Вместе теплее

Все самые нехорошие вещи происходили с Серым именно осенью. Осенью умер отец. Осенью Серый вышел на пенсию. Осенью по глупости переехал в этот совершенно чужой вечно хмурый город. И вот теперь осенью он разводился. Серый отхлебнул пива и продолжил рассматривать спешивших мимо людей. К середине сентября большинство летних кафе на улицах свернули. Еще с конца августа зарядили долгие монотонные дожди, народ перебрался в помещения и перешел с модных фрешей и лимонадов на что-то приятно горячее. Но в этом кафе, к счастью для Серого, все еще накрывали на улице. День сегодня выдался на удивление погожий: не жаркий, как бывает летом, а довольно прохладный, но солнечный. Поэтому Серый, недолго думая, устроился за столиком на свежем воздухе. Сегодня у него был выходной. Первые сутки из двух. Можно было выпить, потупить в телек допоздна, а завтра спать до обеда. Только идти домой категорически не хотелось. Там еще остались какие-то Иркины вещи, там стояла мебель, которую они вместе выбирали, там были обои, которые они клеили во время ремонта, там пахло их общим домом, там в фотоальбомах хранились воспоминания о том времени, когда все еще было хорошо, когда все только начиналось. И вместе с тем там было до ужаса пусто и одиноко. С Иркой Серый познакомился в смс-чате. Он уже закончил училище, прикрепился в военной части, успел несколько раз побывать в Чечне, сменить звезды на погонах и получить боевые ордена и медали. В общем, Серый чувствовал себя вполне состоявшимся мужиком. Оставалось только создать ячейку общества. Так вышло, что большинство его однокурсников женились, пока еще ходили в «кусках». Оно и понятно. Во времена учебы был хоть какой-то шанс познакомиться с девчонкой в увольнительной. Сходить на свидание, узнать друг друга, влюбиться. К тому же девчонки-студентки в то время с легкостью приходили на КПК. Серый помнил, как пацаны стояли с ними по два часа на морозе и болтали через решетку забора. Но у него как-то ни с кем не сложилось. Вроде и не урод был, и стеснительностью не отличался, и в увольнительных бывал как все, а невесту в училище так и не завел. А после действительно стало не до того. Служба, командировки, «вихрь-антитеррор», коллектив сплошь мужской. Оставался отпуск. Но в отпуск Серый ездил к родителям, отец уже тогда тяжело болел, хотелось провести с ним как можно больше времени. Да и по родному городу Серый скучал. Здесь все было знакомо: от качелей во дворе до полуразрушенных заводских цехов на окраине. В свое время Серый исходил-излазал этот город вдоль и поперек. Сунул нос в каждую щелку, в каждый заброшенный сарай, искупался во всех окрестных прудах и речках, попробовал каждое ядрено-кислое яблоко в диких садах. Только тут Серый вновь чувствовал себя беззаботным мальчишкой, и это было прекрасное чувство. Отца не стало осенью две тысячи пятого. Серый тогда сам чуть не умер. На похоронах он держался, как мог. Рядом плакали сестра и мама, Серый обнимал их обеих и просил у бога только одного — чтобы все это поскорее закончилось. Промозглый октябрьский ветер пробирал до костей, комья сырой земли с глухим стуком ударялись о крышку гроба, могильщики резво работали лопатами, люди вокруг сочувственно смотрели на них, а он так и не мог поверить, что отца больше нет. Следующие полгода прошли словно в тумане. Серый ходил в часть, механически выполнял свои обязанности, потом возвращался в общагу в свою комнату и заваливался спать. Он не хотел есть, не хотел никуда выходить, не хотел ни с кем разговаривать. Тело действовало автоматически. Ело, если от голода начинала кружиться голова, отвечало на вопросы, если к нему обращались, справляло естественные надобности. Серый вроде и жил, а вроде и нет. Когда он похудел на десять килограмм и стал походить на призрак себя самого, начальство отправило его во внеочередной отпуск. Серый приехал в родительский дом. Увидел мать, сестру, узнал, что последняя летом собирается замуж. Сперва обозлился на Ритку. Что за срочность? Год еще не прошел, а она уже в ЗАГС летит. Потом остыл, понял, что так надо, Ритке так легче. В конце концов, каждый справлялся со своим горем как мог. В родных стенах, в окружении любимых людей самого Серого начало потихоньку отпускать. Боль не ушла полностью. Через много лет он окончательно поймет, что она не уйдет никогда. Она просто затаится где-то глубоко внутри. Спрячется подальше от посторонних глаз, чтобы изредка напоминать о себе случайно промелькнувшим в толпе похожим лицом. Знакомым запахом одеколона, неожиданно защекотавшим ноздри. Мутным сном накануне дождя, в котором Серый постоянно будет пытаться поймать отца за руку и ни разу не сумеет. И все-таки со временем стало лучше. По крайней мере, Серый привык жить без него. Из отпуска он вернулся не только отдохнувшим, но как будто обновленным. Захотелось что-то резко изменить в своей жизни. Познакомиться с кем-нибудь, влюбиться, в конце концов. О всяких Баду, Тиндерах, и Мамбах в то время еще не слышали. Зато сотовые операторы наперебой предлагали разные услуги для общения. Чаты знакомств были не слишком удобными, и к тому же довольно дорогими, но Серый на них незаметно подсел. Там он и нашел Ирку. После нескольких сообщений они обменялись номерами телефонов, и дело пошло бодрее. Ирка была на восемь лет его моложе. Она жила в другом городе и училась в институте. Сперва Серый не очень понимал, что привело довольно симпатичную неглупую девчонку в чат знакомств — неужели в реале никого найти не могла, — но позже он узнал получше ее семью, и все встало на свои места. Родители Ирку буквально извели своими вечными упреками. Отец, кажется, вообще был не способен на какие-то добрые слова в ее адрес. Сколько Серый пересекался с ним, вечно слышал, что Ирка не так готовит, не в тот институт поступила, не то сказала, не то сделала. Причем, говорил он все это вроде в шутку, улыбаясь в усы, но осадок все равно оставался. А еще складывалось впечатление, что он очень хочет сплавить Ирку замуж. Прям спит и видит, как дочурка сваливает из дома к мужу, чем дальше, тем лучше. В основном это были догадки, но интуиция Серого редко подводила. Мать у Ирки была другая. Она Ирку любила, но против отца никогда не выступала. «Ты же женщина, ты должна быть хитрее», — таков был ее главный девиз. Но Ирка не слишком умела хитрить, и Серый догадывался, что до его появления отношения с семьей у нее складывались не очень. Поэтому она с радостью принимала его нехитрые ухаживания, строчила длинные письма и через четыре месяца согласилась выйти за него замуж, стоило лишь позвать. Серый не был в нее влюблен в привычном понимании этого слова. Сердце стучало ровно, он хорошо спал и не думал каждую минуту об Ирке. Да, он часто с ней смс-ился, звонил каждый день и приглашал в гости. Но особого взрыва эмоций не испытывал. Все шло ровно. Она хорошо подходила на роль жены: неизбалованная, молодая, с нормальным образованием, не красавица, но и не страшная, у них были схожие вкусы и близкие цели в жизни. Оба хотели семью, детей, свой угол, машину, дачу и кошку. Обычные планы обычных людей. «А любовь?» — иногда задавался вопросом Серый. А что любовь? Разве кто-то вывел ее идеальную формулу? Может, оно и к лучшему, что между ними не полыхает пожар. Гроза проходит быстро, полчаса — и все, а вот мелкий моросящий дождь обычно льет неделю и хоть бы хны ему. Жаль, что для них это правило не сработало. Десять лет они оба пытались удержать свою семейную лодку на плаву, но в итоге все равно решили развестись. Серый добил пиво последним глотком и подозвал официантку. Заказал еще. Конечно, было очень тупо бухать в одиночестве, но никого из приятелей Серому не хотелось видеть. Стоит с кем-нибудь встретиться и начнутся расспросы: «А как? А чего? А может, передумаете?» Не о чем тут было думать. Решение не вчера пришло. От невеселых мыслей Серого отвлекла странная парочка, устроившаяся на лавочке напротив кафе. Парень с девчонкой снимали друг друга на телефон, кривлялись и что-то говорили в камеру, громко ржали. Девчонка была тощая и высокая. Короткая футболка под расстегнутой курткой обтягивала абсолютно плоскую грудь, зато ноги были ничего: длинные и ровные. Все портила вишневая помада на неестественно надутых губах. Парень тоже был не ахти, какое-то приторно-слащавое убожество, а не мужик. Он постоянно проводил рукой по волосам, откидывая их от лица. Позировал похлеще своей девчонки, омерзительно облизывал губы, закатывал глаза и в целом производил мало приятное впечатление. Новое поколение, чтоб его. Мальчики с петушиными гребнями на голове, девочки с силиконом вместо мозга — люди, для которых интерес к человеку измеряется номером модели айфона. Внезапно Серого накрыло узнаванием. Да ведь это же Илюша, стажер с Иркиной работы. Не Илюха, не Илья, а именно Илюша. Смазливого парня, со слов Ирки, все сотрудники называли только так. Кстати, ей Илюша отчего-то нравился. По крайней мере по работе Ирка ему частенько помогала, и в их с Серым вечерних разговорах его имя всплывало время от времени. Ирка даже пару раз просила Серого подбросить Илюшу до дома, когда им было по пути. Серый не понимал и не разделял этой симпатии. Нет, он не ревновал. Такие, как Илюша, Ирке никогда не нравились. Слишком зеленый, слишком тощий и совсем, ну вот ни капли не мужественный. Однако именно Илюша помогал Ирке с переездом, когда она решила от Серого уйти. Не к месту вспомнилось, как он переминался с ноги на ногу у них в прихожей, пока Ирка выкатывала чемоданы. Как с любопытством рассматривал квартиру, как зыркал на Серого исподлобья. Уже тогда Илюша одним своим видом взбесил Серого до трясучки. Пришлось даже выйти на балкон, чтобы перекурить и проветрить голову. От ярости темнело в глазах и сердце стучало в горле, как сумасшедшее. Приперся мудила. Разглядывает тут стоит. Рожу бы хоть попроще сделал. Нашелся помощник — дрищ без намека на мускулатуру. Примерно такие мысли бродили в голове у Серого, пока он втягивал в легкие привычно горький дым. Если бы Иркины вещи перевозил кто-то из нормальных мужиков, да хоть тот же Славик Ленкин, Серого бы так не крыло, он точно знал. Это только смазливый Илюша задевал внутри что-то очень больное и непонятное, что-то темное и злое. На самом деле ничего запредельного не происходило. Ирка всего-то переезжала в квартиру, доставшуюся ей от покойной бабки, а Илюша просто использовался в качестве бесплатного носильщика. Злиться на него за это не имело смысла. В крахе их семейной жизни он точно не был виноват. Но Серого он раздражал иррационально и чертовски сильно, как никто и никогда раньше. Чтобы ненароком не сорваться, Серый проторчал на балконе до тех пор, пока не увидел, как Ирка с Илюшей выходят из подъезда, нагруженные сумками, и идут к такси. Только после этого он вернулся в квартиру, достал из шкафа бутылку водки и уговорил ее в одну харю. Помогло мало, по правде говоря. Цепкий Илюшин взгляд продолжал преследовать Серого, пока он наконец не забылся тяжелым пьяным сном. И вот теперь он снова видел перед собой Илюшу. Да не одного, а с девчонкой. Получалось, даже у таких недомерков была личная жизнь. В отличие от него самого. Серый уже собирался отвернуться от Илюши и его подружки, как вдруг лавочку окружила компания весьма характерного вида. Серый не успел подумать, что такие типичные пацаны с окраины забыли в центре города, как один из них вырвал телефон у девчонки и, судя по виду, собрался навернуть его о мостовую. Девчонка заорала — почему-то басом — Илюша бросился на обидчика, но тут же был скручен другими гопниками. А тот, что завладел телефоном, паскудно ухмыляясь, начал что-то в нем смотреть. Вообще Серого эта разборка никаким боком не касалась. Ну, максимум, что он мог сделать — это позвонить в полицию. Только пока там примут вызов, пока доедут, незадачливая парочка не только своих айфонов лишится, но еще и по рожам огребет, Илюша так точно. И это среди бела дня. Серый отставил недопитый бокал в сторону и поднялся. Некстати вспомнились слова из детской песенки: «… книжки добрые читать, малышей не обижать, учат в школе, учат в школе…» — Я не понял, пацаны, какие-то проблемы? — спросил он, подойдя ближе. Глумившиеся над Илюшей и его девчонкой гопники на минуту затихли и обернулись к Серому. — Тебе чего, дядя? — спросил тот, что отжал телефон. Похоже, он в компании был за лидера. — Да так, ничего особенного, — пожал плечами Серый. — Просто спрашиваю, чего вы к парню с девочкой полезли? — С девочкой?! — заржал гопник. — Нашел девочку. Пидор это. Сам посмотри. С этими словами он отступил немного в сторону, давая Серому как следует рассмотреть «девочку». А ведь действительно, никакая это была не девочка. На шее явственно торчал кадык, и грудь была не просто маленькая, а плоская совершенно мужская, довершали образ мосластые ноги, поросшие волосами — тоже никак не женские. Серый усмехнулся. В голове разом щелкнуло: раз «девочка» на самом деле оказалась мальчиком, да к тому же педиком, значит, и Илюша, похоже, из таких. Не просто так он «девочку» эту обнимал, пока с айфоном забавлялся. Вот это да. Стало почему-то очень весело. Серый сам себе удивился. — Ну, педик. И чо теперь? — сказал он гопнику. — Он же к тебе не лез, хули ты на него залупаешься? Гопник от неожиданности аж рот открыл. Видимо, он рассчитывал, что такой, как Серый, по-любому его поддержит, а тут вон что вышло. Внешность-то обманчива оказалась. По правде говоря, Серый сам не понимал, чего вдруг решил за Илюшу впрячься. Два месяца назад сам бы по ебалу съездил, а теперь заступался. На самом деле ему просто противно стало, когда увидел, что толпой на двух хиляков насели. А педики — не педики, дело десятое. Мало ли кому что не нравится. Серого, может, полгорода раздражает, что ж теперь морды всем бить. — А ты, дядя, сам чего залупаешься? — уже не так бодро спросил гопник. — Телефон верните и валите, — вместо ответа сказал Серый, достал из кармана удостоверение и сунул под нос гопнику. Гопник нахмурился, сделал шаг назад, еще раз цепко осмотрел Серого, задержался взглядом на его вдвшной татухе и презрительно хмыкнул. В следующее мгновение он отдал телефон «девочке». — Не знал, что менты у нас теперь педрил крышуют, — все-таки сказал он, презрительно сощурившись. — Про оскорбление сотрудника полиции ты, надеюсь, знаешь? — не остался в долгу Серый. Гопник только челюсти сжал, пасть разинуть не решился. Очко, видать, неслабо заиграло. Он сунул руки в карманы штанов и расхлябанной походкой прошел мимо Серого. Кодла его тоже отступила. Ни один не рыпнулся, все за лидером пошли. Серый проводил их взглядом, развернулся и пошел обратно к кафе. В спину ему донеслось звонкое «спасибо». — Не за что, — отозвался Серый и неожиданно для себя улыбнулся. Илюша и его приятель почти сразу свалили куда-то. Наверное, на сегодня им хватило приключений. На лавочке устроилась девушка с двумя маленькими детьми. Девчонка постарше ела мороженое, мальчишка пил сок через трубочку. А мать только и успевала вытирать обоих салфетками. Серый опять загрустил. У них с Иркой так и не получилось детей. Сначала она все какие-то свои проблемы женские лечила, а потом как-то стало не до детей. Совсем они друг от друга отдалились. Последний год, считай, только жили под одной крышей, даже не разговаривали толком. — Тут свободно? — неожиданно кто-то спросил рядом. — А? — вскинулся Серый, повернулся и увидел рядом со столиком Илюшу. — Свободно, говорю? — повторил Илюша и в упор уставился на Серого. Прямо как тогда в прихожей — глаза в глаза. Пустых столиков вокруг хватало. Занимай любой, какой хочешь. Но Илюша продолжал топтаться около него. Серый нахмурился, не понимая, в чем подвох. Строго говоря, Илюше совершенно нечего было тут делать. Особой благодарности Серый не ждал, ничего героического не совершил. Разговаривать им было не о чем, разве что об Ирке, но это исключено. Поэтому Серый мог бы с чистой совестью сказать «занято» и обрубить все разом. Но, поразмыслив немного, он утвердительно кивнул. Внезапно стало любопытно, что Илюше от него понадобилось. Не пиво же он, в конце концов, решил с Серым за компанию выпить. Получив разрешение, Илюша устроился на соседнем стуле. — Круто ты их корочкой чоповской запугал, — сказал он и едва заметно дернул углом рта. Типа, улыбнулся. Серый тоже улыбнулся в ответ. Надо же, заметил. Он привык, что люди частенько ведутся на его не совсем «козырное» удостоверение. Главное, рожу кирпичом держать и показывать быстро. Тогда редко кто обращает внимание на написанное внутри. Впрочем, Илюша наверняка знал, что Серый в полиции не служил. Ирка не могла не рассказать. — Так ведь сработало, — сказал Серый, продолжая исподтишка наблюдать за Илюшей. — Ага, — согласился Илюша. — Спасибо тебе, короче, еще раз. — Да ладно, — отмахнулся Серый. — Не, правда. — Илюша провел рукой по волосам, зачесывая их назад, — что за дерьмовая привычка. — Если бы не ты, они бы нас порвали. Это все Андрюха. Любит он выделяться из толпы, но иногда вот так нарывается. Ну и я с ним за компанию. — Андрюха — это твой приятель в юбке? — Ну да. Он самый. Серый покачал головой, вспоминая дикий наряд и не менее дикий макияж. — Он нормальный, так-то, — сказал Илюша. — В смысле, не гей, как те уебки решили. Просто прикалываться любит. Видяшки про косметон снимает, на канал свой постит или в инст выкладывает. Подписчики от него кипятком ссут. Особенно девки. Личку разгрести не успевает. Прикинь? Из всего услышанного Серый просек только то, что «Андрюха в юбке», оказывается, не по мальчикам. Сказать, что его это удивило, ничего не сказать. Наверное, Серый как-то изменился в лице, потому что Илюша вдруг засмеялся. — Да, вот такие дела. Но разве этим быдланам что докажешь. Не докажешь. Тут Серый был с ним согласен. Мода модой, но у реальных пацанов свои понятия. — Вы бы поосторожнее тогда, что ли, — посоветовал Серый. — Видео можно и дома снимать, народ не шокировать. — Можно, — согласился Илюша, вдруг как-то странно посмотрел на Серого и сказал: — Когда ты к нам подошел, я подумал — все, пиздец, теперь точно живым не уйду. Ты ж меня за Ирину до сих пор ненавидишь, небось. Хотя мы с ней ничо-никак. Да и вообще… — Он замолчал, сглотнув. Смерил Серого непонятным взглядом и продолжил: — Просто она как-то говорила, что ты временами в бешенство впадаешь, вот я и очканул, короче. Только ты наоборот с этими чмошниками разобрался. Повезло нам, в общем. Неожиданно сильно царапнула фраза про «бешенство». Значит, вот что Ирка о нем думала. Что ж за блядство-то такое! А ведь он никогда… ни разу на нее даже голоса не повысил, не то что руку поднять. На других да, бывало наорать мог: дятлов каких-нибудь на дороге обматерить или на соседей шикнуть, чтоб по ночам не шумели. На душе стало тоскливо. Серый вдруг очень ясно осознал, что назад дороги уже не будет. Что Ирка к нему не вернется, даже если он попросит. Только он и не станет просить. — Да пофиг мне на тебя, — признался Серый. — Момент был хреновый, вот и все. Я на всех тогда волком смотрел, не только на тебя. — Я уж понял, — быстро сказал Илюша и широко улыбнулся. Серый задержал взгляд на его губах. Понял, что блестят они не от природы, а от помады или еще от какой косметической хрени. Подумалось сразу: интересно, а Ирка знала, что их стажер педик? Да скорее всего, знала. Может, и дружила поэтому. Если верить глянцу, девушки любят геев. Неясно только за что. Серый пригляделся к Илюше. Модная стрижка с выбритыми висками, приметная родинка на щеке, а так, в общем, ничего выдающегося: глаза, нос, губы — все как у всех. Ну, может, чуть симпатичнее, хрен его знает; ценитель мужской красоты из Серого был так себе. — А ты сейчас один живешь? — внезапно спросил Илюша. Серый аж опешил. Нихрена себе вопросики. — А твое какое дело? — буркнул он, едва сдержавшись, чтобы не послать куда подальше. — Это я, типа, в гости напрашиваюсь, — на одном дыхании выпалил Илюша и закусил губу. Видно было, что занервничал, но изо всех сил попытался удержать лицо. И взгляд не отвел, вперился в Серого наглыми глазами, словно когтями вцепился. Неожиданно стало жарко. Серый отхлебнул пива, на несколько секунд спрятался за бокалом, давая себе передышку. Разговор явно свернул не туда. Илюша, походу, пытался его спровоцировать. Наверняка понимал, чем такая провокация может обернуться, но все равно не давил заднюю. Кому-то другому за такой базар Серый прописал бы в нос, не церемонясь, а тут чего-то тоже тормозил. В голову заполняли совершенно дурные мысли. Серый прицельно, с оценкой рассматривал Илюшу и думал о том, что все у него в жизни через задницу. Даже ебаться уже не бабы зовут, а сопливые извращенцы. Впрочем, насчет сопливых Серый явно погорячился. В том, что Илюше больше двадцати, он был уверен железно. Но абсурдности ситуации это не отменяло. Внутри снова поднялась забытая волна злобы. Что возомнил о себе этот мудила? Палку в очко захотел. Да запросто. Серый не мужик, что ли? Встает пока без проблем. Свет потушит, раком загнет и отымеет. Целовать-обнимать его не обязательно. Трогать — тоже. В темноте все равно хрен разберешь, кто перед тобой: парень, девка, какая разница. Дырка у всех одинаковая. Следом пришла мысль: «А что, если действительно притащить его к себе? Он же даст. Сам ведь хочет, не станет артачиться». Серый моргнул. Что за дичь в голову лезет? Ну его нахуй этот геморрой! И тут Илюша задел ногой его ногу. Ничего особенного. Так, проехался вскользь носком кеда по голени. А Серого будто кипятком ошпарило. Он непроизвольно дернулся, отодвинулся. Илюша, кажется, смутился. Опустил глаза и принялся рассматривать стол с преувеличенным интересом. Волосы снова упали ему на лицо, и он потянулся их поправить. Наверное, это Серого и добило окончательно: тонкие костлявые пальцы, скользнувшие между прядей. — Пошли, — коротко бросил он, оставил на столике деньги и резко поднялся. Не стал ждать ответа, не стал оборачиваться и смотреть, пошел за ним Илюша или нет. Серый и так знал, что он пойдет. Куда ж ему деваться? * * * Оказавшись у Серого в квартире, Илюша принялся вертеть головой и осматриваться, будто в первый раз. Серого так и подмывало спросить: «Что, тогда не все разглядел?» Но он предусмотрительно молчал, боялся, что, если начнет говорить, то в итоге выгонит Илюшу взашей. Потом тот спросил, можно ли в ванную. Серый кивнул и показал куда идти. Оставшись в одиночестве, Серый застыл посреди зала. «И где ты собрался его ебать?» — настойчиво крутилось в голове. Спальню Серый исключил сразу. Там, конечно, было удобнее всего. Еще бы, на кровати-то. Но в спальне Серый не прибирался сто лет. Как представил, что несобранную, давно несвежую постель увидит Илюша, как поморщится на разбросанные по полу носки и кучу мятого шмотья на гладильной доске, и сразу стало тошно. В зале тоже было не очень. Тут с фотографий в рамочках осуждающе, как казалось Серому, смотрели родные. Тут было много личного: спортивные вымпелы, медали, наградные листы со службы. Ирка любила похвастаться им перед подружками, мол, смотрите, какой у меня муж: и спортсмен, и военный — красивый-здоровенный, и герой войны. Жаль, что все это в прошлом. И спорт, и служба, и Ирка. Теперь Серому только педик-Илюша светит. Да и он — лишь на одну ночь. Так, отставить нытье. Он трахаться собрался или в гроб ложиться? Задвинув подальше невеселые мысли, Серый принялся разбирать диван. Потом задернул шторы, отыскал в спальне жирный Детский крем и презервативы. Демонстративно положил их на журнальный столик перед диваном. Вообще, опыт такой ебли у него был. Правда, с бабой. Еще до Ирки. Давным-давно, после очередной командировки в Чечню министерство выделило ему путевку в санаторий. Пятигорск, лечебные источники, ванны там всякие, массажи, физиопроцедуры. Там его и подцепила разбитная медсестричка. Да, покувыркались они тогда знатно. Медсестричка, Оксана, по части секса была большая затейница. К тому же — без комплексов. Сосала с удовольствием, без устали скакала на Сером, оседлав бедра. Сама же предложила выебать ее сзади. Серый потом долго представлял именно Оксану, когда дрочил: сочные губы, обхватившие член, крупные призывно торчащие соски, порнушно-гладкий лобок и две мягкие дырки, охотно принимавшие его член. А ведь у Илюши тоже рот годный. Заправить ему за щеку самое то. Воспоминания, смешавшиеся с фантазиями, подействовали безотказно. У Серого встал так крепко, что рука непроизвольно дернулась к ширинке. Он положил ее на вздыбленный член и сжал себя через одежду. Спазмом протянуло от паха до головки. Серый глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Блядь, он ведь уже забыл, когда дрочил последний раз. А уж про секс и говорить нечего. С этим разводом на нервах желание пропало напрочь. Зато теперь вернулось вдвойне, жахнуло со всей дури по башке, превращая мозги в омлет. Трахаться захотелось неимоверно, аж в глазах помутилось. Стоило Илюше зайти в комнату, и Серый почти что на него набросился. Сам не ожидал от себя такой прыти. Полотенце, обернутое вокруг тощих бедер, полетело на пол. Илюша зажался, наверняка отступил бы в сторону, если бы Серый не придержал его за плечи. Но через несколько секунд под настойчивыми ласками расслабился, а вскоре и вовсе полез целоваться. Серый от себя охреневал. Он внаглую лапал другого парня, бесцеремонно тискал его за задницу, гладил выпиравшие грядой позвонки, трогал вытянутую напряженную шею и совсем не испытывал отвращения. Кто бы мог подумать. Столько лет Серый вращался в абсолютно мужских коллективах и ни разу, вот ни разу на подобное не тянуло. Даже не замечал за собой такой пидорской поебени. А сейчас прям крыло. Крыло от запаха собственного геля для душа на чужой коже, от острых локтей и лопаток, от крепких мышц под ладонями, от совершенно не женских низких стонов. Илюша плавился в его руках. Дышал с перебоями, толкался твердым членом в живот, вздрагивал и мягко скользил приоткрытыми губами по щекам, по подбородку Серого, массировал кончиками пальцев затылок. Это тоже было на удивление приятно. Они не разговаривали. Серый молился про себя, чтобы Илюше не пришло в голову спросить или сказать что-нибудь. Это испортило бы момент, сбило бы весь настрой. Но Илюша, кажется, совсем растерялся и разволновался. Его взгляд стал темным и мутным, по телу прошла дрожь. Он уткнулся лбом в плечо Серого, шумно выдохнул, замер на несколько секунд, а потом принялся торопливо стягивать с Серого футболку, завозился с болтами на джинсах. Серый не помогал ему. Опустил руки вдоль тела и просто наслаждался происходящим. Ему нравилось, как подрагивающие пальцы задевают вставший член через слои ткани. Как Илюша хмурится, как закусывает губу, дергает головой, откидывая волосы назад. Самоконтроль подвел в тот момент, когда Илюша расстегнул джинсы, стянул их на бедра вместе с трусами и обхватил ладонью напряженный член. Серый невольно подался ему навстречу, толкнулся в руку, изнывая от желания. Ощущения были непривычные: чужая — неженская — рука на члене словно обжигала. Никакая мысленная замена не помогала, Серый знал, что это Илюшина рука, его костлявые пальцы трут головку и с прокрутом надрачивают ствол. А потом Илюша, видимо, решил добить его окончательно. Опустился на колени и без промедления насадился ртом на член. Взял сразу глубоко. Заработал языком, начал ритмично двигать головой, с энтузиазмом сосать, втягивая щеки. Серого унесло в момент. Он вцепился Илюше в волосы, дернул назад, наблюдая, как выскальзывает из покрасневших губ мокрая от слюны головка, и тут же притянул голову обратно, заставляя снова принять на всю длину. Влажно. Тепло. Скользко. О, да! Илюшин рот пока превосходил все ожидания Серого. При этом Илюша не делал им ничего особенного. Серый прекрасно понимал, что ведется не на фантастические умения, дело было не в них. Серого заводила ситуация. Сам Илюша и его готовность сделать все, о чем Серый даже не просил. — Эй, погоди, — с трудом выдавил он, пережимая член у основания. Илюша поднял на него вопросительный взгляд. В сгустившихся сумерках его лицо казалось неестественно бледным, зато глаза горели лихорадочным блеском и опухший рот сходу выдавал все постыдные тайны. Не отдавая себе отчета, Серый протянул руку и провел пальцами по ярким губам. Илюша прикрыл глаза и мягко прикусил подушечки зубами. На большее Серого не хватило. Слишком извращенным было зрелище, слишком сильно шибала в пах кровь от одного вида Илюши, стоявшего перед ним на коленях. Серый торопливо избавился от джинсов и белья. Взял со столика резинки и крем, подхватил Илюшу под локоть и затащил на диван. Перед глазами замаячили худая спина с цепочкой острых позвонков, треугольники лопаток, подтянутая маленькая задница. Серый запретил себе думать, как вставит Илюше, как тот прогнется и застонет, потому что от этих мыслей кружилась башка и низ живота скручивали жаркие спазмы. Он просто щедро выдавил крем на пальцы, смазал себя, а потом осторожно коснулся ложбинки между ягодиц. Илюша сразу подался навстречу. Дырка у него была мягкая и растянутая — не зря столько времени в ванной проторчал, подготовился. Серый до боли закусил щеку изнутри, так хотелось вломиться в горячую соблазнительную тесноту. Но смазать Илюшу все равно было надо. Только как удержаться, если стервец ерзает и крутит задницей, играет очком, то сжимая, то расслабляя мышцы. — Если не угомонишься, выебу прямо так, — пригрозил Серый. — Да хоть как, — выдохнул Илюша, — Лишь бы уже выебал. Серый усмехнулся. Положил руку ему на поясницу и надавил, усмиряя. Вставил пальцы глубже, подвигал ими внутри, растягивая дырку под себя. Илюша захлебнулся стоном, прогнулся, шире расставил ноги. Яйца у него поджались. Серый вытащил пальцы, положил ладони на ягодицы и развел их в стороны. Остро пожалел, что из-за глупых страхов сразу не включил свет. А сейчас меньше всего хотелось отрываться от Илюши, вставать и идти в противоположный конец комнаты к выключателю. Хотя рассмотреть Илюшу как следует он бы не отказался. Странно, но раньше Серому было абсолютно плевать на такие мелочи. Что он там не видел, в конце концов? Но с Илюшей этот аргумент не срабатывал. Спонтанное желание грозило перерасти в потребность. Илюша от его действий совсем разомлел. Улегся грудью на диван, задрал повыше задницу и задушенно попросил: — Ну давай уже, а… Эта просьба и сорвала Серому тормоза. Он перестал мять и тискать Илюшины ягодицы, раскатал резинку по члену и приставил его к дырке. Качнул бедрами и медленно вставил головку. Мышцы туго обхватили плоть, Серый замер, пережидая особенно сильную вспышку удовольствия, а потом плавным толчком вошел до конца. Илюша что-то пробормотал, уткнувшись лицом в подушку, шевельнул бедрами, и Серый понял, что больше не продержится. Его повело, как мальчишку, едва-едва распробовавшего секс, ощущения обострились до предела, в голове разлилась блаженная муть. Но все-таки начал он осторожно, не спеша. Постепенно увеличил темп, нашел нужный угол проникновения, при котором Илюша начал сам подмахивать ему, и отпустил себя. Пот заливал глаза, в комнате стало совсем темно, но на смену картинке пришли звуки, запахи и чувства. Серого сводили с ума шлепки и стоны, запахи возбуждения и влажной кожи, горячая теснота вокруг члена и вздрагивающий, сладко сжимающийся в ответ на каждое движение Илюша под ладонями. А когда Серый заметил, что он опустил руку на член и начал дрочить, в голове словно взорвалась ракета. Он задвигался рвано, резко, слишком быстро, задергал на себя Илюшу, словно куклу, принялся вгонять член раз за разом в растянутую дырку. Илюша заметался под ним, внезапно окаменел, а спустя пару секунд мелко затрясся, кончая. Серый ухнул в оргазм следом за ним. Пах свело судорогой, член дернулся, выплескивая сперму, из горла вырвался короткий крик. Ноги перестали держать, и Серый рухнул на Илюшу, с трудом понимая, на каком он свете. Потом он откатился в сторону и закрыл глаза. Думать, копаться в себе, выяснять причины произошедшего не хотелось. Хотелось спать. Серый повернулся на бок и оказался лицом к лицу с Илюшей. Опять пожалел, что не додумался включить свет, потому в темноте не получалось ничего разглядеть — так, одни серые очертания. Неожиданно в загривок вцепился страх: что, если Илюша сейчас уйдет. Мало ли, может, ему не понравилось, и он, Серый, вновь останется один. — Я переночую у тебя, можно? — будто услышав его мысли, неуверенно спросил Илюша и натянул на себя сбившийся в изножье плед. Вцепился в него так, словно Серый собирался его отнять. Чудной. Пришло озарение: да ведь он сам боится, как бы Серый его не выгнал. Вон как жмется, даже дышать старается тише. В груди потеплело от этих мыслей. Мерзкий страх отступил. — Спи, — сказал Серый. Все-таки забрал у Илюши плед, расправил его и укрыл их обоих. Потом он подтянул Илюшу ближе, заставил повернуться на другой бок и обнял, утыкаясь носом в стриженый затылок. Закаменевшая поначалу спина постепенно расслабилась, дыхание выровнялось, а потом Илюша прижался теснее. Серый наконец закрыл глаза. Но прежде чем провалиться в сон, подумал, как хорошо, что у Илюши такие странные друзья. Если бы не «Андрюха в юбке», Серый так и мерз бы в одиночестве в опустевшей полузаброшенной квартире. Оказывается, он уже успел забыть, насколько теплее бывает вместе с тем, кому ты небезразличен.