко прижимают к телу, словно без меня он не уснёт. — Эй, я тебе не мишка Тедди, пусти меня! -но все мои попытки выбраться претерпели фиаско, и вот я лежу зажатый между диваном и телом сзади меня, телом того, кто меня терпеть не может, того, кто винит меня во всём и в чём-то конкретном одновременно. Планета ты сходишь с ума, остановись, я сойду. — Ну здрасьте, — думает Шин, рассматривая спящего, словно котенок, рядом с собой парня. — Как оно здесь оказалось? Пары минут ему вполне хватило на то, чтобы вспомнить упущенные кадры и обматерить самого себя за свою сонную беспечность. -Отлично, Хосок, давай еще влюбись в напарника-шлюху при живой-то девушке -Вонхо фыркает самому себе и поднимается с дивана, всё же накрывая, ещё не проснувшегося товарища пледом, а сам направляется в душ, где второй раз матерится на себя, поскольку еще вчера забыл выключить кран. Уже сидя на кухне в обнимку с рамёном он делает вывод, что это утро уже можно считать с плохим началом. Продолжая посапывать как котёнок, я хмурю носик, от внезапно пропавшего тепла, но его заменяет плед, в который я заворачиваюсь, словно в кокон продолжая спать. Меня будит звук душа и приоткрыв глаза, я удивлюсь тому, что лежу один, хотя после до моего сонного сознания доходит, что если включена вода в душе значит ты там. Что ж, ладно. Встаю, и глянув на спящую сестрёнку, улыбнувшись иду в магазин за продуктами. Благодаря стараниям Шина нога почти не болит, нужно отплатить ему чем-то вкусненьким, а то смотреть на то, как он ест рамён каждый день, сил уже нет, так что решение возникает само собой. К тому времени как я возвращаюсь, Хосок опять сидит и ест рамён, и как он только ещё не надоел ему? Положив продукты в холодильник я бужу сестру, которую едва-ли не силой кормлю творогом, а после везу домой. После парням приходится несладко. Дни проходят мимолетной чередой. Они помнят лишь занятия и репетиции, только на этот раз добавляется сцена. Небольшие выступления, новая песня, новый, но уже заученный до дыр, танец, новые фанаты и новый стресс. Огромные синяки под глазами от недосыпа скрываются огромным слоем косметики и специальными инъекциями. Они уже не считают дни, а просто делают то, что им велят. Шин так и не созванивался больше с ребятами. После шоу у него не было на это времени, а после и желания, поскольку он просто не знал, что им сказать. Однако это не мешало парню следить за фан-сообщениями и узнавать о том, что же случилось с каждым из его товарищей. На Кима Шин внимания почти не обращал. Его хён продолжал периодически лажать, хотя видно было, что он старается, но сил ругаться на него у Хосока уже просто не оставалось. — Чунмён, попрактикуйся еще, — говорил ему, как и мы уставший хореограф. — Если не получится отточить это движение, на сцене можешь завалить весь танец. — Спасибо, хён, я обязательно прислушаюсь к вашему совету и не подведу -дал обещание парень. Хосок отправился домой, а я остаюсь чтобы отточить движение ещё раз. Воткнув в уши наушники начинаю танец заново снова и снова не обращая внимания на то, как за мной в щёлку наблюдает пара глаз. — Так хён, соберись, ты должен сделать так, чтобы мама гордилась тобой -раз за разом бормотал я себе считая, словно мантру, шаги, пока не завалился на пол от усталости не в силах пошевелиться. Мина уже снова ходит без гипса, припоминая мне что я пичкал её ненавистным нам обоим творогом. -Пора идти домой -мелькает в голове мысль, но сил уже нет и я отключаюсь прямо в зале на полу. Хёна не было слишком долго, заподозрив, что он опять мог во что-либо вляпаться, я отправился к нашему репетиционному подвалу. Оказалось, что он все еще был там. Раз за разом оттачивал движения, ошибался и вновь начинал сначала. В каком-то смысле я даже позавидовал его упорству. Но вот я замечаю, что движения стали более вялыми и неточными, губы бормочут какую-то ересь, которую я разобрать не в силах, поскольку мешает закрытая дверь, зато я точно вижу как он нагибается к полу и в одну секунду просто падает, похоже, полностью отключаясь. Немного помедлив я захожу в зал, подходя ближе к Сухо. Вид у него совсем загнанный. Смотря на это умиротворенное и при этом замученное лицо, во мне просыпается нежность. Проведя тыльной стороной ладони по его щеке и убрав со лба мокрые волосы, я чуть приподнял голову парня, укладывая её себе на колени. Какое-то время я просто смотрел на него, просто запоминал эти подрагивающие ресницы, это размеренное дыхание, эти разгоряченные и, похоже, накусанные губы. После, оторвавшись от столь, как ни странно, понравившегося мне занятия, я поднялся, собрал его вещи, закинув рюкзак себе на плечи и взял спящего хёна на руки. Всю дорогу я проклинал наличие в этом мире дверей и всерьез подумывал о том, чтобы спрятать все вкусняшки от Мёна. Наконец, дотащив его до кровати, я положил ему на лоб холодное полотенце и плюхнулся рядом, засыпая. Пусть делает что хочет, а мне тащиться до своей кровати уже тупо лень. Проснулся я уже дома и снова в объятиях Шина. Скоро у него войдёт в привычку прижимая меня к себе тихонько спать, но как я оказался тут я же был в зале? Неужели Хосок принёс меня сюда? Но зачем? Осторожно выпутываюсь из его объятий и иду в душ, от меня ужасно несёт потом. После душа просыпаются и мои ноющие мышцы, словно говоря мне «Спасибо» за вчерашнюю тренировку. Иду на кухню готовить завтрак на две персоны. Когда омлет почти дожаривается, на мои плечи снова ложатся руки парня. -Больно? — спрашивает макнэ, слегка массируя плечи Кима. Поняв, что все-таки больно, он отходит и принимается заваривать кофе. -Не делай больше такие сильные обороты. Ты на них лишь энергию потеряешь, — дает совет он, стараясь не смотреть на парня. — Немного, спасибо -засмущавшись немножко говорю я, пряча лицо в другой стороне от тебя. — Спасибо за совет и за то, что перенёс меня сюда, позволь мне отплатить тебе хотя бы завтраком, сил нет смотреть как ты питаешься одними макаронами, так не долго испортить себе желудок. Хосок рассмеялся, наконец подняв взгляд на парня. — Рамён — еда богов! Ничего ты не понимаешь! — смеялся он, разливая кофе по кружкам и усаживаясь за стол. — Но спасибо, — по-доброму хмыкнул он, приступая к еде. Параллельно парень завис и в телефоне, вычитывая информацию о сегодняшнем дне. -Придут МОХТ, нефигово, похоже у нас с ними будет совместное шоу, — прочитал парень, листая ленту и запихивая в себя еду. — Еда богов значит, вот как, видно у них хорошая аптека, раз они питаются одними макаронами со специями. --наложив в тарелку еды я ставлю её перед Хосоком, а после и перед собой, отмечая стоявший на столе возле нас обоих кофе. — Видно группа хорошая, раз нас ставят к ним на разогрев, как думаешь? Шоу вообще их, мы споём только несколько песен, менеджер сказал или одну или две, но что-то мне подсказывает что только одной ограничимся -засовывая в рот кусочек омлета проговорил я, пожелав перед этим нам обоим приятного аппетита. Их выступление закончилось как-то слишком быстро. Именно об этом сейчас думал Вонхо, просматривая в который раз запись камер на телефоне. В этот момент дверь гримерки приоткрылась и к ним вошла красивая девушка, тут же подходя к парню и обвивая его своими худыми руками. -Соён? — удивился блондин, обнимая в ответ свою девушку. — Как ты сюда попала? — Я сегодня личный фотограф, — улыбнулась она, показывая свой пропуск, а после уткнулась носом в шею Хосока, щекоча, скорее, сознание парня. — Оппа, мы так давно не виделись, — протянула она, сладко и нежно, вызывая этим мурашки по всему телу Шина. -Прости, — лишь произнес он, беря её за руку и чуть наклоняясь. Губы быстро нашли друг друга, даря довольно долгий поцелуй. Лишь потом парень вспомнил, что в гримерке он не один. — Это, кстати, мой напарник — Сухо. Сухо, моя девушка — Соён, — представил их блондин. — Ты здесь, я так понимаю, будешь? Если что скажи менеджеру, что я в уборной. На этом Вонхо, взяв девушку за руку, удалился, оставив лишь после себя не выключенный телефон и шлейф дорогого парфюма. Повторяя про себя песню Су отсчитывал ритм и не сразу понял, что к ним в гримёрку вошёл ещё кто-то пока не повернул голову и не увидел возле Шина какую-то мадам с болтающимся на груди бейджиком. В груди неприятно как-то кольнуло стоило только увидеть в отражении зеркала их переплетённые вместе руки. Тяжко вздохнув парень опустил голову на руки, как на его плечо легла чья-то рука. -Я же сказал, что передам менеджеру где-ты, до меня и с первого раза дошло куда вы пошли, зачем повторять? -выдаю на автомате я, как слышу за спиной смешок. Это не твой голос, совсем не твой. Повернув голову, я увидел подошедшего ко мне солиста той группы, у которой мы сегодня выступали на разагреве. Что-то не нравится мне то, каким взглядом он на меня поглядывает. — Славненько, что твой дружок свалил, значит нам никто не будет мешать, пока мы развлечёмся с тобой, принцесса-повернув меня к себе лицом он стал стягивать с меня штаны, пытаясь забраться под ремень и в боксеры. И почему я родился таким хиленьким? Но не время сейчас думать о прелестях спорта и его недостатках, нужно как-то выбираться из ситуации, в которую я попал. Меж тем эта грязная свинья продолжала свои действия, не смотря на все мои попытки отбиться от него. -Не ломайся, тебе понравится, вы же наверняка со своим напарником практикуете такое когда никто не видит, так почему бы тебе не доставить и другим немного удовольствия, а, смазливая шлюшка? -его руки уже расстегнули ремень и стали лезть ко мне в боксеры. -Блять, серьезно?! — послышался в дверях голос Хосока. Парень был зол, но вовсе не на домогавшегося. Не зная ситуации он был зол на своего напарника. Ведь только недавно, наблюдая за ним, Вонхо почти поверил в искренность этого парня. Но реальность разворачивалась у него перед глазами. Прямо в их гримерке, прямо под солистом сильнейшей группы агентства. Внутри все сжалось и похолодело. Хосоку казалось, что его просто предали, поэтому, смерив Сухо ледяным взглядом, он обратился к солисту. -Директор уже на месте, ему необходимо нас всех увидеть, — стальным тоном произнес он, ожидая, когда сонбе выйдет из их гримерки, при этом одарив его насмешливым взглядом. Не смотря на открытый вызов, Вонхо никак не среагировал, забрав свой телефон, полностью игнорируя наличие Мёна, он вышел из помещения, ужасно громко хлопнув дверью. Когда вошёл в комнату Хосок, насильник ненадолго замер, сжимая руку в моих боксерах, он явно не ожидал того, что парень вернётся за чем-то и его вид явно позабавил напавшего. -Так вы не вместе, или может поругались, что твой рыцарь в сияющих доспехах покинул тебя, принцесса, на произвол судьбы. -перемещая свою руку по мне его совсем не напрягало наличие в комнате ещё кого-то, кого-то, кто был моей последней надеждой остаться целым и невредимым сегодня. Я провожал его умоляющим спасти меня взглядом, и в то же время не мог вымолвить и словечка. Хлопок двери стал для меня решающим в плане того, что насильнику удастся сотворить то, ради чего он собственно и пришёл сюда, чем тот и поспешил воспользоваться просовывая свою вторую руку под мою футболку, и придерживая за спину, стал искать свинктер, чтобы просунуть в него пальцы -Это честь быть первым у тебя, принцесса -смеялся мне на ухо свинья пока я пытался освободиться и даже укусил его за руку, падая со стола, и задевая собой стоящий на нём косметический набор. Грохот оглушил комнату. Пока ты вышел в соседней с нами гримёрке были остальные участники той группы. — А где наш раздолбай? -спрашивал один из них остальных. — Пошёл знакомиться с той смазливенькой игрушкой, ну одним из тех пареньков, которые пели до нас.-ответил ему второй. — Нужно сказать ему чтоб завязывал со своими, так сказать «знакомствами» в плане изнасилования, мне надоело после каждого концерта говорить менеджеру о том, что у нас новая жертва нуждается в утилизации, в плане корма рыбок. Не думал, что после того как он «познакомился» с одним из участников прошлой группы этого агенства они решат собрать дуэт и вернуться снова.-его реплику прервал раздавшийся внезапно грохот. Хосок, находясь вне себя от злости, шел по коридору, думая о том, как он ненавидит этого чертового Сухо. Что-то сильно защемило в сердце и парня переклинило. Развернувшись на 180°, чуть не сбив с ног кого-то из стаффа, он ломанул обратно, к той чертовой двери, где Мён выкупал себе место на сцене. Открыв дверь и оценив обстановку он, кажется, разозлился еще больше. Моё тело безвольной тушкой висело в руках напавшего, который от злости рвал и метал молнии. — Далеко собрался, засранец? Ты ответишь мне прямо сейчас за непокорство -поднимая меня за волосы и оттягивая их назад, он стал переворачивать меня, вдавливая своим телом в пол, и попутно стягивать с себя одежду — Я покажу тебе как нужно меня слушаться, принцесная шлюха. — Отпусти меня -поразительно, но я нашёл ещё немного сил для сопротивления хотя уже почти ничего не видел, из-за застилавшей мои глаза пелены слёз — Заткнёшься ты наконец или нет -ударив меня по спине он вышибает из моей груди воздух, заставляя похрипывать и задыхаться. Вот бы Хосок был здесь, подумалось мне и я даже, кажется, проговорил его имя, прежде чем отключится от ещё одного удара свиньи моей головы об пол. Ему хватило прочитать по губам свое имя, чтобы внутри всё закипело и оборвалось. В считаные секунды далеко не желанный гость их гримерки был прижат к стенке и отправлен в далекий нокаут мощным и четким ударом. Все же не зря у Шина ушли годы на занятия по теквандо. На шум уже давно собралось множество людей. Стафф сразу же увел всех ненужных репортеров и зевак, вызывая параллельно скорую. Вонхо уже плохо помнит, как, приподнимая тело Сухо, он надевает на него обратно одежду. Он почти не запоминает как оказываетися в кабине скорой помощи, поглаживая по волосам своего напарника. И уж точно он не помнит того, как засыпает в коридоре больницы около палаты Кима, но точно помнит мягкие пальцы в своих волосах и, открыв глаза, встречается взглядом с двумя карими блиллиантами. Утро встретило меня дикой головной болью и… Хосоком сидящем у моей кровати сжимающим мою руку. — Что? Как я тут оказался? А он? Последнее, что я помню, так это прикосновения того грязного свинёныша. Неужели ему удалось завершить начатое? Странно, но тело внизу вовсе не болело, хотя если бы ему удалось, то должно было бы болеть. Вокруг меня стояли какие-то пикающие приборы. Неужели он всё же вернулся за мной? Только от одной мысли, что он видел всё это, на глаза наворачиваются слёзы, только бы сестрёнка с мамой ничего не узнали, они же не вынесут этого. Как же хочется в последний раз прикоснуться к нему, хотя бы на прощание. Приподняв руку я кладу её на блондинистые волосы Шина, и немного пропускаю их между пальцев, легонько поглаживая, но даже этого хватает чтобы заставить его проснуться. Хосок молча поднимает свою голову и пересаживается на кровать парня. Он берет его руки в свои и бегло, внимательно осматривает сначала их, а потом и все остальное тело Сухо, останавливаясь на лице. Затем, вновь ничего не произнеся, он ещё ближе подсел к парню, притянул его к себе и обнял, выдыхая куда-то в его спину. -Прости, — тихо произнесит он, чуть крепче сжимая Мёна в своих обьятиях и свободной рукой поглаживая по спине. Посмотрев на меня он пересаживается сначала на кровать, потом осматривает меня, а потом и вовсе обнимает прижав к себе. Мир сошёл с ума? Куда делся тот парень, который терпеть меня не мог, который измывался надо мной и который полил водой, который бросил меня в гримёрке, а потом вернулся чтобы спасти. Нет, какой бред я несу, быть такого не может просто, но в тоже время что происходит сейчас? -Хосок, мне больно, игла в вену воткнулась -шепчу ему в ухо я, пока он старается мне помочь. — Простить? За что мне тебя прощать? -искренне недоумеваю я -Ты верно подумал, что я шлюха, когда увидел всё, что там происходило, но это не так, я не такой, он сам пришёл и накинулся на меня -отвожу взгляд в сторону, мне стыдно смотреть ему в глаза. -За это и прости, — тоже шепчет блондин, поправляя иглу и чуть отодвигая руку, чтобы больше её случайно не затронуть. Поскольку парень, избегая взгляда, чуть повернул голову, Шин просто уткнулся носом в его щеку, выводя, известные лишь ему одному, узоры, но потом остановился. -Прости, что так о тебе думал, прости, что ушел, прости, что он сделал тебе больно, — срывающимся голосом продолжал шептать парень, а из глаз так и катились непроизвольные горячие слезы, которые иногда касались щеки Мёна. — Я больше никогда не посмею тебя оставить… — Не извиняйся, ты не виноват в этом, это всё моя вина -повернув голову я вытираю слезы, которые крупными капельками стекают по щекам Хосока. Я слушаю, что он говорит, слушаю и не верю своим ушам. Это точно тот макне которого я знаю? — Всё хорошо, не беспокойся об этом, ты не виноват в том, что произошло. Не посмеешь? То есть? Что это значит? -в груди немного щимит от его вида, а глаза словно у побитого щенка, такие виноватые, но добрые. -Хён, — хрипло произносит Хосок и прикрывает глаза, тянясь к губам парня. Внутри блондина сейчас всё обрывается, в голове каша, но он уверен в том, что должен сейчас это сделать. Но поцелуй не состоялся, поскольку раздался дверной стук, заставивший его немного отодвинуться от Кима, и в проеме показалась знакомая девушка. -Соён? -Хосок~и, — протянула она. — Менеджер сказал, что ты навещаешь своего напарника, вот я и пришла. Ты ведь сейчас свободен? -Нет, прости, — довольно строго произнес Шин, немного крепче сжимая руку Мёна. -Почему? — вновь заскулила она. — Давай хоть выйдем, поговорим. Хосок лишь вздохнул. Отпустив парня и встав с кровати, вышел вслед за своей девушкой, плотно закрывая дверь. Хён…как же мне нравится эта хрипотца которая звучит в его голосе, а его губы которые тянутся ко мне. Ещё несколько дней назад если бы мне кто-то сказал, что Хосок захочет меня поцеловать, я бы рассмеялся ему в лицо, а сейчас…сейчас он слишком близко чтобы поворачивать обратно. Когда до прикосновения остаются считанные миллиметры в дверном проёме показывается знакомая девушка. Ах да, я же забыл, что у него есть девушка, размечтался глупый Чунмён. Но почему он тогда сжимает крепче мою руку, словно не хочет отпускать? А когда отпускает, и выходит с ней, внутри становится жутко больно и обидно. Накрываюсь с головой одеялом, старательно пытаюсь разобраться во всей этой каше, но только всё больше и больше запутываюсь приходя в тупик. Вернувшись в палату, Хосок не может сдержать улыбки при виде странного кокона. Присев на край, он немного приобнял эту «гусеницу». -Хён. Как ты смотришь на то, чтобы немного выпить? — с улыбкой произносит он, встречая непониманющий и словно сомневающийся взгляд. — Меня просто девушка бросила. -Это вовсе не повод. Вот отработаете законное шоу, тогда все 3 выходных делайте, что хотите. — Целых 3 выходных, — со смехом повторил слова внезапно обьявившегося менеджера, Вонхо, крепчее приобнимая несопротивляющийся кокон. Следующая неделя вновь выдалась тяжелой. Вроде обычное шоу, но поматало оно ребят знатно. В последний день съемок, задолбавшийся Хосок, расселся аки король на диване и кажется снова собирался уснуть, но на деле с того самого дня, в его голове крутилась лишь одна мысль: «как осветить случай изнасилования?». Возможно для Кима и неприятно вспоминать это, но блондин боялся, что оставшийся безнаказанным мембер снова может предпринять что-либо. Но тогда Шин просто не сдержится. Тогда он, возможно, захочет и прибить. Вернувшийся парень залез ко мне на кровать и крепко обнял, что-то говоря о алкоголе. — Извини, но мне не хочется сейчас пить, а почему тебя бросила девушка, вы же так счастливы были когда она приходила? Ещё и пришедший внезапно менеджер что-то говорит о трёх выходных. Да, выходные это здорово, вот только перед этим нужно было ещё отработать на шоу недельку. За эту недельку Хосока словно подменили. Он не отходил от меня ни на шаг, постоянно находясь рядом, и дома, и на шоу. Наконец когда шоу закончилось, мы поехали домой. Хосок уселся на диван, а я потопал на кухню разгребать продукты, а то у нас в холодильнике мышь повесилась и приказала долго жить. -Хо, что хочешь на ужин? -Тебя, — не подумав, изрек парень. Когда же до него дошел смысл сказанного, он быстро исправил свой ответ на возлюбленный «рамён» и ушёл в спальню. Переодевшись он не придумал ничего лучше, как сходить в магаз. Пока Сухо набирал необходимые продукты, парень завернул в алкомир. Если Ким не хочет, пусть не пьет, а Хосоку это сейчас надо. Даже очень. Поэтому, не обращая внимания на удивленный и почему-то смущенный взгляд напарника, он спокойно купил сразу 2 бутылки хорошего вина и ещё четверочку соджу. До дома тащил сам, ибо «сам купил, сам неси», но Шину было уже все равно. Ему нужно было сегодня расслабиться. -Пить тебе в одиночестве я не дам, даже и не надейся, и желудок твой портить этим макаронам не позволю, уяснил. Вот же любитель макарон, ещё бы сухими их ел. -приготовив лёгкий салат и гарнир к нему, в виде тушоных овощей, забираю из твоих рук открытую бутылку вина. — Сначала поешь, потом пей сколько тебе влезет, хотя нет, одной бутылки хватит. -смотрю на твою недовольную физиономию и невольно умиляюсь ей. -Тебе говорили, что у тебя тёплая улыбка? Ой, я что, сказал это в слух? -до меня доходит смысл того, что я изрёк, когда ты перестаёшь накалывать овощи на вилку и замерев смотришь на меня, а я расширив глаза отвожу взгляд в пол дико смущаясь. -Говорили, — немного нахально усмехнулся он. — Но от тебя это слышать куда приятнее. — на этом Хо, с довольной моськой, отправил еду в рот и в наслаждении замычал. Ему нравилось то, что приготовил Сухо, но вот до выпивки он добраться хотел больше. Особая потребность в этом возникла, когда его взгляд остановился на пятой точке парня, который, ничего не подозревая, спокойно мыл посуду. Рука сама потянулась к бутылке и Хосок, даже не задумываясь о бокалах, стал пить из горла, уйдя при этом из кухни в гостиную и врубив музыкальный канал на телевизоре. Сделав еще несколько больших глотков, чувствуя как алкоголь обжигает его изнутри, он вновь развалился на диване. Правда временно. Еще не было известно, куда поведет его пьяная и буйная головушка. Вот и сейчас на строгий взгляд мембера, пришедшего на это «гуляние», он лишь улыбнулся. Обойдя Сухо и немного приобняв со спины, он приставил к его губам горлышко бутылки, почему-то желая самостоятельно напоить брюнета. — Расслабься, хён, — вновь хрипло произносит он, выделяя последнее слово, но на этот раз совсем с другим значением, совсем не как раньше. — Да ну тебя -оставляю его доедать свой ужин, пока сам иду мыть посуду. Нужно всё же было забрать у него ту бутылку думаю я, и выключив воду, иду на звук включённого телевизора. — Это что ещё за берлога? -недовольно смотрю на тебя ожидая объяснений, вместо которых ты приставляешь к моему рту открытую бутылку, и говоришь расслабится. Шикарные просто объяснения, ничего не скажешь. — Кто тебе сказал, что я напряжон? И всё же ты от меня не отстанешь пока я не выпью с тобой, что ж налевай тогда -приоткрыв рот я опрокидываю бутылку и делаю несколько глотков. Пить из чужых рук не так уж удобно, поэтому капли вина быстрыми струями пробежали вниз по шее. От этого вида крыша у Хосока начала ехать куда больше. Немного развернув хёна к себе, он припал мягкими губами к желанной шее, слизыавая с нее сбежавшие капельки алкоголя. Затем отстранился и как-то очень томно взглянул в карие омуты Мёна, но продолжать не стал. Вместе этого, оставив ему бутылку, ушел на кухню, откуда вернулся с ещё одной открытой бутылкой и, черт знает откуда взявшимися, гирляндами. Расбрасав их по кругу комнаты и включив на постоянный свет, он погасил все остальные источники света. В итоге им остался лишь телевизор и гирлянды. «И вино» — проскользнуло в голове парня прежде чем он снова припал губами к бутылке. Случайно попавший под ногу светодиод заставил его поперхнуться и пролить немного на себя. Долго думать Хосок не стал, скидывая куда-то в темный угол гостиной футболку, даже решив не вытирать капли алкоголя, что стекали по его шее и торсу, изчезая на краю джинс. Вместо этого он увеличил звук на телевизоре и, запрокинув голову, вновь приложился к бутылке. Гирлянды, орущий телевизор, твои губы на моей шее, вино. Ноги сами стали подкашиваться и я сел от греха подальше на пол у дивана. Ну как сел, почти упал, для моего непьющего организма пол бутылки вина залпом в один присест оказалось слишком, поэтому голова стала словно не моя, и такая тяжёлая, что держать её сил не было, я даже не заметил как она рухнула на твоё плечо. — Хо, ну может хватит уже выпиииваить -язык словно прилип к нёбу. И зачем я только так напился? Вторая бутылка вина была уже пуста в твоих руках, и я с чего-то решил последовать твоему примеру, и осушить бутылочку до дна. После этого, откинув бутылку, я посмотрел на тебя. В свете гирлянд ты выглядел как-то мистически, и словно так по домашнему уютно, что я прижался к тебе, сам не осознавая зачем, а после обнял. Проведя носом по твои мягким, вкусно пахнущим, волосам я вновь почувствовал это тепло, разливающееся по всему телу. Твои руки, что неумело исследовали мое тело, а затем обняли, вызвали целую стаю мурашек и я уже чувствовал тяжесть, завязывающуюся внизу живота. Ты, похоже, тоже. Откатив куда подальше свою бутылку, я взял пальцами тебя за подбородок. -Мён, — в некотором тумане хриплю я твое имя. Целуя висок, глаза и тонкий нос, я, наконец, припадаю к сладким и столь желанным для меня губам, сминая и, словно пытаясь выпить тебя всего, выпить как эту несчастную и единственную бутылку крепкого вина. Шумно выдыхая через нос, я почти сразу углубляю поцелуй и забираясь руками под твою, такую лишнюю сейчас, одежду и ловя первый, если слышимый, стон. Моё лежание на твоём плече было прервано твоими пальцами и тихим произношением моего имени — Хосок, я… -договорить мне не дают твои губы, которые опускаются на моё лицо первым поцелуем в висок, после в глаза, нос и наконец к губам. Сознание машет мне на прощание ручкой, и говорит пока на сегодняшний вечер. Твои губы такие мягкие, тёплые, и с лёгким привкусом смеси вина и самого тебя заставляют забыть всё на свете, и отдаться им в плен, начиная непроизвольно отвечать. Твои руки начинают забираться ко мне под рубашку, но в отличии от той свиньи которая меня лапала, твои прикосновения были мягкими, нежными, даже в какой-то мере осторожными и заботливыми, словно ты прощупывал почву фалангами пальцев, срывая с моих губ первый стон удовольствия. Кажется теперь мне окончательно сносит крышу. Проводя руками по твоему, такому поддатливому сейчас, телу, я задеваю затвердевшие соски, слегкая играя с ними своими холодными пальцами. Вскоре верхняя деталь одежды мне надоедает и я, не без твоей помощи, снимаю её, отправляя в полет за моей же, ранее скинутой, футболкой. Стоило избавиться от ненужной вещи, как я, настойчиво, сокращаю между нами расстрояние. Теперь мы плотно прижаты друг к другу, но всё ещё не можем насытиться и оторваться друг от друга. Оставив, наконец, в покое твои губы я переключаюсь на линию подбородка и шею. Жадно целую, зубами оттягиваю нежную кожу и вновь, целуя, зализываю. Ты уже не стесняешься, вместо этого лишь жалобно стонешь, зарываясь руками в мои волосы и упираясь возбужденным достоинством в моё бедро. Между тем целую ключицы, так же покусывая их и мокрой дорожкой спускаюсь к груди, вбирая в рот один сосок и слегка теребя второй. Слегка прикусываю его, из-за чего ты сдавленно стонешь, явно сдерживая себя остатками разума. Мне это не нравится. Я хочу слышать тебя и твой, охрипший от возбуждения, голос. Поэтому, спустив руки на твои ягодицы, я сильнее прижимаю твой таз к своему бедру, из-за чего ты уже не можешь сдержать, такой желанный мною, стон, и сам припадаешь к моим губам. Блуждающие вдоль моей спины твои пальчики перебегают вперёд, и найдя мои соски, начинают играться с ними, словно с погремушкой, сминая пальцами. Меня начинает потряхивать в сладостной истоме от всего происходящего и узел внизу живота наливается желанием сильнее.Рубашка летит куда-то на пол, но нам сейчас не до неё. Совсем не до неё. Холодные пальчики контрастируют с кожей, а после уступают место влажному тёплому ротику с проворным язычком. Сжимаю твои волосы между пальцев, немного откидывая голову в сторону, и начиная стонать немного смелее, но всё ещё пытаясь сдерживаться. Что мы делаем, мы же два парня, это против природы, против всего, что есть на свете, но кажется тебя это совершенно не заботит, и ты продолжаешь дарить мне ласки, на которые тело отвечает с большой охотой, а моя эрекция даёт о себе знать прикосновением к твоей ноге. Всё моё тело покрылось твоими метками, а мне как сумасшедшему хотелось ещё и ещё, только бы ты никогда не останавливался, только бы продолжал. Словно услышав мои мольбы, ты переходишь на ключицы, оставляя на них довольно живописный след, а я улыбаюсь от того, что мне это дико нравится. Кажется твои руки одновременно везде на моём теле, они пробираются в самые потайные уголки и отыскивают невиданные до сегодня точки. Моими стонами наполнилась вся комната, когда ты сильнее прижимаешь к себе мои бёдра, заставляя прогибаться в спине обхватывая твою шею руками, подарить тебе протяжный стон, потеревшись о твою ногу приникая к твоим губам, проталкивая свой язык в твой рот, повиснуть на тебе словно обезьянка. Желание возрастает на столько, что хочется ощутить тебя в себе, буквально врости в тебя и не расставаться больше ни на миг, поэтому я сам тянусь к твоим штанам оторвавшись от твоих сладких губ и прошу — Хосок, сделай это, я хочу, пожалуйста, терпеть больше нет сил. Повторять дважды нет необходимости. Уложив тебя на диван, я вновь припадаю с поцелуями, подминая под себя твое тело, и стягиваю, наконец, твои штаны вместе с бельем. Открывшийся вид заводит меня еще сильнее и я пожираю тебя голодным взглядом, но слишком не спешу, поскольку не хочу причинить тебе боль. Расположившись между твоих ног, я закидываю их на свои плечи, проходя дорожкой поцелуев по внутреннему бедру от колена к паху, наблюдая за тем, как ты рвано сжимаешь руками над собой несчастную диванную подушку. Когда мои губы смыкаются на головке, кажется, ты забываешь как дышать, поэтому, заглотив до конца и начав движение, я напоминаю тебе как это делается. Ты даже не представляешь какие я сейчас ловлю вертолеты, когда с твоих алых, припухлых от поцелуев, губ слетает стонами моё имя. Резко оторвавшись, я смешиваю слюну с твоей смазкой и аккуратно, вновь целуя, ввожу первый палец. Тебе неудобно, когда ввожу второй ты и вовсе жалобно скулиш. Я же несу тебе не ухо какой-то непонятный любовный бред, стараясь заглушить дискомфорт, а пальцами нащупываю необходимую мне точку. В один миг ты резко прогибаешься, словно тебя ударило молнией и гортанно стонешь. Уже три пальца я стараюсь вводить надавливая именно на эту заветную точку, а ты постепенно начинаешь сам насаживаться, моля, словно в бреду, о большем. Господи. Сколько бы я отдал, за возможность видеть тебя таким каждый день, каждый час, только в моих руках. Поудобнее расположившись между ног, я медленно ввожу в тебя член, стараясь сразу найти нужный угол. Через несколько толчков у меня это получается и ты, выгибаясь мне навстречу, начинаешь задыхаться от несдерживаемых стонов наслаждения. Уложив меня на диван ты стягиваешь моё бельё с ног вместе со штанами, и откидываешь их куда-то в даль, а я протягиваю руки обвивая ими тебя и прижимаю к себе с новым поцелуем. Отстранившись от меня, ты осматриваешь взглядом собственника мой пах, который я смущаясь, стараюсь прикрыть коленями, но ты разводишь их в стороны, как бы без слов прося тебе довериться. И я понимаю, что пропал окончательно. Доверившись я легонько киваю, и ты запрокидываешь мои ноги на свои плечи, начиная строить дорожку из поцелуев от колена к паху. Стесняться или сдерживаться нет смысла, все запреты и «Нельзя!» забыты ещё когда мы только первый раз прикоснулись друг к другу губами. Оказавшаяся под натиском моих пальцев диванная подушка, натягивается, сминаясь в непонятные складки. Дышать? А действительно зачем? Зачем когда тут происходит подобное, когда вершина моего наслаждения это просто целовать тебя. Когда твои губы смыкаются вокруг моей головки с уст срывается твоё имя, имя которое стало мне родным. Ты пристраиваешь ко входу сначала один палец, потом больше, пока не находишь заветную точку, и нажимая на неё вводишь в меня ещё пальцы. Что же ты со мной делаешь? Перед глазами сверкают искорки от того, что не может быть на столько запредельно хорошо. Хорошо, да не совсем, мне мало пальцев, хочу чувствовать тебя в себе, хочу быть с тобой единым, одним целым, поэтому начинаю умолять тебя о большем, изрядно подмахивая бёдрами на встречу. Когда наконец во мне оказывается часть тебя, из глаз сами по себе бегут слёзы, которые ты ловишь маленькими поцелуями, и шопотом на ушко стараешься унять мою боль. И это помогает, не понимаю правда как, но помогает, и когда через некоторое время ты делаешь первый толчок, ответом тебе служит собственное имя, которое стоном срывается с моих губ. — Сильнее, Хо, пожалуйста, сильнее. Темп ускоряется, и ты почти срываешься, уже в который раз повторяя моё имя. Вновь припадаю к твоим губам, затыкая временно твои звуки, а после спускаюсь к и до этого настрадавшейся шее. Сжимаю твои ягодицы, завтра явно там останутся синяки, и просто втрахиваю тебя в диван. Даже орущий телевизор не может перекрыть твои гортанные, ловимые мною, всхлипы и стоны. Слишком жарко, слишком хорошо. Моя рука тянется к твоему сочащемуся смазкой члену, начиная надрачивать в такт с моими движениями. Кажется ты в агонии. В агонии бушующего наслаждения, пробирающегося в каждую клеточку твоего тела и в каждую частичку души. Мы не замечаем времени, кажется это, всё наростая, длится целую сладостную вечность. Вновь глубоко целую, сплетая наши языки и ловлю в себя твой самый долгожданный и желанный мною стон наслаждения, чувствуя как по руке начинает стекать сперма, капая тебе на живот, а тело расслабляется. Я тоже не заставляю себя долго ждать и после нескольких глубоких толчков, изливаюсь внутрь, рыча при этом в область твоей шеи. Оба взмокшие, но при этом счастливые, мы, очень медленно, поскольку потеряли слишком много энергии, укладываемся рядом, почти сразу засыпая. Напоследок я дарю тебе чувственный и такой искренний поцелуй в висок и, покрепче обняв, отправляюсь в царство снов. От стонов начинает першить в горле доставляя немного боли, но ради тебя можно и потерпеть. Услышав мои просьбы, ты словно срываешся с тормоза и начинаешь втрахивать меня в диван. За твои поцелуи можно продать демону душу, только бы ощущать их на своих губах. Словно читая мои мысли, ты начинаешь целовать меня снова и снова, сминая губы до тех пор, пока я не кончаю с твоим именем на устах, а после кончаеш и ты, изливаясь в меня. Наконец-то, значит тебе было хорошо со мной, а большего мне и не нужно. Глаза тяжелеют, и кажется становятся свинцовыми, усталость, словно кровь, разливается по всему телу. Последний на сегодня нежный поцелуй в висок, и прижавшись друг к дружке, как мы любим, засыпаем не разрывая обътий. Утро встречало парней солнечными зайчиками на их лицах. Немного нахмурившись Хосок раскрыл глаза и, находясь в полудреме, огляделся. Картинки прошлой ночи промелькнули в его памяти, и парень растянулся в нежной улыбке, очертив пальцами талию лежащего рядом. Заметив, еще горящие гирлянды, Шин поднялся, выключая их, а затем пристроился у открытого окна, чуть вываливаясь наружу. По комнате стал гулять прохладный воздух, вывертивая запах секса и перегара, оставляя лишь свежесть. После такой сладкой ночи просыпаться совсем не хотелось, поэтому я не придумал ничего лучше, как перевернуть лицо вниз, продолжая спать, слегка подрагиваяя от шекочущих прикосновений твоих пальцев ко мне. Внезапный холод всё же заставил меня проснуться, так как мы уснули вчера и даже не потрудившись укрыться пледом. — Что ж так холодно-то? -оглядываюсь по сторонам и замечаю тебя, стоящего возле открытого окна, переваливаясь через подоконник, и словно ребёнок подрыгивая ногами. Так не пойдёт, вывалишся ещё или заболеешь. Накинув на себя плед, подхожу к тебе, обнимая сзади, и тяну на себя, стараясь не сделать больно, хоть у самого болит весь низ, но это того стоило, мой первый раз был с человеком который мне нравится, а может быть даже с тем, кого я люблю. Только от одних мыслей о подобном у меня алеют шёки, хорошо что ты не видишь, а спина говорить не умеет, так что не скажет. Оставляю на ней маленький поцелуй, словно в благодарность за это, и прижимаю тебя к себе попутно укутывая в плед — Замёрзнишь ведь. От приятного тепла, меня окутывает порыв нежности. Я поворачиваюсь, загребая тебя в свои обьятия и коротко целую в висок. -Доброе утро, — нараспев произношу я, вдыхая запах твоих волос. Как же приятно вот так поросто стоять с тобой у этого окна, наслаждаясь утренней прохладой и теплом любимого тела. Кажется именно сейчас по мои венам разливается счастье и я, кажется, мурлыкаю, зарываясь носом в твою шевелюру. Но после приходит трезвость ситуации. — Нужно в душ, произношу я, заглядывая в твои карие омуты и замечая румянец на щеках. — Да, надо бы -согласно киваю на твоё предложение о душе, прислоняясь к твоей груди, и слушая сердцебиение. Согласится то я согласился, вот только отрываться сосем не спешу, да и надо ли теперь? Утренний ветерок колышет штору, создавая что-то наподобии волны и дополнительной атмосферы покоя и безмятежности. Приподнимаю на тебя глаза, и смотрю в твои, не в силах оторваться, пока до моих ушей не доходит звук твоего урчащего живота. Немного усмехаюсь, покрываясь румянцем, и спрашиваю о том, что ты хочешь сегодня на завтрак? Ещё два дня отдыха, два дня когда не нужно прятаться и бояться что нас увидят, два дня полной взаимоотдачи не прерываемые ни кем. Как бы хорошо ни было, но нам предстоял ещё впереди разговор, который должен был расставить все точки над и. -Лаамён, — довольно протянул парень, произнеся букву «л», вместо «р» и состроив кошачью мордочку. Поствив окно в режиме проветривания, он первым ушёл в душ, смывая с себя следы ночи и отмечая, что диванную обивку тоже бы следует подчистить. В голове парня крутилось множество мыслей, ведь за эту неделю он все потерял и, кажется, вновь обрел. — Я же тебе сказал, никакого рамёна -легонько кусаю тебя за нос, выражая свой протест по поводу твоих любимых макарон. Сколько бы раз я тебя не спросил, ты всегда говоришь мне одно и тоже. Отпустив тебя в душ я собираю нашу одежду, разбросанную по всей комнате. Одеваться я не спешу, так как на мне остатки нашей бурной ночи, так что решение приходит само собой. Я беру фартук и начинаю готовить завтрак. Сегодня у нас будут американские блинчики и купленный вчера кленовый сироп. Жаря американских пухлишей, я уже вроде и не замечаю гуляющего по квартире ветерка, а ещё твоих тихих шагов сзади, и выключенную воду в душе. Выйдя из душа, я одеваюсь и прохожу на кухню. Открывшийся вид вызывает на моем лице улыбку. Голый, в одном фартухе, переворачивающий на сковороде блины и напевающий мотив нашей новой песни, Ким выглядел довольно сексуально, но куда больше — мило. Не удержавшись, я прислоняюсь к парню со спины, забирая у него из рук орудия готовки. -Знаешь, я бы тебя трахнул, но знаю, что это будет очень больно. Я закончу, иди в душ, — произношу я, принимая от Мёна фартук и вставая за плиту вместо него. Через какое-то время накрываю на стол и открываю кухонное окно. В голову вместе с потоком прохладного воздуха возвращаются мысли, настигшие его еще в душе. Почти всю свою жизнь он посвятил семье и своей девушке. Привязываясь к ней, скорее как к сестре, он не замечал этих странностей, строя планы на их супружескую, пусть и тяжелую для айдола, жизнь. Пока не появился он. Сухо одной своей улыбкой перевернул тогда мир парня. Наверное именно поэтому ему было куда больнее считать его шлюхой. А сейчас…что с ними будет сейчас? Внезапно появившийся парень совсем не входил в планы Хосока на жизнь, хотя в ней самой, чего скрывать, занимал весомое место. Вздохнув, парень садится за стол, ожидая брюнета и все так же в задумчивости постукивает пальцами по своей ноге. Жарю я значит блинчики, как у меня нагло, сзади прислонившись, забирают сковороду отправляя в душ. Это возмутительно, я тут повар! Твоя эрекция, упирающаяся через штаны в мой зад, и томное дыхание в шею, посылают по телу стадо мурашек и я поворачиваюсь к тебе чтобы выразить свой протест, как меня лишают фартука. Ну класс, стою голышом посреди нашей квартиры с твоим полотенцем в руках, отмечая про себя как пульсирует венка у тебя на шее. — Ладно, умник, уговорил, только смотри чтобы они не пригорели -выдаю тебе инструкции и ухожу в душ. Как приятно почувствовать себя вновь чистым, словно заново рождаешься на свет. Вытираю волосы полотенцем и завернувшись в белый махровый халат выхожу из душа в кухню. Меня встречает накрытый на двоих стол и сидящий за ним Хосок, постукивающий пальцами по ноге отбивая ритм. Кажется к тебе прилепилась моя привычка. Сажусь за стол, и сложив руки смотрю на тебя. Ты на столько погряз в своих мыслях, что совсем не замечаешь моего присутствия — О чём задумался? Я вздрагиваю и переключаю внимание на тебя. Такой красивый и растрепанный. Невольно улыбаюсь, придвигая к тебе тарелку. — О жизни, — честно отвечаю я, приступая к еде. — Ты куда-нибудь собираешься на выходных? Опускаю голову на тарелку и вижу нарисованную моську, с большими ушами и завихрюшками в виде волос. Это так мило, что даже не хочется нарушать композицию и начинать их есть. -Хотелось бы навестить сестрёнку и маму, я так давно их не видел, только редкие звонки, но они не могут заменить собой дорогих моему сердцу людей -немного грустно вздыхаю и снова смотрю на тебя — А ты? Может, если конечно ты не занят и хочешь, сходишь к ним со мной? Мама хотела с тобой познакомиться. -Вобще я тоже к родителям собирался. Можем сначала к моим, потом к твоим заехать, или наоборот. Если хочешь, конечно, - ответил я, делая глоток из чашки. - Моя семья живёт достаточно далеко отсюда. А твоя? -У меня небольшая семья, всего я, сестра и мама. Сестру ты видел, а маму ещё нет, кстати говоря Мина просила тебе передать привет. Они живут в городе, а где твои? -вертя вилку в руке спрашиваю я. Создаётся такое впечатление, словно я оттягиваю с тобой на пару неизбежное, то что нам нужно выяснить в первую очередь, а потом уже строить планы дальше. Узнав твой ответ дышать станет немного легче, хотя это ещё смотря что ты ответишь. - Тянуть дальше не вижу смысла, мы оба понимаем, что нужно выяснить, а вместо этого болтаем об отстранённом. Я хочу знать, Хосок, то что произошло между нами сегодня ночью, ради чего это всё было? Что мы чувствуем друг к другу? Я медлил. Я не знал, что ответить тебе на этот вопрос, поэтому просто внимательно смотрел на тебя, словно надеясь на то, что ты сам дашь мне подсказку. Но её не было. Лишь обеспокоенный, заплутавший в самом осознании всей ситуации взгляд. И я не нахожу ничего лучше, чем сказать то, что есть сейчас. -Я...ты нравишься мне, - говорю я, не зная, что ждать в ответ, поэтому продолжаю. - В конце концов мы напарники и в любом случае постоянно будем вместе. Но... Если тебе противно или неудобно от моего внимания и от того, что произошло сегодня, то просто скажи и я остану... - Ты мне нравишься -доходит до моего сознания осознание простой бесспорной истины. - Замолчи, перестань немедленно молоть чепуху о том, что мне противно вспоминать то, что сегодня было. Замолчи и послушай меня -встаю со стула и скинув с волос полотенце на пол, подхожу к тебе, обойдя стол. Повернув тебя к себе сажусь на твои колени и крепко обнимаю за шею - Вы болван, мистер Шин, если думаете подобное -нежно провожу рукой по твоей щеке поворачивая голову к себе - Болван от того, что не видишь, что твои чувства взаимны и скажу больше, я рад что моим первым стал именно ты, тот кого я люблю -мои щёки покрываются алым румянцем. -Знаешь, - хрипло выдаю я, наблюдая за всей этой картиной. - Если ты продолжишь в этом духе, то я забью на то, что может быть больно. Поэтому решаей куда едем в первую очередь. - Да мне в принципе всё равно куда ехать, главное потом вернуться домой -улыбаюсь тебе в ответ, на реплику о боли - Знаю, но это не имеет значения-притягиваю тебя к себе увлекая в поцелуй. -Делаю последнее предупреждение, - отвечаю я в поцелуй, слегка прикусывая и оттягивая нижнюю губу. После этого остраняюсь, даря легкий поцелуй в шею, щекоча его этим. -Давай тогда сначала к твоим, снимаю Кима с колен и усаживаю вместо себя на стул. - Доедай, а я пойду собираться. Через какое-то время я понимаю, что начать собирать себя раньше хёна было хорошей идеей. Уже прошел ровно час моего и полчаса его сборов, а я все равно умудрился задержать нас на 15 минут. Первым пунктом назначения был дом семьи Ким и почему-то я волновался, хотя, в принципе, был уже знаком с двумя представителями этой семьи. - Какие мы грозные -улыбаюсь и немного посмеиваюсь от щекотки. - Я боюсь щекотки, перестань -снова краска смущения заливает мои щёки. - Хорошо -складываю губки трубочкой в обиду на то, что меня оставили одного. Ну и ладно, я тебе это ещё припомню, вот пересолю твой рамён, будешь знать как оставлять меня. Закончив с блинчиками я помыл посуду, и даже собрался уже, а ты ещё бродил по квартире, словно в поисках не пойми чего, а когда находил что-то, оставлял и снова по новой бродить. Наконец мне надоели его метания и встав, я прижимаю к себе, переплетая вместе наши пальцы - Не волнуйся ты так, всё будет хорошо, она тебя не съест, к тому же мы с сестрёнкой на твоей стороне. -Ты собираешься ей...им... рассказать...о том, что мы...вместе? - ели выдавил я из себя, сглатывая и с неуверенностью заглядывая в твои такие спокойные глаза. - Хотелось бы, если ты не против конечно. Родной, не волнуйся ты так, а то будешь виновен в землетресении в Сеуле -улыбаюсь стараясь приободрить тебя и нежно провожу ладонью по твоей щеке - Главное, что мы вместе, а остальное не важно. От слова "родной" его передергивает и блондин с нежностью припадает к губам своего парня. Хосок почему-то был уверен в том, что семья Ким все же примет его, а вот за свою опасался, ведь мама даже не знает о том, что он расстался с Соён, а ведь дело шло к свадьбе. Из-за внутреннего дискомфорта он не может сказать об этом Сухо, поэтому, виня себя, молчит и просто кивает в ответ на улыбку парня. До дома семьи Ким они добираются за час и то лишь потому, что автобус встрял в пробку. Отвечаю на твой поцелуй, не углубляя его, и смотрю на тебя замечая твоё беспокойство. - Всё будет хорошо -сжимая крепче твою руку веду к выходу из дома. - Как жарко, вот же курица, как можно было пол часа путать газ и тормоз, а потом ещё и врезаться в зад камаза? -бурчу себе под нос держа тебя за руку и поглядывая на букет белых хризантем, которые мы купили только что для мамы, и тортик для сестрёнки. - Вот тут я и живу -показываю рукой на маленький многоэтажный домик стоящий перед нами - Вон те окна на третьем этаже это моя комната. Не волнуйся, мама будет от тебя в восторге) -Конечно, - самоуверенно протягиваю я, хотя сама уверенность состоявляет только 40% от 100. Встречает нас сестра Мёна, сетуя на то, что слишком уж давно меня и брата не видела, да и гори бы алым пламенем наша работа, но потом переключается на тортик. Дома у семьи Ким уютно и это заставляет меня расслабиться, взглянув на брюнета радостным взглядом. Выслушивая от Мины нравоучения о том, что мы не виделись давно, я прохожу в дом сжимая тебя за руку. Довольная до нельзя мелкая, поскакала на кухню ставить чайник и резать вкусненький тортик, а мы, тем временем, прошли в зал, где сидела мама. Увидев её на моём лице навернулись слёзы, и отпустив наши руки я подбежал и крепко обнял её прижимая к себе. Когда пришла Мина, я усадил её возле мамы, и сказав,что мне нужно сообщить им нечто очень важное подхожу к тебе и протянув руку встречаюсь с твоей рукой переплетая наши пальцы - Мам, Мина, мы с Хосоком вместе. Я знаю что вы можете не принять нас, но мы любим друг друга. Женщина и девушка застыли в шоке глядя на нас. Я лишь крепче сжимаю руку парня, ожидая реакцию его семьи, но сам взгляд на них не поднимаю, потому что просто не могу. Вся моя жизнь меняется в слишком быстром темпе. Даже сейчас, слыша положительный ответ, моё сердце замирает и я, не веря даже своим ушам, смотрю сначала на его маму с сестрой, а затем на улыбающегося Мёна. Непроизвольно улыбка сама озаряет моё лицо и я, кланяясь, говорю "спасибо" женщине. - И чего мы раньше враждовали? -смотрю на тебя, а у самого сердце щимит от захлёстывающей его нежности и любви к тебе и родным. Я не сомневался ни на миг в том, что они его примут, ведь как же иначе? Мама всегда говорила выбирай своего спутника не только сердцем, но и головой. И я выбрал. Его выбрал. Весь вечер я не могу отпустить руку Хосока, словно получая волны поддержки и посылая их обратно. Оставив маму и сестрёнку дома, мы решили прогуляться по ночному городу и пешком дойти домой. - Я же говорил, что ты им понравишься и не нужно было так переживать) -Похоже на то, - усмехнулся Хосок, окидывая счастливым взглядом реку Хан и пестрящие огоньками дома. Мы впервые просто и так мирно прогуливались по городу, по набережной. Впервые купили рыбные палочки и парные браслеты, нацепив их друг на друга. Вернувшись в дом уже заполночь, мы просто завалились на мою кровать, даже не снимая курток. Лишь через какое-то время болтовни мы вспоминаем о том, что нам надо бы их снять и отправляем верхнюю одежду на кровать Мёна. Я обнимаю тебя за талию, плотно прижимая тебя к себе, и, щекоча, целую изящную ключицу. Мы бродим по набережной разглядывая прилавки и людей, потом едим рыбные палочки и смотрим на феерверки сидя на песке у воды. Положив голову на твоё плечо, я прикрываю глаза, слегка зевая, и начинаю немного засыпать, но потом просыпаюсь и мы уставшие, но довольные, приходим домой падая на твою кровать. - Серебро и золото сочетаются в вечном водовороте -рассматривая свой браслет с висящей чёрной частичкой знака Инь Янь на ней выдаю я словно старец. - Пере...хаха...перестань, я боюсь щекотки -умоляю тебя остановиться пока я не задохнулся от недрстатка воздуха, или остановки сердца, и это действует, так как ты останавливаешся, а я пытаюсь привести дыхание в норму. Бросив взгляд на валяюшиеся на соей кровати вещи мне в голову приходит одна идея - Хо, как ты смотришь на идею о перестановке кое чего? Я понимаю о чем намекает парень, поэтому приподнимаюсь на локтях и оцениваю недовольным взором фронт работы. Кровати у нас хорошие и тяжелые, поэтому, вздохнув, изрекаю: -Стаскивай постельное. Передвигать, правда, пришлось не только кровати, но и прикроватные тумбочки, и ковер, и пихать в разные стороны зарядные для ноутбуков и телефонов. Постельное стелить я отказался, ибо это одно из моих нелюбимых действий. Поэтому просто наблюдаю за тем, как Сухо приводит нашу уже общую кровать в божеский вид, после чего выключаю свет, позволяя яркой луне освещать наш дом, и заваливаюсь с парнем на кровать. -Хён, - игриво выдаю я и целую старшего, наваливаясь на его тело всем своим весом. -Ура,перемены! -радовался я, но радовался не долго, так как фронт работ предстал не маленький, в виде кровати, ковра, тумбочек и прочих мелочей. Пока ты сворачивал ковёр, я отнёс куртки в прихожую и убрал в шкаф, потом мы перестелили ковёр и оставалось только постельное бельё. Заправляю нашу кровать и прошу помочь мне с одеялом. Когда всё наконец готово, мы падаем на кровать прижимаясь друг к дружке - Что? -немного поворачиваю голову в твою сторону и встречаюсь с твоими губами. -Спокойной ночи, - шепчу я, разрывая поцелуй, и крепче обнимая парня. Завтра нам предстоял тяжелый день, и, как оказалось, я в своих суждениях не ошибся. До моего дома мы добирались целых два часа и поэтому дорога нас весьма утомила. Моя мама, отец, и пришедший позднее со своей семьей младший брат встретили моего напарника очень радушно и сразу же усадили за стол, наваливаясь на него с вопросами. -Хосок, а где же Соён? - тихо спросила у меня мама, пока остальные были увлечены беседой. - Она так много работает, что не смогла придти? -Нет, мам, - вздохнул я, беря свою любимую женщину за руку. - На самом деле мы с Соён расстались. -и тут мне стало больно. В глазах моей матери, кажется, обрушился весь мир. Чтобы не тревожить остальных она вывела меня в сад для приватной беседы. С надеждой в глазах она всё выпытывала у меня причины расставания, молила вновь начать отношения, но я отказывался. На вопрос "почему?", я смог ответить, что в моем сердце появился другой человек, но вот кто он, я дать ответ так и не смог, поскольку слишком сильно испугался за слабое сердце своей мамы. Вернувшись весьма подавленным к компании, я постарался влиться в беседу, но у меня это слишком плохо получалось. И всю дорогу обратно к нашему общежитию я просидел в своих невеселых мыслях. - Сладких снов -улыбаюсь и прижавшись к тебе начинаю засыпать. Кажется за эти два дня я стал улыбаться больше чем за всю жизнь до этого, кто же знал, что найдя родное сердце обретёт долгожданный покой. Поездка к дому Шина вышла дольше чем мы думали, и заняла два часа. Когда автобус наконец приехал, мы вышли из него и, буквально, рухнули в фонтан. Пришлось потом стоять и ждать пока высохнет одежда, но благо солнце припекало так, что долго ждать не пришлось. Дома нас встретили его родители, я волновался теребя пальцами пуговицу, но одного взгляда на тебя хватало для того, чтобы улыбнуться. После пришол с семьёй твой младший брат. У него такие милые дети, которые увидев интересного дядю утянули его с собой играть, но наша игра ни сколько не мешала мне отвечать на тот вагон вопросов, которые мне задавали. Приподняв голову я увидел как ты со своей мамой куда-то уходишь, а после возвращаешся смурнее тучи, но по лицу женшины не скажешь что она смотрит на меня с презрением, или ещё с чем-то, всё тот же добродушный взгляд. Значит ты не сказал ей о нас. Опускаю голову немного нахмуриашись, но стараюсь особо не привлекать к себе внимания. Дорога домой у нас прошла в полном молчании. Никто не хотел говорить первым. Скинув с себя джинсовую жилетку, я прохожу в комнату и безжизненной тушкой ложусь на кровать, сворачивсясь в клубочек и тихо плача. -Ты в душ не идешь? - спрашиваю я, заходя в нашу комнату и раскладывая свои вещи. Ответа на свой вопрос не слышу и сначала решаю, что ты спишь, но потом замечаю твои едва подрагивающие плечи. Аккуратно залезаю на кровать, нависая над тобой. Кажется ты не хочешь, чтобы я это делал и прячешь глаза, но так не пойдет. Аккуратно убираю твои руки и поворачиваю голову к себе, заставляя наши взгляды встретиться. Дорожки слез, кажется, начинают течь с большей силой и я, не медля, их сцеловываю. -Что случилось? М? - мелодично и при этом спокойно спрашиваю я. - Душ, какой там душ, он меня совсем не интерисует сейчас. Почему ты не сказал ей, не захотел? Или может счёл не важным? Глупый, Мён, неужели я действительно подумал, что значу для тебя что-то, что ты был искренен когда сказал, что я нравлюсь тебе. -слёзы начинают течь быстрее, а ты переворачиваешь меня, и сцеловав их спрашиваешь "Что случилось?" Действительно что. Не могу смотреть на тебя, не сейчас. Вырываюсь из твоих объятий, и в чём был бегу на улицу, даже не замечая того, что я босиком. Бегу и не могу остановиться, слёзы застилают собой глаза. Бегу до тех пор, пока просто не падаю на проезжую часть от усталости, но поднявшись иду дальше не разбирая дороги. Ты чертыхаешься так сильно, что я падаю с кровати, запутавшись в одеяле. Пока я выбирался из него, ты уже давно успел покинуть общежитие. Захлопываю дверь и выбегаю вслед за тобой, но найти не получается. Злюсь от того, что не знаю причины твоего поведения и такой выходки, испытываю страх, поскольку неизвестно что могло с тобой сейчас случиться. Я ищу тебя почти всю ночь, оббегая вдоль и поперек все улицы. От бессилия возвращаюсь к дому, еле передвигая ноги и всё ещё перебирая в мыслях, куда ты мог запропаститься. Я сижу на качеле на детской площадке и, размеренно покачиваясь, тихо всхлипываю шмыгая носом обняв себя исцарапанными ладонями. Эти несколько дней радости сменились просто в один миг, рухнули словно карточный домик под натиском лёгкого ветерка. В голове пусто как в тумане, а взгляд тяжёлый и уставший. Вздохнув прячу голову между коленям и грудью засыпая от перенапряжения и усталости. Спросив, в который раз, загулявшихся и возвращавшихся из бара мужичков, я узнаю, наконец, твоё месторасположение и мчусь туда. Во мне сейчас бушуют облегчение и дикая злость. Первым делом снимаю сонного тебя с качелей, слишком крепко сжимая тебя в своих объятиях. Особо не церемонюсь, делаю это достаточно грубо, поэтому ты быстро просыпаешься и даже пытаешься сопротивляться, но я слишком зол, и твои жалкие попытки лишь больше раздразнивают мои нервы. -Я убью тебя, - горячо рычу тебе в ухо и, мёртвой хваткой вцепляясь в твою руку, тащу к дому. Сопротивляешься, рыдаешь, царапаешь меня, словно дикий кот, но сейчас мне абсолютно похуй. Ты меня своим поступком вывел. Именно поэтому, оказавшись дома и заперев одним щелчком дверь, резко прижимаю тебя к стене, блокируя все твои действия. В моих глазах даже не злость, в моих глазах ярость, вызванная четырёх часовыми поисками тебя по всему району. -Что. Это. Нахрен. Было? - рычу я на тебя, чеканя каждое слово. Ты пытаешься отвести взгляд, но нет милый мой. Держать ответ за свои поступки будешь. Ноги блокируют нижнюю часть твоего туловища, одна рука зажимает сзади две твоих, возможно больно, но меня это сейчас не колышет, а вторая рука цепкими пальцами впивается в твой подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. Тащишь меня домой, словно мешок картошки с рынка, а потом зажимаешь в коридоре и буравя взглядом спрашиваешь что это было. - Отпусти, я хочу пройти -отвечаю тебе, но оказываюсь снова прижатым к стене - Помнится ты что-то говорил мне о том, что не прсмеешь сделать мне больно, но ты не держишь своих слов и делаешь, а потом ещё спрашиваешь что случилось. Ты что, всё же замечательно, вот только я больше тебе не верю, а сейчас пусти, мне нужно обработать руки. Я ослабляю хватку, чтобы больше не причинять ему физическую боль, но не отпускаю, настаивая на своем. -Объясни мне сначала, откуда у тебя в голове такие мысли? Что это были за слезы? Что за долбаный побег! Не причинять тебе боль?! А тебе, значит, причинять мне её можно! Я ж, блять, сильный! Я же, блять, выдержу, да?! - Откуда у меня в голове такие мысли? Ну может от того, куда вы уходили с мамой, а потом ты вернулся темнее тучи. Думаешь этого было не видно? Потом ты молчал всю дорогу, словно тебе язык отрезали. Почему нельзя сказать о том, что тебя беспокоит? Мы разве чужие? Ах да, о чём это я говорю ведь это так, чужие. Чужие на столько, что ты не сказал им ничего о нас, на столько, что не говоришь, что тебя тревожит всё это время, а я не телепат, мысли читать не умею. Теперь я понимаю. Понимаю причину его обиды, понимаю причину своей злости. Закрываю глаза и соприкасаюсь с ним лбами, руками крепко и в то же время нежно, обнимая его за плечи и талию. -Прости, - шепчу я. - Я не мог сразу тебе всё сказать, мне было необходимо сначала это обдумать, понимаешь? Скажи я тебе сразу, ты бы так ничего и не понял из-за той каши, которая была у меня в голове. И не смей, больше не смей, слышишь? Не смей говорить, что мы чужие, - выдыхаю слова я уже в твои губы. - Ты для меня один из самых важных людей. Я ведь говорил тебе это. Просто жди, просто пойми мою натуру. Я не собирался ни от тебя, ни от своей семьи что-либо скрывать. Но я не хочу сделать кому-либо плохо, поэтому так медлю. Понимаешь? И не смей больше так сбегать. Если ссориться, то дома, чтобы можно было мириться. На этих словах я слегка, словно спрашивая "можно?", соприкасаю наши губы, чувствуя твой рваный выдох. Слёзы? Что опять? Сколько можно то? Но я снова плачу, попутно чувствуя твои слёзы сквозь поцелуй. Только не плачь, не нужно. Прижимаю тебя к себе отвечая на поцелуй - Раз я для тебя важный человек говори мне о том, что тебя волнует и тревожит, вместе легче разбирать ту кашу, которая в наших головах, хорошо, а на счёт твоей семьи -я выдыхаю -рано или поздно придётся сказать сам ведь знаешь, и тогда будет больнее чем сейчас. -трусь об твой лоб своим, силясь унять дрожь во всём теле. Прижимаю тебя к себе, кладя голову на твоё плечо, и поглаживая твои волосы, тихонько успокаивая. Сам не знаю почему, но начинаю намурлыкивать мелодию, которую напевал Мине, когда она ночевала у нас со сломанной ногой. Какое-то время я наслаждаюсь этим моментом, внимательно прислушиваясь к мелодии, ведь я, хоть и слабо, но помню её. Однако потом мои мысли уходят в совершенно другую сторону. Оттянув за волосы голову брюнета, нежно и аккуратно целую линию подбородка и мягкие губы. Я делаю это нарочито медленно, углубляю поцелуй, но темп, опять же, не ускоряю, мучая тем самым своего хёна. Зато руки проскальзывают под тонкую одежду, оглаживают талию, кубики пресса, задевают уже возбужденные соски, сильнее прижимая тело парня к своему. Пропускаю свою ногу между его и, надавливая на затвердевающий бугорок, начинаю слабое движение. Чувствую как он напрягается, Сухо явно не нравится, что я так жестоко с ним поступаю и медлю. Но прости уж, детка, сам напросился. Отрываюсь от его губ, впиваясь в его карие омуты наполненным похоти взглядом. -Знаешь, - говорю я, а голос уже сел, поэтому хриплю. - Давай возьмем с тобой на усмотрение ранее сказанное, но сейчас, - я перемещаю свои руки на твои бедра, сильнее прижимая и помогая движению. - Ты все-таки должен будешь отработать свою выходку. -и не дав что-либо произнести в ответ, сминаю его губы, тут же углубляя это долбанный страстный поцелуй. Немного шикаю когда ты тянешь меня за волосы, а после даришь нежный поцелуй в линию подбородка, потом губы. Ммм, всё замечательно, но так медленно. Бушующие гормоны орут о том, что хотят тебя и только тебя, немедленно, но ты словно мучая меня поглаживаешь мою талию, пресс, соски, после которых я начинаю стонать в поцелуй и прижиматься к тебе. Всё внутри натягивается словно струна, а ты снова не торопишься и продолжаешь меня целовать. Может хватит уже? Отталкиваю тебя от себя, подходя и стягивая с тебя одежду кидаю её на пол и оглаживаю язычком оголившийся торс. Как же он прекрасен. В прошлый раз мне не удалось его толком рассмотреть, но теперь я хочу чтобы ты знал каждый мой сантиметр, а я тем временем хочу узнать каждый сантиметр твоего тела. - И как ты мог его от меня скрывать? Вот же засранец. -скинув с себя футболку прижимаюсь к тебе. Такой контраст, кожа с кожей. - Нет, всё, хватит прелюдии, пора за дело -сжимаю рукой твой член приникая к тебе с поцелуем и утягиваю к нашей кровати опрокидываясь на неё и утягивая тебя за собой. В удовольствии зажимаю губу, когда ты исследуешь своим языком моё тело. -Просто кто-то никогда на это внимания не обращал, - ухмыляюсь я на его реплику, поскольку это является правдой. Даже стафф работает с дрожащими руками, когда нужно поправить на мне одежду, а этому парню всегда был безразличен его сексуальный напарник. Между тем ты становишься решительнее и сам забираешься рукой в мои брюки, сжимая орган. Из меня вырывается приглушенный стон и я прекрасно чувствую эту долгую дорогу от коридора к спальне, пока, наконец, не прижимаю тебя к кровати. А точнее вжимаю в нее. Поцелуи учащаются, переходят на шею, ключицы и грудь. Наши штаны вместе с бельем остаются валяться под кроватью, а между тем растягиваю тебя, увеличивая количество пальцев. Сегодня это длится не долго, поскольку в какой-то степени я тебя наказываю. Переворачиваю тебя на живот и резко вхожу, вцепляясь в твои волосы. Я не собираюсь быть нежным, я просто начинаю сразу втрахивать тебя в несчастную кровать. Хорошо, что они совмещены, одна бы точно не выдержала. Тебе поначалу больно, но после остается что угодно, но только не боль. Ты гортанно стонешь, подминая под себя подушку и глуша слишком уж громкие ноты в ней. Когда ты уже почти на пределе, я сбавляю темп, слушая твой разочарованный всхлип и ловя обиженный взгляд. Легко ударяю тебя по ягодице. А чего ты обижаешься? Сам виноват, что напросился. Теперь расплачивайся, родной. Тепм вновь набирает обороты, чтобы через какое-то время, опять слететь и не дать тебе кончить. Вижу, как твоя рука тянется к своему возбужденному органу и перехватываю, блокируя движения. -Даже не думай, - хрипом выдаю тебе, приближаясь к уху. - Кончишь только тогда, когда я тебе это позволю. Может после этого отучишься сбегать из дома. После этих словь я вновь увеличиваю скорость толчков, кусая твое предплечье и внимательно вслушиваясь в твои жалобные, несдержанные стоны. Эта пытка продолжается долго. Ты уже давно в агонии, ты уже давно на пределе и проклинаешь меня и весь мир за то, что не можешь, наконец, дойти до разрядки, за то, что ты искусываешь свои губы, срываешь голос и уже не чувствуешь своих ног от жуткого, проникающего во все клетки твоего организма наслаждения. Я тоже дохожу до предела, решая, что с тебя, пожалуй, хватит. Поднимаю тебя к себе, прислоняюсь грудью к взмокшей спине и кладу одну свою руку на твой член, другой удерживаю тебя, поскольку сам ты явно не можешь это сделать. Вбиваюсь в твое тело мощными короткими толчками, вновь прикусывая твое предплечье и рыча от удовольствия. Думаю соседи нас ненавидят. Конечно, даже с сорваным голосом так стонать и кричать это надо постараться. Хотя тебе самому стараться не приходится. Всё твое тело дрожит, губы лепечут непонятные слова, в которых иногда я выхватываю мольбы и свое имя, глаза ты не можешь открыть, зажмуривая их и откидывая голову на мое плечо. Минуты сладостной истомы накрывают нас с головой. Из меня тоже вырываются, стоны, смешиваясь с твоими и шлепками наших тел. Наконец ты подходишь к разрядке и изливаешься на свой живот, жадно хватая воздух. Я тоже не заставляю себя ждать и изливаюсь внутрь. Ты совсем без сил. Я выхожу из тебя и тянусь к шкафчику, чтобы достать салфетки, а ты падаешь, ты просто падаешь на кровать, грудью попадая на ту самую настрадавшуюся от твоих рук подушку. Сил пошевелить хоть какой-либо частью тела у тебя нет. Даже если ты очень захочешь, у тебя не получится. Прихоится ждать меня. Салфетками я стираю следы нашего разврата и укладываюсь рядом с тобой, перекладывая твое тело в более удобную позу. Целую настрадавшиеся за сегодня, закусаные до крови, но такие мягкие и любимые губы. Ты не можешь мне ответить, хотя прекрасно знаю, что хочешь, поэтому целую поверхностно, делая все за тебя. Взгляд у тебя даже более чем ясный. Уснуть не можешь, да и не хочешь. Прекрасно понимаешь все происходящее, но как марионетка, самостоятельно сдвинуться не можешь. Я накрываю наши ноги одеялом и прижимаюсь губами к твоему лбу. Ты-то спать не хочешь, а я вот очень, поэтому тут же вырубаюсь, уже через долгий сон чувствуя, как меня полностью накрывают пледом. Предплечье немного отдаёт болью при каждом движении, а про зад я молчу вообще, но это того стоило, хотя ты нарочито долго не давал мне кончить заставляя помучатся, а теперь я просто не чувствую своего тела, перебывая в некой сладсной прострации. Связки начинают побаливать, нужно завязывать с такими громкими криками, а то так не долго и голос сорвать, чего бы совершенно не хотелось. Поправляю на тебе плед и перевожу взгляд на стену. Соседи нам попались уж больно какие-то понимающие, либо глухие, другие же на их месте уже давно наорали на нас или вызвали бы полицию. Нужно как-то с ними познакомиться для приличия, а то это не нормально. Облизываю искусанные и обветрившиеся немного губы, видно придётся нанести аптекарю визит за гигиенической помадой. Пересилив себя приподнимаю немного руку, на которой красуется браслет, и вожу пальцами по твоему лицу. Мои пальцы немного холодноваты, от чего ты жмуришься и морщишь аккуратный носик. Улыбаюсь разглядывая эту милую картину и зеваю, кажется я там спать хотел, но перехотел, или же всё таки нет? Задумываюсь об этом и словно сам себя убаюкивая вместе с тобой напеваю снова нашу любимую мелодию отправляясь в царство снов. Просыпаемся оба к трём часам дня. Времени осталось совсем немного, завтра снова придется погружаться в работу. А пока всё идет по нашему выходному графику: душ, еда, валяние на диване, просмотр фильма, поцелуи и обьятия. Мы почти не разговариваем, потому что слова нам сейчас совершенно не нужно. Потому что сейчас мы просто вместе и любим. Пока ты выбираешь новый фильм, пожовывая при этом леденец, я лежу у тебя на руках и едва только не мурчу от того, как мне хорошо сейчас. Приоткрыв один глаз, забираю у тебя изо рта конфету и кладу её в свой, наблюдая за твоей шокированной моськой. - Хо, я тут подумал, может навестим соседей? Ну там знакомство, все дела. Нужно поблагодарить их за понимание и терпение, не каждый будет молчать когда слышит за своим стенами стоны двух парней. -верчу конфету во рту, после достаю её, и поцеловав тебя, возвращаю её в твой рот, уходя на кухню за тортиком от мамы. - И как ты себе это представляешь? - раскусываю конфету я, чтобы он вновь не смог её стащить. - "Извините, мы вчера слишком громко трахались, спасибо за то, что слушали". При том, что мы недавно дебютировавший дуэт. Ставлю перед тобой тарелку с тортиком слегка мазнув пальцем крем измазав им твой нос - Нет, хотя было бы довольно забавно. Просто придём познакомиться с соседями и не более, нас никто не заставляет с ними детей крестить, просто правило приличия. -засунув кусочек себе в рот зажмуриваю глаза от вкуснятины. Да, мама кондитер ещё тот, с детства люблю её пироги, интересно настоящая мама так же пекла или вообще готовить не умела? От воспоминаний о ней становится грустно и я потупив взгляд, положив на стол вилку прижимаюсь к тебе ища защиты. -Хён, ты чего? - спрашиваю я, убирая торт со своего носа и обнимаю Сухо. - Да ладно~ сходим мы к твоим соседям, если ты так хочешь. - Просто дело не в них...Я вспомнил маму, ну не ту которую ты видел, а ту которая родила нас с Миной. -прижимаюсь к тебе сильнее, пряча лицо подальше - Дело в том, что мы с ней приёмные, мама удочерила её и усыновила меня когда мне было 14, а сестре 11. Родная наша мама оставила нас стоять на вокзале, откуда нас увезли в детский дом. Мне тогда 10 было, а Мине всего 7, но я не виню её, мало-ли какие могли быть обстоятельства, я просто хочу найти её и посмотреть в глаза узнав почему она так поступила? Неужели нельзя было иначе?... -А я думаю это ложь, ты лжешь самому себе. Подумай. Если бы у тебя был ребенок и были проблемы, но ты не мог его никак обеспечить и защитить, что бы ты сделал? Я не думаю, что оставил бы одного на вокзале на произвол судьбы так ничего и не сказав. -Так она и сказала прежде чем уйти. -немного поворачиваю к тебе голову - Сказала: "Помни, что твой отец владелец фирмы "Ким интерпрайзис" и что я не могла поступить иначе, прости и береги сестрёнку." Понятия не имею о чём она говорила, да и по какому-то магическому удачному стечению остоятельств у нашей приёмной мамы была такая же фамилия, как и у нас при поступлении в детский дом. -Так твой отец не знает о тебе? - нахмурившись, спрашиваю я, вспоминая некоторую информацию об этом человеке. - Ты знаешь, что у него был сын и недавно он погиб в автокатострофе? Напился и не справился с управлением. Как думаешь, он не начнет искать тебя после этого? Хотя, если он о тебе не знает, то и никогда не найдет. - Я не знаю подобного, более того я не знаю о этой фирме ничего кроме её названия и того, что у владельца такая же фамилия как у меня, но люди как-то странно на меня косятся когда узнают её, поэтому мне страшно от того, кем может оказаться мой отец. - Забудь, если это причиняет тебе дискомфорт, лучше просто не думай об этом. О своей матери тоже. Неправильно предавать своих детей ради статуса мужа. Сейчас у тебя есть мать и сестра. Ты должен думать только о них. Немного улыбаюсь - Не только, с некоторых пор в моём сердце живёт ещё один, дорогой мне человек, а о маме я не могу забыть, всё же во мне течёт её кровь, так что хотя бы посмотреть на неё мне всё же хочется. Я лишь тяжело вздыхаю, крепче обнимаю тебя и целую в лоб. - Давай пока не будем думать об этом, впереди ещё целый вечер, а потом сам знаешь. Работа, работа, работа. Я хочу сейчас просто обнимать любимого и смотреть фильм. Ты хихикаешь и я улыбаюсь. Будем надеяться, что все будет вот так. Как сейчас. Легко и весело. К концу фильма ты засыпаешь. Я этому удивляюсь, ведь мы проспали с тобой все утро. Но ничего не поделаешь, приходится относить тебя на кровать. Сам я спать не хочу, поэтому сажусь за компьютер и, в наушниках, чтобы тебе не мешать, сажусь за сочинением музыки. Только к часу я понимаю, что мне тоже необходимо лечь. Какое-то время наблюдаю за твоим спящим и милым до жути лицом и тоже засыпаю, притянув тело к себе. Следующие дни можно не считать, их занимает сплошная работа. У нас не хватает времени на самих себя не то что друг на друга. Общаемся мало, но даже при этом стараемся передать всю свою любовь в эти короткие моменты. В один из дней, когда ты занят на радио, я вновь еду к маме, устраивая дома серьезный разговор. Она вроде и не против, но в тоже время и не 'за'. А повторяя дословно: "лучше бы это была девушка, но пока ты любишь этого человека, его любить буду и я". Передаю тебе её согласие и ты счастлив. Я тоже. Каждый день, не смотря ни на что, мы отдаем друг другу, нашей любви. Но даже теперь очередным испытанием становится для нас болезнь твоей матери и неудачное замужество сестры. За полгода, за те счастливые полгода, что мы провели вместе, мы и не думали, что наша совместная история закончится именно так. -Ну пиздец, - выдаю я, слушая от тебя новости о твоей сестре, которая снова отхватила от своего придурошного мужа. Вышла за иностранца на свою голову, что даже развестись теперь не может, а лишь терпит издевательства и побои. После этого, мрачнее словно туча, ты говоришь, что маме тоже плохо, лекарства совсем не помогают и врачи шепчутся о смерти. Я злюсь. Злюсь от бессилия. Мы оба известные айдолы, но денег от этого нифига нет. Это бесит и добивает. Но хуже становится тогда, когда тебя все же находит твоя родная мать. После того разговора мы так и не возвращались к этой теме, но она сама вернулась к нам. Я мечтаю забыть этот момент. Забыть, как она бесцеремонно, словно никогда не осталяла на вокзале, берет тебя за руку и вы скрываетесь в кабинете директора. Хочу забыть с каким обреченным взглядом ты выходишь через час оттуда, сообщая мне лишь одно: "отец нашел". Через неделю наш дуэт распадается, а меня включают в небольшую, но вполне успешную айдол-группу. И мы с тобой оба понимаем, что происходит и для чего. Мы уже много раз это обсуждали. Но боль так никуда и не исчезла, просто перестали показывать, чтобы хоть чуть чуть продлить моменты радости друг с другом. Ведь ещё тогда, рассказывая о договоре, о том, что ты станешь наследником компании в обмен на здоровье твоей матери и свободу сестры, ты рыдал, обнимая меня и говоря, что не желаешь покидать. Именно тогда я сделал это. Я сказал "иди". Я отпустил тебя, чтобы спасти, ведь другого шанса не было. Мы пробовали сто раз, но нет. Теперь, провожая взглядом твой самолет, я не могу сдержать слезы, а тебе на старый телефон целый день приходят с разницой в полминуты смс "я люблю тебя". Я даже не знал тогда, что ты их не видишь, что у тебя забрали этот "никчемный дешманский телефон", сменив и его и номер. Тогда я не знал, что ты не вернешься, как обещал, через год, а лишь через 7 лет, поскольку именно тогда тебя отправит в Корею с командировкой отец. Я ничего, ничего, как и ты, из этого не знал, но мечтал забыть. В Корею я летел с опаской и какой-то надеждой, ведь я до сих пор люблю тебя, люблю и изнываю от того, что не могу увидеть. За эти семь лет я успел переслушать всякого и о тебе, и о себе, и о нас. Мне даже стали подыскивать невесту, но она сбежала от меня после пяти минут знакомства, видно она поняла всё без слов просто посмотрев мне в глаза. Я благодарен ей за это, крайне благодарен. Наш парный браслет до сих пор висит на моей руке, и я храню его как зеницу ока. А телефон у меня забрали и выкинули как показали, но я потом увидел его в сейфе как бы дома и однажды когда там случился какой-то сбой со светом и вся охрана переключилась с меня на пришедших его чинить рабочих, я выкрал его, выкрал и не показывал ни кому. Я так устал от постоянной слежки. Чувствую себя иногда словно под прицелом и это дико напрягает, а ещё, ещё мне не хватает тебя, не хватает твоих объятий перед сном и тихого сопения в ухо, я стал плохо спать, и теперь принимаю снотворное, сколько же раз мне приходила в голову идея выпить больше положенной дозы. Смотрю в иллюминатор и делаю вид, что усердно рассматриваю облака, хотя на самом деле я вижу в них твоё лицо. Каждый прохожий в аэропорту кажется мне похожим на тебя. Это параноя? В аэропотру меня встречает сестра с дико мрачным видом. На вопрос о том, что произошло она говорит, что умерла мама, Мина так и не смогла назвать женщину которая нас оставила на вокзале матерью, для нас мамой была совсем другая женщина. Обнимаю сестру стараясь успокоить и скрыть её от объективов прибежавших папараци, конечно, сын мультимиллионной компании прилетел, да ещё и холостой. Голос работника авиалинии объявил о приземлении ещё одного самолёта, вот только я прослушал откуда он был, но прилетел на соседнюю с нами линию выхода и вскоре возле того выхода стали толпиться фанатки размахивая какими-то размалёванными плакатами и что-то напропалую выкрикивая стараясь одна перекричать другую. С наплывом папараци не справляются ни охранники, ни работники аэропорта, да и мы с сестрой не движемся с места. Поглаживаю Мину по волосам и вижу как из открытых дверей выходит какая-то группа. До меня даже сквозь уйму запахов доносится запах, запах который я мог узнать где угодно и могу до сих пор. Что? Не может этого быть! До меня доносится твой хриплый от усталости голос, и я начинаю словно умалишонный разыскивать тебя в толпе и...нахожу. Я узнаю твои глаза даже если пол лица у тебя скрыты под маской. Вокруг снуют туда сюда журналисты, а я забываю как дышать роняя несколько слезинок и улыбаясь впервые за всё время нашей разлуки. Я так рад увидеть тебя, что готов бросить всё и прямо сейчас повиснуть на тебе крепко обнимая. Приподнимаю руку якобы поправить прядь и показываю браслет до сих пор висящий на моей руке. У тебя расширяются глаза, и откатав рукав ты поправляешь рукой маску, подражая мне в демонстрации нашей тайны. Нашу игру так никто и не замечает, да оно никому и не нужно, мало-ли куда обращены взгляды людей, ничего удивительного нет в том, чтобы поправить прядь волос или маску. Верно?! Пока участники твоей группы дают автографы, ты продолжаешь смотреть на меня и взяв протянутые тебе листик с ручкой от девушки что-то на нём пишешь, потом отдаёшь ей, но тихонько показываешь мне вырванный листочек. Я словно под натиском фотографов подхожу к вам ближе, и ты кладёшь мне в карман бумажку, делая при этом самый невинный вид пушистого оленёнка. Нас с сестрой начинает оттаскивать от тебя охрана, а вас ещё теснее сжимает кольцо из фенов, так что на этом мы вынуждены прерваться на сегодня. Выезжая из аэропорта я только и думаю не заметил ли нас кто, и что на том клочке бумаги лежащем в моём кармане. Сил нет терпеть до снятой для меня квартиры, так что я требую сделать остановку в кафе, под видом того, что голоден ,а там тихонечко сбегаю в туалет, хорошо хоть эти амбалы туда за мной не пошли. Закрываюсь в кабинке и, слегка дрожащими руками, достаю листочек, стараясь излишне не шуршать, и читаю:"У Мины, сегодня, в десять вечера". Едва не подпрыгивая от счастья до потолка, я бережно складываю листик и положив в пиджак иду на выход делая вид, что меня совсем ничего не заботит в этой жизни. Наконец оказавшись в квартире, я переодеваюсь, и приняв душ включаю телефон. Не тот который мне дали, так сказать снабдили современной фигнёй по последнему слову техники, ведь у наследника должно быть только самое лучшее, а оно мне надо спрашивается? Пусть хоть подотруться своими деньгами, только бы с тобой и сестрёнкой всё было хорошо. Она живёт теперь одна в нашей старой квартире и наконец начинает понемногу улыбаться, странная избирательность родителей позаботиться о сыне и совсем наплевать на родную дочь. Выглядываю в окно, на машину с этими шкафами, и думаю как мне от них отделаться.Они обычно не заходят даже в подъезд к ней, так что думаю должно получится встретиться, они ведь не откажут мне в желании побыть с сестрой. Совестно, что приходится втягивать сюда её, но иначе нам никак не получиться увидеться. Телефон в моей руке сжимается крепче, на нём давно затёртые фотографии до дыр, так что я не могу отказать себе в радости посмотреть на то, как мы радовались будучи просто в месте сидя вечером в нашей квартире за просмотром очередного фильма, и не требуя большего. Каждое твоё смс со словами "я люблю тебя" сохранены не только в памяти телефона, но и в памяти моего сердца, моей души. Запрятав телефон в карман я надеваю кофту и спускаюсь вниз. Там меня сразу же встречает шкафчик, но узнав куда я собрался отходит и провожает до машины в которую меня усаживают и везут к Мине. Кажется я запоминаю каждую ступеньку заново так как считаю их пытаясь успокоить готовое выпрыгнуть из груди сердце. Наконец дверь открывается и удовлетворённый выполненной работой амбал спускается вниз, я успеваю ему крикнуть, что сегодня переночую тут и он молча выходит. Мина обнимает меня и тихонько шепчет что ты меня ждёшь, после чего обнимая вновь уходит к своей подруге, которая живёт пососедству. Сердце падает куда-то вниз, когда я в темноте проходя дальше по квартире, ощущаю на себе твои объятия и такое родное, давнозабытое"хён". Весь мой отпуск я провожу в гостях у Мины, хотя та все эти две недели живет у своей подруги. Сухо же с виду совсем не изменился, хотя стал жестче, стал мужественнее и сильнее, но я тоже не терял времени зря, о чем он успел мне пару раз заметить. Хотя замечание "постарел" слетало с его губ со смехом, но он все равно несколько раз получил по заднице. Каждый день мы не отлипали друг от друга, расставаясь только из-за чертовой, совершенно не нужной нам сейчас работы. Мы оба, возможно, были эгоистами, а, возможно, просто загнанными в угол людьми, когда обрадовались услышав о смерти отца Кима. Его в срочном порядке вызвали в США, но на этот раз я точно знал, что он вернется. Мина поехала с ним, хотя бы ради того, чтобы найти, наконец, свою любовь в лице самого обычного секретаря фирмы брата. Через месяц закончился мой групповой контракт и я подписал с другой компанией сольный, а ещё через два ты вновь вернулся в Корею. Нашу квартиру мы так и решили оставить твоей сестре и её жениху, чью свадьбу мы должны будем справить уже в декабре. Я даже не представляю каких усилий тебе стоило найти дом, ублажающий все мои капризы. Не смотря на все мои "это не нравится", "хочу камин", "а куда пальму ставить там будешь", "мне неудобно будет в таком кабинете работать" ты его нашел, спасибо. Я очень люблю тебя за это. Хотя и просто люблю. Именно поэтому готовлю в новом доме печенье по своему особому рецепту, основам которого смог научиться во время тура в Швеции. С моими мемберами ты сошелся хорошо. К двоим особенным я уже успел приревновать и даже чуть не подрался. И как Минхо до сих пор меня не оставил при этом? Хотя не оставил. Никто из них. Ведь это были те люди, кто на протяжении 7 лет слушая ответ на мой вопрос об идеальном типе, когда я отвечал, про большую грудь и длинные волосы, чуть не падали со стульев в смехе, зная прекрасно какой именно "идеальный тип" я жду все эти года. Ты и впрямь хорошо с ними сдружился. Иногда я слышал от тебя такое выражение как "лучший друг". Радовало то, что у лидера была девушка и я мог тебя к нему не ревновать. На свадьбе Мины ты какой-то нервный, хотя должен радоваться. СонДже хороший и честный человек, с которым она, действительно, счастлива. Ну так чего ты? Причину узнаю уже после выпитой тобой бутылки вина. И когда ты научился так много пить и оставаться достаточно трезвым? Ты же знаешь, что этим усложнил мне жизнь и поводы уломать тебя на секс? Похоже не знаешь, да и тебе все равно. Тебе дико неловко и ты просишь мою руку. - Давай навсегда будем вместе, ты согласен? - спрашиваешь, стараясь не отвести взгляд, но всё равно делаешь это. -Конечно, - честно отвечаю я, наблюдая в удивлении за тем, как ты дрожащими пальцами надеваешь на мой безымянный черное словно деготь кольцо, отдавая мне в руки второе. Теперь ты совсем неуверен и смущен, словно боишься того, что я сейчас брошу всё и сбегу. Глупый, конечно нет. Надеваю кольцо и целую твои красивые пальцы, после чего притягиваю тебя к себе в объятия. Через месяц мы делаем это официально. Господи сколько же комментариев по этому поводу мы получаем, хорошо ещё что сделали это в закрытой форме. Хотя через пару месяцев понимаем, что всё не так уж и плохо. Азии всё-таки больше плевать на суть отношений. Ну, оно и к лучшему. Сейчас я в Китае. А точнее на его границе, гуляю по лесу. Эта прогулка оборачивается для меня совершенно необычным сокровищем. Уже подъезжая к дому, я звоню тебе на телефон. -Мё~н, скажи. Как у тебя с материнским инстинктом? - сдерживая смех, спрашиваю я, хотя с какой-то стороны мне и правда хочется это узнать. Звонивший телефон отвлёк меня от выбора врача для своей сестрёнки. Мине вот-вот рожать, но им самим заниматься всем этим я не дал, она только смеётся, а муж бормочет вот же старший брат, но он прав, я старше, а значит в ответе. Офигеваю и висну от подобного вопроса ударяясь белоснежным кольцом о телефон - Да нормально в принципе, а к чему такой вопрос? -в не понятке бегаю глазами за евшей мандаринки сестрой и чистящим их её мужем. - Родной, если ты о ребёнке, то Мина ещё не родила, ей пока рано. Лучше возвращайся скорее, я ужасно соскучился и хочу тебя немедленно видеть -и добавил тише- да и просто хочу тоже, так что, любимый мой супруг, тащи свою пятую точку исполнять супружеский долг, а то скоро у меня мозги станут мандариновыми. Тебе же не нужна мандаринка вместо мужа? -Нет, но сейчас мне нужна мать нашему ребенку, выйди-ка меня встречать, жёнушка, - смеюсь я и бросаю трубку, думая о том, что мандаринки сейчас не самые вкусные. Как-никак не зима на дворе, а июнь. Он все-таки встречает меня у ворот дома, любезно открывая мне дверь для парковки в гараже, куда я его и подзываю зайти. Машина СонДже стоит уже на выезде, значит скоро они тоже поедут домой, а точнее когда их Сухо отпустит. Но думаю сейчас я для этого преподнесу отличный повод. -Добрый вечер, жёнушка, - счастливо улыбаюсь я, прижимая его спиной к машине и утягивая в поцелуй. От него, и правда, пахнет мандаринами и домом. Господи как я люблю этот запах. Отрываюсь от его губ и смотрю внимательно в глаза. -Добрый-кусаю тебя в отместку-Нагулялся по лесу, грибник? -немного смеюсь и облизнув его губы притягиваю к себе для поцелуя зарываясь обоими руками в блондинистые волосы. Так, кажется там Мина домой хотела, по моему им пора. Целую тебя и не могу оторваться так соскучился по тебе за эти три дня что тебя не было. - Грибов то привёз, или только комары тебя покусали? -хихикаю подмечая себе как ты почёсываешь руку недовольно хмуря лицо, и говоришь что-то о сюрпризе. - Кстати о нём, какого ребёнка ты имел в виду, ведь я же не могу родить, не девушка, сам знаешь. -но ты только улыбаешься и говоришь мне заглянуть в машину. Ну ладно. Открывая переднюю дверцу я замечаю на сидении корзинку и копошащегося в ней кроху протягивавшего ко мне свои ручонки - Где ты его взял? -осторожно приподнимая кроху на руки прижимаю к себе, кажется с ним наша семья стала только ещё полнее. -Тише, тише маленький, я тебя не обижу -поправляю пустышку и поворачиваю голову на обнимавшего нас и улыбающегося в ожидании ответа тебя. -Я думал назвать его Минхёк - драгоценный камень, - улыбаясь, подхожу к тебе, поправляя одеяльце малыша. - Ты знаешь о том, что в Китае, из-за введенных норм, люди иногда просто выкидывают своих детей на улицу или в лес? Я нашел его случайно. Какое-то время был в больнице, при этом оформлял на его усыновление бумаги. На самом деле это огромное счастье, что я его нашел, потому что он не прожил бы еще полдня. -я нежно глажу сына по темным волосам на что он гукает и зажмуривается. -Так что ты думаешь? Мы сможем? - У меня нет слов. Как можно было выбросить такую кроху в лес? Кто знает что бы с ним стало, если бы ты его не нашёл? -прижимаю к себе кроху тихонько проговаривая -Минхёк, сыночек. Теперь это наш сын, мой и твой, и никто не убедит меня в обратном! -смотрю на личико крошки, которое улыбается нам, и не могу сдержать слёз. Приподнимаю его к себе чтобы поцеловать в щёчку, и чувствую как от него пахнет молоком и чистотой постиранной одежды. - Сыночек, мы с папой не отдадим тебя, не бойся, мы будем любить тебя, ведь так -смотрю на тебя одними глазами благодаря за такой подарок. -Конечно, - говорю я, целуя тебя в лоб. - Идём, нам ещё одну скорую семью обрадовать надо. Закрываю машину, гараж и мы заходим в дом, удивляя своим новым членом семьи Мину и Сондже. Потом наблюдаю за тем, как эта троица воркует над мелким, а сам иду в спальню, передвигая небольшой комод в сторону и подставляя друг к другу кресла. Завтра у нас будет длинный и тяжелый день, потому что придется ехать за едой, одеждой и мебелью для ребенка, но с тобой я не боюсь этого. Тебе в этом точно можно доверять. Наконец, ты находишь для сестры хорошего врача и они уезжают к себе домой. Ты же передаешь мне на руки Хёка и убегаешь за фотоаппаратам. "Ну и любитель же ты фоток", думаю я, когда ты запечатляешь нас троих на параллоид и вешаешь фото на холодильник. Какое-то время мы воркуем и играем с малышом, валяясь на нашей кровати. Минхёк на удивление спокоен и хорошо реагирет на наши действия. Это радует. Значит все в порядке. Через какое-то время он начинает похныкивать и я отдаю его тебе. Прости уж хён, но жена в этом доме ты. Забираешь его из моих рук и убаюкиваешь, вновь напевая ту самую песню. Я же выключаю свет и остаюсь с вами, ожидая когда Мин уснет и наблюдая за всей общей картиной. В душе теплится счастье. Потому что рядом ты. Ты и наш сын. Минхёк достаточно быстро засыпает и мы укладываем его в кресла, обложив подушками. После этого я целую тебя в висок и держа за пальцы веду в гостиную. Сажусь на диван, притягивая тебя на себя и целую в шею. -Ты ведь счастлив? - Счастлив, безгранично счастлив -целую кончик твоего носа потираясь после этого об него своим - Ты официально записал меня в мамы, да? Тогда, папа, у меня для тебя тоже есть маленький подарок, иди за мной -встаю с твоих колен и веду тебя в соседнюю с нашей комнату в которой в углу стоит ещё одна корзинка с котятами и кошкой. Котята малюсенькие и она от них не отходит. Тут же стоит её импровизированные мисочки, в виде двух блюдцев с молоком и кусочками мелко нарезанного мяса. - Их подкинули к нам под калитку сегодня утром, видно китайцы совсем с ума сошли, что котят выкидывают и детей. -Знаешь, что я думаю? - отвечаю я, осторожно, гладя кошку и наблюдая за малышами. - Завтра нужно будет сделать еще одну фотку. А пока... -я поднимаюсь подхожу вплотную к тебе, выдыхая в губы. -Давай-ка вернемся к дивану, три дня были слишком долгими. -ты даже не даешь мне что-либо сделать и после этих слов, сам яростно и глубоко целуешь, направляясь в сторону необходимого сейчас нам двоим дивана, но кухня оказывается ближе. И мы, забив на все, решаем сделать остановку именно здесь. Год проходит ужасно незаметно, особенно когда в твоем доме ребенок, а с сестрой Сухо в гостях, целых два. Миджун и Минхёк хорошо ладят и пытаются помочь друг другу во всем, а нам лишь остается умиляться этому. Я, похоже, и правда старею раз купил себе кресло качалку. Хотя благодаря тебе у этой вещи появились новые интересные функции. И вот сейчас ты снова сидишь у меня на коленях, уткнувшись носом в ключицы и тихо засыпаешь. Я поправляю плед, который сползает с наших обнаженных тел и выключаю телевизор. Прислушиваюсь к звуками из соседней комнаты. Все тихо, значит Минхёк спит. Напоминаю себе, что завтра у нас с ним бассейн, после которого нужно будет забрать тебя из компании и заехать к моей матери. Она как любая бабушка страшно балует мелкого, но ничего поделать мы с этим не можем. Она же, блин, бабушка. Улыбаюсь своим мыслям и закрываю глаза, чувствуя как ты уже во сне проводишь носом по моей шее. Так и проходит теперь наша размеренная жизнь, в которой осталось место лишь для любви и большого сильного счастья. Ну, это и отлично.