road to the nowhere

Тэхен смотрит и не говорит ни слова. Столько всего в голове, а губы не двигаются. Он прикован взглядом, пробирающимся к нему во все закоулки души. Он подавлен этой ненавистью к миру, несправедливостью; нестерпимой болью окутало сердце, а глаза — стеклянные как после дозы амфетамина. Но он смотрит. И не находит тех же эмоций, того же отчаяния и пронизывающей своим холодом черной дыры вместо того, что нужно, так необходимо для жизни, — сердца. Он говорил себе, что все наладится, он справится, но нет. Он уже не справляется. Тэхен хотел бы вернуть все обратно: до того, как он взял бутылку со стола; до того, как он нанес смертельные раны ненавистному отцу; до того, как сестра рыдала и цеплялась за него, умоляя остановиться; до того, как... он стал убийцей. Чонгук смотрел на человека напротив, на того, кого он когда-то знал, теперь для него казался совсем незнакомым. Это не его глаза, не его бледная кожа, не его потрескавшиеся губы с ужасающими ранками в запекшейся крови. И нет, это не у него руки дрожащие и в ало-багровой жидкости измазанные. Не его бегающий взгляд и нервное шевеление пальцами. Это не тот Тэхен, которого он знал. Он не убийца. Он — самое дорогое, что у него есть. Было. Чонгук быстрыми шагами приближается и сжимает в объятиях, пытается забыться, зарывается руками в волосы, вдыхает запах жадно, в горле ком так и рвется наружу, но он издает лишь какой-то задушенный глухой хрип. И шепчет с трудом: — Все хорошо, все хорошо. Его обнимают в ответ, будто ждали этого вечность, отчаянно вцепляются в одежду, пачкают кровью, рыдают куда-то в шею; он чувствует горячие слезы, злые слезы, направленные на себя, на свою судьбу, на свой разрушенный мир. Чонгук знал — Тэхен не хотел этого. Но ничего уже не изменить, время не повернуть вспять, и это даже не сон, от которого можно проснуться. Это реальность. Которая бьет наотмашь. Все кончено: кошмар, длившийся для Тэхена вечность, наконец заканчивается. И начинается новый. Он по-прежнему не понимает, не может вспомнить, когда все пошло не так, что он упустил и просчитывал возможности все исправить. Но ничего не выходило. Чонгук давит в себе желание сейчас же, в эту минуту, убежать далеко-далеко, чтобы их никто не нашел, он безумно хотел защитить его. Но он вдруг резко приходит в себя, отстраняя от себя парня, смотрит в глаза, вселяя уверенность. — Мы справимся. Это была самооборона. Тэхен дергается, рыдает в голос и хрипит: — Н-нет!.. Я удар-рил его один р-раз, и еще, и еще, — он заикался и захлебывался в слезах, Чон тер его щеки, стирая влагу, и внимательно слушал. — М-много к-крови, слишком много!.. Чонгук прижимает Тэхена к себе и гладит по волосам, шепча успокаивающие слова. Он обязательно поможет, он задействует все свои связи, но вытащит его. Чтобы очутиться с ним в прекрасной сне, нужно совсем немного. Чонгук верит в это и улыбается.