Black nail polish

— А-а-аргх! Черт! — снова кричит ее голос, а ладонь бьется об диван. Я сижу у нее на кухне и курю сигарету, выпуская серые и на вид мягкие колечки дыма через нос. Мой ленивый взгляд плавно переходит от окна к Мэй. Она в очередной раз пытается накрасить себе погрызанные чуть ли не под самый корень ногти. Глупая затея.  Настолько дурацкая, что меня начинает потрясывать. Она сидит в такой смешной позе. Пальцами ног держит флакончики с черным и прозрачным лаком. Ее левая ладонь лежит на коленке, а дрожащая правая рука держит кисточку. Кончик ее розового язычка появляется у уголка губ. Покусанное ухо нервно дергается. Ее подушечки пальцев решительно сжимают крышку от лака с кисточкой, и рука вновь дрожит, медленно приближается к коготкам. Мазок. По ее выражению мордашки, кажется, вышло очень даже ничего. Она переходит к следующему пальцу, щурится, прикусывает клыком губу. Я незаметно улыбнулась, а сигарета перекатывается в другой уголок рта. Я осторожно постукиваю пальцами по сигаре и прикрываю глаза. Мне здесь так спокойно и хорошо. Здесь мне так тепло. Особенно когда она рядом. Когда я слышу ее восторженный шепот. Наверняка она думает, что я не слышу ее. Ее тихие «ура, твою мать!» или «ну и кто здесь лучший маникюрщик, м-м?» От нее пахло чем-то сладким. Клубникой?  Клубничным зефиром? Да, наверное, именно им. Тот самый клубничный зефир, который я зажевываю сразу после сигареты, чтобы избавиться от запаха табака, ведь она терпеть не может его. Мягкий, воздушный зефир… прямо как ее непослушные волосы, которые невозможно зализать, а при любой попытке сделать это они снова пушатся, как у раздраженного петуха. — Чёрт! Крик Мэй возвращает меня в реальность. Ее невозмутимое лицо краснеет от гнева. На лбу  появляются морщинки. Брови сводятся к переносице, а ухо дергается быстрее. — Говно-лак! — хлопает она себя по коленке. — Что за монстр его придумал?! Я бы его отдубасила в одно место!!! — Э-э… Мэй? — зову я ее по имени и беру в пальцы сигарету, выдыхая изо рта пушистый дымок. — Может… тебе помочь? Мой голос прозвучал хрипло после стольких минут молчания. Мэй поворачивает ко мне голову. Ее алые глаза вспыхивают ярким пламенем, которое согревает меня внутри лучше любой выкуренной мной сигареты. Я отлипаю от стула, потушив сигару об свою ледяную ладонь. Ноги за это время успели настолько расслабиться, что еле подняли мое тело. Я сажусь рядом с ней и беру в свою руку ее ладонь, осматриваю один лишь ровно покрашенный коготок. Второй уже был смазан, а остальные и вовсе не накрашены. Я беру в пальцы колпачок с кисточкой из ее мягких подушечек и провожу по ее коготку на мизинце. Лак ровно ложится на коготь, от чего в глазах Мэй заиграли удивленные огоньки. — К-к-как ты это сделала? — восхищенно спрашивает она у меня. — Ты ходила на курсы маникюра? Я усмехаюсь и поднимаю глаза на нее. — О да, конечно ходила. Мне же делать больше нечего, — съязвила я, покрутив ладонью. На ее губах играет широкая улыбка. — Неужели ради меня, Би-Би? На секунду мои глаза удивленно смотрят на нее, но позже снова прикрываю их и приподнимаю бровь. — Конечно, а ты как думала? — гордо говорю я и поднимаю морду. — Мэй Боровски до сих пор не различает сарказм? — Беатрис Сантелло видимо тоже, — усмехается она, высунув кончик языка. Я фыркаю, качая головой, и взмахиваю кисточкой. — Молчи, МэйДэй, — говорю я и закатываю глаза. — А не то твои ногти превратятся во что-то нечто ужасное. Мэй улыбается мне и замолкает, прикрывая глаза. Я мирно наблюдаю за ней несколько секунд, а после снова опускаю взгляд на ее ладонь и крашу коготки. И все же она глупенькая неумеха МэйДэй…