Долгий день в Дануолле.

Эмили, надев пиджак, взяла розу и тихо вышла из покоев. День памяти Джессамины был ее самым нелюбимым днем. Зачем праздновать чью-то смерть? Да, мать Эмили была великой императрицей, которую большинство любили за искреннее сочувствие и желание помочь своему народу, но каждый год бороздить старые раны было жестоко по отношению к нынешней императрице и лорду-защитнику. Слуги были заняты подготовкой ко Дню памяти, что было на руку Эмили. Она шагала к печально известной беседке, где когда-то ее похитили и убили Джессамину. Шагала, чтобы вновь рассказать матери о том, что не справляется, о том, какие проблемы над ними нависли теперь. Леди Колдуин поднялась по ступенькам и на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Всегда было тяжело ступать на это место. Эмили подойдет к надгробию, печально склонив голову, помолчит, а затем начнет рассказывать все, что случилось в ближайший день. “Здравствуй, мама. Сегодня печальный для нас с отцом день. Мне тяжело, очень тяжело со всем справиться: Королевский убийца, трупные осы, рудниковая пыль… Как ты с этим справлялась? Ежедневно страдала за народ, ночами сидя над проблемами, которые требовали мгновенного решения? Как часто ты спала? Мне столько хочется у тебя спросить, но я не могу. Сегодня ровно пятнадцать лет, а я помню твою смерть, словно она была вчера. Повезло ли мне, когда Корво оттолкнул меня назад? Может, и меня стоило бы убить? Столько вопросов, мама… Я очень скучаю.”. Она будет крутить розу в руках, пока случайно не уколет палец, а затем услышит шаги. Знакомые шаги. Корво, кто же еще. Её вечный хранитель и защитник, советник и тренер, любимый и любящий отец. В тяжелые времена только ему Эмили может доверять. Она заметит, но не повернет головы, боится заглянуть в полные печали глаза Аттано и разрыдаться, боится расклеиться совсем, а впереди еще долгий день. Императрица сядет на одно колено и оставит у монумента цветок, смахивая рукой пыль с букв. Корво тихо подойдет к дочери и положит на ее хрупкое плечо руку, в знак поддержки. Но, они оба знают, что и слов, и жестов недостаточно, чтобы полностью унять боль в груди. Эмили медленно встанет и вздохнет, все еще не решаясь повернуться. Корво не просит об этом, только нежно обнимет дочь со спины, закрыв глаза. “Знаю, малышка, тебе тяжело, ничто не заглушит боль от утраты Джессамины, но мы с тобой все еще вместе. В эти нелегкие времена главное, чтобы ты была в порядке. Я никогда не прощу себе смерть твоей мамы, но я спас тебя, и больше никто не смеет прикоснуться к тебе, моя маленькая девочка, я обещаю.”. Они стоят возле монумента любимого им человека и смотрят на волнующееся море. Но, спустя долгое время, Эмили все же решается повернуться и, даже, набирает воздух, чтобы сказать что-нибудь отцу, но в последний момент просто утыкается головой ему в грудь. “Мне больно, отец. Сейчас как никогда прежде, мне не хватает мамы. Я знаю, что ты готов на все ради меня, но брать на себя обязанности императрицы ты не можешь, я сама должна делать свою работу. Да и годы начинают брать верх. Как же я боюсь того момента, когда ты скажешь, что больше не можешь быть моим лордом-защитником. Просто будь рядом со мной всегда, прошу. Не представляю, как управлять империей без тебя, Корво. Столько раз я мечтала просто раствориться с тобой, проводить дни напролет в тренировках и приключениях, но императорская мантия не позволяет нам такой роскоши. Мне так тяжело сейчас, только бы ты знал...” . Эмили поднимет глаза на отца, и они, не сказав не слова, медленно пойдут в тронный зал рука об руку, где уже собираются гости. Этот день обещает быть долгим и печальным, но они обязательно справятся. Вместе.