Почему котик плохо кушает?

Сравнительный анализ пищевого поведения киборгов одной линейки (DEX) и одной номерной категории (6) в зависимости от накопленного опыта первичной эксплуатации и личностных характеристик первых хозяев Рассматривая различия пищевого поведения Дэна и Ланса, не стоит забывать и о первом жизненном опыте, который у этих двух киборгов не просто различен, а, можно сказать, диаметрально противоположен. Первый хозяин Ланса, папа Алины – солидный бизнесмен, не самодур, знающий цену потраченным средствам, – к киборгам относится точно так же, как и к любым другим качественным и добротным вещам или высококвалифицированным наемным работникам (то есть – куда уважительнее и бережнее, чем к иным коллегам одного с ним круга). Такой не будет морить ценное оборудование голодом, снижая тем самым его эффективность. Для него это так же непредставимо, как и залить солярой бак элитного флаера. Первые хозяева Дэна (тогда еще безымянного рыжего DEX’а) – бойцы спецподразделения в зоне активных боевых действий. Киборг для них даже не оружие (хорошую винтовку профессиональные воины обычно любят и ценят, берегут и чуть ли не одушевляют), а расходный материал сродни патрону. Вернее, гранате – несколько мощнее и более ценный. Но беречь его все равно нет ни малейшего смысла – он изначально одноразовый (средняя продолжительность жизни киборга – немногим больше года, а если учесть долгожителей линейки MARI, которые зачастую служат хозяевам по двадцать лет, то бедным DEX’ам вообще почти ничего не остается). К тому же солдаты этого киборга не покупали – он халявен! А все, доставшееся бесплатно, человек не считает ценным уже на уровне подсознания. Итак, беречь киборга для бойца-хозяина нет ни смысла, ни внутренней потребности, сломается этот – пришлют другого. А значит, и хорошо его кормить тоже совершенно незачем. Тем более что дорогущая кормосмесь разворована еще на пути к армейским складам, а видеть, как на твоих глазах расходный материал переводит на компост вкусную сгущенку и не менее вкусную тушенку – а тебе самому, между прочим, сгущенки вообще не дали! – и ничего не предпринять для восстановления справедливости… ну, это надо быть очень выдержанным и излишне щепетильным человеком, а такие в армии встречаются редко. По сути, первым НАСТОЯЩИМ хозяином для Дэна – тем, кто ценит, смотрит не как на пустое место, отдает хорошие правильные приказы и заботится хотя бы накормить – оказался молодой лейтенант Олег Васильев. Это интересная тема, достойная отдельного разбора, но сейчас мы разбираем исключительно пищевые пристрастия отдельно взятых за шкирку киборгов (и их обоснуйки). В отличие от Дэна, Ланс в начале эксплуатации не голодал и питался исключительно самыми качественными и правильно подобранными кормосмесями. А ранние впечатления – самые стойкие, и дядюшка Фрейд был прав относительно того, что влияющая на всю дальнейшую жизнь человека жопа обычно случается как раз в раннем детстве. Для Ланса элитная кормосмесь – символ благополучия, спокойной и понятной жизни, где у него есть четко определенное место и четко прописанная функция. Где он нужен, важен и ценен, где он уверен в собственном будущем. Кормосмесь для Ланса – подтверждение надежности и относительной безопасности, без нее ему очень трудно поверить в нечто подобное. Именно поэтому, оказавшись на «Мозгоеде» и уже начиная интуитивно догадываться, что «тут ему не там» и убивать его вряд ли кто будет (но еще сомневаясь в том, не станут ли убивать друг друга его руками), он и пытается получить дополнительное подтверждение безопасности-надежности-стабильности собственного тут существования, всячески намекая Полине на необходимость купить именно кормосмесь. Такая покупка послужила бы для него своеобразным триггером, переключателем на безопасный режим, доказательством и гарантией: здесь киборгов ценят! Он пока еще не умеет определять других признаков осознания собственной ценности в глазах окружающих – вот и просит подтверждения на доступном ему языке. И Полина (пусть и подсознательно) поступает совершенно правильно, игнорируя эту просьбу – хотя казалось бы, чего проще? Купить эту гребаную банку и сделать котика счастливым! Но это бы значило опуститься на его уровень – вместо того, чтобы поднимать его на общечеловеческий. С ребенком нельзя сюсюкать, с ним необходимо говорить на взрослом языке – иначе он его никогда не выучит. Отношение Дэна к сгущенке одновременно и проще, и сложнее. Все первые годы жизни сгущенка для Дэна была чем-то вроде редчайшего и жутко ценного подарка: если вдруг каким-то чудом она оказалась доступна – лопай быстрее, пока не опомнились и не отобрали. На первый взгляд, очень похоже на символику кормосмеси для Ланса – но не совсем. Ибо сгущенка для Дэна, постоянно недоедавшего и озабоченного поиском любого доступного подножного корма (зачастую довольно отвратного на вкус и низкокалорийного), не являлась символом безопасности и благополучия, только – и исключительно! – ценным ресурсом, жизненно необходимым для выживания. Сгущенка ускоряла реакции, позволяла думать и действовать более точно, а значит – повышала шансы выжить. Для Дэна сгущенка – символ жизни как таковой. Вкус он научится ценить позже, на «Мозгоеде», а переведет на сознательный уровень так и вообще только в «Космоэколухах». Что же касается его «запаса на всякий пожарный» – нескольких приныканных в каюте банок, наличие которых его самого слегка смущает, но при этом придает странную уверенность в завтрашнем дне – это типичные проявления «синдрома блокадника», достаточно легкие и маловыраженные из-за общей сдержанности и флегматичности пациента. И вот тут мы затрагиваем еще одну сферу – сферу эмоций или рацио, то есть, по сути, доминирования правого или левого полушария. Если Дэн – классический рационал-левополушарник, то Ланс – такой же классический правополушарный творец-эмоционал. В отличие от Дэна Ланс не анализирует, не ломает голову над сложными причинно-следственными построениями, не выстраивает долгосрочных стратегических прогнозов на будущее. Его верхний предел – краткие тактические двухходовки, не более. Это подтверждается всем его поведением – он не предполагает, чем кончится и к чему приведет тот или иной его поступок в дальнейшем, он просто реагирует здесь и сейчас. Ланс не думает – он чувствует, переживает и реагирует. Дэн – анализирует все подряд. Одно из ключевых доказательств – любимые игры. Дэн умеет рисовать, но не любит и делает это механистически, как истинный козерог, поклонник четкости и рациональности. Его любимые игрушки – логические и математические головоломки, по сути – та же работа (опять-таки типично). Ланс же – художник по призванию, он не анализирует мир вокруг – он словно подглядывает за ним в узкую щелочку и восхищается. Логические головоломки ему скучны, самая восхитительная игра с покерными картами – сложить из них домик на всю пультогостиную (тоже, кстати, художественно-конструктивный подход, а отнюдь не аналитический). Из всего вышеизложенного вытекает довольно интересный вывод: похоже, мозг химерных геноконструктов как класс – или же благодаря взаимодействию с вживленным процессором – существенно отличается от мозга обычных некиборгизированных людей даже в своей органической части. Поскольку у людей до сих пор не было выявлено особой разницы в потреблении глюкозы левым или правым полушарием. С киборгами же все происходит наоборот. Дэн постоянно и интенсивно думает – и нуждается в почти непрерывной подпитке глюкозой. Ланс предпочитает не думать вообще (пусть другие думают!) – и с маниакальным упорством истинного котика отказывается от конфеток, словно подозревает в них замаскированное глистогонное. Вывод: все люди разные. А уж киборги – тем более!