Парабатаи

      Жизнь - непростая штука. Линия жизни гнется, изворачивается и искривляется. Главное - не сломаться под таким напором. Эмма пришла уставшая в комнату и сразу рухнула на кровать. Было абсолютно все-равно, что она в боевой форме, а после вылазки та в крови демона. Было абсолютно все-равно на то, что она не сняла картану со спины и не достала запасные ножи, спрятанные в сапогах. Было абсолютно все-равно на происходящее вокруг. Есть только она и ее мысли.       Она хочет пресекать дерзать себя мыслями о нем, но не может. Просто не может. Это все чертовски неправильно! Они - парабатаи, а парабатаи обязываются защищать друг друга, находиться всегда рядом и поддержать в трудную минуту. Парабатаи должны любить друг друга, название любви этой - между филией* и агапе**. Но почему она тогда испытывает нечто иное? Нечто похожее на... эрос*?       Эмма украдкой глядит на надпись на своем запястье, которую ежедневно замазывала толстым слоем тонального крема. "Клянусь ангелом, я не знаю, что будет, если это увидит Джулс..." - подумала девушка и продолжила смотреть на странную метку - своего рода узор, а именно красиво выведенную судьбой букву "Д". Она еще со становлением тринадцатилетния знала, что никому никогда не скажет об этом секрете. Особенно тому, от кого она никогда ничего не скрывала. Это единственная тайна, которую Джулиан о ней не знает. И не узнает никогда.       Каждый день ее начинается по стандартной схеме - умыть лицо от засохших слез, замазать метку на запястье и привести в порядок мысли. Изо дня в день Эмма не выходит из комнаты не выполнив эти пункты. Каждую ночь роняет слезы и зажимает рот подушкой, чтобы никто не слышал, а утром она - жизнерадостная Эмма, которая полна стеба и сарказма.       Как же надоела эта двуличность. Каждый день играть эту роль надоедает. В последнее время она больше уходит в себя и очень надеется, что ее состояние укрывается от Джулиана, парабатаи ведь не чувствуют моральной боль, лишь физическую. Но где-то глубоко в душе она понимала, что Джулс явно заметил изменения в ней. Они знают друг друга с детства и читать боль друг друга могут по глазам. Скорее всего, в скором времени придет и спросит "Что стряслось, Эмма?". Что ей ответить ему? "Я испытываю к тебе то, что не должен испытывать парабатай"? Он явно не разделяет ее чувств. Даже надеяться нет смысла. Да, они соулмейты, но как он говорил ей - он не знает, кто его вторая половинка. Но они парабатаи. Прежде всего.       Эмма посмотрела на метку, что находилась на левом запястье. Тоналка по-тихоньку начала смываться, оставляя на запястье бедную букву. Судьба будто издеваться над ней. Она даровала ей Джулиана как соулмейта, но узнала об этом девушка после года парабатайства. Как-то, когда они уезжали из Идриса, после "Темной войны" и заключения "Холодного мира", она услышала, как Джулиан сказал Джейсу "Я боюсь, что Эмма может пожалеть об этом". Ей безумно нравилось иметь такого парабатая, как Джулс и она любит его. Любит, но не так, как положено парабатаям. Поэтому ей все чаще кажется, что она жалеет и вернись бы она в прошлое - никогда бы не произнесла с ним клятву. Из раздумий ее вывел до боли знакомый голос: - Можно? - спросил, приоткрыла двери Джулиан. Натянув маску жизнерадостности, она ответила с весёлыми нотками: - Джулс? Конечно, входи! - Эмма хорошо играет свою роль и никто не уловил бы нотки грусти и сомнения в ее голосе. Никто. Кроме Джулиана. - Что случилось? - на лице у него было ярко выражено беспокойство и искреннее волнение. - Да ладно тебе, ираце хоть и не с первого раза, но помогла же! - воскликнул озорные голосом девушка. - Я не об этом. Ты понимаешь. Эмма, скажи мне, что с тобой происходит? - Все в поряд... - начала говорить Эмма, но ее перебил севший рядом с ней на кровать парень. - Эмма, прошу тебя, посмотри мне в глаза и ответь честно. - Он потянул свою руку к ее лицу и приподнял подбородок, - ты плакала? - Вот еще! - фыркнула девушка, отстранил его руку от себя и села приподнялась, тем самым сев на кровать. - Плакать - удел слабых! - произнес это, она отвернулась. Из глаз предательски начали течь слезы. - Тогда ты слабая. - непринуждённо ответил Джулс. - Это ещё почему? - спросила девушка, пытаясь придать голосу стойкость, но лёгкая дрожь не скрылась от ее парабатая. - Сколько я помню, каждую ночь, после того, как тебе исполнилось тринадцать, ты плачешь по ночам, - ответил Джулиан и вновь потянувшись к ней, повернул подбородок так, чтобы ее глаза смотрели прямо в его. - Откуда ты... - Она осеклась, - то есть, с чего ты взял? - Мы можем чувствовать боль друг друга. Помнишь? - прошептал он, приблизившись к ее лицу - Парабатаи могут чувствовать лишь физическую боль... - она так же перешла на шёпот - Ты права, но мы не только парабатаи, - их лица находились на критической близком расстоянии друг от друга. Настолько, что она чувствовала его сбившееся дыхание. - Но откуда... - Ты никогда не умела ничего скрывать от меня, Эмма Карстейрз, - прошептал ей на ухо Джулиан так, будто их мог кто-то услышать в этой пустой комнате. - Прости меня, - прошептала так же тихо девушка - За что? - удивился Джулиан - За это. - Сказала Эмма и поцеловала его. Метки на запястья обоих загорелась ярким пламенем и переливались всеми цветами радуги. Это первый вечер, после которого подушка не была пропитана на утро слезами. Сейчас для Эмма и Джулиана не существует окружающего мира. Все-равно, что будет завтра. Все-равно, что эрос между парабатаями запрещен. Абсолютно нет сейчас дела до того, что происходящее в данный момент - незаконно. Но сейчас для них нет правил. Есть только они. Большего и не надо.