Раздражение

Фриск невероятно сильно выводят из себя яркие цвета. Они режут глаза, раздражают своей настойчивой вездесущностью — каждый кирпич этого невероятно маленького, но не менее раздражающего мирка, окрашен в вырвиглазный зелёный. И, что самое противное, он везде — в независимости от локации, где происходит «Очищение». Что такое «Очищение»? По сути своей, банальное уничтожение местных жителей. Каждый из них трясется за состояние своей задницы так, словно через пять минут он будет убит на месте либо очередным призраком, неожиданно выскочившим из-за угла, либо под ударами бейсбольной биты «марионетки» Фриск, причём наиболее вероятен именно второй вариант. Нет, имя у «куклы», конечно, есть, и соответствует оно как раз названию его грубого, но тем не менее больно бьющего, орудия смерти. Но Фриск не решится произнести имя вслух: максимум её взаимодействия с «куклой» — приказ, что-то вроде «направо, налево» и прочее, что в её родном мире осуществляется с помощью нажатия клавиатурных клавиш, когда «кукловод» играет в какую-нибудь пиксельную игру. Но сейчас у Фриск нет ничего, что хотя бы отдалённо походит на клавиатуру — приходится выкручиваться и вести себя с «марионеткой» так, словно Фриск не человек из плоти и крови, а всего лишь невидимый для других персонаж, который, по словам «Карателя», может всё видеть и слышать. Так она думает вплоть до тех пор, пока по ней случайно не ударяет атака призрака, от которой «марионетка» успешно уклоняется. Вот тогда-то Фриск и понимает окончательно, что попадает не в порождение собственной фантазии, вызванной комой после падения, не в игру (а как объяснить это, девочка не знает), а в другой, но не менее реальный мир, спрятанный под горой Эббот. Правда, здесь монстры несколько иные — призраки разной степени жуткости, совершенно не имеющие самосознания и атакующие всё, что имеет неосторожность двигаться в их присутствии, а значит, представляющие огромную опасность… Для Фриск в первую очередь. К счастью, у неё есть «марионетка», которая с удовольствием удовлетворит свою потребность в сражениях, «очистив» (вернее, убив) зарвавшихся духов. И Фриск спасена, и рабочие благодарны, правда, последние стараются не попадаться «кукле» на глаза, прячась за углами собственных домов и заводов. Должно быть, опасаются высокого «Уровня Резни» марионетки. Ха! Они всё равно будут найдены, если Фриск этого захочет — её послушная «кукла» выполнит любую её просьбу, даже если исполнение будет значить чью-то смерть: призрака, рабочего или ещё какого-нибудь существа, не подходящего под две первые категории. Фриск — главная здесь. Она — Кукловод, совершающий убийства руками собственной игрушки. Быть может, поэтому так сильно вырастает и её собственный Уровень Резни, начиная с того момента, как её грызёт совесть лишь от того, как «игрушка» ударяет невинное животное, и заканчивая тем, как она радуется очередной смерти ещё одного оппонента. И когда главарь локации, именуемой Первой Зоны, наконец подыхает в луже собственной крови, Фриск не может удержаться от того, чтобы посмотреть на результаты своих трудов. А открывается ей… Белизна. Сияющая, гнетущая, где каждый шаг сопровождается бесконечным шёпотом всех канувших в Небытие… И это режет глаза куда больше, чем все те ярко-зелёные краски, которыми была наполнена эта «Зона» до этого. Ярко-алое «сердце» Фриск должно ярко выделяться на фоне белого цвета, но после проверки девочка видит не красный цвет, а… розоватым. Словно в естественный цвет Души подмешивают белого, такого, каким наполнены остатки того, что когда-то зовётся Первой Зоной. Сейчас… Сейчас это лишь сегмент Небытия. — И это станет с… остальными?.. — Отрешённо спрашивает Фриск, осознавая, что она не чувствует ужаса, словно её… «очищают» от этой эмоции. От частички Души, которую уже не вернуть. Остаётся лишь желание продолжить кровавую «резню». — Да, — отвечает «марионетка» после недолгого молчания. — А что… Что будет потом?.. — Узнаем, когда дойдём до конца. Нам пора идти, — бросает «игрушка», уверенно направляясь к порталу, ведущему во Вторую Зону. Фриск медленно идёт за «марионеткой» следом. Возможно, теперь роли меняются.