Я, Ю

Комната была пустой, с одинаковыми белыми квадратными стенами. Довольно просторная: от стены до стены расстояние составляло не меньше двадцати шагов. На каждой из стен, в центре, висела белая лампа. Свет заливал комнату девственной белизной, и казалось, тут больше ничего нет, кроме света. Однако постепенно в дальнем конце комнаты стали проступать три бесформенных пятна на полу. Сначала они оставались столь же белыми, как и сами стены, потому и сливались с ними, заметны были только контуры; затем пятна стали изменять цвет. Из белых они посерели, потом серый цвет заметно потемнел. Он темнел до тех пор, пока не превратился в иссиня-черный, переливающийся мокрыми бликами. Пятна стали выпуклыми, приобрели объем, продолжали увеличиваться. По мере того, как они увеличивались, они обретали очертания гуманойдных фигур. Две из них выросли повыше, одна – между ними, – ниже ростом. Прошло еще некоторое время, пока фигуры приняли окончательные черты. Это были ю, и они знали, что сейчас они носят облик людей – тех самых существ, что когда-то заселяли маленький мир под названием Земля. Это было еще до того, как люди встретили тифона, тем более, задолго до появления алексов и самих ю. Ю знали, что люди были двуполы – они различались на мужчин и женщин. Кроме того, они характеризовались возрастом. Те люди, что еще не достигли определенного количества времени существования, назывались детьми. Эту, и еще много другой информации о людях хранили в себе ю, и это была одна из их функций, как говорили алексы. Двое из трех ю были очень молоды. Вчера вечером их произвел на свет третий ю, тот самый, что сейчас обратился женщиной средних лет. Его потомки приняли обличья молодого мускулистого юноши и рыжеватой худощавой девочки. Взявшись за руки, ю стали ожидать алекса, своего хозяина. Они стояли спокойно, не глядя друг на друга, не разговаривая. Общение между ними заняло лишь мгновение, когда ю пообещали друг другу то, что все ю обещают перед встречей с любым алексом. Оставалось только ждать. Ждать долго не пришлось. Алексы чувствуют готовность ю и приходят незамедлительно. По противоположной стене прошла легкая волна, словно в пруд бросили камешек, и из этой волны прямо в комнату шагнул алекс. Высокий, поджарый, очень красивый той самой красотой, которую можно было бы назвать идеальной. Антрацитовая кожа искрилась белыми разрядами, идеальная фигура двигалась с присущей только алексам грацией, глаза бессмертного существа светились огнем, что словно бы зачерпнули из самого жерла сверхновой. Алекс остановился и воззрился на ю. Он улыбался. Ю попятились и сбились в кучу. Женщина обняла девочку, юноша попытался заслонить их собой. – Ну как, сегодня отдадите ее сами, или мне придется забрать выродка силой? – спросил громко алекс. – Ты знаешь, мы не отдадим ее, – произнес юноша и вынул из ножен на поясе меч. – Тебе придется сразиться со мной. – Ну почему? – устало спросил алекс. – Почему всегда так? – Потому что мы любим тебя, – ответил ю. Его сбил с ног могучий удар. Когда и откуда алекс достал меч, ю бы никогда не успели заметить. Их рефлексы были несопоставимы с рефлексами алексов. Последовала пауза. Как раз достаточная для того, чтобы ю с мечом встал на ноги и принял боевую стойку. – Я остановлю тебя! – крикнул он. Удар меча алекса обрушился на него слева, ю парировал его, но меч тут же возник справа и оставил на плече юноши разрез. Дальнейшая схватка длилась несколько минут. Мечи алекса и ю несколько раз сшибались, меч алекса многократно касался ю, оставляя каждый раз кровоточащую рану. Ю рычал и стонал от боли, пытался достать алекса, но не мог. Самому же алексу схватка, казалось, была скучна, и он ждал лишь ее окончания. Окончание наступило незамедлительно, когда меч алекса со свистом отсек правую руку юноши. Тот зарыдал от боли, упал на колени, остальные ю плакали за его спиной. Алекс подошел к поверженному ю. Он все еще улыбался, но в улыбке его была скука. – Вы не умеете сражаться, – процедил он. – Потому что мы любим тебя, – ответил раненый ю, поднимая голову. Он протянул вторую руку в сторону алекса, словно молил его о чем-то. Свистнул меч, и протянутая рука упала на пол, отрубленная. Ю онемел от шока, мог только сидеть на коленях в луже собственной крови. – И откуда эта дурацкая присказка, – алекс зевнул и ударил ю мечом по горлу. Тот упал. Голова наклонилась на бок под странным углом, но не оказалась отрублена полностью. Оставшиеся ю зарыдали в голос. Алекс, отбросив меч, не спеша, словно смакуя каждый шаг, приблизился к женщинам. Он внимательно взглянул на перепуганную рыжеватую девочку, которую обнимала женщина, протянул к ней руку. – Теперь тебя некому защищать, отродье, – сказал он. – Нет! – завопила женщина, стараясь заслонить собой девочку. – Я не дам! Только не ее! Возьми лучше меня! – Прочь! – алекс отшвырнул женщину в сторону, и она распласталась по полу. Девочка попыталась бежать, но была схвачена за волосы. Алекс нещадно потащил ее за собой. С потолка свесилась цепь с кандалами на конце. Алекс защелкнул эти кандалы на руках девочки. Цепь тотчас стала короче, заставив ю подняться на цыпочки. Подумав немного, алекс сорвал с несчастной одежду до пояса. Отошел, словно любуясь своей работой. – Нет, не надо, пощади! – закричала женщина с пола. Алекс проигнорировал ее. Он поднял руку, в которой вдруг появился хлыст, и длинным размахом опустил его на тщедушное тельце. Рыжеватая девочка взвизгнула, задергалась в оковах. По спине ее пролегла алая полоса, из которой потекла кровь. Алекс улыбнулся и ударил еще. Он бил снова и снова, явно получая удовольствие от того, как младшая ю извивается в оковах, и еще больше, как кричит и плачет женщина на полу. Экзекуция длилась бесконечно долго, пока девочка не повисла бессильно на цепи, истекая кровью. Кажется, даже сам алекс устал. – Теперь ты свое получило, отродье, – сказал он, приблизился, взял в ладони голову девочки и резко повернул. Женщина услышала хруст. Она горько заплакала, испытывая настоящую скорбь, впрочем, понимая, что самое сложное еще впереди. И она должна исполнить обещанное. Алекс, между тем, снял тело ю с цепи, бросил его легко, словно пушинку, на труп юноши. Присел над ними. Рот черного бога начал увеличиваться в размерах, в нем сверкнули острые зубы, но страшнее была глотка, похожая на черную бездну. Еще несколько секунд, и рот стал таким огромным, что в него легко прошел бы целый труп. Медлить было нельзя. У ю есть договоренность. Оставшийся исполняет для остальных то, что они сами не могут. Но как на это отреагируют алексы, никто из ю не мог предвидеть. Глаза алекса погасли и закрылись, и тут настал момент, когда можно было действовать. Женщина вытянула руки, и они продолжились длинными черными, похожими на смолу, нитями. Известно, что ю очень сложно убить. Нити коснулись «трупов», лишая их жизни окончательно. Коснулись и втянулись обратно в ладони женщины. Она отвернулась и уже не видела, что было дальше. В себя ее привело прикосновение к плечу. – Они были мертвые, – сообщило чудовище, сидевшее над ней на корточках. – Ты воспользовалась тем, что я не смотрел, и убила их. Почему ты это сделала? – Потому что я любила их, – ответила ю. – Ты могла легко убить и меня в этот миг, – чудовище было совершенно спокойным. Ни капли гнева. – Все ю знают, что каждый алекс, готовящийся поглотить пищу, временно беззащитен. Почему ты не воспользовалась шансом сегодня? Почему не убила меня и вчера? И позавчера? – Потому что я люблю тебя, – был ответ. – Ясно, – чудовище вздохнуло устало. – Один и тот же ответ каждый раз. – Алекс поднялся, повернулся, собираясь уйти. Но вдруг обернулся. – Завтра… ты будешь в одиночку. Ты будешь им, ты будешь ею. Но в конце тебе никто не поможет. Это твое наказание. – Как ты пожелаешь, – ответила ю покорно. – Как всегда у тебя есть выбор, – донеслось до нее. – Корал. Ю осталась одна. В ту же минуту ее образ смазался, черты расплылись, и вскоре на полу осталось только черное пятно. А потом исчезло и оно. Корал, огромное переплетение золотых светящихся нитей, начинался из ниоткуда и кончался нигде. Он был устремлен куда-то в невообразимую даль, где обитало нечто. Оно было чуждо для всех ю, но в то же время что-то их с ним и роднило. Поэтому ежедневно ю приходили к коралу и обращались к чему-то невообразимо далекому. Отклик пришел незамедлительно. «Ю. Вот Это слышит тебя». «Здравствуй, тифон». «Ю говорит бессмысленно. Вот Это слушает. Хочешь слияния?» «Нет». «Вот Это не понимает Ю. Чего хочет Ю?» «Жизни». «Вот Это даст жизни. Но жизни мало. Слияние дало бы еще жизни. Ю хочет слияния?» «Нет, пожалуйста! Не надо! Просто дай столько жизни, сколько можешь». «Вот Это дает. Но жизни не хватит надолго. Вот Это придет и возьмет жизнь ю и других». «Нет, тифон, пожалуйста. Все умрут!» «Ю говорит бессмысленно. Вот Это не может умереть. Ю не может умереть. Умрут только алексы». «Нет, не убивай их!» «Бессмысленно. Почему?» «Ю любят алексов». «Любят. Бессмысленно. Важна только жизнь. Алексы берут у ю жизнь, ю отдают жизнь алексам. Почему Вот Это не может взять жизнь у алексов?» «Я не могу объяснить». «Не можешь объяснить чего-то Вот Этому? Почему Вот Это не может понять?» «Потому что Вот Это – Тифон». «Ю – тоже Тифон, Ю – Вот Это». «Нет. Я, Ю. Ю – последние хранители любви. Тифон не знает любви. Алексы не знают любви. Только ю могут любить». «Любить бессмысленно. Вот Это дает Жизнь. Жизнь закончится, и Вот Это придет за жизнью. Скоро». «Тогда Вот Это, Тифон, встретит Ю». «Как пожелаешь, Ю. Слияние так или иначе произойдет. Возьми жизнь». Корал передает энергию, и ю снова может существовать и размножаться. Но долго ли так будет продолжаться, ю не знает. И никто из ю не знает. Ю знают точно – когда придет тифон, ю встанут у него на пути, защищая алексов. И погибнут. Неизбежно. Как гибнут каждый день от рук самих алексов. Почему? Ответ прост. Они любят. Любовь. Человеческий нейромод.