***
— Ох, дружище, мы сделали это! — откинув ручку, облегченно потянулся Стэн, вытягивая свои красивые, длинные ноги вперед. — Обычно Билл объясняет мне физику, но сегодня он… — Стэн замялся и, кажется, немного покраснел. — в общем, ты сам знаешь… Не отвлекаясь от записи ответа к последней задаче, Эдди кивнул. Конечно, все знали, как Билл любит баловать своего парня, устраивая романтические вечера, скрупулезно проработанные не только в общей атмосфере и обстановке, но и в самых, на первый взгляд, незначительных мелочах. Кажется, Стэн говорил еще что-то про годовщину и значимость для них завтрашнего дня, но Эдди не сильно это волновало. Его вообще последнюю неделю мало что волновало по-настоящему. — Кстати, — Стэн смущенно закусил нижнюю губу, извлекая откуда-то из конца учебника свернутый в несколько раз тетрадный лист, — Ричи сказал, что это важно… Эдди почувствовал, как перехватило дыхание. Всю неделю они с Ричи намеренно избегали друг друга и, само собой, больше не садились рядом. Смерив послание изучающим взглядом, Эдди с трудом удержался, чтобы не прижать его к груди. Внутри разлилось тоскливое чувство, вперемешку со слишком болезненным теплом. Неужели Ричи решил первым пойти на контакт? Хочет попросить прощения? Эдди вцепился пальцами в край стола, чувствуя, как от нетерпения их сводит судорога. — Я прочитаю позже, — вопреки переполняющим его чувствам, Эдди сдержанно посмотрел в сторону покоившегося рядом с его тетрадью послания. — Наверное. Кивнув, Стэн принялся подкидывать в руке ластик. Судя по всему, он не очень-то спешил домой. Бросив на Эдди несколько взглядов, принятых называть взглядами «исподлобья», он выглядел так, словно о чем-то напряженно размышлял. Эдди готов был поспорить, что слышал, как крутились шестеренки в этой кудрявой голове. — Стэн? — окликнул его Эдди, из-за нерешительности друга начиная порядком раздражаться. Он вообще заметил, что после ссоры с Ричи стал слишком раздражительным и взвинченным. Даже матери Эдди теперь хамил с каким-то мазохистским удовольствием. — Чувак, я знаю — это не наше с Биллом дело, но мы чертовски волнуемся… — опасливо начал прощупывать почву Стэн. — После случившегося вы с Балаболом сами не свои… — Я в порядке, — упрямо прервал его Эдди, с колоссальным трудом сдерживая поток рвущихся наружу вопросов. Конечно, друзья заметили, что с Эдди что-то происходит, но сейчас не хотелось объяснять или, не дай бог, оправдываться, хотелось просто узнать о состоянии Ричи. — Окей, ты в порядке, но Ричи, он… — словно прочитав мысли друга, продолжил Стэн, — он почти всегда молчит и даже не обсуждает длину девчачьих юбок! А сегодня, когда узнал, что я иду к тебе, отдал мне эту записку и несколько минут умолял, чтобы я проконтролировал, как ты будешь ее читать! — Я прочту ее, — выдавил из себя Эдди, опуская взмокшие ладони на колени. — Спасибо за беспокойство. Стэн сдержанно улыбнулся, делая вид, что не замечает тени ужаса, скользнувшей по лицу друга. Поднявшись и еще раз поблагодарив за помощь с домашкой, он принялся торопливо собираться. Лишь у дверей Стэнли Урис бросил последний обеспокоенный взгляд и легонько хлопнул Эдди по плечу: — Он очень сожалеет. Если получится, дай ему шанс.***
Нижняя губа дрожала, а в комнате похолодало так, словно кто-то принес вентилятор. Нетвердыми руками сжимая измятый тетрадный листок, Эдди смиренно игнорировал лихорадку, охватившую его тело. Раз за разом прогоняя в уме прочитанное, он прижал клочок бумаги к груди и глубоко вздохнул. Эдди уже несколько лет старательно избавлялся от потребности в вечном использовании ингалятора, и вот, когда у него наконец-то начало что-то получаться, Ричи делает столь шокирующее заявление. Рука невольно потянулась к верхней полке тумбочки, и Эдди стало противно от самого себя… а ведь он даже не задыхался сейчас, так какой смысл в ингаляторе? Почему даже в подобном он умудрился отличиться? Почему он не может делать, как Стэн, который, нервничая, идет курить? Эдди помотал головой. Нет, это нельзя назвать даже меньшим из зол. Избавившись от одной вредной привычки, он непременно обзаведется другой. Эдди себя знает. Сжав зубы до болезненного хруста челюсти, Эдди ткнулся в них горлышком ингалятора, тут же брезгливо отбрасывая его в сторону. Нет, не сейчас, не добившись результатов, которыми он по праву может гордиться. Ингалятор отскочил от кровати и брякнулся куда-то на пол. Запустив руки в волосы, он сжал их в кулак, ощутимо дергая наверх. Еще одна вредная привычка, всегда «волновавшая» Ричи. Сейчас его шутка про облысение в ближайшие пять лет больше не казалась столь далекой перспективой. Взгляд вновь упал на треклятое письмо и, как Эдди не хотелось скомкать и выбросить его куда подальше, сделать этого он не мог. Подрагивающие руки, словно действуя сами по себе, сжали письмо. Приблизив неровно вырванный лист ближе к глазам, Эдди нахмурился и попытался сфокусировать взгляд, но размашистый почерк Ричи, с длинными штрихами и черточками, продолжал скакать и расплываться. Ладони вспотели, а щеки покраснели, когда из всего послания Эдди в очередной раз невольно вычленил одну единственную фразу. «Хэй, Спагетти, недавно я подслушал разговор твоей мамаши с продавщицей в супермаркете, и теперь знаю, что сегодня ее не будет до самого вечера. Если ты уже переварил услышанное и готов меня увидеть, просто напиши на мой пейджер, и я сразу же приду, потому что по-настоящему люблю тебя, говна кусок». Эдди вглядывался в письмо, пока не заболели глаза. Воображение любезно подкидывало все новые и новые декорации, в условиях которых возможно создавалось послание. Это могло произойти на уроке. На литературе, например, потому что Ричи никогда не был заинтересован в прочтении чего-то, помимо порно журналов. Эдди зажмурился и прижал письмо к груди, как почти не сделал при Стэне. Последнюю неделю он намеренно избегал любого пересечения с бывшим лучшим другом. А бывшим ли?.. Эдди коснулся пластыря, закрывающего большую часть щеки. Рана давно не болела, или по сравнению с глупым сердцем болела настолько незначительно, что Эдди даже не замечал этого, особенно сейчас, когда перед ним встал действительно важный вопрос: а готов ли он простить и принять Ричи обратно? В глазах защипало, и Эдди потер покрасневший нос. Несмотря на то, что он до сих пор не взял толк, о каком «услышанном» идет речь, но ведь Ричи написал, что любит его. Любит, несмотря на вечное недовольство, маленький рост, бледное лицо и ужасное здоровье. Мир для Эдди сузился до этой простой, оживляющей истины. Может, все еще будет хорошо?.. Эдди не верил в сказки, но крохотное зернышко надежды, так неосмотрительно брошенное на плодотворную почву юношеского сердца, уже пустило первые корешки, заставляя верить во все сказочное и почти невозможное. Эдди спрыгнул с кровати, судорожно оглядываясь по сторонам: нужно срочно отыскать пейджер! Пейджер нашелся спустя несколько минут под учебником биологии. И как он только туда попал? Нетерпеливо схватив устройство, Эдди удивленно замер. Синий экранчик не загорался, а это значило, что пейджер разряжен, или того хуже — выключен. Да быть такого не может: Эдди точно помнил, что заряжал его меньше двух недель назад. Немного повозившись с устройством, Эдди едва удержался от желания обругать себя последними словами. Конечно, он ведь сам в прошлую пятницу вырубил устройство, рассчитывая немного передохнуть от непрекращающегося писка. Проклятый Балабол со своими бесполезными, тупыми сообщениями, лопающимися от сортирных шуточек. Эдди испытал острое желание разъебать пейджер об стену, но его раздраженный взгляд в очередной раз приковало письмо, и он сам удивился, как быстро успокоился. Настроившись на лучшее, он запустил пейджер, мысленно прикидывая, как стоит сообщить Ричи о своем решении. Когда синий экранчик приветливо загорелся, Эдди завис, моментально забывая все наброски будущей речи. Уж чего-чего, а десяти непрослушанных сообщений он точно не ожидал. Все послания числись одинаковым звуковым сигналом, и Эдди не потребовалось много времени, чтобы сложить в уме дважды два. Он почувствовал как паника, словно дождавшись очередного удачного момента, стремительно захлестнула его. Опустившись на кровать, Эдди подобрал под себя ноги, с тяжелым сердцем нажимая «воспроизвести». К счастью, первые три сообщения опасений не оправдали. Все, что там было, это еще одна порция странного юмора, присланная в пятницу того же дня, когда Каспбрак вырубил свой пейджер. Эдди не поставил перед собой цели вслушиваться в смысл тозиеровских шуток (если он там, конечно, был), он лишь тихо наслаждался искренним звонким смехом лучшего друга, восхищающегося своим остроумием. Забыв про все опасения и порядком расслабившись, Эдди приготовился слушать остальные сообщения, еще не подозревая, что там Ричи, в большинстве своем, было совсем не до шуток. «Хэй, Эдс, на меня наорал Билл, представляешь? — убитым голосом начал вещать Ричи, и Эдди моментально напрягся, обнимая колени сильнее и пряча в них лицо. Очевидно, Ричи записал это сообщение в тот злополучный день их первой по-настоящему серьезной ссоры. — Стэн рассказал ему, что произошло, и теперь Билл, в общем-то, не только он, считает, что я повел себя как неблагодарный сукин сын, — Ричи грустно рассмеялся. — Не часто услышишь от него такие словечки, да? В любом случае, я хочу поговорить с тобой завтра. Давай проясним ситуацию, как взрослые люди, черт!» — Эдди вздрогнул, когда последнюю фразу Ричи буквально выкрикнул. Кажется, после услышанного, ему точно необходимо какое-то время, чтобы прийти в себя. Прикрыв глаза, Эдди покачивался из стороны в сторону. Судя по всему, оставшиеся пять сообщений станут не самыми радужными не только в хронике пейджера, но и в его собственной жизни, однако Каспбрак твердо решил идти до конца. Что бы Ричи еще ни наговорил, Эдди прослушает все от корки до корки, примет это и, возможно, попытается понять. Все-таки Ричи ему вроде как в любви признался… «Привет, Спагетти, сегодня ты целый день избегал меня, и это больно, если хочешь знать. Я не спал всю ночь, думая, как буду разговаривать с тобой, но ты не пришел на задний двор во время большой перемены, хоть я и подбросил записку в твой шкафчик, — Ричи вздохнул. — Я понимаю, что отвратителен тебе, я сам себе уже отвратителен, но сейчас я закончу с этим сообщением и отправлюсь к тому здоровенному дубу, недалеко от игрового центра. Приходи в любое время, если хочешь, я буду ждать». Эдди уткнулся лбом в согнутые колени. Кто же знал, что Ричи прождал его на заднем дворе, а ведь в тот день Эдди, как назло, выкинул из шкафчика весь лишний мусор. На душе стало гадко и противно, хоть Эдди и предполагал, что найди он эту записку вовремя, ничего бы не изменилось, но по крайней мере… по крайней мере, она бы просто осталась у него. Еще и этот дождь, что прекращался, но через несколько минут начинался по новой. Эдди физически ощутил мокрую воду, льющую Ричи за шиворот, и промозглый ветер, пробирающий до самых костей. Этот легкомысленный Балабол наверняка опять нацепил одну из своих дурацких, гавайских рубашек и излюбленную, тоненькую куртку. Идиот. «Прости, Эдди-Спагетти, я, кажется, немного приболел, — в подтверждение этих слов Ричи болезненно закашлялся, словно готовясь выплюнуть собственные легкие, и Эдди показалось, что теперь нет для него звука хуже, чем кашель больного Тозиера. — Мне жаль, что вчера ты не смог прийти, — Эдди горько усмехнулся: „не смог“, как же, — потому что ты пропустил такое зрелище! Пока я стоял, посчастливилось стать случайным свидетелем, как одна парочка из выпускного класса посчитала хорошей идеей уединиться прямо на скамейке неподалеку, представляешь? По-моему, они выбрали не самое лучшее место и не самую хорошую погоду. — Ричи хрипло засмеялся, но практически сразу посерьезнел обратно. — Сегодня я решил подобраться ближе к твоему дому, поэтому, если все-таки надумаешь поговорить, приходи к месту, где летом продают мороженое. Я буду ждать». Эдди улыбнулся кончиками губ, стоило ему представить Ричи, наблюдающего за интерактивом парочки из своего надежного укрытия. Холодного, озябшего, взволнованного Ричи, наверняка прождавшего его до самых сумерек… Улыбка моментально соскользнула с тонких губ, и Эдди почувствовал, как начинает щипать глаза. Помассировав их большим и указательным пальцами, он приказал себе собраться. Впереди еще четыре непрослушанных сообщения, но уже, черт возьми, нестерпимо хотелось отмотать время назад. «Я знаю, почему ты не пришел, и понимаю это, все-таки выслушивать сопливого меня — дело не из простых, — Ричи отчаянно пытался придать своему голосу показное веселье, но для него — особенно для него — это звучало из рук вон плохо. — Но сегодня мне намного лучше, и я надеюсь, что теперь ты придешь… Кстати, ты наверняка не заметил, но на обеде мне, наконец-то, удалось рассмотреть тебя, — Ричи сделал паузу. — И это — ужасно. Пластырь наклеен слишком криво и закрывает половину твоего милого лица. — Щеки Эдди зарумянились. — Да, я знаю, это целиком и полностью моя вина, — в голосе Ричи зазвенела уже знакомая боль. — Поэтому я готов сделать все-все для тебя… Только не ненавидь меня… пожалуйста. — Как, как Ричи может думать о подобном? У Эдди перехватило дыхание и что-то заныло глубоко внутри. — Сейчас я отправляюсь в то же место, где был вчера. Просто приходи, вдвоем мы обязательно во всем разберемся». Эдди, словно в трансе, подошел к настенному мутному зеркалу. Прищурившись, он обвел пальцами контуры огромного пластыря, наклеенного очевидно криво и слишком неаккуратно. Чуть надавив на него, Эдди сжал липкий, отходящий уголок и резко дернул его от себя. — Черт! — воскликнул он, прижимая ладонь к посиневшей щеке и отшатываясь от зеркала. — Ричи идиот-дурак! Набежавшие слезы застилали обзор, и Эдди осел на пол. Обхватив колени, словно пытаясь защитить себя и отгородиться от услышанного, Эдди потер глаза, растаскивая соленые слезы по всему лицу. Образ яркого, местами фиолетового синяка, черной кошкой пробежал среди придуманных Эдди счастливых картинок, и он, наконец, протрезвел. Ричи ни слова не сказал про ту, с которой все началось. Ричи не сказал, что расстался с ней, а это значит, что слова Эдди ничего не значат, и он даже не понял, что могло так задеть обычно уравновешенного друга. Ричи пытался помириться лишь для одной цели: вернуть все на круги своя. Вернуть Эдди обратно в компанию. Наверняка, ему до дергающегося глаза очертенели осуждающие взгляды Стэна и призывающие к действию Билла. Очертенели настолько, что он признался бывшему другу в светлых чувствах, лишь бы вызвать у того хоть какую-то реакцию. Ричи не знал, как долго наивный Каспбрак грезил о трех волшебных словах, сказанных именно из его помойной ямы, гордо именуемой человеческим ртом. Эдди больше не пытался сдержать боль и обиду, нашедшую выход вместе с горькими слезами, он лишь до крови прикусил внутреннюю сторону щеки, не позволяя себе унизительно завыть от переполнявшего, плескающегося глубоко внутри него отчаяния. Эдди никогда не сможет заставить себя возненавидеть тупоголового Тозиера, но одно он может сделать точно. Не без усилий совладав с подгибающимися ногами и гудящей, тяжелой головой, он схватил пейджер, со всей силы швыряя его об пол. Дыхание участилось, волосы растрепались, а веснушки полностью затерялись на фоне покрасневших щек. Эдди не хотелось думать, насколько погано это выглядит со стороны. Издав предсмертный писк, синий экранчик устройства прощающе погас, и только тогда Эдди попытался немного успокоиться. Теперь волнения не имели смысла, потому что он больше никогда не узнает, что хотел сказать Ричи в оставшихся непрослушанных сообщениях. Упав на кровати, Эдди обхватил голову, с ужасом понимая, что легче не становится. Его охватил запоздалый страх. Мог ли он погорячиться? Мог ли понять что-то не так? Нет, слишком поздно думать об этом сейчас: пейджер к жизни уже не вернуть. Эдди собственноручно уничтожил последнее, что могло хоть как-то прояснить чувства Тозиера. Мысли роем напуганных пчел метались в черепной коробке, разрывая ее на части. Эдди так сильно запутался в собственных чувствах, что хотелось кричать, рыдать и биться головой об стену, лишь бы ощутить хотя бы призрачную тень долгожданного спокойствия. Схватив подушку, он вцепился в нее зубами, приказывая себе держаться и не обращать внимания на ходящую от плохо подавляемого рыдания грудь. Он не знал, сколько просидел в таком положении, покачиваясь из стороны в сторону как душевнобольной, однако внезапный писк покинувшего этот мир пейджера заставил Эдди подскочить на месте и трусливо попятиться к стене. «Скажи, что мне сделать, чтобы ты, наконец, пришел?.. Сегодня я видел, как вы с Беном разговаривали во время большой перемены. Ты улыбался совсем как раньше, однако когда я подошел поздороваться, ты тут же убежал прочь, — живот скрутило спазмом, и Эдди застыл, даже не думая поднять оживший прибор. Жадно ловя каждое слово, Каспбраку на мгновение показалось, будто эти сообщения последнее, что связывает его с Ричи. — А еще сегодня, на-самом-скучном-уроке-в-мире, я запустил в тебя парочку самолетиков с посланиями, но ты сразу же скомкал и выбросил их. Я знаю, это может прозвучать странно, но я скучаю. Я чертовски скучаю по тебе, Эдвард-Бацилла-Каспбрак, поэтому, если немного остыл, приходи в первый двор около твоего дома. Да, я стараюсь подобраться все ближе. — Ричи грустно засмеялся, — Приходи, пожалуйста, я очень жду». Эдди спрыгнул с кровати и поднял пейджер. Сломанно загудев, тот не торопился воспроизводить следующее сообщение. Дрожащими руками встряхнув пейджер, Эдди принялся мерить комнату нервными шагами. Сейчас он чувствовал себя полнейшим идиотом: не дослушав до конца, сделал непонятные выводы, да еще и навредил себе, практически сломав хранитель болезненно важной информации. Ну и кто из них теперь обделенная мозгами дубина? — Ну же, давай, давай, — прошептал Эдди, осторожно потрясывая пейджер. Тот продолжал неутешительно гудеть и кряхтеть, словно жалуясь на несправедливость этой жизни, с чем Эдди, не кривя душой, уныло согласился бы. — Пожалуйста, работай… «Иногда мне кажется, что ты просто не слушаешь мои сообщ-щ-щ, — пейджер загудел с удвоенной силой, деформируя голос Ричи до неузнаваемости и этим пугая Эдди еще больше. Что же это получается, он так никогда и не дослушает сообщения Ричи до конца? Наплевав на осторожность, Эдди панически затряс устройство, внутри которого словно что-то отвалилось и теперь отбивало ритм по пластмассовым стенкам. Жалостливо закряхтев, пейджер, словно собравшись с последними силами, запустил послание по новой. — Иногда мне кажется, что ты просто не слушаешь мои сообщения, потому что вести себя как хладнокровный мудак нужно еще поучиться, — в голосе Ричи сквозила очевидная обида и… боль? — Может быть, мои слова для тебя ничего не значат? Или ты давно искал способ избавить свое окружение от занозы, вроде меня? Ответь хоть что-нибудь, Эдс! — воскликнул Ричи, и воображение Эдди моментально заработало, услужливо подкидывая картинки друга, сразу же после сказанного разбивающего костяшки рук об стену комнаты. — Я, блять, понимаю, что виноват, но почему ты не даешь мне шанса все исправить?! Я хотел сказать тебе об этом лично, но видимо, придется здесь: я послал Чарли. Послал в тот же день! Пришел к ее дому и прокричал, что она шлюха, и мы расстаемся! Правда потом еле ноги от ее поехавшего папаши унес, но это неважно, потому что она никогда не значила для меня даже одной части того, что значишь ты, Эдс! — голос Ричи зазвенел от подступивших слез, и Эдди узнал эту интонацию: в детстве он часто что-то доказывал матери, и голос его при этом звучал точно так же. — Думаешь, я не знал, что ее перетрахала половина школы?! Все из-за тебя! Из-за тебя я начал с ней встречаться! Считаешь, я не вижу, каким взглядом ты смотришь на Билла?! Как заглядываешь к нему в рот?! Не приходило в твою очаровательную головку, что я тоже могу ревновать?! — крик Ричи отражался от стен небольшой комнатки, и Эдди, как наяву видел друга, сидящего перед ним и позволяющего слезам течь по бледным щекам. — Да, малыш Эдди, представь себе, я ревновал тебя к Большому Биллу. К Биллу, черт возьми, у которого есть Стэн! Это даже звучит по-идиотски, но разве я мог себя контролировать?! И со шлюшкой-Чарли встречаться начал, лишь бы о тебе поменьше думать, но ты, конечно же, этого не понял! А еще подумать только, но я каждый день дрочу на тебя! Иногда, а чаще всего, не по разу! — Ричи громко всхлипнул, и голос его сорвался, превращаясь в неконтролируемое рыдание. Пейджер трясся и ходил ходуном, то и дело норовя выпасть из ослабевших рук. — Сегодня я не буду ждать, потому что если ты все-таки придешь — пришибу на месте». Запись закончилась, но Эдди не переключал. Смотря невидящим взглядом куда-то на письменный стол, он позволял монотонному шипению обволакивать себя с ног до головы. Услышанное не желало систематизироваться и укладываться в голове, лишь обрывки фраз юркими змейками скользили туда-сюда, но как Эдди не пытался схватить и додумать хотя бы одну из них — тут же появлялась другая и отвлекала все внимание на себя. Единственное, что смог понять Эдди среди неорганизованной палитры собственных ощущений, это непреодолимое желание успокоить Ричи: прижать к себе, погладить по кучерявым, спутанным волосам и сказать, что он, Эдди, все понимает, и тоже любит… Нащупав кнопку повтора и надавив на нее, Эдди сковала жизненно важная необходимость еще несколько раз переслушать пламенную речь красноречивого Балабола и убедиться, что ему не привиделось, но у пейджера на этот счет были совершенно другие планы, потому что многообещающе зашумев, он включил совершенно не то. «Думаю, стоит начать с того, что свою вчерашнюю запись я не переслушивал и делать этого не собираюсь. Жалею ли я о сказанном? Нет, и это несмотря на то, что в моих мечтах все происходило на берегу озера, во время крышесносного заката, и признаваться по пейджеру, будучи накуренным какой-то хуйней, я точно не планировал, — весело поведал Ричи, и Эдди был уверен, что в этот момент он улыбался. Искренне и светло. — Да, Эдди-Спагетти фирмы „Barilla Group“, именно признаться, потому что если ты все еще не понял — я люблю тебя. Можешь думать обо мне, как о грязном пидоре, но так уж сложились звезды, — усмехнулся Тозиер. — Однако, считаю своим долгом все-таки уточнить, что из всех мужицких задниц меня привлекает только твоя, плоская и костлявая. — Ричи мягко засмеялся, и от этого звука Эдди чуточку, совсем немного расслабился, чувствуя, как полегчало не только морально, но и физически. — Кстати, подумай хорошенько, перевари все, ладно? Хотя судя по тому, какую невозмутимую рожу сегодня лицезрела вся школа, ты и так в полном порядке. Признавайся, как давно догадывался? Стэн рассказал? Этот говнюк грозился мне поднасрать». Красные, покусанные губы с капельками металлической крови растянулись в еле заметной, неловкой улыбке. Воздух в горло больше не приходилось проталкивать через силу, и Эдди положил драгоценный пейджер рядом с собой, счастливо сжимая кулаки и устраивая их на острых коленях. Ричи любит его. Любит, любит, любит. Хотелось петь, танцевать и банально радоваться жизни, настолько легко Эдди себя почувствовал. Это как снять привязанный к шее камень, только еще лучше. Эдди больше не придется засыпать с надеждой, что завтра станет хоть чуточку спокойнее; не придется мечтать о несбыточном, потому что это «несбыточное» произошло с ним пару мгновений назад. Ричи не нужно никаких Чарли и девчонок в коротеньких юбочках, ему нужен только он — Эдди. Бледный и тощий, словно макаронина, параноик, с кучей надуманных проблем. Решено! Он сделает это! Взяв пейджер, Эдди приготовился отправить Ричи одно короткое, но такое важное сообщение. Глубоко вздохнув и для самоуспокоения уверенно расправив плечи, он нажал давно вызубренную комбинацию, но ничего не произошло. Синий экранчик не спешил загораться, а пейджер даже не старался создать видимость работы, однако сейчас Эдди это совершенно не злило и даже не расстраивало. Наклонившись к столу и убрав пейджер в один из ящиков, Эдди переполнило щемящее чувство благодарности. Даже несмотря на то, что он так безжалостно шибанул устройство об пол, оно все равно дослужило верой и правдой, уйдя на покой лишь после того, как запустило хозяину все непрослушанные сообщения. Эдди потряс головой, с иронией отмечая, что после признания Ричи все в его мире словно окрасилось в новые цвета. Вот он уже сострадает неодушевленному пейджеру, что же будет дальше? Однако додумать эту мысль Каспбраку не дали: громкий стук во входную дверь застал его врасплох, заставляя сделать поворот на сто восемьдесят градусов. В мгновение преодолев лестницу, он замер в нескольких шагах от содрагаемой интенсивным стуком двери, почему-то не решаясь подойди ближе и глянуть в глазок. Вариант о раннем возвращении матери отпадал сразу — Соня Каспбрак всегда пользовалась собственным ключом. Эдди сделал еще один неуверенный шаг. Может, Стэн что-то забыл и решил вернуться? Или… Дальше тело двигалось само собой и даже не взглянув в глазок, Эдди сам не понял, как распахнул дверь. — Эм, привет? — неуверенно, и этим так непривычно, улыбнулся Ричи, взволновано теребя собственные пальцы. — Пропустишь? Не то чтобы визит друга сильно удивил Эдди, вот только сейчас он совершенно не знал, что сказать. Это вам не сообщение из двух слов по пейджеру отправить. Молча кивнув, он отошел в сторону, давая Ричи войти и закрыть за собой входную дверь. Порог был определенно не лучшим местом для выяснения отношений, но ни один из них не решался высказать неудовлетворение по этому поводу. Осматривая друга цепким взглядом, Ричи замер на разглядывании ярко-синего, местами фиолетового синяка, смотрящегося на бледных щеках Эдди каким-то отвратительным, инородным объектом. — Не могу поверить, что я такой мудак, ударивший своего лучшего друга за какую-то шлюшку, — зло выплюнул он, и в его глазах заплескалась такая неподдельная, смешавшаяся с болью, самоненависть, что по спине Эдди прошлись табуны испуганных мурашек. — Ты, конечно, идиот редкостный, Балабол, но мне не привыкать, — кончиками тонких губ улыбнулся Эдди, растерянно дотрагиваясь до поврежденной щеки. — Я уже простил тебя, дубина. Раскрыв рот, словно желая что-то сказать, Ричи тут же захлопнул его обратно, всячески избегая смущенного взгляда друга. Какое-то время они стояли молча, занимаясь каждый своим делом: Ричи с преувеличенным интересом рассматривал небольшие сандалии Сони Каспбрак (и как у человека со столь внушительными габаритами может быть такой маленький размер ноги?), а Эдди сжимал край домашней футболки, подергивая ее вниз и бросая на друга внимательные взгляды. Темные круги под глазами и спутанные больше обычного волосы весьма красноречиво говорили о том, насколько сильно Ричи волновался. — Так, — неуверенно начал он, переводя потерянный взгляд на грязные шнурки своих кроссовок, — ты слушал мои сообщения? Эдди впервые видел незатыкающегося, вульгарного Балабола таким смущенным и потерянным. Трогательная любовь и нежность вновь расплескалась в его груди, и Эдди опустил голову. Кивнув, он спрятал влюбленную улыбку. — Оу, и что ты думаешь по поводу того, что я сказал? — Ричи вскинул голову, внимательно заглядывая в карие, как его любимый темный шоколад, глаза. Щеки Эдди смущенно порозовели, и он принялся оттягивать низ футболки еще сильнее, не замечая, как Ричи жадно уставился на обнажившиеся острые ключицы. — Я никогда не думал… что могу… тебе… — Нравиться? — подсказал Ричи, и в его глазах появились проблески привычного, озорного огонька. — Хотя это не совсем так. Ты не просто мне нравишься: я люблю и хочу тебя. — Да иди ты, идиот! — воскликнул Эдди, толкая друга в плечо. Теперь красными, как томатный сок, у него были не только щеки, но и уши с лицом. И эта реакция говорила все сама за себя. Ричи мягко улыбнулся. Сделав шаг вперед, он бережно обнял своего вредного, смущенного астматика. Тот обхватил его тонкими руками, прижимаясь ближе и утыкаясь носом в пропахший табаком воротник рубашки. Надо будет заставить его бросить, подумалось Каспбраку, однако сейчас он откровенно упивался этим ужасным, в обычные дни, запахом. — Но это правда, — прижавшись холодными губами к трогательному ушку, шепнул Ричи, наслаждаясь, как Эдди в его руках горячо выдохнул и чуть выгнулся, комкая в кулаках ткань цветастой рубашки. — Я люблю тебя… так люблю… уже больше года… — Что? — неверяще переспросил Эдди, настраивая с другом контакт глаз. — Почему ты не сказал?.. Неопределенно пожав плечами, Ричи обхватил тонкое тело в своих руках еще сильнее, зарываясь носом в вихры чуть спутанных, вьющихся на концах и пахнущих уютом и почему-то кофе, волос. Эдди сам по себе был человеком-домом. Где бы ты с ним не находился, а чувствовать себя все равно будешь как у теплого домашнего камина. — Боялся, что ты возненавидишь и пошлешь меня, — невесело ответил он, невольно погружаясь в пучину не самых светлых воспоминаний. В этих воспоминаниях всегда были мокрые подушки, холодные кофты и много-много острого страха, вперемешку со жгучим стыдом. В этих воспоминаниях Ричи завидовал нерушимому союзу Стэна и Билла, украдкой поглядывая на Эдди и представляя, как маленькая ладошка маменькиного-сыночка смотрелась бы в его собственной. — Я бы никогда не смог возненавидеть тебя, — горячо возразил Эдди, — и я…я… тоже… тебя… давно уже… — он был смущен практически до слез. Умилившись столь очаровательным попыткам, Ричи чуть увеличил расстояние между ними и бережно положил ладонь на его гладкую щеку. — Думаю, нам некуда торопиться, ты всегда можешь сказать это, когда будешь готов, — улыбнулся Ричи, поглаживая нежную скулу большим пальцем. — Могу я?.. Эдди не нужно было слушать окончания фразы, чтобы понять Ричи. Кивнув, он поднял голову, неловко подаваясь вперед. И Ричи поцеловал его. Хотя нет, даже не поцеловал, а совсем по-детски прикоснулся своими губами к дрожащим губам Эдди, и тот готов был поклясться, что только что произошел один из тех моментов, ради которых он появился на этот свет. Обхватив Ричи за шею, Эдди осторожно углубил поцелуй, на затворках сознания понимая, насколько, должно быть, выглядит глупо, со своим нулевым опытом в этом деле. Но Ричи, судя по всему, это совершенно не волновало, потому что ноги его подкосились, а сам Тозиер как будто забыл о всех своих любовных похождениях, отвечая так же робко и неумело. — Может, поднимемся ко мне? — оторвавшись лишь за надобностью вздохнуть, тяжело дыша, предложил раскрасневшийся Эдди. Теперь настала очередь Ричи ошалело кивать.***
— Р-ричи, прекрати так делать! — выгибаясь дугой вопреки собственным возмущениям, Эдди чуть развернулся и ущипнул несносного Тозиера за руку. — Но тебе же нравится, — лукаво промурлыкал тот, слегка прикусывая нежную кожу чужой шеи. — Ты знаешь, как долго я мечтал это сделать? — Обслюнявить мне всю шею и есть предел твоих мечтаний? — весело поинтересовался Эдди, ерзая и укладываясь к своему парню лицом. — Ну что ты меня недооцениваешь? — состроив притворно обиженную гримасу, надул губки Ричи. — Или Спагетти не терпится, чтобы его приготовили?.. Реакция Эдди не заставила себя долго ждать. Моментально ощетинившись, он покрасневший, вывернулся из теплых объятий, усаживаясь верхом на своего личного провокатора. — Да я сам, как хочешь, тебя приготовлю… — Воу, Эдс, ты не перестаешь меня удивлять, — довольно, словно только этого и ожидая, присвистнул Ричи, закидывая руки Каспбраку на шею, — но я буду ждать с нетерпением… Идиллию, ко всеобщему разочарованию, нарушил звук открывающейся двери, а вскоре и скрип лестницы. — Эдди, солнышко мое, я увидела на пороге незнакомую обувь. У тебя гости? — гортанный, недовольный голос родной матери привел Эдди в чувства, и его взъерошенного, донельзя смущенного, с ухмыляющегося Ричи как ветром сдуло. Дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник тучный образ Сони Каспбрак. Не успела она и слова сказать, как Ричи принял сидячее положение и, сверкая белозубой улыбкой, выпалил: — Прекрасно выглядите, миссис Каспбрак. Эдди в ужасе схватил ладонь своего (теперь уже своего) безбашенного идиота, понимая, что за покрывалом этого все равно не видно, но тот лишь переплел их пальцы и послал подбадривающий взгляд, возвращая все внимание на прищурившуюся Соню Каспбрак. Внимательно оглядев Ричи, и не найдя на его лице ни тени издевки или усмешки, миссис Каспбрак еле заметно одобрительно фыркнула. Ей никогда не нравился этот беспризорник Тозиер, но кажется, теперь он наконец-то вступил на тропу исправления, и это похвально. — Так чем вы занимаетесь? — все-таки уточнила она, бросая подозрительный взгляд на развороченную кровать. И если лицо Ричи в этот момент осталось абсолютно бесстрастным и спокойным, то Эдди, по собственным ощущениям, обзавелся парочкой седых волос. — Мы… мы… — перепугано пролепетал он. — Собираемся подучить физику, — очаровательно подсказал Ричи, кивком указывая на письменный стол с покоившимся на нем учебником. — Хорошо, — вполне удовлетворенная ответом Соня Каспбрак смерила сына любовным взглядом. — Пойду принесу вам печенья с чаем. В этот момент Эдди показалось, что он на полном серьезе готов исполнить оду, посвященную таланту Тозиера выкручиваться даже из самых однозначных ситуаций. Эдди так не умел, да и навряд ли бы научился. — Эй, ну ты чего? — спросил Ричи, поглядывая на свою очаровательную бациллу из полуприкрытых век. — С каких пор тебе нужна помощь в физике? — ухмыльнулся Эдди, подбирая под себя ноги. — Оу-у-у, прости, но помощь нужна тебе, — засмеялся тот, но поймав скептический взгляд Каспбрака, поспешил объяснить. — За последнюю работу у меня на три балла больше, чем у тебя. — Это всего лишь три балла! — запротестовал Эдди, прекрасно понимая, что дела с техническими науками у Ричи всегда были на чуть-чуть (совсем капельку) лучше, чем у него самого. Тозиер пожал плечами и весело подмигнул: — Три не три, а у меня все равно лучше, так что придется смириться, главная заучка потока. — Подумаешь, — примирительно улыбнулся Эдди. — На следующей контрольной посмотрим, кто кого. Ричи лишь согласно кивнул. Смерив Эдди обожающим взглядом, он словно вылизывал его с ног до головы. Поддавшись вперед, он отвел с больших, бездонных глаз несколько мешающих прядок волос, жадно вглядываясь в любимое лицо. — Стэн мне как-то сказал, что очки мешают целоваться. — А он-то откуда знает? Билл очки точно не носит, — покачал головой Эдди, запуская пальцы в вихры кудрявых темных волос. — Не знаю, это же Стэн, — лениво отозвался Ричи, чувствуя, как медленно плавится от одних только эддиных прикосновений. — Может тогда, проверим? Потому что в первый раз я ничего такого не заметил. Ричи хитро улыбнулся: — Если только ты настаиваешь. Очки, к слову, не мешали ни тому, ни другому.