***
Очередной скудный день весеннего месяца. Очередная политика в звонком радиоприемнике. "В данный момент проходит крупный ремонт в Аместрисе. С масштабных обвалов от крепости Централа вытаскивают погибших солдат Бриггса, а также и наших бравых людей.." Снова регулировка станции. "..идел их своими глазами! Они были такие сильные и мощные. А еще та.." Большой маячок прокручивается под натиском пальцев, настраивая следующую станцию. "Многие впадают в непонимание, почему последний выживший враг народа всё ещё бродит по улицам Аместриса. Кто он? Какое имя носит?.." И вовсе отключая радиоприемник, тяжелая ладонь опадает на столешницу. — Невидящие правды журналисты.. В зале повисла тишина. И только характерный скрип от искусственной кожи нарушал её. Мужчина, что нагнулся к деревянному столику, потянулся за графином с виски, наливая его содержимое в крепкий хрустальный бокал. Какой раз он собирался выпить алкоголь? Сколько раз он наливал его в бокал, так и не притронувшись к нему своими губами? А целая пачка табака, что одиноко лежит на пыльной полке? Неужели с приобретением нового тела могут поменяться вкусы и предпочтения? А может это все из-за поставленного принципа "не запускать себя", как запустил себя в прошлой жизни? Одни вопросы, а точного ответа - нет. Может и правда, стареет. Ведь за двести лет мировоззрение живых существ может кардинально поменяться. Хотя, это даже не обширное рассуждение. Это можно сказать, как исключение. Да, исключение. Коим является сама Жадность, что вобрала в себе те качества человека, которые подобны достойному подвигу для гомункула. Но разве можно исполнить подвиг ложью? Ложью, что прикроет все человечество, но заставит испортить крепкое доверие одного паренька. Линга Яо.. такого наивного и настойчивого сопляка. Будущего Императора Ксинга своей империи.. что-ж, у пацана могло быть шикарное будущее, если бы назойливая и жадная заноза, при трагических обстоятельствах, не смогла выжить. Сейчас же этим двоим приходится находиться в Аместрисе, под своим укрытием. Один с оставшейся телохранительницей, а другой сам по себе, не задерживаясь на одном месте больше недели. Как уже можно было понять, Грид скакал по пустым домам, что оставляли за собою бывшие хозяева. И так продолжается уже с тех пор, когда Элрики отправились в новое путешествие, оставив только горькие воспоминания для всего Аместриса. Дров наломали и тихонько поехали в другие страны, топить очаг. Нет, Жадность не в коем случае не радовался кончине Хоенхайма, но он здраво осознавал, что все произошло от этого старика. Хотя, с другой стороны, Грид так же понимал, что тот был обманут Отцом, и тут дело имело даже спорные концы рассуждений. Как бы там не было, все случилось иначе. Послышались резкие да мощные стуки в входную дверь хилого дома. От такого неожиданного случая, Жадность даже слегка напрягся, чуть ли не поставив щит на свои руки. Но быстро вспомнив, что о своем тайном местонахождении знает только один человек, гомункул немедленно привстал с кожаного дивана, издав, неприятный для ушей, скрип. Снова раздались стуки, но уже слабые и прерывистые, не такие как раньше. Проходя половину комнаты, Грид заходит в коридор, через большой проем в стене. Из двери доносятся какие-то странные всхлипы и кряхтения. Но что самым странным изошло от деревянной преграды, так это протяжное, с трудом выговоренное, имя гомункула. Резко сдвигая щеколду и поворачивая ручку деревянной двери, чтобы оттянуть её на себя, Жадность даже не смог понять, что воцарилось перед его глазами. Напротив него, еле стоял на своих ногах, Линг, держась правой рукой за окровавленный левый бок. На нем не было лица. Парень обливался потом, задыхался при каждом вдохе. Он облокачивался на косяк деревянного проема двери, чтобы перенести всю точку тяжести на правую здоровую ногу, но та, поди, так ныла, что вот-вот да сломается под таким шатким весом. Его плащ был так грязен, что понадобится несколько женских рук, чтобы отстирать его вручную. Белые шаровары были мерзко заляпаны красными пятнами, а ручные бинты и левая половина рубашки насквозь пропитаны кровью. Волосы парня сильно запутаны в хвосте, а длинная густая челка спала на лицо, прикрывая часть напряженных черт. Невооруженным глазом было видно, как ему сейчас тяжело держаться в сознании. И, видимо, такое состояние давало себе знать ещё с первых секунд появления, когда Яо начал немедленно соскальзывать через косяк, падая с порога в дряхлый дом. Тут можно сказать огромное "спасибо" реакции Грида, когда тот ловит изнеможенное тело Линга на руки. И поддавая себе нагрузку на локтевые суставы, гомункул пытается чуть сдвинуть парня с порога, чтобы закрыть деревянную дверь с правой ноги. Ему очень не нравилось положение мелкого, и поэтому он стремительно берет его тело и возвышает над деревянным полом. Осматривая место крупного ранения, и убеждая себя в том, что Яо нажил себе врагов, которые не по его человеческим силам, Жадность быстро направился в зал. И разложив тело на кожаный диван, Грид то и дело, что слышал тяжкие шипения и протяжные стоны от паренька. — Где же ты так умудрился напороться, сопляк? — Поняв, что ответа от малого не дождаться, гомункул без промедления метнулся в ванную комнату, чтобы взять оттуда белую коробку с красным крестом. Её он подметил еще за несколько дней назад, когда заселился в этот хилый дом. Подметил чисто на взгляд, но смотреть, что там было внутри - не удавалось возможности. И схватив нужное, Жадность стремительным шагом подошел к лежащему страдальцу. Открывая перед собой коробочку, Грид благодарит бывших хозяев за то, что они удосужились хранить в аптечке одну пачку бинтов и стерильные тряпочки. И беря одну тряпку в руку, гомункул выпрямился и осмотрелся в поиске обеззараживающего средства. А так как перекиси в аптечке не было, пришлось обеззараживать рану алкоголем, что был так и не тронут Жадностью. Но в чем загвоздка?.. Дело в том, что Грид не знает качество, налитого в стакан, виски, а значит, если он применит этот спирт, он может жестоко обойтись со своим другом. Но так как терять времени нельзя, гомункул берет стакан с жидкостью и выливает алкоголь на стерильную тряпочку, что тут же вобрала в себя запах стойкого спирта. Его левая ладонь была полностью облита виски, а деревянный пол сию секунду был в безобразных каплях вещества, что потихоньку впитывались в доски. Переводя свои уставшие глаза на паренька, что болезненно смотрит на него, Грид нагибается к Яо и с напряжением в голосе проговаривает: — Всё или ничего, пацан, — и заглатывая в горле "решающий топор судьбы", гомункул решается поднести чистую руку к лицу Принца. От такого настырного действия, Линг машинально отстраняет свою голову, с опаской смотря на гомункула. Парня немного беспокоило, что Грид протянул ему ладонь, ничем пока не обосновывая свои дальнейшие намерения. Может, Яо и не в силах держаться в сознании, но он не допустит еще одного случая предательства. — Н-не понимаю значение твоих слов, лживый ублюдок, — буквально выплеснув эти слова наружу, юноша изобразил видное отвращение. С первых секунд Жадность не понимал такого поведения от Яо. Парень раздраженно на него реагировал, что не могло означать то, как он голоден. Но исходящая глупость и упрямство этого гипогликемического сопляка раздражала Грида сильнее, чем он сам. Именно поэтому он не смог себя сдержать, и не сделать рядом резкий удар кулаком об подлокотник дивана. — Если ты сейчас же не зажмешь мою руку в свой наглый рот, я оставлю тебя подыхать именно здесь! И мне будет глубоко насрать на данное обещание мертвому старику, — досконально выражая свою мысль, Жадность низко приблизился к лицу Яо, образно, пугая того своими устрашающими словами, ну и зубами. Теперь настала его очередь отсчитывать Линга за его действия. Даже понимая всю трагическую ситуацию пацана и его состояние, Грид не соизволит уступить тому так обращаться к его персоне. Юноша ещё настырнее смотрит на гомункула, но с наступлением новой волны боли, его складки на миг смягчаются, а потом болезненно искривляются больше. Яо стонет, его взгляд становится чересчур туманным, а левая бровь, что была раньше напряжена с другой, стала быстро дергаться вверх да вниз. Как бы там парень не упрямился и не огрызался, его нынешний вид все равно брал вверх. Жадность понимал, что еще немного - и пацан будет в отключке. — Я согласен. Делай, ч-что считаешь нужным, — буквально выдыхая эти слова, Линг пытается смочить горло своей слюной. У него не удается это с первого раза, поэтому он пробует по несколько раз проглотить несуществующее. Из-за этого кадык парня истошно прыгает и привлекает большее внимание монстра. Увы, но в данный момент Жадность не имеет при себе никакой простой воды, а алкоголь сопляку он, вряд ли, подумает давать. Слегка поворачивая голову на бок, Яо убедительно взирает на гомункула. Таким образом, показывая, что он готов к адской пытке. Кулак Грида расправляется в ладонь и переносится к лицу Линга, чтобы тот смог сжать плоть и не издавать больше шума. Мизинец робко трется об нижнюю обветренную губу юноши. Жадность впервые ощущает такую шершавую поверхность. Впервые чувствует чертов кончик языка, который ловко проскользнул к боковой стороне правой ладони, оставив сверкающую полоску от видимой слюны. Линг слабо смыкает челюсть, поднимая уставший взгляд на монстра, что напряженно смотрит на него. — Не сдерживай себя, если будет невыносимо. Зажимай мою ладонь зубами с какой силой хочешь, — гомункул, в прямом смысле, подписывает договор со смертью, если Яо не выдержит болевого шока. Он смотрит на парня еще несколько секунд, а потом переводит взгляд на рану, которую только что открыли, убирая окровавленную руку на спинку кожаного дивана. То, что видел Жадность не сравнится с тем, что находится на теле Линга. Это, буквально, двадцати-сантиметровое увечье от лап какого-то медведя. Мало того, что месиво исходит от поверхностного повреждения, так еще как-то умудрились подковырнуть под нижнее ребро, откуда и исходит обильное кровотечение. — Ну и блять.. Подводя левую руку с едким спиртом к ране, Грид омывает сначала края мелких зацепок. Под правым ухом раздался неожиданный тихий стон, а после легкое сжатие зубами. Похоже, прежде чем притрагиваться к уязвимому месту, надо было предупредить о своем действии. — Это еще начало, парень. Дальше буду придерживать твои ноги, чтобы ты меня ими не забил ненароком, — после, гомункул медленно переносит ладонь на края большого открытого увечья, и вскоре горько морщится, так как понял, какую жгучую боль сейчас испытает малой. И он не ошибся. Сию секунду зубы Яо снова сжали правую ладонь Жадности, но до такой степени, что казалось, будто он ими прокусил кожу. Звонкое шипение и протяжное мычание раздалось на весь зал, а скрип от кожаного дивана не казался уж таким противным. Ноги Линга резко поджались, смыкаясь в коленях. Его пробивала такая болезненная ломка, что из глаз выступили едва ли заметные капли чистой воды. — Гх-рид, — отпуская плоть и запрокидывая голову на подлокотник дивана, Линг с одышкой просит, — прекрати на секунду. Он понимает, что не сможет выдержать такое огромное воздействие нервов при таком близком контакте спиртовой тряпки на краях огромной раны. Осознает, что будет отдаляться от руки гомункула. Эта мучительная обработка раны хуже нанесения самого ранения на тело. Жадность с опаской посмотрел на лицо Яо, что изображало нестерпимую агонию, и убрал правую руку, что хранила на себе ровный отпечаток зубов. Линг бледен как смерть, а на его скулах красуется нездоровый легкий румянец. Дыхание парня становится едва заметным, а зрачки увеличиваются настолько, что теряют фиксацию. — Линг, — обеспокоенный видом юноши, Грид догоняет, что Яо сейчас потеряет сознание. Сыграет ли это на руку им обоим?..***
Перевязь быстро впитывала в себя кровь. Но её уже не так много, как было раньше. Тяжело вздыхая, Жадность перематывал увечье, местами бросая свой взгляд на спокойное лицо юноши. Гомункулу пришлось переместить Яо на саму спинку дивана, чтобы легко перевязать его. Уже прошла минута, как только он потерял контроль над телом. Осталась еще одна, или несколько секунд, чтобы пацан пришел в себя. Грид отсчитывал время. Ему до дерьма как не нравилась эта ситуация. Он все составлял предположения, кто же мог оставить такой огромный след на коже? Кому понадобилось так изуродовать парня? Это явно был не человек. Но с другой стороны, никогда нельзя недооценивать людей в их возможностях. Они могут нанести значительный вред, лишь приложив усилия и знания тактики. Могут надавить на чувства и открытую рану, что так с годами пытается зарасти. Люди удивительные в деле, в эмоциях, в самой жизни. Человек — уникален. Вот почему Жадность так стремился не заполучить весь мир. Он стремился заполучить жизнь каждого человека. Прочувствовать её и понять, что человек — мир, а не сама земля, на которой он находится. Гомункул прекращает перемещать свои руки по оси туловища Линга, беря свободный конец в одну руку. На другой ладони он преобразовывает щит на фалангах и указательным пальцем рассекает льняной материал на две части. Такой способ первой помощи он увидел у солдатов Бриггс, когда первый перематывал локоть второму. Тогда он смог заметить только конец перевязи и безумно взволнованное лицо солдата. Такая поддержка соратника очень отозвалась на Гриде. Он понимал, что этот день не обойдется без малой потери. Но все будет жить, пока человек будет соблюдать защиту не только для самого себя, но и для других ему подобных людей. Обещанный день создал памятный след в истории Аместриса. В эту минуту, левая рука Яо вяло пошевелилась, и пыталась подняться с кожаной поверхности дивана. Жадность был облегчен от этого движения. Ведь, потеря сознания - штука серьезная, а её последствия очень непредсказуемые. — Как в темноте Вашего Величественного разума? Сплошь забита политикой и экономическими сферами? — Как-то неуверенно шутит об этом гомункул. Возможно, эта неуверенность заключается с внутренним волнением, что, ни при каких условиях, не будет снова показываться. Завязывая бинт сбоку, Грид с усталым взглядом посмотрел на парня, что трудно открывает свои черные глаза. — Ошибаешься, Грид. — Поднося руку к лицу, юноша блаженно потер свою переносицу, — Эта отключка дала мне минуты покоя от всего внешн.. — и тут он ярко зашипел, опуская руку на место. Его снова встретила боль от раны, что только-только начала процесс заживления. Теперь Яо остается поддерживать левую сторону без каких-либо нагрузок и растяжек. Иначе новые ткани кожи просто порвутся, так и не затянув больший участок увечья. — Легче, пацан, — Жадность прижимает его левую руку к телу, разглядывая лицо молодого парня. Губы сухие, с выдающимися резцами. Глаза до одури уставшие, как будто у мертвеца. Цвет кожи не такой, как был раньше. Сейчас он намного бледнее. — Твое состояние меня морально убивает, а ты знаешь, какой я не любитель терять свои оставшиеся жизни. Так что, давай поступим так.. — Грид возвышает свои руки на уровне плеч Линга, и легко приспускает грязные и тяжелые вещи. Они немного застревают около предплечья, но гомункул ловко обходится с этой проблемой. — Твоя личная куколка? — Яо не особо был в духе, чтобы по-другому среагировать на действия Жадности. Сейчас у него было двоякое ощущение: сильная усталость и позволение делать то, что нужно, и легкое соперничество с неким недовольством. Да, раньше происходило тоже самое, когда Грид решил сменить наряд. Видите ли, ему не понравилось, что внизу слишком свободно. "Извини, пацан, но это я носить не стану". "Что тебя не устраивает в одежде?" "Меня все устраивает в одежде, но сам видишь, эти 'мешки' полностью в крови". Тот день, когда Яо попал в бездну-желудок Глоттани, он запомнил на всю жизнь. А этот стойкий запах железа так и остался в носу. И без разницы, что это был запах его же крови, что исходил сейчас. — Мой личный кен, — с усмешкой на губах, подметил монстр. Ему понравилось недовольное лицо с неким непониманием. О-у, юный Принц не знаком с полным набором девочек?.. Хотя, это даже к лучшему. Чуть приподняв парня за талию, Грид услышал странный выдох. Но гомункул не придал этому значения, потому что с Яо сейчас творятся разные вещи. Сдвигая плащ с окровавленной рубашкой к подлокотнику, Жадность взялся за задранную сумку-пояс. "Что это на тебе?" "Ты про сумку-пояс?" "Да. Что там ты держишь?" "Атомную бомбу для твоего философского камня, монстр". "А ты с юморком~" И до сих пор, Грид не знает, что все-таки по правде там хранится. Снимая сумку с тела Линга, он откладывает её в другую сторону. Парень, со всем заинтересованным видом, смотрит на гомункула и его успешные попытки избавить тело от грязной одежды. Но когда рука монстра потянулась к шароварам, Принц резко остановил её своею правой ладонью. — Может, в первый раз я и позволил тебе это сделать, но там была безвыходная ситуация, — со всей серьезностью, выпалил малой. Ему казалось, что Жадность медленно, но слишком успешно проникает в его частную жизнь только таким образом. Линга не волновали безобразные красные пятна крови на его белых шароварах. Его волновал только торс, и то, что на нем сейчас перемотано. — Что я там не видел, "братец"? — Оскал Грида был болезненно переносим. То, как он показывает себя — навевает не особо приятные ощущения. Возможно, Яо просто не привык видеть "себя" таким. Долгое время он смотрел только на изначальную форму гомункула, но не как на внешний облик, — Или ты так отвык от моей сущности, что легко может сделать любое действие, когда у меня есть контроль над телом? — Это предложение имело сразу два смысла. И их точно подметил юноша. Этот ублюдок пользуется ситуацией в такие моменты, когда это доступно и неограниченно кем-то. — Грид, ты отвратителен, — напротив проскользнул непонимающий взгляд, а оскал слегка спустил свои обороты. — Каким был жадным подонком, таким и остался. — Чуть пристав со спинки дивана, парень продолжил, смотря на Жадность, что сейчас незаметно закипал от резкого порыва слов, — Пользоваться случаем, что возможен только тебе? Я бы с удовольствием посмотрел на тебя так же, если бы ты был на моем месте, в человеческом теле без пару десятков стенающих душ! — Яо знал, что говорил, но он явно не знал, что будет потом, когда Грид сорвется. Возможно, это будут гневные слова или прочие унижения, что так режут слух. Возможно удар в лицо, коим когда-то он одарил его лично. Этот гомункул непредсказуем. И доверять ему стало очень тяжело.. Жадность просто стоял, упершись руками на кожаный диван, и с невозмутимым лицом дослушал Принца. Он несколько раз проморгал глазами и выпрямился всем телом. Для парня было удивлением, что Грид не поддался скандалу и остался таким спокойным после, когда взял грязный плащ с красной, местами, рубашкой. — Я в город, — проходя через проем, подметил, — и когда я вернусь, чтобы был в постели, в соседней комнате, — и мгновенный хлопок дверью. Линг сидел на диване еще пару минут без каких-либо движений. Он просто прокручивал то, что сейчас произошло. Принц не мог понять реакции Грида, и то, как он себя повел. Но все его мысли прервало требовательное журчание где-то внизу живота, под крепкой повязкой. Он был чертовски голоден.***
Нагнув ручку деревянной двери и попытавшись её отпрячь, Жадности это не удается сделать с первого раза, держа в руках два забитых пакета. От одного характерно веяло медикаментами, а от другого ароматной лапшой с рисом и овощами. На такой запах нетрудно соблазниться. Это именно то, что нужно, в данный момент, Ксингскому парню. Открывая дверь, Грид заходит внутрь, через деревянный порог хилого дома. Гомункул думает закрыть вход, чтобы никто не мог зайти, но посчитал это ненужным. — Хотя... — нагнувшись и поставив пакеты с содержимым на пол, монстр развернулся к двери и твердо прижал её, замкнув щеколдой, — всё может быть. Даже отсюда... Таким образом, он переубедил самого себя, что "случай" бывает разным. Он либо исходит с внешней, либо с внутренней стороны. Иными словами, даже упрямый малец может придти к этому выходу. Кстати о "мальце". Жадность пока не был полностью уверен в том, что его настроение зависело от какой-либо потребности. Точнее, он не был убежден в том, что Яо испытывал дискомфорт только по плохому состоянию. И это "плохое" могло делиться по двум критериям: своя боль и чужая боль. Гриду сразу вспоминается тот момент, когда Линг был разъярен на него. Тот момент, когда он своей рукой лишил жизни последнего верного друга Бидо... — Черт... — Зажмурив глаза и опустив голову вниз, монстр попытался не функционировать свою правую руку на удар по деревянной двери. Даже сейчас, когда все прошло и осталось позади, гомункул все еще ощущает тот осадок невидящего использования и гребаной лжи, от его чокнутой мертвой семейки. Это смешно и мерзко. Если бы не Бидо и разъяснения Линга, то Жадность, наверное, так и остался на цепи у Отца, пока не дошла бы истина до его головы. Пока он не захотел бы большего, чем просто охранять трущобы низов Аместриса. Пока сам бы не возглавил личный бунт против Отца, как было в прошлой жизни. А ведь двести лет прошло.. А память все та же. Неизменна. Разворачиваясь к пакетам, Грид берет их в обе руки и идет по коридору, обязательно заглянув в зал. Он просто просунул голову в проем, чтобы рассмотреть территорию, и понять, нет ли на ней подыхающей Ксингской туши. Как оказалось, все было чисто, но кровь, что была безобразно размазана на спинке дивана, не особо привлекала внимание гомункула. Назвать монстра чистюлей — язык не поворачивался. Но то, как он относится к чистоте — это имело совсем другое дело. Да, Жадность любил выглядеть опрятным для людей, в плане внешнего вида. Он знал, что сначала встречают по одежке, а провожают по уму. Именно поэтому, в прошлой жизни, он частенько делал разные процедуры с Мартель. Правда, первая, и конечно, последняя процедура прошла не очень хорошо. И эта процедура была связана с.. "ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С МОИМИ БРОВЯМИ?" "Мистер Грид, я их просто подкорректировала. Вам идет". "ИДЕТ? ПО ВАШЕМУ ЭТО — КРУТО? ТАК, МАРТЕЛЬ. УХОДИМ ОТСЮДА. ДЕНЕГ ВАМ МОИХ НЕ ВИДАТЬ!" Эти воспоминания с легкостью рассмешили гомункула. Что вы! Прекрасно выглядеть — это было для него личным капризом. Хорошее впечатление и репутация Жадности было поддержкой для бара "Дьявольское Гнездо". Да и сейчас, имея такое, по истине, шикарное тело, Грид не прочь блеснуть им перед новым знакомством. Конечно, он осознавал, что это не "его личное" тело, и пользоваться им ради каких-либо утех — быть подонком в глазах у самого хозяина облика. Линг часто презирал гомункула, по большей части, из-за неравного разделения времени по контролю над телом. Да, были случаи, когда пацан слегка снижал свой цепкий взгляд и смягчался на пару разговоров, но это было только после принятия пищи. Именно поэтому, Грид ставил ставку на потребность утолить голод, а не на прошлые обиды. Жадность попробует попытаться поговорить с Яо на эту тему. Безусловно, это будет трудно и.. интимно. Так как этот разговор будет очень личным. И после него, естественно, должно что-то поменяться. Например, отношение Принца к гомункулу. Проходя дальше по коридору, и заворачивая направо, монстр видит чуть приоткрытую дверь слева, где находится спальная комната. С ноги он пытается раскрыть дверь побольше, чтобы, в дальнейшем, нормально пройти с двумя набитыми пакетами. На удивление, металлические закрепы не скрипят и дают плавный проход в комнату, где сейчас очень темно. Два окна завешаны потрепанными шторами, и из-за этого создается ощущение глубокой ночи, хотя на улице прохладный вечер. Грид проходит в помещение, стараясь не шуметь ни ступнями, ни пакетами. Он подходит к старому комоду и ставит на него двойной груз. И чтобы спокойно начать шуметь пакетами, монстр поворачивает свою голову к кровати, куда падает одна полоса светло-синего света. Эта полоса холодно прилегает на вытянутую ногу юноши, что обходится без какого-либо материала. На ступне нет раздолбанной балетки, а чуть выше — простая голень, что прикрыта куском легкого покрывала. Взгляд Жадности поднимается чуть выше, и он, не так четко, видит спящее лицо Яо. Утомление взяло вверх над организмом. Сейчас пацану требовался крепкий сон, чтобы подняться к ближайшим дням. Для Грида было впервые видеть парня полностью расслабленным. Такого беззащитного и спокойного. Монстру не удавалось возможности увидеть этот момент в былые времена. Тогда он не имел потребности сна, как и Линг. Только голод, что вечно донимал гомункула. Похоже, именно голод и был механизмом для этого наивного сопляка. И какое облегчение, когда Жадность его теперь не чувствует. Грид теперь никаких потребностей не чувствует. Разве что моральных. Убедившись, что парень спит, гомункул повернул голову к пакету с медикаментами. Рукой он стал разбирать его содержимое. Обезболивающие, бинты, стерильные тряпки, обеззараживающие, мази и жидкости — всё, что должно помочь на успешное закрытие большого увечья. Набор был не так огромен, но и не так же мал. Грид попытался собрать то, что потребуется в любой момент трудной ситуации. Анализируя все болевые пороги человеческого организма. Сзади послышался шорох и странный звук соприкосновения кожи о кожу. Жадность застыл на месте, держа таблетки в левой руке, а в правой крышечку бутылки простой воды, что находится во втором пакете. Монстр медленно стал поворачивать голову к юноше, думая, что тот проснулся от "незаметного" шума. Но, как оказалось, парень просто переместил ноги на другую позицию. Из-за этого покрывало и шелохнулось, оголяя большую часть тела. Все-таки Линг снял шаровары. Грид только вытянул губы в ухмылке, завысив брови. В его голове только и прокручивались слова о "безвыходной ситуации". Разглядеть с такого расстояния, гомункулу не по зоркости, и где находятся сейчас эти бело-красные мешки — нет понятия. Разворачиваясь всем корпусом к постели, Жадность медленно стал приближаться к Яо. Ровными шагами, гомункул сокращал дистанцию, но значительно больше увеличивал свой показатель энергии. Правда, эта энергия стала для юноши настолько привязанной, что через сон она не предназначает никакой опасности. Разве что сам разум не будет выводить новые краски в бродячие сновидения Линга. Грид ставит бутылку с таблетками на деревянную тумбу около постели. Он надеется, что пацан поймет, что нужно первоначально проглотить, прежде чем приступить к более тяжёлому. Уставший взгляд монстра неосознанно падает на лежащее тело Линга. Яо, лежа на спине, открывает для Жадности хороший вид с первых рядов. Его голова строго расположена на ровной поверхности простыни. Левая рука слегка прикрывает ладонью красное пятно бинта, а правая загнута под голову. Монстр слышал где-то, что в Ксинге спят на досках, которые обязательно нужно подложить под голову, так они нормализуют осанку и не дают позвоночнику зародить грыжу. Кажется... Дольчетто рассказывал. Осматривая юношу, гомункул заметил поднятую в колене левую ногу, что так тяжело облокотилась на правую. Именно эта нога способствовала кратковременному ступору для монстра. — Какой же ты расслабленный, твою ж.. — Сойдя на еле слышимый шепот, Грид понял, что сейчас лучше только молчать. Молчать и смотреть. Возможно, даже запоминать. Потому что это тело смогло по-настоящему обрести покой без каких-либо напряженных движений. Только сейчас смогло показаться, достаточно беззащитным, на глазах у монстра. И эта невинность поражает Жадность. Вот кого он пообещал беречь. Не будущего Императора Ксинга, нет. А обычного парня. Юного, как сочный стебель. Которого надо поливать, подкапывать, избавлять от каждого внешнего вреда. И тогда, и только тогда, из него вырастет прекрасный цветок. А кого он будет зачаровывать своею красотой — уже ему решать. Потому что, Грид не смеет принудить человека на какой-либо выбор. Только показать "да" и "нет". А там уж, решительные выбирают. — И как долго ты будешь смотреть на меня? — Спокойный голос пронесся через уши алчного монстра. Это было настолько неожиданным для него, что гомункул, когда опирался на тумбочку, почти всем весом, вздрогнул и волной сшиб бутылку воды с таблетками. Линг приподнялся с постели и непонимающе взглянул на Жадность, что, буквально, метался у тумбочки, — Грид? Кое-как справившись с равновесием и поймав налету предметы, что намеревались уже пасть на пол, гомункул дурашливо посмотрел на обеспокоенное лицо Яо. — С... какого момента ты уже не спишь? — Немного сконфужено проговорил зубастый. Впервые он ощутил себя достаточно неловко. Мало того, что вздрогнул от неожиданности, так он еще чуть не свалил ценные вещи. Напротив едва виден насмешливый взгляд. Сразу было понятно, что монстр приподнял настроение Яо своими неуклюжими рефлексами. Это было впервой видеть, ведь Жадность не мог морально рассмешить Линга. Как бы он не пытался, на парне было только серьезное лицо или же удивление. Никогда не понимал его шуток.. Всегда улыбался другим, но только не гомункулу. Чувствовал ли он ревность и некое расстройство?.. Грид не может понять своих ощущений. Он долгое время был напряжен своими не точными планами и желаниями, совсем позабыв о чувствах. Вел себя как машина, что гналась за слепыми мечтами. — Ну... начнем с того момента, когда ты подметил про "расслабленность", — юноша чуть наклонился, чтобы взять бутылку воды с кулака Жадности. Яо очень хотел застать Грида врасплох. Еще раз. И увидеть это уже только на "своем" лице. Это желание, возможно, сопровождалось ещё с тех времен, когда он только-только принял гомункула в свое тело. Линг хотел видеть эмоции не только на изначальном облике монстра, но и те, что изображались с внешней стороны. Естественно, они были бы непривычны и чуточку противные, потому что не каждый человек примет положительное впечатление от острозубого собеседника. Прокручивая крышечку бутылки воды, парень подозрительно посмотрел на монстра. Таким образом, он хотел понять, почему Жадность подметил именно спокойствие и умиротворение на его теле. Ведь тело, которым они пользуются, имеет свои личные потребности в дальнейшем развитии и процветания в жизни. Любому организму нужна передышка. Именно поэтому, Линг хочет понять, почему Грид, будучи гомункулом в человеческом теле, упоминает про такие вещи, как расслабление. Гомункул выпрямился, став напротив сидящего парня. Из него вышел тяжелый выдох, так как он понял, как круто облажался перед ним. Он не мог точно знать, что пацан спит. А тем более все слышит! Но и язык за острыми зубами в нетерпеж уже держать. Что уже говорить о самообладании?.. — Грид, у тебя какие-то проблемы с расслаблением тела? — Этого вопроса алчный не ожидал. На него взирали заинтересованными глазами, явно ожидая какого-то ответа. Именно какого-то, ведь Жадность не особо рвался рассказывать пацану о своих мыслях и тем более потребностях. Если он раньше и мог говорить о своих несбывшихся мечтах и желаниях, то сейчас это делается через силу. Ведь он на Обещанном дне раскрыл всю правду именно для своих глаз... Только откуда эту правду знал мальчишка? Как он понял, что "владение всем миром" — не есть та самая мечта алчного монстра? Ослепленный несбывшимися целями гомункул. Это так трагично звучит, что невозможно избежать горькой усмешки. — А тебя должно это волновать? Или ты что-то знаешь наперед меня? — Медленно раскрывая банку с таблетками, Грид берет одно твердое вещество, что состоит из какой-то бледной смеси. Вещество, что хорошо ощущается кончиками пальцев средней продолговатой формы и имеет не ровные концы. Видимо, создатель был так ошеломлен болью, что не позаботился о шлифовке таблеток, — Одна в день. Действует круглосуточно. Беря бледное вещество, Линг озадачено смотрит на гомункула, что закрывает крышечку банки и ставит на тумбу. Но от долгого одного положения головы, парень опустил взгляд вниз, морщась от острой боли в шее. Неприятно было ощущать то недомогание, что изошло после такого кратковременного лежания, в не особо удобной позе. Принц давно так не дремал. Засунув таблетку в рот, Яо медленно стал запрокидывать свою голову назад, стремясь выпить воду до последней капли. Смесь во рту горько растворялась, придавая отвратительный осадок на всю ротовую полость. Простой водой её было не запить. — Да, мне говорили какая она противная, но не стоит выливать в себя воду просто так, парень, — якобы разделяя эту горькость на двоих, Жадность перевел взгляд на целостный пакет с едой, что всё ещё стоял на комоде. Думая, что лапша с рисом сможет перебить этот ужасный привкус, монстр направился к "вкусной цели". Яо показушно высунул язык за спиной Грида. Но даже это не смогло помочь юноше перебить тот застой, что был во рту. — Мерзость, — и рассеянно закрывая крышку на бутылке, Линг поставил ту на тумбочку, — жаль, что ты не чувствуешь это.. — беря кусок покрывала, парень засовывает его за зубы, чтобы почувствовать хоть грязную ткань, а не этот противный осадок. — Хотел бы посоревноваться, кто быстрее высунет свой язык? — Возвращаясь к пацану, монстр заметил удивленный взгляд. Нет, Линг не удивился тому, что несет Жадность в руках, он удивился тому, что Грид неосознанно проговорил его прошлое действие, — Мм, нет, малыш, кто еще будет его показывать, так это ты. Первые несколько дней. На его лице снова улыбка. Только более подкалывающая. Подойдя к Яо, что убрал от лица кусок покрывала, монстр зашуршал пакетом. Левой рукой он стал выкладывать горячие коробочки на свободный уголок тумбы. Каждая коробка имела свою раскраску. Одна была белой с красными полосами, другая была желто-зеленая с, непонятными для гомункула, иероглифами. Они были для него не то чтобы трудно произносимыми, но и трудно читаемыми. Как же иначе, это же Ксингский язык, чистой воды. Третий же, картонный контейнер, имел слегка длинную форму, не то что остальные. И на нем было начеркано только три больших иероглифа. Вытаскивая из пакета легкие салфетки с двумя палочками, Жадность заметил на пространственном зрении, как напряженно выглядел юноша, смотря на три коробки с едой. В его глазах было непонимание и холодный блеск. В некоторых местах виднелось вкрадчивое подозрение, но оно быстро сменялось на четкий абсурд. Да, Яо и думать не мог, что Грид способен на это. Притащить еду чуть ли не подыхающему парню. Ароматную традиционную еду! — Где ты её нашел? — С легкой истерикой в голосе, проговорил Принц. Он болезненно морщил свое лицо, толи от новой волны тяжести в теле, толи от ноющей боли, которая еще не была притуплена таблеткой. Гомункул небрежно кинул пакет на пол, куда-то за деревянную тумбу. Его сейчас волновало выздоровление мальчишки. Полное восстановление потерянных сил и костей. А все остальное — потом. — Хех, пацан, я же жадность, — первоначально юноша не понял, что имел виду монстр. Либо он так уточнил свое имя, либо он так подметил, кем он является. Но потом до него дошло, что Грид подчеркнул, насколько он бывает жадным, чтобы уладить какое-то дело. По-любому какие-то связи в Аместрисе. И когда он успел их найти и закрепить?.. Алчный сразу взял коробку подлиннее, так как она его заинтриговала больше, чем другие. Он не знал, что было внутри и не знал даже состав этой, отличительной от остальных, коробочек. — Что здесь написано? — Гомункул подал в руку закупоренную еду Лингу, потребовав от него перевод. Тот взял правой и преподнес коробочку к лицу, чтобы прочитать иероглиф. Его лицо было сосредоточенным, так как Яо приблизил картон чуть ближе нормы. Четко фиксируя взгляд на строгую письменность, парень чуть ли не беззвучно прошептал губами. — Комбо, — и покрутив коробочку, юноша больше ничего не нашел. Никакого состава. — Грид, ты выбирал?.. Жадность предположил немного промолчать, прежде чем сказать, как это "Комбо" оказалась в пакете с едой. Дело в том, что он взял две коробки, а третью "одолжил". Но подумав, что это не должно оглашаться даже тому, кто получил эту пищу, алчный резко передумывает. — Слушай, сопляк. Ты еще к еде будешь придираться? — И с раздражительностью, монстр воткнул две палочки в ложный проем картона, так, что они твердо застряли в одном положении. Парень, видя роковую примету, немедленно вынул "двух помощниц" с вертикального вида, сопровождая упорным взглядом спину уходящего гомункула за дверь. Раскрывая "лодочку", Линг мягко сменил настрой. На его лице вытянулась улыбка, от вида приятного оформления еды. Достав палочками вареную осминожку, Яо снисходительно сравнил её с Жадностью. Её щупальца были раздвинуты по всей своей оси. Число маленьких присосок превосходило числу самого количества щупалец. Но даже с такой возможностью схватить всё, он выбирает только одно.***
— Снова идти по огородам, — с трудом проговорил Грид, разгружая свою спину на кожаном диване. Кровь на нем уже подсыхала и скручивалось в грубую корочку. Графин под виски был пуст, а около него красовалось взмокшее пятно, что дотянулось аж до радиоприемника. Да, самая первая обработка раны именно так выглядит. А что будет потом? Ещё ранения? Переломы?.. Лишение какой-то части тела? Сразу вспоминаются Элрики с их значимыми потерями. Рука, нога и тело. Какую боль может причинить жизнь, и какое облегчение может принести смерть. Возможно, именно так они и думали в первое время. Жадность может только рассуждать, не зная точной правды. Истины, которую могут увидеть только глупцы.. Или же храбрецы? Сзади слышится шорох и гнусное скрипение половиц. Едва ощущается тяжесть, которая проседает зал. Теперь в этой просторной комнате стало не так тихо. И эта тишина не давит на уши монстра. Если раньше Жадность хотел полного молчания и идеальную тишину, то сейчас он вряд ли останется один в четырех стенах. Вряд ли будет просить заткнуться сопляка и избегать ответов. Гомункул не хочет возврата той пустоты, что мучила его на протяжении долгого времени. Он замечает еле слышимые шаги, что подобны легким ступням ниндзюцу. Замечает, как опускаются мощные руки на спинку дивана, перемещая большую точку тяжести на помятое место. — Тебе не стоило вставать с постели, — сухо отвечая, монстр смочил горло слюной. Присутствие Яо отзывало в гомункуле некую эйфорию, которая странно стала излучаться. Неразборчивый шорох покрывала доносился где-то снизу. Возможно, парень перемнулся с ноги на ногу. — А тебе не стоило мне лгать, — голос юноши полон серьезности. Он был слышимо настроен на разборчивый разговор. Точнее, на разговор по душам, которого не было уже с давнего времени. Линг медленно повернул голову налево, слегка опустив её пониже. Таким образом, он хотел зрительно увидеть нынешнее состояние Жадности. Но у того на лице и мышца не дрогнула. Ожидал ли он, что Грид будет готов к этому выводу? Не совсем. Так же он не ожидал движения от монстра. Его смещение к краю середины кожаного дивана. — Смотрю, нам стоит кое-что с тобой обсудить, пацан? — И переводя уставший взгляд на взлохмаченного ксинговеца, алчный слегка присел боком. Он грубо сгорбился, положив руки на колени. Его взор был устремлен на паренька, что медленно стал обходить край дивана, присаживаясь на доступное место. Этот кусок показался для него малым, но он был самым чистым краем мебели. Яо попытался удобно пристроиться, тем самым не нарушая личное пространство у гомункула. Но это не получалось с первого раза и под юношей, из-за его лишних движений, кожа неприятно заскрипела. От этого звучания, Жадность изменился в лице. Он выражал насмешливую эмоцию, но и в тоже время противоположную ей. Нет, не было никакой грусти. В его глазах могла проскользнуть некая заинтересованность. И из-за этого взгляда Лингу стало не по себе. Ощутив это на своей "шкуре", парень вдруг потерял всю уверенность в своих действиях. Он крепко зажал в кулаке покрывало, что плотно облегало ноги, и глубоко вздохнул. Принц резко вспомнил их первую встречу. Вспомнил те эмоции и чувства, которые он выражал монстру. Каков был тверд его кулак, что скрывал огромный страх перед десятками душ их хозяина. Яо был потрясен увиденным. Его хватала злоба на то, что он показывал слабость перед Жадностью. И сейчас, когда почувствовал себя неловко, пытается сменить это чувство на другое. Более сосредоточенное. — Да. Мне надо знать, зачем ты это сделал, когда мог поступить иначе? — Линг не смотрит в глаза Гриду. Только не сейчас. Ведь его рассеянность может просто подвести. Алчный сначала упорно смотрит на юношу, а потом и вовсе опускает голову, останавливая свой взгляд на теле. На голом торсе, что перемотан бинтом. На покрывале, которое связано крепким узлом внизу живота. Жадность думает, взирая на тело, что каждый раз подвергается опасности. Независимо откуда это нападение будет совершено. — Приходится быстро принимать спонтанные решения, когда за твоей спиной находится "черная дыра" созданная стариком, — гомункул незаметно облизал свои губы, чувствуя каждые глубокие резцы кончиком языка. — Мне пришлось найти более выгодный вариант, не задумываясь о последствиях, малыш. Это "ласковое" слово резко проходит через уши Линга Яо. Словно воробей, что щебетал слету. В последнее время, юноша стал очень зацикливаться на словах и искать к ним должные определения. И сейчас он подумал, что этот "малыш" имел скрытый подтекст к "сопляку". К той кличке, которую так любвеобильно высказывал ему Жадность. По понятиям, он называл его так, когда парень напоминал о своей цели. Объяснял, что Грид не правильно ступил. "Блистал" своим упрямством на глазах у алчного монстра. Впрочем, тогда, когда Линг проявлял себя во всей красе. И даже не смотря на выраженный духовный возраст, гомункул якобы напоминал парню, что спешить некуда. Принц молчал. — Думаешь, что ты бы отпустил меня в тот момент? Яо поднял на него свои черные глаза и слушал высказывание. — Ты, в прямом смысле, разрывался у меня на глазах. Разве я мог этого допустить? "Допустить ещё одну потерю", — будто не договорив эти слова, подметил юноша. Да, в этом весь и Жадность. Поначалу, из него тяжко выходили слова, но когда, видимо, вспоминал, то с легкой раздражительностью выплевывал их. Будто его рот и разум хранил ценную информацию. Но, казалось, её было так много, что все стало переполнено. И чтобы как-то освободить место, он избавляется от "нужных" копий, понимая, как душит его жаба. — Грид, ведь можно было договориться! — Сильное и щемящее чувство ощущалось где-то в груди, над огромным увечьем парнишки. Бинт, что крепко прижимался к телу, сильно был пропитан багровым пятном слева. Его пора было менять, но не сейчас, когда проходит единственный двуличный разговор по душам. — Уговорить меня как-нибудь, чтобы я тебя не тянул к себе. Обойтись без того удара и эт.. Значит и не только во лжи было дело. Тяжелая правая ладонь перемещается на широкую шею Яо сзади. Слышится запинание в словах и видится широкий взгляд расширенных узких глаз. Алчный монстр чувствует, как прохладная кожа Линга резко согревается под его кистью. Костяшками пальцев ощущает прутья запутанных волос, что тщетно щекочут грубую поверхность руки. Он притягивает этого сжавшегося парня к себе, соприкасаясь с ним лбом об лоб. Гомункулу нравится эта липкость, что образовалась под потом Яо. Такая горячая и, в тоже время, прохладная. В этот момент Грид закрыл свои глаза, полно глубоких морщин, и подобострастно улыбнулся, обнажая свои "скалистые" зубы. Он ощущал удивленный взгляд мальчишки. В неведении видел его зрачок, что расширился по всей радужки глаза. Возможно, он не смел и ожидать какого-либо соприкосновения от Жадности. И точно не момент, где инициатором ситуации являлся сам монстр. — Молодую душу старику?.. Возможно, я поменялся ролями. Линг уже не хотел задумываться над словами Грида. Пусть они были ему не особо и понятны (а чтобы их понять, надо сделать умственный анализ и разбор всего выражения), но какие-то отголоски связей все же имел. Я не дам старику забрать и твою душу. Жадность. И имя, и характер в одном. Зашуршав покрывалом, мальчишка придвинулся к "старику" поближе, робко приобнимая того правой рукой. И только совы за окном, что сидят на толстых ветках, могли увидеть, как крепкая ладонь с бардовой татуировкой, притягивает к себе стройное тело, сжимая его с чуткой теплотой.