Никакой любви и отношений! Нахуй мне мораль и разрешение?
— Так, это не подходит, — мямлю себе под нос, вычеркивая с листка очередное объявление по работе.Сама не замечаю, как нервно погрызываю карандаш, зыркая глазами по множественным буквам.Сейчас только полдесятого утра, а на телефоне остается меньше, чем 40%, хотя сегодня всего две пары, поэтому до конца дня мне должно хватить.Продолжаю задумчиво склоняться над списком вакансий, даже когда ко мне за парту плюхается подруга с двумя стаканчиками теплого латте.В воздухе тут же чувствуется приятный терпкий аромат духов Маши. — Привет, — подруга ставит передо мной напиток. — Кир, прости, что так вышло, ладно? — ее рука, ногти которой окрашены в бледно-розовый цвет, прямо в тон ее свитеру, касается моего плеча, покрытого лишь одной тканью красной футболки с незамысловатым принтом. — Какой раз ты у меня это спрашиваешь? — я, наконец, отрываюсь от поисков, переводя равнодушный взгляд на приятельницу. — Ну, все же, — тянет Маша, но ловя мой прищур, жмурит свои голубые глаза, аккуратно подведенные черной подводкой. — Все еще ведь в силе? — подруга обнажает идеальный оскал. — Угу, — мычу я, отпивая кофе из бумажного стакана. — Такова плата за то, что моя мать выгнала меня из дома, — мое лицо трогает грустная улыбка.И все-таки, после того, как тот мерзавец все же умудрился наговорить моей маме разной ереси, она меня благополучно проводила из дома.Зато в знак примирения Маша зовёт меня погостить у неё, пока не найду новое жильё. — Погоди, ты же говорила, что она прогнала тебя в комнату, а потом, что потом? Ты недорассказала! — и тут я понимаю, что погружать ее в предысторию с Кириллом я совсем не хочу.Но тут же осознаю, что долго держать в тайне то, что я ненавижу так всеми обожаемого Ти.как там…причем это — обоюдно, и она рано или поздно догадается, что я что-то недоговариваю.Маша всегда может распознать, когда я вру или что-то пытаюсь скрыть, и сейчас именно такой случай. — Ничего особенного, просто потом она вспылила, я тоже наговорила кучу всего, и поэтому так сложилось, — я быстро отнекиваюсь, ловя на себе презрительный взгляд подруги. — Что? — я пожимаю плечами, нервно усмехаясь. — Ну, не хочешь — не говори! — она резво поворачивается за парту, начиная конспектировать лекцию. И да, хоть мы и закрыли сессию, нам приходится доходить еще пару дней только для того, чтобы получить стипендию.Я лишь недовольно фыркаю, усмехаясь.Внутри что-то неприятно застывает, будто наша война между мной и Незборецким еще не закончена.Я выиграю эту игру, я уложу этого подонка на лопатки! Ненавижу его! Если уж он сломал одну из важных частей моей жизни, раскрошив ее на мелкие осколки, то я обязана сделать то же самое.И в моей не такой уж и никчемной голове назревает коварный план для этого юноши. — Ладно, — неохотно тяну я, разворачиваясь лицом к подруге. — Я расскажу, только не смей никому болтать об этом! — тут же лицезрею, как Мария с довольной физиономией собирается меня выслушивать. — Честное пионерское, я — могила! — мы смеемся в унисон, за что получаем энное замечание от преподавателя.После того, как я в красках рассказала приятельнице историю, приключившуюся со мной и Кириллом, мне показалось, что в ее глазах кроме огонька пристрастия, еще появилась толика ненависти к этому весьма неординарному персонажу.Не долго думая, Маша берет мою ладонь в оковы своих рук и почти пищит от новоприбывших мыслей в ее голову. — На следующей неделе в загородном доме ухажера Ирки будет мега-крутая вечеря, куда сойдется весь наш универ.Я уже придумала, как я с тобой будем мстить ему! — я прыскаю в кулак, сдерживая поток ликования. — Мы обязательно должны пойти туда, так что в пятницу в 20.00 мы должны быть готовы.Развлекаемся, подруга! Я еще никогда раньше не думала, что буду пакостить самому Незборецкому! — похоже, последнюю фамилию она выкрикнула слишком громко, из-за чего большая половина нашей группы пристально уставилась в нашу сторону.Нашли мне тут зрелище.Хотя, по словам Цинковой (Маши), если на предстоящую тусовку соберется половина нашего МГИМО, то они с ярым удовольствием узрят умопомрачительную картину моей мести. — Пусть этот чертов певец знает, что с Жуковой шутки плохи! — смеюсь я, сгребая тетради в сумку-рюкзак, одновременно радуясь окончанию первой пары. Оставшиеся два часа занятий мы проводим в полном спокойствии, и все-таки ощущение того, что накануне Нового года нам не светит больше никаких сессий или пересдач, дает надежду на то, что больше можно не париться до следующего семестра.Сейчас мою голову только заполняют раздумья, как же грамотно я могу поступить и не увлечь за собой уйму последствий в эту пятницу.По телу прокатывается мандраж, а руки произволом начинают трястись от переживаний.Я же все-таки не знаю, что со мной может сделать мой новообретенный враг, если же я не уложусь в определенное количество времени и не продумаю все до сущих мелочей.Это ведь в моих же интересах!День вечеринки
Чтобы доехать до шикарного особняка нового дружка Иры — нашей близкой подружани потребуется около получаса.Расстояние небольшое, но зато пятничные пробки решают за нас.Оправившись от дневной суеты, я направляюсь в ванную, дабы сделать из себя хоть что-то стоящее.Думаю, взъерошенные волосы, темные круги, залегшие под глазами, и смертельная бледность лица мало на кого произведет впечатление, а именно сегодня я должна выглядеть так, будто отправляюсь на вечерю, где будет вся «вышка» Москвы. Смоляные черные волосы теперь густой копной покоятся на моих плечах, нежно-розовый румянец придает моему лицу более менее здоровый облик, а тягучая темно-бордовая помада ровным слоем ложится на слегка пухлые губы, скрывая мелкие изъяны.Быстро от руки рисую недлинные стрелки, ресницы подкрашиваю черной тушью, и в целом заканчиваю наводить марафет на своем лице.Постольку, поскольку я живу у Маши уже почти неделю, пока ее родители прохлаждаются на роскошных островах Сейшел, я занимаю спальню на втором этаже.У меня даже есть собственная ванная, где я, как раз, сейчас пытаюсь привести себя в божеский вид, ведь когда я буду осуществлять план мести Незборецкому, эта уверенность и в каком-то смысле красота смогут помочь мне. В коридоре слышится отчетливый звук каблуков, направляющийся к моей комнате.Я медленно выплетаюсь из ванны, чуть ли не сталкиваясь с точеной фигуркой Маши.Черное платье чуть выше колена, бретельки которого небрежно свисают с хрупких плеч, с неглубоким декольте, украшенным парой-тройкой дорогущих камней, плотно облегает девушку.Моя челюсть неприлично отвисает при виде такого шикарного образа подруги.Маша насмешливо фыркает, прикрывая холодной ладонью мой рот. — Жукова, ты до сих пор не готова? — с долей ярости, смешанной с насмешкой, спрашивает Цинкова.Я быстро моргаю, пытаясь перестать залипать на наряд своей приятельницы. — Поторопись, а то наш план обернется крахом, если мы опоздаем. Я направляюсь в спальню, через секунду оказываясь перед огромным выбором своей одежды.Я бы предпочла надеть какие-нибудь супер-удобные джинсы, а не очередное платье, но причина все та же, что вынуждает меня натянуть на себя белое расклешенное платье с мудреным ожерельем на воротнике.Как ни странно, но на сегодняшний вечер оно мне кажется более, чем подходящим.Еще один золотой браслет украшает мое левое запястье, а на ноги я обуваю черные лодочки на шпильке, чувствуя себя немного неуютно.Слава богам, еще на выпускном в школе я хорошо научилась ходить на каблуках, но признаться честно, меня такой образ совсем не впечатляет, наоборот, была бы я парнем, я бы сочла себя за очередную игрушку.Хотя поиграть в непреклонного ангелочка я не против. На часах уже почти полдевятого, а мы только выходим из дома, усаживаясь в новенький черный Mercedes.Приятный запах кожи и смешанных духов бьет в нос.Теперь мой взгляд устремлен куда-то за окно, пролистывая страницы одну за другой.Столпотворение машин на МКАДе не обходит нас стороной.Мы встреваем в самой длинной пробке, чтобы развернуться на развилке, но любые попытки ехать более, чем 15 километров в час, остаются тщетны.Я то и дело судорожно посматриваю на часы, пока Маша любезничает с темноволосым молодым водителем.Оказывается представители комфорт-класса в такси пользуются спросом на симпатичных парнишек, которые благоразумно развозят богатеньких людишек в не менее состоятельные заведения. Спустя ужасно долгих двадцать минут, мы, наконец, подъезжаем к темно-шоколадным воротам особняка.Крыша украшена золотыми огнями, ели, виднеющиеся из-за забора, покрыты весом белоснежных сугробов, зато каменные дорожки досконально вычищены от снега.Синхронно нам в гараж въезжает белый сородич Mercedes Gl.Мы с Машей обреченно довольно переглядываемся, когда из него с самой широчайшей улыбкой на лице выпрыгивает сам Кирилл Незборецкий.Да уж, мне сложно сказать, что он не красив.Наоборот.Он божественно прекрасен.Острые скулы, об которые, кажись, с легкостью можно обрезаться, манят своими впалыми ямками, чистейшие голубые глаза с примесью азарта и вычурно острый нос, по которому я так смело заехала неделю назад, остается все таким же прямым и ровным.Я сама не замечаю, как разглядываю парня, когда он остается на улице, дабы выкурить сигарету. Аккуратно, придерживая платье, выбираюсь из задней двери автомобиля.Легко и непринужденно откидываю лезущие локоны волос назад.Делаю шаг вперед, ожидая подругу, пока та все-таки удосужится попрощаться с очаровательным водителем.Из-за громкого цоканья шпилек белокурый парень, которого я, наверное, ненавижу всем сердцем и душой, кидает на нас равнодушный взгляд, но только когда он замечает мою физиономию с язвительной улыбкой, он меняется в лице.Я делаю вид, что совсем не замечаю его, но проходя мимо, все же смотрю на него с вызовом.Я выиграю эту войну, мальчик. — Привет, Кирилл! — бросает блондинка позади меня, на что получает мой презрительный взгляд и добродушный кивок парня. Я направляюсь внутрь роскошного дома, где меня встречает алкоголь, нелепые пьяные танцы и оглушительная музыка, льющаяся из колонок по бокам.Тут почти десять огромных комнат, пять из которых — спальни, две — кухни, и оставшиеся три — прочие комнаты, наподобии гостевых и гостиных.Весь этот шабаш мне на руку, я должна сделать все, как можно незаметнее и ярче в последствии.Играть, так играть.Меня быстро охватывает неуютное чувство, когда Незборецкий проходит мимо меня, здороваясь за руку с еще одним блондинистым парнем, который весьма крепко сжимает ручонку Иры, отчего та, похоже, готова растаять.Нахмуриваюсь, пробираясь через потные тела поближе к барной стойке, которая обогащена приличным количеством алкоголя, который сейчас так мне необходим.Я откуда-то беру граненый стакан, наливая туда двести грамм терпкого виски.Меня иногда не брало спиртное до такой степени, что я не могла стоять на ногах, лишь расслабляло и придавало некую уверенность, в чем я так нуждаюсь в этот вечер.Вокруг меня витает запах табака, смешанного с всеразличными парфюмами, феромонами и прочей ересью похожей на травку.Где-то в углу я даже успеваю приметить, что два парня активно обмениваются таблетками, расплачиваясь несколькими красными купюрами.Лучшей местью бы было просто-напросто вызвать ментов, и этот притон закроют в раз, но для меня это слишком скучно, тем более эти люди не виновны в моем выселении из собственного дома и ссорой с матерью.Я потеряла опеку, деньги и дом, а этот паршивый блондинчик потеряет свое достоинство и круглую сумму денег для того, чтобы исправить все то, что я натворю.По крайней мере собираюсь.Мое внимание оперативно переключается на Иру, ведущую ко мне своего новообретенного ухажера.Тот неохотно тащится за ней, распивая что-то янтарное из красивой стеклянной бутылки. — Привет, родная, — Ира так тепло обнимает меня, как не умеет никто другой.Брюнетка подводит своего парня ближе, представляя мне.В мою голову забирается мысль, что они чертовски похожи с Кириллом.Такой же взгляд голубых глаз, острейший нос и впалые скулы.Светло-русые волосы залачены назад.А его рост заставляет меня чуть приподнять голову, чтобы взглянуть на его расслабленное лицо. — Это Максим, Максим, это Кирочка, — из вежливости пожимаю его протянутую руку и отпиваю содержимое своего стакана.Горячая жидкость скатывается по стенкам моей гортани, застревая где-то посередине. — Прости, я отойду, — кладу руку на плечо приятельнице, соскакивая со стула.Сквозь толпу направляюсь на поиски Маши, чтобы начать потихоньку действовать.Тут слишком душно, слишком мерзко и слишком много лобызающихся парочек, если их так можно назвать. Замечаю, как в углу просторного хола какая-то девчонка сладко вылизывает десна моему ментальному врагу.Мне становится не по себе оттого, что в груди неприятно колит, будто обрывая ниточки, сплетающие мою душу.Я ведь ненавижу его, мне должно быть все равно на то, с кем он сейчас обжимается, к кому прикасается, да и что делает в целом.Я никак не могу чувствовать к нему что-либо, кроме жуткого отвращения.У меня сразу сложилось впечатление, и оно было достаточно верным, потому что, первое, он — самый настоящий бабник, второе, его манеры заставляют желать лучшего, а чувство сострадания и вовсе заблудилось где-то в глубоком лесу его подсознания.Я понимаю, что не могу говорить о человеке, не зная его, но тут же все на лицо.К тому же его язвительный взгляд, которым он сейчас уставился на меня, заставляет меня передернуться.Стыд душит меня, сдавливая горло.Я, что, пялилась на него всю эту минуту? Мне срочно нужно выйти на улицу.Я не могу больше терпеть этого давления.Я должна обогатиться глотком свежего воздуха. Нарыскиваю рукой в кармане телефон, набирая нужный номер.Трубка моментально поднимается, и сладкозвучный голос звучит из динамиков. — Все почти готово, остался последний штрих, будь на чеку, ладно? — подруга, запыхавшись, бегло тараторит, вынуждая меня вслушиваться, как можно внимательнее. — Договорились, я отпишу тебе, — скидываю вызов, процеживая сквозь зубы морозный воздух. Вдруг, рядом с собой я ощущаю тепло и цитрусовый запах одеколона, тут же в нос бьет и табак.Неуверенно слегка поворачиваю голову влево, замечая рядом с собой высокого поджарого паренька в белой, будто накрахмаленной рубашке и черных джинсах.Его болотно-зеленые глаза врезаются в меня кокетливым взглядом.Как ему только не холодно? Продолжаю мяться рядом с ним, вглядываясь куда-то вдаль.Ловлю себя на мысли, что брюнет не сводит с меня томных, едва прикрытых глаз.Почему-то его силуэт кажется мне больно знакомым, словно видела его совсем недавно.Моментально переключаю свой взгляд на окурок, брошенный прямо перед моими ногами.Сигарета продолжает тлеть, а молодой человек продолжает стоять рядом со мной, отчего я немного напрягаюсь, сжимая ладони в карманах куртки в кулаки.Вздрагиваю от внезапного прикосновения этого красивого юноши. — Ты замерзла? — его басистый голос отдается эхом у меня в голове.Еще одна кожаная куртка появляется на моих плечах.Наконец, я могу взглянуть ему в глаза. — Ты…? — хмурюсь, понимая, что передо мной возвышается тот самый парень, орудовавший музыкой, когда большая компания ввалилась в мою квартиру. — Что ты тут делаешь? — я отдаю куртку обратно ему в руки. — Отдыхаю, не находишь? — его идеальное лицо трогает дерзкая улыбка.Кажется, тут все так, как я и говорила.Сейчас я воображаюсь им всем невинной игрушкой, которой с легкостью можно уложить под себя.Но они ошибаются.Не полезу же я под первого встречного, чтобы даже не вкусить и не запомнить свое становление нормальной девушкой? Да уж, в наше время уже нормально считать, что быть непорочным мотыльком в свои семнадцать — неприемлемо.А где же беспрестанные ласки уже в четырнадцать? Лишь хмыкаю, норовя скрыться обратно в помещение, но мою руку перехватывает брюнет и тянет на себя.Я неуверенно становлюсь перед ним, прищуривая глаза. — Ты уже собралась убежать? — он дотрагивается до меня, заправляя выбившейся локон волос за ухо.По моему телу бежит табун мурашек, отчего я испытываю некий дискомфорт. — Я хочу выпить, поэтому хочу уйти отсюда.Ты отнюдь не представляешь для меня ничего презентабельного, увы, — все-таки вырываюсь от него, отправляясь к двери, но он снова перегорождает мне дорогу, облокачиваясь широкой спиной на железную дверь, ведущую в такое нужное тепло. — Ну же, детка, не мнись, я прекрасно понимаю, для чего ты сюда пришла, — а вот и нет.Ни черта ты не понимаешь, озабоченный придурок.Я пришла сюда, дабы напакостить Незборецкому, никак не для другого.В душе заседает неприятное чувство безысходности, когда он меняет нас местами, зажимая меня у двери.Его кипяточное дыхание обжигает мою щеку.Руки по-хозяйски обхватывают мою талию, не давая пошевелиться.Я начинаю сопротивляться. — Отпусти, ублюдок! — почти срываюсь на крик, взамен получая лишь безразличный смешок.Его губы противно липнут к моей шее.Краем уха слышу, как дверь рядом открывается, и оттуда выглядывает светлая голова с уже зажженной сигаретой. — О-о-о, Илюха, не особо подходящее место-то для ласк, — смеется такой до боли знакомый голос, но уже не обращая внимания на нас, отворачивается в другую сторону.Я снова толкаю брюнета в грудь, хочу заорать, чтобы он убрал от меня свои паршивые ручонки, но нет же, этот мерзавец затыкает меня поцелуем.Я чувствую такую тошнотворную горечь на своих губах, что готова прямо сейчас вымыть свой рот с мылом.Пользуясь моментом, когда, как оказалось, Илья хочет набрать воздуха для очередного лобзанья. — Да отпусти ты меня, придурок! — мой сорванный голос привлекает курящего Незборецкого.Все встает на свои места, когда я понимаю, что этот озабоченный — его друг.С кем поведешься, того и наберешься, как говорится.Мои взволнованные глаза бегают по двум идеальным лицам, вот только одно уже искривилось в гневной гримасе. — Какого хера ты творишь, Разумовский?! — впервые слышу голос блондина таким яростным.Даже когда он собирался мне мстить в моей же квартире, его ноты не звучали так устрашающе.Наконец, чувствую, как молодой человек больше не давит на меня своим весом, благодаря Кириллу, надо же, как иронично.Враг защищает врага.Глаза парня тут же чернеют от злости, когда он видит дрожащую меня.Мне на секунду даже хотелось отменить весь свой план на него, настолько я была благодарна ему.Сердце, казалось, сейчас проломит грудную клетку. — Кир, перестань.Дай мне насладиться сегодняшним вечером с прекрасной дамой, — Илья снова крепко сжимает мое запястье, уводя в дом, но я снова всеми силами сопротивляюсь.Ком в горле сильно мешал мне что-либо сказать.Я бы во все горло давно заорала, чтобы меня услышала вся округа, но нет же.Я сама ж подвела себя в самый последний момент.Сиплый голос едва вырвался из моей глотки, но его хватило, чтобы Незборецкий перехватил второе мое запястье, привлекая внимание нас обоих. — Прекрасная дама уже занята, — он тянет меня на себя, ловя ошарашенный взгляд Ильи.Я лишь выдыхаю пар из своих легких, продолжая чувствовать, как сильная рука оставляет красные следы на моей коже.Его слова глубоко пульсировали в моих ушах, что казалось, перепонки сейчас лопнут.И только сейчас я понимаю, что щеки дико щипят от теплых дорожек, бегущих вниз по ним.Дверь с грохотом захлопывается.Я и мой ненавистный человек, которого я готова расцеловать, остаемся вдвоем на ледяном декабрьском морозе.Хлопья снежинок заметают улицу, а я поспешно пытаюсь утереть слезы. — Спасибо, — хлюпаю я, ощущая мандраж от головы до кончиков пальцев.Испытываю даже некоторую пустоту, когда Кирилл отрывает свою руку от моей, пряча в карманы куртки. — Не сочти за грубость, — медленно отвечает Кирилл, затягиваясь сигаретой. — Но ты бы еще покороче платье надела, тогда бы смело могла отправиться к нему в кровать, — голубые глаза потихоньку начинают светлеть, отходя от произошедшего.Он окатывает меня внимательным взглядом, рассматривая мои ноги, которые дрожат от холода. — Я пришла сюда не для этого, — непринужденно бросаю я, отводя глаза в сторону.Рукой чувствую слабую вибрацию телефона.Открываю пришедшее уведомление об смс-ке.Маша:«Все готово.Мы сделали это, детка!».Громко сглатываю, делая шаг назад.Сильный ветер дует так яро, что мои волосы превратились в сплошное гнездо.Голова разрывается от раздумий, поэтому мысли произволом лезут наружу. — Вот как я могу ненавидеть тебя и хотеть расцеловать одновременно? — сама же и замираю от своих слов.Кирилл ухмыляется, тушит подошвой кроссовка окурок и продолжает стоять напротив меня так, чтобы нас разделяло пару метров.Он устало смотрит на часы. — Я бы с удовольствием позволил тебе извиниться передо мной, но время поджимает, мне пора, — мои глаза широко раскрываются.Я понимаю, что, во-первых, должна задержать его тут, дабы уехать первой, а во-вторых, что он вообще себе позволяет? — Ах! То есть ты не хочешь извиниться за то, что из-за тебя моя мать выгнала меня из дома? — я прожигаю данного персонажа испепеляющим взглядом, на что он никак не реагирует, лишь отделываясь саркастичной улыбкой. — Не, не хочу, — отвечает Незборецкий, разжигая во мне еще больше огня.Снова замечаю за собой, что беспардонно на него пялюсь.И все-таки я не прогадала, когда называла его чертовым волшебником.Взгляд и в правду завораживающий. — Твоя мать же выгнала тебя не из-за того, что я снова появился у тебя дома, когда ты так яро доказывала ей, что я тогда спал где-то на полу, — насмешливая ухмылка трогает его губы.Я лишь выпячиваю глаза.Откуда он знает, что я говорила, когда он каким-то образом оказался у меня дома, после той жуткой ночи? — Если бы это действительно был я, то да, я бы извинился, но мне незачем.Тем более можешь считать это за компенсацию моего разбитого носа, — запах его одеколона доносится до меня сплошным потоком.Ладони потеют так, будто я на экзамене, а дыхание настолько быстрое, словно отмотала кросс.А ведь он прав.У меня попросту нет аргументов против него, хотя нет, есть.Какого черта я не могу отвести от него взгляда? Я же ненавижу его! Я никаким образом не могу ничего чувствовать к нему помимо злости! Этого не должно было быть! — Ты стал последней жирной точкой того, чтобы она выгребла меня вместе с вещами на улицу, — мой голос заметно погрустнел.Воспоминания, как на ладони.Глаза снова начинает щипать от слез, но я не позволю этому полудурку увидеть мою минутную слабость. — Сукин сын, — я прохожу мимо него, демонстративно задевая его плечом.Нет, все-таки кроме отвращения я ничего не испытываю к нему, и слава Богу.Но…пока, пока не испытываю. Через пять минут ровно я и Маша оказываемся в теплом салоне машины, везущей нас обратно домой.Наши лица озаряются гордыми ядовитыми улыбками при осознании того, что миссия успешно выполнена, а виновник, уверена, уже сейчас разгребает все то, что сделала моя подружка, заступившись за меня и синхронно искупив свою вину.Этот вечер одновременно и самый лучший, и самый ужасный в моей жизни.Сейчас начнется самая дикая штука, которую я когда-либо делала, и лучше мне от этого не станет.В голову тихо аккуратно закрадываются мысли о том, а не зря ли это все?