После суда

Зал суда опустел. Я продолжал неподвижно сидеть и смотреть в одну точку. Столько было вложено в уничтожение империи Мориарти, но вместо триумфа я испытывал горечь поражения. Должно быть, так чувствует себя рыбак, когда, обливаясь потом и кровью, из последних сил вытаскивает на берег порванную сеть, но вместо акулы видит лишь мелкую рыбешку и пару рыб средних размеров. Суд оправдал Мориарти по всем пунктам. Никто не стал свидетельствовать против него. Все доказательства, собранные мной против него лично, обратились в пепел. Было доказано существование его организации, но сам он вышел сухим из воды. Из состояния оцепенения меня выдернул глухой стук трости о пол. Кто-то остановился в паре шагов от меня. Я не пошевелился. Он не мог просто так уйти, не насладившись моим разгромом. — Вам следовало отойти в сторону, — сказал Мориарти. — Я предупреждал вас. В его голосе я не услышал злорадства, он словно скорбел о моей неудаче. Если бы я не знал, что из себя представляет этот человек, то подумал бы, что он действительно огорчен. — Как видите, мне удалось посадить вас на скамью подсудимых, — заметил я. — Вопреки вашему заявлению. — Да, это у вас получилось. Однако вы можете наблюдать удивительный феномен: до виселицы дело не дошло. Я посмотрел на него и встретился с его холодным взглядом. И что-то в выражении его глаз подсказывало мне, что доведение его дела до суда — не моя заслуга, а его решение. Он позволил мне. Эта неожиданно вспыхнувшая мысль больно ударила по моей профессиональной гордости. — Вы торопитесь? — спросил я. — Не желаете прогуляться? Он вежливо кивнул. Вечерний воздух охладил и мой разум, и мой горячий лоб: в течение всего суда я был словно в лихорадке, хотя накануне чувствовал себя превосходно. Сказывалось чудовищное напряжение последних месяцев. Какое-то время мы шли молча, потом Мориарти остановился и посмотрел в небо долгим взглядом, так, словно прощался с ним навсегда. — Что вы теперь намерены делать? — неожиданно заговорил он.— Начнете все с начала? — Вы удивительно догадливы. — Просто вы удивительно предсказуемы. — Давайте посмотрим, насколько предсказуемы вы. Отсудите мое имущество в качестве компенсации за мои показания? Он посмотрел на меня удивленно: — Что же я могу у вас отсудить? Может быть, старый дом в Сассексе? Ваши склянки? Трубку? Коллекцию старых газет? — Он покачал головой. — Но вы правы, такие мысли посещали меня. Однако что же станет с Лондоном без вас? Если вы будете разорены, это будет такая потеря для… нас всех. Странно, но я не заметил в его тоне издевки. Он был совершенно серьезен. Он искренне беспокоился о моем благополучии и именно поэтому не собирался подавать на меня в суд. — Я вижу, вас мучает какой-то вопрос, и я не в силах его угадать. Вы ведь ради него затеяли эту никому из нас не нужную прогулку, так говорите. — Отчего вы решились на процесс? Прежде чем ответить, Мориарти посмотрел как бы сквозь меня. — Чтобы показать вам воочию ваше правосудие. Как вы сами могли наблюдать, часто оно просто проходит мимо даже тщательно собранных доказательств. Как думаете почему? Если это все, то я хотел бы с вами проститься. — Это не все, — возразил я. — Если бы все было так просто, вы бы не стали многократно покушаться на мою жизнь. Если правосудие не страшило вас изначально, вы бы не просили меня отойти в сторону. Процесс был демонстрацией. Для кого и чего вы замыслили это представление? Мориарти холодно усмехнулся. — Все-то вы хотите знать. Вы больше не боитесь духового ружья? — спросил он, глядя на меня так, словно примеривался, как именно через мое тело пройдет пуля. Я молчал. Мимопроезжавший кэб завернул за угол и резко остановился. Ждал его. Мориарти вежливо поклонился мне в знак прощания и тихо сказал: — Я не жду от вас благодарности за то, что сохранял вам жизнь до сей поры, но с этого дня не ждите, что другие будут церемониться с вами. Я бы советовал вам больше уделять внимания менее опасным занятиям. Химия, быть может? — Благодарю… за совет, — ответил я. Я не знал, какая сила стояла за ним, но знал одно: он дал мне достаточно подсказок для того, чтобы начать все с начала.