Солнечный рассвет

       — …в конце концов, ты принадлежишь только мне, — Король говорит размеренно и будто наслаждается внутри себя сказанными словами. А у Шина при этом все внутри дрожит, обливаясь чем-то неприятно вязким.       Король тянет к нему руку подзывающим жестом, и он послушно встает перед ним на колено, щекой прикасаясь к сухой коже ладони. Делать вид, что все осталось по-прежнему, на данный момент являлось главной целью, и юноша старался не замечать неприятно расходящихся мурашек от руки мужчины.        — Шин… — Король ведет большим пальцем по мягкой щеке юноши, переходя на розовые губы, очерчивает их, слегка приоткрывая его влажный рот, — сегодня ночью, приходи в «покои цветения».       Шин отчетливо чувствует, как органы падают в черную засасывающую трясину, а в голове уже разносится гулким набатом тиканье часов.       Мужчина, еще раз проведя пальцем по губам брюнета и скользнув по ним предвкушающим взглядом, медленно встал и не спеша направился к выходу, оставляя парня одного.       Юношу затрясло мелкой дрожью, и он обнял себя руками, в надежде хоть немного её унять. Он сделал глубокий вдох, медленно встал на подрагивающих ногах и, выждав пару мгновений, поспешил выйти из душного помещения. Идти куда угодно, но подальше отсюда.        — ин… Шин! — перед глазами мелькает что-то золотое, и зрение медленно фокусируется на светлой макушке. — Все в порядке? Я тебя зову который раз, а ты все не отвечаешь, — янтарные глаза смотрят изучающе, словно что-то высматривают в самой душе Шина.        — Просто задумался. У Вас ко мне какое-то дело?        — О, точно! Сбор урожая в этом году… — Принц затараторил, водопадом обрушивая на Шина слова, заставляя того вернуться из своих мыслей в реальность, но невидимая тяжесть на плечах давила, постоянно утаскивая мысли цепкими когтями. Впрочем, суть дела ему уловить удалось.        — Попросите в библиотеке шестнадцатый и семнадцатый том, если ничего не решите, попросите их прислать Альдеинскую кожу, в этом году охотничий сезон был весьма успешен, — на всякий случай, он чиркнул рекомендации на бумаге, которую Принц тут же схватил и уже побежал к выходу, но замер, услышав к себе обращение:        — Ваше Высочество, так зачем Вы приходили? Вы же могли нужные книги просто попросить у библиотекаря, — разговор помогал отвлечься от гнетущих мыслей.       Принц остановился, задумавшись.        — Вряд ли библиотекарь бы мне рассказал о успешной охоте, да и нужные тома вряд ли бы назвал. Я подумал, раз ты разбираешься в этом, то тебя будет спросить проще, — он сделал паузу, немного нервно почесав затылок, — к-конечно, мне не стоит во всем полагаться на тебя, но я же должен учиться как-то делегировать свои обязанности… — и поспешил удалиться.       Оставшись один, юноша расслабил плечи и, вытянув ноги, съехал чуть вниз по стулу. В голове мягко шелестели сказанные Принцем слова. Он потер пальцами переносицу под очками тяжело вздыхая и затем оставляя руку на лбу, и, незаметно даже для него самого, легкая улыбка тронула его искусанные за день губы.       Осеннее солнце приятно грело спину.        — Это Шин Су Хек, Ваше Величество, — массивная дверь за спиной тяжело захлопнулась, отрезая путь назад, и, кажется, перекрыла доступ воздуха, ибо дышать стало в разы труднее, а внутри неприятно потянуло.       Король подозвал того уже привычным жестом, и Су Хек подошел к кровати, на которой располагался нынешний правитель их страны: чрезвычайный любитель роскоши и юных мальчиков, из-за чего частенько пропускал важные собрания с министрами, обсуждающими вопросы якобы на благо страны, а в итоге принимавшими решения исключительно на благо себя.       Широкая ладонь сжала узкую талию, вторая — скользнула по шершавой ткани брюк Шина, скрывающей худые щиколотки и острые мальчишеские колени.        — Отчего ты никогда не надеваешь шорты?        — В них я кажусь моложе, — голос предательски подрагивает, и Шин сглатывает вязкую слюну. Король что-то говорит про возраст, про его отца, но Су Хек не слышит и реагирует только в тот момент, когда чужая рука, покоившаяся на его талии, сжимает её сильнее, и Шин чувствует, как чужие пальцы словно прощупывают через одежду каждый изгиб его тела. Взгляд шарит в пространстве и как на зло натыкается на разбросанные повсюду отнюдь не детские игрушки.       Вперемешку с плюшевыми мишками и золотым конем-качалкой.       И юноша напрягается всем существом, судорожно сжимая ткань покрывала.       Из комнаты он вышел перед рассветом. Хоть ничего и не было, внутри словно копошились склизкие черви. Он шел по коридору, когда взгляд уловил знакомый силуэт впереди. Внутреннее напряжение возросло в несколько раз, и голову повело в сторону. Усталым движением, он потер слезящиеся глаза, возвращая затем очки на место. Принц нервно что-то спрашивал у него, но он не понимал что тот ему говорит из-за шума в ушах. Внимание привлек шелест бумаги на полу, которую Вольфганг небрежно бросил. Какие-то заметки, красные галочки, знаки вопросов… Видимо, он ждал его, чтобы о чем-то спросить или просто посоветоваться.       Шин поднимает глаза на Вольфганга, и тут же все ухает вниз. Он набирает в легкие воздуха и не слышит собственной речи:        — Я принадлежу только Вам.       Вольфганг замирает и расширенными глазами смотрит на Су Хека, осмысливая его слова, вертит их и так и эдак, проверяя, правильно ли понял смысл или, может, что-то не расслышал. Через секунду куда-то тянет, сам не зная куда, но лишь бы не стоять посреди коридора. Заходит в первый закуток, приставляя парня к стене. Смотрит прямо и пронзительно, крепко держа парня за предплечье, а у Шина от этого взгляда все внутри вибрирует и сжимается. Он вдруг осознает, что без перчаток, и дрожащими руками лезет в задний карман, выуживает их не слушающимися пальцами, поспешно надевает. Принц следит за каждым действием, а затем мягко берет запястье и аккуратно тянет белую ткань.       Это же Принц, как Шин может касаться его без перчаток? Как он может вообще касаться Его Высочества? Он смотрит на сосредоточенное лицо Вольфганга и чувствует, как ткань медленно сползает с одной руки, затем с другой. Принц поднимает глаза на застывшего Шина, приближается так, что их носы почти касаются друг друга.       Шин слышит, как перчатки с тихим шорохом падают на пол, а руки касается что-то очень теплое, и чувствует мурашки от шеи до самых пяток.       Ладонь Су Хека прохладная и дрожит, и Принц заводит за неё руку, чтоб затем коснуться кончиками пальцев чужих. И места прикосновения словно искрят током, и кажется, что отдернуть руку не получится даже при огромном усилии. И он двигает ладонью дальше, переплетая их пальцы, и слышит, как Шин делает короткий вдох, словно до этого и не дышал вовсе, и у самого внутри все ходит ходуном.       Брюнет опускает глаза от смущения и сам не верит, что сжимает чужие пальцы в ответ. И даже не чувствует, что сам сжимает гораздо сильнее Принца. Смотрит в пол, когда Вольфганг что-то ему шепчет и показывает их сцепленные руки, он опять не понимает что, но бархатный звук приятно окутывает уши и затем всего Шина, подобно меху наивысшего качества. Внутри все окончательно ухает вниз, когда поцелуй обжигает запястье, затем открытую кожу предплечья, прямо через ткань плечо, и вот уже другой рукой Принц ласково гладит щеку Су Хека, целуя того в ухо.       Шину кажется, что смущаться сильнее уже просто некуда, но уши начинают гореть, как только Принц приставляет между его ног свою и недвусмысленно упирается туда, куда бы не следовало… Вольфганг обнимает свободной рукой сильнее, носом вжимаясь тому в изгиб шеи, и Су Хек сам утыкается в золотые вихры носом, вдыхая аромат утренней росы. Оба стоят вот так с несколько минут, и Шину кажется, что все, что с ним происходит — чья-то злая шутка.       Мальчик из эскорта Короля.       Очень злая, надолго затянувшаяся шутка.       Вольфганг кончиком языка ведет по кромке уха, прикусывая мочку, спускается ниже, и Шин покорно отклоняет голову чуть в сторону, давая больше возможности для ласк. Отогнув воротник, Принц запрокидывает голову Шина назад, ведя языком от яремной впадинки до самого подбородка, зубами зацепив кадык.       У Су Хека под грудиной словно расходится мелкая вибрация, голову кружит, и он неуверенно дотрагивается до плеча Вольфганга, и чувствует, как тот впивается зубами в его шею так, что в плечо приходится вцепиться и самому приподняться на носочки, когда Принц сгибает ногу и приставляет еще ближе.       Краем глаза блондин замечает небольшую дверь, и тянет Шина туда, затем прижимая его к ней с обратной стороны, касается лбом чужого и смотрит неотрывно и до странного спокойно, словно сквозь зрачки Шина, куда-то в самую суть. И замирает.       Су Хек боится даже вздохнуть, боится лишний раз шевельнуться, и смотрит на Принца в ответ потерянным взглядом, иногда невольно опуская его на губы напротив.       Вольфганг целует первый.       Касается сухими губами чуть прихватив, осторожно, не спеша, словно проверяет, можно ли. И когда чувствует такой же осторожный ответ, целует смелее, проведя языком по нижней губе, одновременно отстегивая с шеи Шина ненавистную накидку и вжимая того в дубовую дверь.       Шин.       Его Шин…       Проворно расстегивает сначала рубашку Су Хека, затем собственную, и, скинув её с плеч, прижимается к нему голой грудью.       У Шина в который раз перехватывает дыхание, Принц невозможно горячий и так близко, словно вот-вот сгоришь. Шин тает под этими неспешными поцелуями и безумно горячими быстрыми руками, и вздрагивает, когда Вольфганг кусает его в плечо, спускаясь затем поцелуями ниже, к соскам, и обводит один самым кончиком, ловя слухом чужой тихий вздох. Широким мазком облизывает, затем снова обводит по самому краю, пока теребит пальцами второй, и спускается сухими поцелуями по ребрам ниже, прикусывая шелковистую кожу на животе.       Брюнет чувствует себя не в своей тарелке, слишком много к себе внимания, и пропускает момент, когда штаны под собственной тяжестью падают вниз, а как всегда нетерпеливый Вольфганг тянет куда-то вглубь небольшого помещения.       Только сейчас он окидывает беглым взглядом комнату: несколько стеллажей с какими-то банками, коробками, небольшое окно, через которое комната освещается розоватым светом восходящего солнца, несколько больших ящиков на полу, накрытых какой-то тканью. Именно на эти ящики Принц и усаживает юношу к себе лицом, раздвинув тому ноги и разместившись между них.       Шин начинает отодвигаться от него назад, мол, слишком близко и за собственную эрекцию ужасно стыдно, пытается сомкнуть ноги, но Принц настойчивым движением разводит их в стороны и порывисто двигает бедрами навстречу так, что плоть касается чужой через ткань, и оба одновременно вздрагивают от этого ощущения.       Су Хек чувствует новое прикосновение к губам, уже более настойчивое и властное, и не смеет (и не хочет) перечить Его Высочеству, покорно опускается спиной на ящик, обхватывая Принца за шею, когда тот снова припадает к его груди, покусывая и посасывая бледную кожу.       На любой полустон, на малейший вздох удовольствия Шина, вся суть Вольфганга отзывалась приятным потягиванием внизу живота. Но стоило открыть глаза, как ему бредились чужие руки, прикасающиеся к этой нежной коже, что на каждом миллиметре оставляли свои не стираемые отпечатки, и в ту же секунду он принимался судорожно зацеловывать острые плечи, выдающуюся ключицу, ходящие под кожей дуги ребер и даже ниже, пока подбородком не уперся в чужую эрекцию, почему-то все еще в нижнем белье, и это показалось ему совершенным недоразумением, так что он поспешил стянуть оставшуюся часть гардероба с партнера.       Шин чувствует себя в лапах хищного зверя, который ластится к нему: и страшно, и перехватывает дыхание от восторга. От Принца несло властью и силой, но не такими, как от его отца; парень не давил, не принуждал, он был готов остановиться в любой момент, если Шин того потребует.       Внутреннюю сторону бедра обожгло чужим дыханием, и брюнет подорвался было оттолкнуть Вольфганга, но тот зло зыркнул на него, и Су Хека сковало оцепенением. Язык прошелся по нежной коже, и Шин с выдохом рухнул спиной на твердую поверхность. Жаркая пелена накрыла сначала головку, затем медленно спустилась по стволу ниже, и чужой язык юрко лизнул уздечку. Руки в который раз прощекотали мурашки, и Су Хек скребнул ногтями по жесткой ткани.       Невыносимо жарко и влажно. Щеки пылали, и с каждым новым движением шершавого языка Шин все больше был уверен, что сейчас кончит. Но его резко отпустили и навалились горячей тяжестью сверху, жадно целуя в губы.       В итоге не было места, до которого бы не дотронулся Вольфганг. Он открыто стремился стереть любые намеки на прошлое, и Су Хек подставлялся ему, ведомый той же целью. И Шину странно, странно под этими руками, другими руками, странно, что собственный член стоит не из-за каких-то таблеток или вина, а потому что прикосновения желанны до безумия, и он подставляется под эти руки, стремясь продлить контакт.        — Шин, как чтобы…не больно? — бархатный шепот щекочет кожу за ухом, у обоих пылают щеки от только что сказанного. Шин знает как, чтобы не больно, но как же стыдно, это ведь такая поза…       Он слегка отталкивает Принца, сам вставая к нему спиной и облокачиваясь на ящик, заученным движением прогибая поясницу, опускает голову и зажмуривает глаза. Вдруг что-то сделает не так, вдруг Вольфганг прямо сейчас развернется и уйдет?       Но мысли резко вылетают из головы вместе с коротким вжиком чужой молнии, а когда обжигающая плоть касается нежной кожи, и загорелые руки приятно щекочут выступающие на бедрах костяшки, Шин тихо выдыхает.       Принц смотрит на эту голую спину, на плавный изгиб позвоночника и острые углы лопаток, и ему снова мерещится, как руки отца гладят это тело, сжимая талию, а возможно и ниже… Желание стереть эти фантомные отпечатки вгрызается в горло комом, и он проводит широким мазком языка почти от самого копчика до загривка Шина, и с удовольствием смотрит на разбегающиеся по коже мурашки.       Тело Шина не требует подготовки, и этот факт очередным тончайшим лезвием режет что-то внутри, оставляя кровоточащую и пощипывающую рану, приправленную огнем ненависти к отцу. Он всегда знал, чем они занимаются. Видел, как тот за ужином гладит эти острые колени, что-то нашептывая на ухо. Видел, но старался об этом не думать. Даже когда Шин приходил в библиотеку поздно вечером потрепанный с отрешенным видом, старался не думать, что и кто с ним делал буквально пятнадцать минут назад. Старался подавить в себе вскипающую злость, когда за Су Хеком приходили средь бела дня, прямо во время их занятий. Вольфганг смотрел на тело перед собой и словно видел касающиеся кожи чужие мужские руки, властно сжимающие плечи и ребра, и с тихим рыком кусал бархатную кожу и тут же зализывал место укуса.       Су Хек невольно ждал привычных ему прикосновений, что вот сейчас его схватят грубо за шею или наоборот нежно проведут по внутренней стороне бедра, пуская по телу волну отвращения, но ничего из привычного не наступало: прикосновения другие, жесты другие, движения другие. Он спиной чувствовал злость Принца и понимал её причину, но мог лишь сильнее вздыхать, когда губы партнера заботливо проходили по голым плечам, стирая ощущение словно въевшихся в кожу прикосновений другого человека.       У Вольфганга сносит крышу от вида такого податливого и, черт возьми, развратного Шина, и он входит в его тело, медленно и плавно, лишний раз стараясь не причинить вреда или боли. Заботливо придерживает за бедра, наблюдая, как член все глубже погружается в узкое колечко мышц, и тяжело вздыхает, останавливаясь на половине. Как же горячо и узко. Он наклоняется к Шину, порывисто целуя того в изгиб шеи, и сжимает кожу под руками сильнее, аккуратно нагибаясь еще ниже, заставляя таким образом Су Хека полностью лечь животом на ящик.       Брюнет чувствует, как горят уши и ноет член, он приподнимается на носочки для большего удобства себя и Его Высочества и упирается руками в дерево сильнее, цепляясь за него, словно жар вокруг, и особенно от Принца, его вот-вот расплавит.       Внутри все кричит о скорейшей разрядке, но Вольфганг изо всех сил старается не начать двигаться быстро, хоть близость Шина и его узость просто сводят с ума. Как этот вечно сдержанный и холодный парень может быть таким чувственным и манящим? Юноша лбом утыкается между лопаток партнера и двигается медленно, сначала немного вперед, затем назад, раскачивая обоих.       Су Хека под ним бьет мелкая дрожь, он расставляет ноги немного шире и старается уловить темп, подмахивая бедрами навстречу, но, как только он подстраивается, Принц просовывает руку под него, и у Шина подкашиваются ноги от наступившего оргазма буквально через пару движений. Вольфганг всем телом прижимается к Шину и у самого внутри все скручивается, прошибая затем сладкой судорогой.       Они стоят так еще с несколько секунд, переводя дыхание и прижимаясь друг к другу. Принц аккуратно выходит из Шина и улыбается, когда тот немного забавно морщится, но тут же корит себя, что ему это показалось забавным, но улыбку с лица не убирает.       Оба молча и быстро одеваются, быть обнаруженными никому не хочется, а скоро может проснуться и король, и Шин на миг поворачивается в сторону Принца.       Тот стоит в лучах уже вставшего солнца и кажется, что он сам солнце, и лучи запутались у того в волосах, а глаза смотрят так ярко и очень-очень внимательно.       Быть может, у этой страны и правда будет светлое будущее.