Чудовище

Погружение в сон было стандартной процедурой при проверке на отсроченные проклятия, поэтому Джеймс совершенно не удивился, проснувшись в палате. Скорее, его удивил тот, кто сидел в кресле — Артур Блишвик, глава экспертного отдела при госпитале святого Мунго. Этот сухой жилистый мужчина совершенно не напоминал благообразного старца, каковым, по мнению Поттера, полагалось быть любому достигшему возраста второй сотни лет. Блишвик напоминал плеть, седой, высокий, хлёсткий в словах и резкий в жестах, от него веяло злой силой. Даже без артефакта предка Джеймс мог с уверенностью сказать, что целитель Блишвик — Тёмный, как сама ночь. У Поттера нюх был на этих тварей. И присутствие этого типа ничего хорошего аврору не сулило. - Ну, и чем меня прокляли? - хрипло поинтересовался он у эксперта. - А с чего вы взяли, что вас проклинали, юноша? Нет, никто на вас порчи или проклятия не накладывал. Вы, как говорится, сами творец своей судьбы, - сухо каркнул старик. - В смысле? - не понял его Поттер. - Что-то же нашли, или нет? - Нашли, я и не говорил, что не нашли. Более того, я вас отстранил от оперативной работы. Только бумаги, только кабинет. Вы нестабильны, юноша. И опасны. Контролировать себя не можете, и, вероятно, это будет прогрессировать. - Это что, неснимаемое? - хрипло вопросил Поттер. - Что неснимаемое? Проклятие? Так нет никакого проклятия, нечего снимать. Вы, юноша, сами натворили что-то, что ваша магия бунтует. Уже год или около того есть изменения ядра, хотя обнаружены и застарелые, там лет пять - десять. Не мне судить, за что это, но целители вам не помогут. Поттер прекрасно понял, о чём говорит Блишвик. Магический откат. Это не брались лечить целители. Умели. Но никто не будет его лечить, потому что «откат нельзя вылечить, можно только взять на себя». Удобная отговорка. И откуда «прилетело», тоже догадывался, проклятый мальчишка. Всё из-за него. Поттер помнил все эти чистокровные заморочки, кодексы, им с Сири в детстве про это рассказывали. Ах, наследник, ах, ответственность перед родом, наследник - величайшая ценность. Тёмный наследник лучше Светлого и в том же роде. Их кодексам и родовой магии всё равно, что у него нормальные дети есть, им Тёмного подавай. Вон Сири, не захотел быть Тёмным, и его из Рода выгнали. И кодексам плевать, что Поттеры Светлые маги. В том, что его отец и мать были Светлыми и плевать хотели на кодексы, Джеймс не сомневался. Брак Юфтимии и Флимонта был по любви, это знали все. У родителей даже совместимость была минимальная, и Джеймс родился чудом. Если вдуматься, Поттер не вдавался в историю собственной семьи, живых родственников со стороны отца не было. К моменту рождения сына Флимонт был единственным представителем британской ветви их рода. Говорить о своей семье Флимонт Поттер не любил, слишком страшная и грустная тема была. Меньше чем за век многочисленный сильный род Поттеров практически выродился. Факт того, что перед тем, как родители благословили их с Лили на помолвку, они вчетвером посетили Гринготтс, Джеймс не считал существенным. Главное, отец после этого им дом купил. Естественно, аврор был в бешенстве оттого, что его отстраняют от привычной работы. Скандал в Мунго ничего не дал, как и попытка выяснить способ снятия «порчи». Блишвик не желал помогать, хотя Поттер внятно объяснил, что вообще страдает по глупости. Ну не виноват Джеймс в идиотском завещании. Разве Блишвик не сам решал, кто его наследник, почему же Поттер должен спрашивать чужого совета? Джеймс был убеждён, никакого отката не было и не могло быть, это сказки чистокровных. Очевидно же, что гоблины его прокляли. Орал Поттер громко, дошёл до главы госпиталя и его Попечителей, но Тёмные всегда покрывали друг друга. Вон, в культ возвели «откаты», «целители такое не лечат» и точка. Добиться изменения «рекомендаций» не удалось, слишком высок был авторитет Блишвика. Договариваться пришлось с начальником, благо отстранили его только от оперативной работы. Руфус сам был не в восторге от того дурдома, который творился в министерстве и в аврорате. Особым приказом Поттер был официально снят с оперативной работы и прикреплён к собственной группе в качестве эксперта. Скримждер обоснованно полагал, что ему некем заменить Поттера с его опытом и «нюхом» на тёмную магию. Понятно, теперь Джеймс не бегал на все вызовы и задержания, только на наиболее важные операции. В его новые обязанности входило планирование не только для своего отряда, но наиболее важных операций других отрядов. Джеймс анализировал информацию, которая приходила от групп и осведомителей, так что, в некотором смысле, он получил повышение. Относительно освободившись от рутинных обязанностей главы отряда, Поттер вспомнил прошлогодний инцидент, который стоил ему госпитализации. В прошлом году его спешно сплавили в школу, и разобраться не было возможности. Летом он входил в курс после отсутствия, а теперь вот появилась возможность заняться. Подняв архив, Поттер узнал не слишком многое. Женщину звали Мари, ни полного имени, ни какого она рода установить не удалось. Мальчишка Дикки был сыном этой Мари и Сорвена Дикого. Опять-таки, ни звания, ни рода, даже были ли их имена таковы как знали, не ясно. Сорвен, трактирщик, исчез через пару недель после событий, а может, и сразу. Трактир гоблины продали другому менее чем через месяц со дня смерти, а Сорвена последний раз видели, когда жену с сыном забирал из Мунго. Вот как могло быть, что человек столько времени держал трактир, платил всем, кому полагалось, все его видели, считали своим и никто даже имени не знал. Вообще история странная, откуда взялся этот Сорвен, неизвестно, куда пропал - неизвестно. Не бывает так, чтобы никаких следов, значит, плохо искали? Своим ребятам Поттер верил, а значит, у этого Сорвена хватало и средств, и связей, чтобы скрыть следы. Поттер не был дураком и понимал, что приобрёл страшного врага в лице «Дикого», сплетни об этом типе только убеждали в собственной правоте. Поттер был прав, врага он обрёл совсем не простого. Сорвен Дикий не был ангелом, в Лютном их не бывает, но и тварью не был, его уважали. Сорвен появился в Лондоне лет двадцать или тридцать назад, ничего узнать о нём обычные обитатели Лютного Переулка не могли, присматривались, принюхивались. Когда пришлый вдруг стал владельцем трактира, им бы задуматься, но нашлись лихие головы. Тогда и получил свою кличку «Дикий» Сорвен Пришлый. Напавших на него четверых лиходеев он растерзал голыми руками, без магии и с такой скоростью и сноровкой, что те и сделать ничего не сумели. Компания этих «смельчаков» решила мстить несговорчивому пришлому, в Лютном стало одной бандой отморозков меньше. У эпической сцены были свидетели, они-то и поведали, что Сорвен превращается во что-то «дикое непонятное и страшное». Характер у нового трактирщика был необузданный, так что прижилось это «Дикий». Со временем узнали, что Сорвен может весьма жестоко наказать или наоборот пожалеть и помочь, исходя из каких-то своих понятий. Прав в этом выборе Сорвен был часто. Потом становилось ясно, те, кому помогал Дикий, показывали себя людьми приличными, а кого наказывал - гниль свою и подлость демонстрировали. Это только мир за пределами Лютного мнил, что собрались тут только отбросы и грязь мира магического. В реальности всё было иначе. Тут тоже жили разные люди - плохие, хорошие. Дно живёт по своим законам, гораздо более жестоким. Достоинства и недостатки тут как на свету, ярче себя покажут. За время, что Дикий был хозяином таверны, многим стало понятно, что человек он не простой, да и человек ли, ещё вопрос. Таверна Дикому совсем не для заработка нужна, деньги у Сорвена и так были. Сколько было за эти годы тех, кому помог Дикий - да кто же, кроме них самих, помнит. А врагов у Дикого как-то и не оказалось. По случайности ли или как, только живых противников и не осталось. Так что никто не думал делиться с аврорами своими мыслями и подозрениями про Дикого, даже если и заметили чего. В Лютном болтуны долго не живут. Представить же, кто такой в реальности трактирщик Дикий, пожалуй бы и не сумели, даже при великой фантазии. Сорвен Сильверстоун происходил из довольно старого магического рода. Никакого отношения к знаменитому магловкому автодрому, как и к Нортгемптонширу*, Род не имел. Основоположника Рода нашёл один из учителей школы Хогвартс, заваленным серебряной породой. Мальчик бился, не в силах выбраться из погребения, магические выбросы следовали один за одним, по ним его и обнаружил маг. Когда он освободил ребёнка, у того был сильнейший шок и магическое истощение. Память мальчик потерял и не мог назвать своего имени или рода, как и не помнил, кто и почему столь жестоко и экзотично пытался его убить. По возрасту найдёныш подходил приблизительно для обучения в школе, и его приняли. Мальчику нарекли именем Беван** - за силу духа. Ну, а фамилия закрепилась из шутливого прозвища Сильвер Стоун — Серебряный Камень, потому как нашли заваленного именно серебром. Беван отучился, но особых магических талантов у него не было, зато проявил он себя умелым купцом, помогая смотрителю замка при закупках и обмене продовольствия, да всего, что требовалось магической школе. Из серебряной породы, которой завалили мальчика, маги выплавили монеты, и Беван пустил их в оборот. Было это ещё до Генриха I с его реформой***. Повзрослев и заматерев, Беван женился и основал магический Род. Сильных магов среди Сильверстоунов не было, а коммерческая жилка была в каждом. Так и жили на два мира, порой из выгоды женились на маглах. К началу семнадцатого века Сильверстоуны были богаты, но при этом ни особого влияния в магическом мире, ни особых магических сил у Рода не было, твёрдые середнячки. Почему очередному Сильверстоуну оказалось мало этого? Кто знает, но Уильям Сильверстоун решил, что его потомки должны стать элитой. Что ценно для магов — сила, всё остальное вторично. Ради силы маги веками проводили ритуалы и смешивали свою кровь с магиками. Сильверстоун решил идти тем же путём. От кого родились его внуки, никому не ведомо, проводил он ритуалы в защищённом от всех доме, на Родовом алтаре. Соединив этих детей, Сильверстоуны получили сильного мага, но им было мало. Желание Силы стало наваждением. Сильверстоуны, видимо, призвали кого-то, и вновь получили потомство. Сколько раз они повторяли призывы и ритуалы? Какая разница - итог был страшен. В ночи и дни Самайна 1844 года в ирландском доме Сильверстоунов творилось нечто жуткое. Кто или что сошло к роженице, уже никому живому не дано узнать. Даже на фоне размытой границы между миром людей и Сидом, выброс был страшен и захватил почти всю территорию Ирландии. Несколько дней бушевала магическая буря, по счастью, графство Донегол было малонаселённым. Когда магия успокоилась, на поместье не осталось никакой защиты, и служители закона легко смогли войти в дом. В рапорте значилось: «… живых не найдено. Магическое излучение не подлежит коррекции, дом и прилегающая территория обработаны заклятием «Адеско Файр». На территорию установлены маглоотталкивающие чары. Воздействие локализовано массивом воды на территории Ирландии. Установить природу прорыва и нивелировать последствия не удалось, общий фон негативно повышен, подлежит наблюдению****...». Реальность несколько отличалась. Был в том страшном доме живой, младенец Рода Сильверстоун. Человеком малыш был лишь внешне, но и монстром не был. К счастью, в то время на подобные вызовы всегда с группой быстрого реагирования отправлялись и представители гильдий. Охотник и Менталист. Теперь о реальной картине в доме знали лишь гильдии, ни к чему волновать обывателей. Сорвен Сильверстоун - это огромными кровавыми буквами начертило НЕЧТО на стене комнаты, где нашли младенца. К «пожеланию» прислушались и нарекли младенца этим именем. Сильверстоуны были не первыми, кто не удержал силы, которые призвал в погоне за могуществом, гильдии с удовольствием брали на воспитание таких детей. Сорвен первые годы жил в Лютном, в доме своего наставника, рос он медленней обычных детей, а вот учился не хуже. К двадцати пяти годам Сорвен стал одним из Охотников. К шестидесяти пяти - лучшим в Гильдии Охотников. Ему было больше сотни, когда политика в Англии заставила Гильдии начать создавать сеть своих людей в стране. Так Сорвен стал трактирщиком. Семьи и наследника у него не было, для магиков это сложней, чем для простых людей. Появление порванной оборотнем малышки стало чудом. Это была Пара. Внешнее уродство девочки не имело значения, как и её род. Сорвен ждал более десяти лет, постепенно приучая к себе будущую супругу. Брак они заключили магический, и супругу Сорвен боготворил. Диккон был Наследником не трактирщику, а древнему уважаемому магическому Роду. Прощать бессмысленное убийство Пары и Наследника Сильверстоун не собирался, и смерти Поттера ему было мало. Сорвен собирался взять равную плату, времени у него было достаточно, такие, как он, живут долго, веками. Гильдия поддержала своего Охотника. «На посту» его заменил другой гильдеец, а Сорвен скрылся в ирландском доме. У него было много друзей и тех, кто был обязан Дикому если не жизнью, то собственным здоровьем или счастьем. Все эти люди были готовы и прикрыть, и помочь. Каждый задействовал свои связи в поисках слабых мест и привязанностей Джеймса. Сорвен узнал о своём враге всё, даже то, чего тот сам не знал. Поттеру предстояло заплатить. Прошло более полугода от момента перевода на бумажную работу. Джеймс Поттер отчаялся добиться того, чтобы мальчишка перестал мешать ему и его детям. И вот при обыске в лавке Лютного ему в руки попала одна интересная книга. Как специально его ждала. «Наследие и наследование. Как обойти других претендентов». Разбирался долго, не любил он эту чистокровную заумь. Но нашёл, нашёл! Согласно магическим законам, если были дети в браке, бастарды теряли все права. То, что его брак чисто министерский, Поттер отлично знал. Фактически, учитывая магическую помолвку с Лили, достаточно было ритуала принятия в Род и дети бы стали законными, только проводит этот ритуал Глава Рода. Из книги он узнал, как можно провернуть это по-другому. Достаточно магически подтвердить брак с Лили и признать дочерей и Чарли своими детьми, в этом случае, они станут законными Наследниками, а тот мальчишка - бастардом. На какое-то время мысль показалась неправильной, но постепенно желание дать своим детям лучшее, перевесило. Терять свободу Поттер не хотел. Он любил жену, но магический брак — это полная верность одному партнёру, к такому Джеймс не был готов. Был один вариант, надо только убедить Лили. Ну какая ей разница, равный брак или нет, она даже разницу не поймёт. * автодром Сильверстоун — одна из самых известных трасс(формула — 1), расположена в Нортгемптоншире, Великобритания. ** молодой воин. ***1100 год приблизительно, система гарантировала обеспечение денег реальными ценностями(до этого ювелиры — менялы часто выдавали бумаги, не обеспеченные ценностями). ****Это толстый намёк на последовавший голод в Ирландии 1845-1849 годов (фитофтороз поразил картофель и начался картофельный голод, который спровоцировал массовое переселение ирландцев).