Только животные

На пароходе «Марипоза», где-то в Тихом океане, по дороге из США на Таити Мартин подтянулся на руках, собираясь спрыгнуть за борт и навсегда свести счёты с жизнью, когда чья-то тяжёлая рука легла ему на плечо. — Никогда не знают, кто прав, но всегда известно, кто в ответе, — произнёс низкий мужской голос. — В ответе простые парни вроде вас, мистер Иден. Верно? Вторая тяжёлая рука легла Мартину на другое на плечо, и он с сожалением разжал пальцы. Почувствовав под ногами палубу, с усилием стряхнул с себя чужие руки, резко обернулся и, не скрывая недовольства, посмотрел на непрошенного спасителя. Им оказался немолодой мужчина с пушистыми седыми усами. — Вы ведь не дадите им повода торжествовать? — спросил спаситель и махнул рукой по направлению к каютам первого класса. — Кто вы? — Мартин не мог с уверенностью сказать, видел ли он этого пассажира раньше или нет. — Дугов. Это имя ничего не говорило Мартину. Выяснять подробности желания не было, и он задал следующий вопрос: — Вы следили за мной? — Нет. Я вышел подышать свежим воздухом и увидел вас. Вы пишете о людях, а как насчёт писать о животных? — вдруг без всякого перехода поинтересовался Дугов. — Их мир не менее занимательный, чем мир людей, а может быть, даже более. Я заведую зоологическими садами в Москве. Вы с вашей наблюдательностью могли бы многое поведать читающей публике о наших подопечных. Глаза у Мартина округлились от изумления, а Дугов спокойно продолжил: — Идёмте, я познакомлю вас со всей компанией. По дороге Мартин узнал, что Дугов и его сотрудники участвовали в зоологической конференции, проходившей в Сан-Франциско, а теперь плывут на Таити за редкими птицами, которых так не хватает в московских зоосадах. Через три недели за ними должен прийти пароход «Ермак», поэтому у Мартина Идена было время на раздумье… В России Мартин приехал в Россию с Дуговым и его сотрудниками и устроился по его рекомендации в один из зоологических садов в Москве. Он часами просиживал возле вольеров, наблюдая за животными, а потом записывать впечатления на новенькой пишущей машинке, которую доставили в отдел пресс-службы незадолго до его появления. Вскоре точно такую же Дугов привёз ему домой. Однако Мартин редко бывал в своей квартире: он засиживался на работе и часто путешествовал в составе зоологических экспедиций. Его самочувствие улучшилось, он снова спал не дольше положенного и не забывал есть и пить. Его первая книга о животных вызвала сенсацию как в России, так и за рубежом. Дугову пришлось проявить хитрость, чтобы уберечь своего сотрудника от внимания журналистов, которому тот был совсем не рад. Спустя год Мартин написал всем тем, от кого так внезапно сбежал, и получил ответ. Джо последовал его совету лишь наполовину — он действительно избавился от прачечной и занялся сдачей квартир в аренду, а к бродячей жизни не вернулся. Лиззи закончила вечернюю школу и устроилась секретарём в среднюю школу. Гертруда наняла приходящую помощницу по хозяйству и наконец занялась собой: сходила к доктору, начала правильно питаться и чаще гулять. Тереза Сильва рассказывала о том, как хороша жизнь на ферме. Читая эти послания, Мартин испытал радость и гордость одновременно — ведь всё это оказалось возможно благодаря его усилиям. А вот Руфь он не написал. Он ничего к ней не чувствовал и был уверен, что это взаимно. Оглядываясь назад и пытаясь вызвать в памяти воспоминания о счастливых, как ему тогда казалось, днях, он видел на месте Руфь лишь пустоту. Потом и вовсе перестал думать о ней. Мартину было приятно обращаться с животными — они не забивали себе голову условностями, которыми наполнена человеческая жизнь. Ему даже пришло в голову, что, имея дело со зверями, он начал лучше понимать людей. Мартин запретил себе сравнивать Америку и Россию. Теперь его интересовали только представители фауны. Даже идеи Качинского он принял без энтузиазма — впрочем, охотно позволял использовать себя в качестве подопытного. Как-то, когда передача мыслей стала доступна широкой общественности, Дугов предложил своим сотрудникам совместить приятное с полезным — провести отпуск в тропиках. Московским зоосадам нужны были львы определённой породы, и их предполагалось поймать с помощью «оружия» Качинского, тоже вошедшего в состав экспедиции. Мартин согласился, поскольку своих планов у него не было. На родину его не тянуло. К тому же, хотя Мартин и не готов был признаться в этом даже себе самому, в последнее время он начал ощущать тоску по морю, и перспектива увидеть его снова наполняла сердце радостью. В дороге выяснилось, что идея поохотиться на львов именно в этих местах принадлежала помощнику Дугова Штерну, который взял организационные хлопоты на себя. Мартину по работе часто приходилось иметь дело с этим человеком, однако этим их общение и ограничивалось. Помощник Дугова, в отличие от своего фамильярного начальника, не торопился сближаться. Мартин полностью разделял такое стремление. Иногда ему казалось, будто у Штерна двойное дно, и он удивлялся про себя, почему Качинский не использует свою технологию, чтобы выяснить это наверняка. На лазурном берегу в тропиках — Ещё один ваш сотрудник? — спросила Эльза, указывая на молодого мужчину, который подходил к веранде. Дугов расплылся в улыбке: — Да, но не только сотрудник. Мартин Иден — известный писатель. Эльза с сожалением покачала головой: это имя она услышала в первый раз. — В настоящее время он пишет про наших животных, — заметил Дугов. — И у него это прекрасно получается. — Добро пожаловать, — любезно сказала Эльза, когда новый гость поднялся на веранду. За ужином речь зашла о поэзии. Мартин прочитал несколько стихотворений своего друга Бриссендена. Они так понравились Эмме, что она зааплодировала. — Я передам Бриссендену, что его творчество не оставило вас равнодушной, — серьёзно заметил Мартин. — А если вы когда-нибудь приедете в Россию, то сможете сказать ему это лично. Бриссенден по совету Мартина отправился лечиться в Россию. Избавившись от болезни, он переехал в Москву, где начал преподавать философию на английском языке в университете. — Вы нас приглашаете? — просияла Эмма. Три года назад у неё духу бы не хватило задать такой вопрос мужчине, с которым она познакомилась меньше часа назад. А сейчас это показалось совершенно естественным. Мартин кивнул. — И не только он, — вмешался Дугов с улыбкой, — но и я тоже. Действительно, фрау Шпильман, фрау Беккер, почему бы вам не приехать? Посмотрите на наших животных. Вашему малышу, фрау Шпильман, они обязательно понравятся. Он такой любознательный! После ужина Эмма и Мартин не остались вместе со всеми на веранде, а, взяв с собой маленького Отто, отправились гулять. Вернулись они поздно, когда луна ярко светила в небе. Мартин осторожно нёс задремавшего Отто, Эмма шла рядом. С океана веяло прохладой, ароматы тропических цветов кружили голову. Мартин передал малыша няне, ухитрившись не разбудить, и после этого долго прощался с Эммой. — Эльза, ты не слушала стихи, которые за ужином читал герр Иден? — спросила Эмма, когда подруга, которая ещё не ложилась, открыла дверь своей комнаты. Присмотревшись, Эльза увидела в её глазах нечто новое, неуловимое и радостное, чего не было прежде, даже когда она стала невестой Зауера. — Ты ведь раньше так любила поэзию! Понимаю — ты думала о нём… о Штирнере, то есть, о Штерне, да? Не беспокойся, завтра мы снова увидим их на охоте. — Разве ты тоже идёшь? Ты же ужасно боишься львов. Эмма покраснела: — Боюсь, да, и ещё как! Но там же будет герр Иден. Он сказал, что охота на львов — это совсем не страшно, когда есть оружие герра Качинского. Подумать только, он использует изобретение Штирнера! Эльза слабо улыбнулась, надеясь, что подруга на этом пожелает спокойной ночи и уйдёт к себе. Но Эмма, воодушевлённая надеждами на будущее, вдруг спросила: — Мы ведь поедем в Россию, правда? Мы здесь слишком засиделись, совсем одичали. И мы всегда можем вернуться сюда, в любую минуту. А герр Иден обещал написать для Отто книгу и вручить её нам лично, если мы приедем!