Чудовище

«Откат магии»... большинство рассуждающих понятия не имело о том, как это страшно. Альбус знал. Нет, он не терял в магической силе, превращаясь в сквиба, и не покрывался струпьями, как некоторые. Его проблему было не увидеть никому, кроме него. Для самого же Альбуса она была страшней болезни или невозможности иметь детей, от которой, похоже, страдал Аберфорт. Колдомедик, который обследовал Альбуса после смерти сестры, был очень стар, а ещё он был истинным Видящим. Именно он и рассказал тогда юному Дамблдору о том, что его ждёт. Безумие в самом страшном проявлении — «расслоение личности», так, кажется, назвал его старик. Магловский диагноз "шизофрения" был незначительной мелочью в сравнении с магическим аналогом. Альбус мог годами жить, пестуя некую мысль или идею, а потом, изменившись сам, угробить то, к чему так стремился. Вторая личность столь же истово бралась за новую идею, а потом приходила третья или возвращалась первая. По сути, истинной личности среди этих масок не было. Все эти разные маги были им. Он порой ненавидел и проклинал себя. Иногда переход происходил незаметно, а порой, наоборот, бил по нервам собственным бессилием от разбитых надежд. Личностей было много, какие-то перекликались и взаимодействовали, другие были мимолётны, третьи эгоцентричны и жестоки. Но страшнее всего было, проснувшись утром, обнаружить, как в этот день, что предыдущая личность фактически разрушила всё, профукав саму жизнь и свободу. Дико осознавать, что вновь, на день или на десятилетие ты начнёшь восстанавливать свою жизнь для того, чтобы однажды проснувшись, обнаружить, что другой Ты всё разрушил. Болезненней всего Дамблдор воспринимал то, что все личности в равной степени были им. То есть тот Альбус, который всё это допустил, тоже он. И возможно, «тот» более правильный и настоящий. Но сегодня его врагам не повезло, сегодня проснулся Альбус, который умел быть хитрым и жестким политиком. Тот, кто трезво и холодно смотрел на прогнивший и насквозь фальшивый магический мир. Напрасно они думают, что сломили его, заперев и приставив мозголома. Альбус ещё повоюет, он ещё покажет им всем. У него ещё остались связи и точки влияния. А главное, Альбус не собирался оставлять свои идеи и стремления и значит, он найдёт способ повернуть всё себе на пользу. В этот день, как и на следующий, Альбус рассылал письма и наносил визиты. Для наблюдателей и первое, и второе не имело системы и какого бы то ни было особого значения. Возможно, будь обучение в Хогвартсе на достойном уровне, кто-то бы и среагировал вовремя, сопоставив, с кем и в каком составе встречался поднадзорный. Возможно, хотя бы внимание обратили на подозрительные факты. Но отчёты легли на стол начальства с пометкой «Без происшествий». Ну, а пропущенные визиты «гостя-мозголома» - невелика беда, его мозги уже насквозь все посмотрели. Альбус же метался по стране, стараясь угомонить бешенство, плещущееся через край. В светской хронике, как о чём-то не самом значимом, написали о создании Рода Гермионой Грейнджер и её браке с чистокровным магом. Сволочи, можно подумать, кто-то не знает, сколько лет прошло с момента создания последнего Рода. И вот вновь, несмотря на многолетние старания Дамблдора, вспомнили. Так ещё немного и они вспомнят о многом другом, чего им и вовсе знать не следует. А значит, пора вспомнить о старом «друге» и напомнить ему о договорённостях. Есть способы, есть. И Грейнджер, и мальчишку Поттера следует приструнить, чтобы другим неповадно было. Да и остальных направить на правильный путь... *.*.*.* Септимус не любил Дамблдора, боялся его. Письмо от грязного полукровки хотелось вышвырнуть, спалить адским пламенем. Вместо этого он пойдёт на встречу и будет надеяться, что она принесёт выгоду семье. Уже несколько веков жизнь Уизли подчинена этой «выгоде». Ради «выгоды семьи» Септимус принимал у себя Роба Фокса. Ради неё после его смерти связался с компанией дядюшки. Мерзкие сквибы, промышляющие не пойми чем, как же Септимус их ненавидел. Как паскудно было жениться на неприятной ему Блэк. Ещё более тошнотворно было принуждать сына повторить его судьбу с Молли, а потом смотреть, как твой ребёнок сходит с ума. Для Септимуса всё началось с Роба и его смерти… Достаточно юный Септимус почти не вникал в дела отца, только поражался тому, что Глава семьи принимает в доме практически сквиба. Роберт Кромвел — мерзкий тип, фамилию которого давно заменила кличка Фокс. Отцу он приходился не то двоюродным дядей, не то троюродным племянником по бабке. Это было неважно. Важным было то, что этот грязнокровка и магом-то не был нормальным, но он приносил выгоду. Позже, после смерти дядюшки Роба, Септимус оценил, насколько старый сквиб защищал их семью от той грязи, в которой сам жил. Увы, выбора у Уизли не было, но понял это Септимус позже, как и многое другое. Позже, много позже, Септимус осознал, что и ему самому, и детям, и, возможно, внукам придётся общаться с отребьем, ради ЦЕЛИ. Осознал то, что не отличающиеся ни высокой моралью, ни прочими душевными качествами маги кривятся при виде них. Предатель Крови — это клеймо. Клеймо настолько страшное, что даже дети становятся изгоями, словно чумные. Клеймо, из-за которого его семье приходится за любую вещь или услугу платить вдвое, а то и втрое дороже. И не потому, что требования завышенные. Просто порядочные продавцы не желают иметь с ними дело, а шваль не стесняется воспользоваться их бедой. Клеймо, из-за которого артефакты приходится заказывать через десяток посредников у иностранных мастеров или через гоблинов. Зеленошкурые же никогда не стеснялись драть втридорога. Клеймо, которое навсегда закрыло им дорогу в мир равных им чистокровных семей. Отныне их ровней было отребье и грязнокровки. Но Уизли всё ещё оставались старым чистокровным Родом и не желали превращаться в маглов. А для того, чтобы сохранить магию и Род, жён надо было искать среди сильных чистокровных ведьм, тех, которые могли выносить детей без поддержки мужа. Тех самых чистокровных, которые теперь брезгливо отворачивались при виде «предателей крови». Противней всего, что те, кто так презирал их, сами легко отсекали своих дочерей от Рода. Лицемеры и тупицы. Они думают, что их Род полностью избавляется от утечки магии таким способом?! Глупцы! Септимус знал от отца, утверждение, что магия не поддерживает отсечённых, не совсем верно. Только полное выжигание крови даёт такой эффект. А так отсечённые ведьмы на сносях вполне спокойно подпитываются магией Рода, их породившего. Благодаря этому, дети рождались достаточно сильными магически. Увы, мужчины Уизли в этом смысле были неспособны помочь своим детям. Но Уизли и сам Септимус делали всё, чтобы сохранить Род. Впрочем, как и все чистокровные. При этом Уизли не резали на алтаре Рода людей и магиков, в отличие от тех же Блэков. Так за что их так ненавидят? Разве они виноваты в проступке предка? Или может, прочие маги считают себя святыми? Может, кто-то из чистокровных был согласен стать маглом? Возможно, для кого-то их усилия и борьба казались мелкими и смешными, но Уизли были магами и желали оставаться ими. А для этого надо было жить среди магов, в магическом мире. Мире, который не желал принимать их. Став Главой семьи, Септимус осознал, какую прорву денег требуется иметь, чтобы обеспечить потребности Рода. Обычные потребности в пропитании, одежде, жилье и прочих бытовых вещах. Мало того, они нуждались в артефактах и зельях, причём не самых законных, а оттого заведомо дорогих. При этом ни устроиться на нормальную работу, ни завести легальный бизнес для их Рода было нереально. Кто станет покупать у «предателя крови»? Единственным исключением стал Артур, которого на место в Министерстве пристроил Дамблдор. Впрочем, и место было так себе, и власть Верховного Чародея велика, так что случай этот не показатель. Вот и пришлось Септимусу, как и отцу, заниматься перепродажей и посредничеством между шайкой Роба Фокса и «чистенькими» магами. То, что порой доставали люди Фокса, относилось не только к запрещённому, порой это были вещи, откровенно добытые незаконным путем. Иногда слишком необычные, иногда совсем странные. Порой заказы были весьма и весьма сомнительные, порой совсем жуткие, но Септимус запретил себе думать об этом. Они должны выжить, другого выхода нет. Это супруга его изволила спрятаться от мира, обвинив мужа и собственных сыновей во всех грехах. Эта дура умудрилась их даже в смерти невесток винить. А в реальности обе были любимыми жёнами, старшим сыновьям повезло в этом. Только вот отсечение от Рода и рождение детей подкосило здоровье женщин. Понимая, что умирают, невестки сами решились на ритуал, отдавая себя и остатки своей жизни и силы на благо любимых детей и Рода Уизли. Септимус предпочитал не задумываться, повлияла ли так привязка или это были реальные чувства, возникшие за годы брака. Тогда ни сам Септимус, ни любящие мужья даже не пытались отговорить жён. Гораздо страшней мучительная растянутая смерть, чем вот такая мгновенная в ритуале, да и посмертие у девочек будет хорошим. Артур, младший, боль Септимуса. Пытаясь хоть как-то сгладить напряжение в семье, он позволил Цедрелле самой заниматься младшим. Если бы он только мог представить, к чему это приведёт... Свою ненависть к мужу и старшим сыновьям мать привила и Артуру. Когда Септимус кинулся, было поздно, сын отдалился от него и от братьев. Вынужденный брак с Молли стал последней каплей, фактически разрушившей и так шаткие отношения. Сын не простил ему того, что Септимус настоял на браке с ненавистной Молли, не желая услышать, что выбора фактически нет. Артур почти разорвал все связи с семьёй, общаясь только в рамках необходимости. Септимус вздохнул, вновь возвращаясь мыслями к письму Дамблдора. Уизли не обманывался благостным видом этого полукровки, слишком хорошо зная, что за заказы порой поступают от «Светлейшего». Но… Этим «но» были возможности Дамблдора. *.*.*.* Никто не ожидал и не надеялся на то, что изменение статуса Гермионы всем понравится. Но то, что началось после её возвращения в школу, переходило все разумные границы. Флитвик, профессора и попечители не представляли, откуда такая ненависть. Словно девушка резко для всех стала олицетворением всего самого отвратительного, что можно представить. Чистокровные ученики ненавидели выскочку-грязнокровку, которая посмела, дерзнув, стать равной им. Маглокровки называли её не иначе как предательница, которая продалась чистокровным. Полукровки, и те находили причины для ненависти, порой ставя в вину прямо противоположные обвинения. Как состоящую в браке, Гермиону переселили в отдельные апартаменты в гостевом крыле. Надеялись избежать хотя бы попыток физически повредить самой девушке и её вещам. Потому как в спальне факультета было несколько случаев порчи как одежды, так и домашних заданий. Занятия Гермиона теперь тоже посещала свободно, чередуясь с разными факультетами. На время вроде стало полегче, девушка меньше мозолила глаза. К сожалению, это было затишьем перед бурей. В тот день повезло наверное всем - и нападавшим, которых успели остановить, и администрации Хогвартса, которой не пришлось отвечать за убийство, и самой Гермионе, которую спасли… Утро было обычным, ничто не предвещало неприятностей, Гермиона после раннего завтрака отправилась к теплицам, собираясь посетить гербологию вместе с остальными гриффиндорцами. Девушка не дошла, пятеро парней из маглорожденных затащили её в один из тупиков и начали банально избивать. Чистая случайность, что именно в тот день в теплицах понадобилась помощь Мастера Чар. Флитвик услышал подозрительный шум. Он и обезвредил озверевших от вида крови парней. К этому моменту девушка потеряла сознание. Сами нападавшие явно себя не контролировали и находились под непонятным воздействием. Гермиону отправили в больничное крыло. В школу вызвали её супруга, авроров и Попечительский Совет. К счастью, травмы Гермионы оказались не столь ужасны, как показалось Флитвику. Сотрясение и множество глубоких царапин, рассечённая губа и бровь, разбитый нос и синяки, всё это маги излечивали достаточно быстро. А вот одежда Гермионы пострадала куда сильней. Никакое «Репаро» починить эти лохмотья не могло. Прибывший в больничное крыло муж пострадавшей был отправлен ею за вещами. И опять-таки повезло. В отличие от супруги, живший в стае Скабиор был очень внимателен. Именно поэтому он обратил внимание на испачканную ручку. Принюхавшись к подозрительной субстанции, мужчина тут же вызвал Фенрира, а тот в свою очередь авроров и Лорда Поттера. Через несколько часов в кабинете директора собралось несколько десятков магов. Ситуация была бредовой. Первокурсник с факультета барсуков намазал ручку девушки ядом. При этом мальчишка чуть не до смерти отравился сам. Нашёл его оборотень, которого авроры попросили «вынюхать» след преступника. Собственно, это спасло ребёнку жизнь. Напоенный антидотом маглорожденный мальчик вину свою не отрицал. При этом внятно сказать, чем ему настолько не угодила Грейнджер, не мог. Он её вообще не знал до этих событий. Вернее, слов у него было очень и очень много, настолько, что заподозрили наведённые чары. Срочно вызванный специалист подтвердил наличие очень мощных чар, но для уточнения и снятия требовались дополнительные обследования. Кто-то из Авроров, допрашивавших парней, напавших на Гермиону, заметил, что задержанные несли такой же бред. Задержанных осмотрел целитель, там тоже были чары. Выборочно вызвали ещё с десяток особо отличившихся в травле Грейнджер студентов. Там диагноз повторился. Вполне естественно говорить о том, что некто могущественный ополчился на Главу только что созданного Рода было смешно. Куда вероятней, что это диверсия против Хогвартса, Совета Лордов или сюзерена нового Рода. В любом случае ситуация была неординарной: некто сумел пробить щиты школы и воздействовать на учеников. Вот эту дикую ситуацию и обсуждали собравшиеся в кабинете директора маги. Лорд Поттер был вынужден присутствовать, как возможная мишень злоумышленника. Впрочем, обсуждали маги не только вопрос, кому и почему могли пытаться навредить. Одним из самых важных вопросов было защитить студентов от воздействия. Флитвик и деканы активировали полностью щиты школы. Невыразимцы, авроры и оборотни оставались охранять студентов и отслеживать попытки повторить воздействие. Целители и менталисты обосновались в больничном крыле и теперь планомерно проверяли студентов. Профессора, деканы и директор пытались успокоить студентов. Поттер был вынужден временно забрать Гермиону из школы. Девушку снабдили заданиями на ближайший месяц, в надежде, что этого времени хватит для решения проблемы. *.*.*.* Вымотанный Гарри только появился на территории поместья, как на него накатило волной сработавших охранных чар. И следом прямо перед ним появились Роза и Микки, которых удерживали трое взрослых магов. Брат и сестра Керроу и Селвин, Гарри плохо знал их. Фанатики, помешанные на чистокровности, и просто свихнувшиеся садисты, по словам Северуса. Первые же слова, сказанные захватчиками, подтвердили для юноши их ненормальность. - Ты, это ты во всём виноват! Но мы, мы всё исправим. О, да! Наш Лорд вернётся и вознаградит нас. Мы единственные остались ему верны, - вещала экзальтированная ведьма весьма неприятной наружности. - Мы станем его ближайшими соратниками. Он увидит, поймёт, - не менее вдохновенно вторил ей брат. Гарри смотрел на тройку взрослых магов, захвативших Розу и Микки, и откровенно не знал, что предпринять. Он был один, против тройки взрослых обученных магов. Мало этого, на обоих пленниках были артефакты «Жизнь заложника». Любое агрессивное действие в отношении трёх уродов и артефакт убьёт свои жертвы. А вот им самим артефакты ничуть не мешали. Явно невменяемая парочка уже успела кинуть в него самого и в пленников не менее десятка совсем небезобидных чар. Даже Микки уже отведал Круцио. Хорошо, магия родового поместья частично гасила воздействие, но надолго их при такой прыти напавших не хватит. Да и ту же «Аваду» защита не остановит. Ну и что, что после этого напавших размажет родовая магия, Гарри-то с пленниками это ничем не поможет. Как же Поттер жалел, что и Фенрир, и Снейп, и Люциус остались в школе обсуждать дальнейшие планы. А Гермиону с мужем он сам отправил отдыхать в их новый дом. Сейчас ему любая помощь бы пригодилась. Сумасшедшие садисты Керроу и маньяк Селвин в придачу. Хуже всего, что эти типы установили какой-то барьер, похоже, на крови, выскочивший из дома Дадли подойти не смог. Защита пропустила только Гарри. Каким бы Гарри ни был умелым, ему было пятнадцать и справиться с тремя взрослыми боевиками он даже не надеялся. Даже с его талантом некроманта это было за пределом его возможностей.