это будет потом: крики, зарево, дым от пожаров, боль и выбор, обида предательств и горечь разлук
©Wolfox
Пламя в чашах на стенах слегка потрескивало от сквозняка. Теренас мельком взглянул на них, отметил, что некоторые из факелов сильно чадят, стоит приказать почистить, и двинулся дальше. Стражники при приближении короля замирали на месте, вытягивались по струнке. Начальник королевской стражи неплохо постарался, новобранцы выглядели вполне достойно. — Король Теренас, уделите мне минуту, — голос Вариана, вышедшего навстречу, заставил остановиться. — Что-то случилось? — он улыбнулся и сделал себе пометку: приказать швее пошить еще одежды для гостя, наверняка Вариану неудобно прятать выглядывающие из рукавов рубашки запястья. Вариан посмотрел на него с недетской серьезностью. — Артас на меня за что-то рассердился? — С чего вы сделали такой вывод, принц Вариан? — Он не пришел ко мне утром, не открыл дверь, когда я пришел к нему сам, даже слуг не впускает. Я действительно не хотел обидеть его, говоря, что доспехи для него пока что слишком тяжелы. Теренас нахмурился. — Это не слишком-то похоже на Артаса. Нужно проверить, в чем дело. Идемте. — Но с ним ведь все в порядке? — Вариан явно волновался, хоть и старался этого не показывать. — Вечером он жаловался на то, что в его комнате слишком сильно натоплен камин. Хотя я не посчитал, что в спальне так уж жарко. Теренас слегка ускорил шаг, направляясь к покоям сына, остановился, постучал в тяжелую дубовую дверь, окованную стальными полосами. — Артас, это я, открой, пожалуйста. Изнутри не донеслось ни звука. — Артас, — громче позвал Теренас. — Мальчик мой, зачем ты заперся? Никакого ответа. Теренас наудачу подергал дверь, затем повернулся к Вариану. — Артас точно не говорил ничего о том, что собирается куда-нибудь сбежать с утра пораньше и учинить очередную шалость? Я не стану ругаться, если вы раскроете мне эту тайну, принц, даю слово короля. — Артас ничего не говорил, — Вариан тоже постучался. — Одуванчик, открой. Теренас ощутимо побледнел. Обычно сын никогда не запирал дверь, в последний раз это случилось несколько лет назад, когда он серьезно заболел. Как у ребенка хватило сил задвинуть тяжелый засов, никто не знал, но тогда самому молодому и ловкому из стражников пришлось лезть в приоткрытое окно спальни принца, чтобы впустить Теренаса и лекаря. Зачем Артас закрылся, он объяснить не смог. Вариан неотрывно смотрел на дверь, словно пытался проникнуть за нее взглядом. — С ним что-то случилось, я это чувствую, — наконец, сказал он. — Стража! — рявкнул король. — Принесите инструменты и откройте дверь. С принцем Артасом беда. — Но ничего страшного не произошло, так ведь? — голос у Вариана был каким-то тонким. — Может, он просто крепко спит? Теренас обнял его за плечи, понимая, насколько сейчас страшно совсем недавно потерявшему семью мальчику. — Все будет в порядке, — мягко сказал он. — Артас действительно может спать как медвежонок. Не волнуйся, Вариан. Вариан кивнул, все так же не отрывая взгляда от полос на двери. Его ощутимо трясло, а плечи под полотном рубашки были горячими. — Давай постоим вон там, чтобы не мешать рабочим, — Теренас почти силой заставил его отойти в коридорную нишу. — Но он ведь не умрет или что-то вроде того? — наконец, смог выдавить Вариан. — Нет, — торопливо ответил Теренас. — Конечно же нет, о чем ты говоришь? С чего бы ему умирать? Вариан кивнул и прижался к нему, вцепившись в королевский плащ так, что костяшки пальцев побелели. Теренас принялся успокаивающе гладить его по спине. Необходимость успокоить Вариана отвлекала от мыслей о том, что же там с сыном. И зачем только его так рано переселили из детской в эту спальню? Окна выходили в сад, ни одна лестница не дотянулась бы. — Ваше величество… — окликнул кто-то из слуг. — Вы сломали дверь? — встрепенулся Теренас. — Его высочество сам открыл ее. Вариан выскочил из ниши первым, посмотрел на сонного Артаса, недоуменно рассматривающего собравшуюся перед его дверями толпу. — А что случилось? — вяло спросил он. — Я просто спал, — и сполз на руки подбежавшему отцу. — Целителя сюда, — распорядился Теренас. — Зовите нашего высокого гостя, он не откажет. От Артаса шел жар, ощутимый даже на расстоянии. Вариан обеспокоенно потрогал его лоб. — Это плохо, что он такой горячий и совершенно сухой? — Ничего хорошего, — Теренас вошел в комнату, взглянул на разворошенную постель, которую Артас сбил, пока метался. Слуги мигом бросились перестилать ее. Вариан забился в угол комнаты, всем видом показывая, что уходить отсюда не намерен, даже если у Артаса внезапно выявится очень заразная и смертельная болезнь. Теренас уложил сына, укрыл, наклонился, поцеловав в лоб. — Не пугай меня, Медвежонок, не вздумай ничего выкинуть. Вариан, ты решил заразиться? — Нет. Но я не уйду, — упрямо сказал он. — Я должен присматривать за Артасом. Из коридора донесся тихий шелест, в спальню буквально вплыл высший эльф, распространяя вокруг себя ауру тепла и спокойствия. В спальне будто посветлело от его присутствия, хотя, возможно, виноваты были белоснежная с синим мантия и серебряные длинные волосы, чуть ли не светящиеся в полутьме. — Итак, что у нас тут? — мягко спросил он, обратил взгляд на Артаса. — Понятно, обычные детские недуги. Ваше величество, вы можете идти, я позабочусь о принцах. Ваше высочество, — он взглянул на Вариана, — а вам лучше не переносить болезнь на ногах. И не бойтесь меня, я еще ни одного своего подопечного не укусил. — Я ничем не болею, — запротестовал Вариан. — Мне виднее, — все так же ласково сказал целитель. Теренас удалился, наказав Вариану выполнять все указания эльфа, добавив, что рассчитывает на благоразумие старшего из принцев. Целитель проводил короля до порога, закрыл дверь, повернулся. — Раздевайтесь, ваше высочество, укладывайтесь, лучше, если вы оба будете болеть под моим чутким присмотром и надзором. — Как это — болеть под надзором? Целитель улыбнулся. — Болеть нужно правильно. Например, такой вот жар — это очень плохо и неприятно, — он водил руками над Артасом, который постепенно начинал дышать ровнее. — Так лучше. Что же это за удовольствие от болезни, когда даже нельзя вдоволь покапризничать? — Я точно капризничать не стану, — уверенно заявил Вариан, ложась в постель. На широкой королевской кровати они даже вдвоем потерялись. Целитель посмотрел на них, раздернул тяжелые занавеси, впуская дневной свет. Рукав мантии упал, обнажая жилистое запястье, перечеркнутое шрамом. — Память о войне, — пояснил он, заметив, как Вариан смотрит на его руку. — Я не всегда был лекарем, приходилось и сражаться. А сейчас закрывайте глаза, займусь вашим исцелением. Кто вам сказал, что стоит героически скрывать жар и вести себя так, словно ничего не произошло? — Но я себя хорошо чувствую. Лучше, чем Артас, — уточнил Вариан. Целитель присел на край кровати, положил ладонь ему на лоб. — Сейчас ощутите, что дышать стало легче. Усыплять я вас не стану, не сторонник таких методов. Кровопусканием тоже не занимаюсь, вы ведь этого боялись, ваше высочество? — Немного, — признался Вариан. — Часто приходилось слышать, что оно полезно при лихорадке. — Свет с вами, — рассмеялся целитель. — Я предпочитаю облегчать протекание болезни, а не лечить ее с наскока. Организм должен приучаться бороться с подобным. Магия сильна, но не всесильна. Артас во сне тихо захныкал. Вариан придвинулся к нему ближе, взял за руку. — Спи, Одуванчик. Целитель плавно поднялся, отошел к камину, выплеснул туда стакан воды. — Свежий воздух в вашем случае будет намного полезнее, — пояснил он. — Выздоравливать будет веселее. Особенно вам, ваше высочество. — Вы говорите так, словно я болен больше, чем Артас. — Скрытая болезнь всегда протекает куда тяжелее, чем если бы вы сразу начали метаться в бреду. К счастью, мудрость тысячелетий и присмотр за сотней неугомонных мальчишек помогают мне сразу определять, насколько серьезна та или иная детская болезнь. — Тысячелетий? — удивился Вариан. — Сколько же вам лет? — Две тысячи девятьсот семьдесят восемь, — эльф подмигнул ему. — А что, больше тысячи сходу не дать? — Что-то вроде того. Артас снова застонал, дрожа всем телом, потом надрывно закашлялся, задыхаясь. Целитель переместился к нему, снова принялся водить ладонями. — Как можно так простудиться летом? — в его голосе прозвучала легкая укоризна. — Вы поспорили с кем-то, что сможете три часа просидеть в леднике? — Артасу стало жарко, мне тоже. И мы напились воды из колодца. — Из того самого колодца, после обливания водой из которого кашлем заходится даже лорд Утер? Вариан пристыженно промолчал. Почему-то от этого мягкого ласкового тона было куда хуже, чем если бы целитель накричал. — Неудивительно, что болезнь сразу же подкралась. Вы не задумывались, почему ведро с водой всегда стоит на солнце? И неужели вы запамятовали, что вода из колодца всегда холодна словно лед? — Дома я пил воду из колодца и… — Не пили вы воду из колодца, — в голосе целителя прозвучала нотка веселья. — Кто бы вам позволил? Наверняка приносили ковш. — А откуда вы знаете? — удивился Вариан. — Я много что знаю, поверьте, ваше высочество. Вы двое — не первые принцы, которых мне приходится исцелять. А теперь полежите немного молча, думая о чем-нибудь хорошем, мне нужно сделать питье, которое поможет выгнать лихорадку. — А будет очень горько? — Что вы, будет очень вкусно, — уверил целитель. Вариан только сейчас сообразил, что это и есть тот самый каприз, смутился и замолк, натянув одеяло до подбородка. Целитель возился у стола, что-то негромко напевал на эльфийском, отчего клонило в сон. Вариан повернулся, не выпуская руки Артаса, закрыл глаза, решив подремать всего лишь минутку. Приснилось, что они вдвоем носятся по цветущему летнему лугу, вернее, втроем, с ними вместе носился Непобедимый, веселясь больше, чем принцы вместе взятые. Солнце невыносимо палило, но почему-то укрыться в траве никому из них в голову не приходило. Потом на самом краю луга нашелся ручей с теплой и очень вкусной водой, отдающей ягодами и травами. Вариан жадно пил, чувствуя, как солнце перестает припекать столь невыносимо, становясь просто ласковым и щекочущим нос. — Спите, мои мальчики, — сказал Непобедимый почему-то голосом короля Теренаса. Вариан хотел засмеяться, но не смог, зевнул и улегся на нагретый солнцем луг. Потом рядом оказался отец, принялся гладить по голове. Вариан потянулся к нему, но сон оказался сильнее. В плечо уткнулся лбом Артас, почему-то это усыпило сильнее всего прочего. Проснувшись, Вариан долго не мог понять, где он находится. Эта комната была ничуть не похожа на его спальню в Штормграде. Да и на лордеронские покои тоже мало смахивала. — Проснулись? — в поле зрения показалась белая мантия. — Как вы себя чувствуете, принц Вариан? — Хорошо, — с некоторым удивлением сказал Вариан, прислушиваясь к себе. — Это была какая-то магия? — Просто колыбельная, немного травяного отвара и крепкий сон на свежем воздухе. — А где Артас? Артас плюхнулся с разбегу рядом на кровать, засмеялся. Выглядел он здоровым и бодрым. — Ура! Ты проснулся наконец-то. Я испугался, ты так долго спал. — Сколько я проспал, Одуванчик? — Вариан приподнялся. — Два дня, принц Вариан, — целитель улыбнулся. — Что ж, ваши высочества, теперь вы больше не нуждаетесь в присмотре. Не пейте больше воду из колодца, и все будет хорошо. Доброго вам дня. Вы не против, если я не стану проделывать длинный путь до двора? — Нет, — несколько удивленно ответил Артас, не понимая, что имеется в виду. Целитель развел руки, перед ним замерцал серебристый овал в полтора эльфийских роста. Один шаг — и в спальне остались только Вариан с Артасом. — А кто это был? — спросил Вариан. — Не знаю, он никогда не представляется, просто появляется, когда нужен. Он и отца лечил. И деда. И прадеда. По-моему, никто не знает его имени, все обращаются «господин целитель» или «уважаемый кель’дорей». А тебе, кстати, гардероб обновили. — Правда? — Ага. Мне тоже новые штаны сшили. Пойдем, переоденешься. И можно будет погулять до начала уроков по танцам.