Неужели бывает хуже?

И без того невзрачное сероватое небо медленно заволакивало тучами. До заката ещё было время, но потемнело так, будто он уже прошёл. Редкие, хоть и крупные капли недвусмысленно намекали, что вот-вот разразится настоящий ливень. Стоявший на дороге, поодаль от разбиваемого лагеря светловолосый маг довольно улыбался, смотря на небо и поглаживая сидящего на руках рыжего котёнка. — Андерс! На окрик маг полуобернулся, но идти назад не спешил. Почесав за ушком пушистого спутника, вновь улыбнулся и мечтательно посмотрел на небо. Очередная капля зарождающегося дождя упала сверху, разбившись точно о морду разомлевшего котёнка. Он недовольно затряс головой, отфыркиваясь и пытаясь смахнуть влагу лапой, да так активно, что магу пришлось его отпустить. Заприметив, что Андерс наконец-то расстался со своим ненаглядным питомцем, Элисса оставила на время костёр, с которым возилась и подошла к магу. Взгляд её был строгим и выражал желание отвесить непутёвому мечтателю подзатыльник. — Андерс! Сколько можно прохлаждаться? Сейчас ливанёт, и мы все промокнем. И останемся без ужина. По твоей вине, между прочим. — Командор, будь снисходительнее. Я с самого первого побега обожаю дожди. Это непередаваемое ощущение. Воздух свободы, понимаешь? Андерс непринуждённо улыбнулся и, прикрыв глаза, вдохнул, как будто хотел насладиться ароматом чего-то. Элисса непонимающе осмотрелась, но ничего приятно пахнущего не нашла, ни ужина, до которого пока ещё было далеко, ни каких-нибудь душистых трав. Оставшиеся у так и не разведённого костра Натаниэль с Зевраном привычно ставили палатки. Лучник хмуро и недовольно посматривал в сторону Андерса, а, когда Элисса отошла, и вовсе не удержался от комментария: — Опять он умудряется отлынивать. Зачем командор с ним возится? Зевран же, напротив, на стоявших поодаль не обращал никакого внимания, натягивая очередную верёвку и с силой вдавливая колышек в землю. Но от лёгкой усмешки не удержался, поднял голову и лукаво посмотрел на Натаниэля, буквально нависающего сверху. Лучник не сразу заметил, что на него смотрят, оттого с выдающей его чувства поспешностью отвернулся к палатке при первых словах Зеврана: — Я слышу в твоих словах зависть, мой друг. От удивления, Натаниэль чуть не отпустил край палатки, который держал, натягивая и помогая Зеврану её закреплять. Эльф как ни в чём не бывало продолжил своё незамысловатое занятие. Истрактовав реакцию лучника, как интерес, Зевран продолжил шутливо подначивать: — Только вот непонятно, чему ты завидуешь. Тому, что Андерс избавлен от большей части рутинной работы, а остальное делает магией, в то время как нам с тобой приходится напрягаться... — Зевран сделал паузу, вдавливая очередной колышек, и давая Натаниэлю пару мгновений обдумать первый вариант и расслабиться, не ожидая подвоха во втором варианте. — Или тому, как ловко он этим привлекает Элиссу? Бросив быстрый взгляд в сторону всё ещё разговаривавших спутников, Натаниэль хмуро посмотрел на Зеврана, но тот лишь пожал плечами и легко поднялся, чтобы перейти к следующей палатке. С неба капало всё чаще, хотя дождём это пока назвать было ещё нельзя. Пройдя за эльфом, лучник недовольно снизошёл до ответа, на этот раз демонстративно повернувшись к дороге спиной и смотря строго на палатку и спину Зеврана: — Глупости. Я прекрасно знаю, что у меня нет шансов с Элиссой, после того, что произошло. На этот раз Зевран ответил серьёзно, это было слышно по голосу, да и улыбка стала из ехидной самой обычной. — Зря ты так думаешь. Она умеет не смотреть в прошлое. Уж поверь мне. Возразить Натаниэль не успел, Элисса, так и не проникшаяся настроением Андерса, притащила его к костру. Натаниэль обернулся ровно в тот момент, когда маг присел на корточки, вытянул руку вперёд и пустил небольшую струю пламени на собранный хворост, просушивая и поджигая его. Это и правда смотрелось легко, изящно и завораживающе. На какое-то мгновение лучник готов был согласиться с предположением эльфа о зависти. Ровно до того момента, пока маг не поднялся, явно намереваясь продолжить разговор с командором: — И ты не представляешь, как приятно колдовать вот так, не боясь, что тебя поймают за руку и снова отнимут свободу. Так что не злись, командор, я просто не могу никак привыкнуть, что теперь всё по-другому. — Так привыкай быстрее, — недовольно отозвалась Элисса, отодвигая мага от костра и присаживаясь, чтобы проверить, как занялся огонь. — Андерс! Ты спалил половину хвороста до углей! Поаккуратнее нельзя было? Оправдываться маг не стал, только улыбнулся и развёл руками, демонстрируя полное раскаяние, в которое, как обычно, уже никто не верил. Продолжая хлопотать над костром, Элисса строго сказала: — Так, не важно. Ты спалил, тебе и новый хворост нести. Только аккуратнее, там дальше могут быть немёртвые, не забывай, что мы почти дошли до места, о котором нам рассказывали. — Слушаюсь, командор! — вопреки ситуации весело отозвался маг, стукнул друг о друга обитыми металлом каблуками, заставив вздрогнуть лучника. — Уже ушёл. Скоро буду, не скучайте. — Иди уже! — не сдержав невольной улыбки, бросила Элисса вслед уходящему Андерсу. — Нат, Зев, принесите котелок и воды. Чутьё Стража молчало, но, как за последнее время выяснилось — это ещё ничего не значило. Основной волны Мора Андерс не застал, но и по остаткам достаточно быстро научился разбираться в этих тварях — порождениях тьмы. Да и не сложно это было, скверна в крови подсказывала правильные ответы. Но недавно появилась новая напасть, которая была подозрительно похожа на Мор — твари, очень похожие на обычных людей, только куда более сильные, тупые, не знающие ни боли, ни усталости. Да и убить их было не в пример сложнее. А причина тому и банальна, и страшна одновременно — они уже были мертвы. Или не мертвы? Андерс не был уверен, как правильно называть это состояние. Одно было неприятно — знаменитое чутьё Серых Стражей при их присутствии безмолвствовало. В первый же раз это чуть не стоило отряду под предводительством Элиссы жизни. Андерса передёрнуло от одного только воспоминания об этих людях — складывалось ощущение, что их раскопали на ближайшем кладбище после пары месяцев упокоения, а то и больше. А поле того, как раскопали, ими ещё кто-то пытался подзакусить. Кожа вздувшаяся, бугристая, местами полопавшаяся, но из-под неё сочилась не кровь, а какая-то жидкость, больше похожая на гной — Андерс не был уверен, а рассматривать не хотелось. Он только помнил, как даже его, опытного врачевателя, чуть не стошнило при виде этой мерзости. У одного были множественные открытые переломы, жёлтые кости торчали наружу, с кусками засохшего мяса на них и запёкшейся крови. А ещё запах. Такой, который тяжело с чем-то спутать — запах гниющего человеческого мяса, казавшийся чуть сладковатым, но от которого ком подбирался к горлу, и становилось тяжело дышать. Андерс настолько чётко вспомнил этот мерзкий запах, как будто на самом деле уловил его. Осознание пришло несколькими секундами позже. Булькающий хрип, раздавшийся из-за кустов, уже не стал для Андерса неожиданностью. Он отпустил охапку хвороста, которую собирал последние полчаса и отпрыгнул назад раньше, чем тварь выскочила ровно на то место, где только что стоял маг. Андерс даже смог как следует рассмотреть этого немёртвого, делая ещё несколько шагов назад и выставляя вперёд посох. Лысая голова скалилась верхней челюстью с оголёнными и почти чёрными от запёкшейся крови зубами. Нижней челюсти не было, только ошмётки кожи свисали по бокам. Из разодранной шеи вырывались хрипы, и Андерс подсознательно оценил состояние раны, приходя к выводу, что даже теоретически дышать при таких ранах нельзя — тело было просто непригодно к этому. Тварь вытянула вперёд изломанные руки, намереваясь ухватиться за Андерса, споткнулась буквально на ровном месте, послышался отчётливый мерзкий хруст. Одна из ног подломилась, да так и осталась торчать из земли, в то время как немёртвый упал, но продолжил двигаться в сторону мага. Андерс смотрел на происходящее в лёгком оцепенении, такого он прежде не встречал и, даже, не слышал. Опомнился маг, только когда тварь вцепилась вытянутой рукой в его сапог и резко рванула на себя. Устоять у мага получилось, хоть и с трудом, он скорее рефлекторно, чем осознано выпустил вперёд струю пламени, точно такую же, как та, которой он недавно поджигал хворост. Немёртвый загорелся, кожа стала плавиться, словно воск, а не иссыхать, сгорая, как положено нормальному трупу. Андерс попытался вырвать из нечеловечески сильного захвата свою ногу, но ничего не выходило. Сообразив рубануть по руке лезвием посоха, Андерс в два удара отделил кисть от тела, отшатнулся и с трудом расцепил распухшие пальцы со своего сапога. Отбросив в сторону отрубленную кисть, Андерс задержался, чтобы оценить действительно ли немёртвый больше не представляет угрозы. Тварь не шевелилась, зато воняла совершенно мерзко, запечённая до состояния головёшки. Прикрыв рот и нос рукавом мантии, Андерс осторожно обошёл немёртвого, поднял брошенный хворост. Дождь, собиравшийся последний час, наконец, решил разродиться, и принялся неистово барабанить по листьям. Андерс поёжился, отвлечённый небольшой стычкой, Андерс и не заметил, как сильно похолодало. Впрочем, возвращаясь в лагерь, маг снова улыбался, ещё загодя услышав ароматный запах приготовленного ужина, хорошо прогретого пряного вина и разговоры друзей, которые в его отсутствие охотно перемывали ему косточки. — Явился, наконец-то, — с напускной строгостью заметила Элисса, подвинувшись и освобождая место у костра под навесом. — А куда же я денусь, — довольно отозвался маг, сбрасывая хворост рядом и устраиваясь напротив Натаниэля. — Думали, меня сожрут немёртвые, и вам больше вина достанется? — Ты раскусил наш хитрый план! — весело заметил Зевран, протягивая магу кружку, в которой уже плескался горячительный напиток. — За это придётся тебя убить, чтобы ты никому не рассказал. — Я буду нем, как рыба, — пообещал маг, принимаясь за ужин. Зевран рассмеялся, Элисса шутливо толкнула Андерса в бок, сменив гнев на милость, и даже Натаниэль молча улыбался, заприметив следы прошедшего боя и в очередной раз поражаясь выдержке мага, для которого такие вещи, кажется, были сущей обыденностью.