Рассвет мертвецов

Порой Шерлок замечает их силуэты, даже когда не измотан работой и не одурманен опиатами. Вот он видит, как Ирэн сидит за столиком уличного кафе, и спешит к ней, но ее нет. Ирэн бледная как призрак, Шерлок знает, что на пустой чайной чашке есть след от ее холодных рук, а на салфетке — отпечаток ее помады, но на самом деле Ирэн здесь не было и не могло быть. Шерлок счел бы себя сентиментальным, если бы это имело значение. Вот он видит, как Джим следит за ним в промозглой тьме переулков, и спешит к нему, но его нет. Джим бледный как труп, Шерлок наспех оглядывает ближайшее здание и, кажется, замечает в окне его фигуру, но на самом деле его здесь не было и не могло быть. Шерлок счел бы себя безумным, если бы это изменило хоть что-нибудь. Жизнь и так всегда была похожа скорее на лабиринт Фавна, чем на прямую и понятную последовательность событий: правильно угадал направление — шансы на счастливый финал возросли. Без них же, без Джима с Ирэн, словно они были особенными недостижимыми ориентирами, стало совсем неинтересно смотреть вперед — только вокруг. Вокруг творилось черт-те что. ** Они встречаются в холле больницы. На Ирэн темные очки и поблеклый головной платок — больше ничего яркого, будто она в трауре. Джим усмехается себе под нос, потому что это так символично, но так вульгарно. На нем — зеленая униформа медбрата, которая ему велика. Он идет за ней следом и, когда они остаются наедине, затаскивает в закуток между рентгенологией и коридором. — Ты должна была уехать. — А ты должен быть мертв. Сейчас они очень похожи друг на друга — глазами, жестами, паникой. А значит, нет смысла в лицемерии. Джим понимает это первым. — Смерть не для меня, милая, — выдыхает ей в лицо, но не переходит черту, не прижимается всем телом — держит только за плечи. — Странно, думал, ты в курсе. — Странно, что мое присутствие в Лондоне оказалось для тебя сюрпризом, — тихо отвечает Ирэн, снимает очки и немного расслабляется: нет нужды бояться того, кто сам не желает разоблачения. — В Лондоне — нет, а вот здесь и сейчас — тот еще сюрприз. Не предполагал, что ты настолько… не в порядке. Джим все-таки отступает, и они оба вздыхают с облегчением. — У нас одни и те же мотивы, — говорит она осторожно и щурится, словно надеется предугадать его следующий шаг. Джим знает, что она никогда не была на это способна, не сможет и теперь. — У нас один и тот же…. — он делает паузу, бегло облизывает нижнюю губу — старается быть вежливыми, — ...стимул быть живыми. Но не стоит сравнивать наши мотивы. — Неужели? — Ирэн напрягается, хищно усмехается и выпрямляет плечи. Она всегда очень нравилась ему такой… подавляющей, но сейчас она не до конца справляется с образом, и потому все это выглядит не самой удачной попыткой сохранить остаток достоинства. Джим смеется и качает головой, демонстрируя крайнюю степень фальшивого удивления, но затем примирительно вскидывает руки, потому что все равно чувствует на ее счет нечто вроде легкого восхищения. — Пойдем, — говорит он, — причина быть здесь у нас точно одна. — Думаешь, что знаешь о моих мотивах? — спрашивает она, пока они поднимаются по лестнице в интенсивную терапию. Он оборачивается — ушел вперед на пару ступеней — и пристально, серьезно смотрит на нее сверху вниз несколько мгновений, а затем возвращается и целует в губы. Видит, как широко распахиваются ее глаза — она явно не ожидала ничего подобного. И хотя Джим был не до конца уверен в такой реакции, было приятно предугадать, что она не увернется, не оттолкнет его, а, наоборот, приоткроет рот и ответит на поцелуй. Он не затягивается, не превращается во что-то значимое и особое, не длится и десяти секунд, но имеет вполне очевидную и конкретную цель. — Да, — просто отвечает Джим после. — Как и ты о моих. Но лишь в этом, — он указывает сначала на нее, затем на себя характерным объединяющим жестом, — они похожи. Ирэн вскидывает бровь, но молчит, и Джим едва заметно этому улыбается. Они оба молчат весь оставшийся путь до палаты Шерлока. Перед тем как толкнуть дверь, ладонь Джима замирает, и он сжимает кулак, будто пытаясь скрыть судорогу. — Не предполагала, что ты настолько не в порядке, — Ирэн повторяет его слова шепотом, и в них нет ни желчи, ни ревности. Лишь понимание. ** Шерлок с трудом просыпается уже четвертый раз за день и какое-то время просто наслаждается тем, что дышит самостоятельно. Первое, что он видит, когда кое-как разлепляет веки, — они, Джим и Ирэн, стоят над ним по обе стороны кровати. Единственное, во что он верит те сладкие три секунды, которые остается в сознании, — он наконец выбрался из лабиринта.