В ожидании тебя

В лофте кромешная тишина. Не было слышно ни детских криков Макса и Рафаэля, ни тихих ругательств главы Нью-Йоркского Института по поводу сворованного утреннего кофе из ближайшего кафетерия, даже Председатель Мяо вел себя тихо. Магнус привык к тишине, будто теперь только она и сопровождала его в жизни. Однажды, Магнус Бейн перестает считать десятилетия, которые он проживает без своего охотника. Из памяти постепенно уходят такие важные вещи, как его любимый голубой цвет глаз, бархатный голос и тепло утренних объятий. События, которые маг старался не забыть, понемногу теряют свои краски и исчезают безвозвратно. С каждым прожитым десятилетием ложиться спать, а наутро проснуться и не вспомнить важных вещей, становится все страшней. Однажды, Магнус Бейн решает послать все к чёрту и уйти насовсем к своему нефилиму. Но груз ответственности в виде сына все еще лежит на нем. Нет, он не считал Макса обузой, скорее уж отец был в тягость для младшего. Маг стал чаще замечать на себе опечаленный взгляд собственного ребенка. Такие же голубые глаза, как и у Александра, вновь и вновь ранили Верховного. Его сын меняется у него на глазах, а мужчина почти этого не замечает. Максвелл Майкл Лайтвуд-Бейн вытянулся в росте, а некогда маленькие рожки выросли, будь Рагнор все еще жив они точно бы поспорили чьи больше. Сложно было сказать, кого было больше в этом юноше — Алека или же Магнуса. Поровну, пускай Макс и знал первого только несколько лет своей жизни. Но мечты все же у синекожего мальчишки были алековы — равенство между нефилимами и жителями Нижнего мира. С помощью уроков Верховного он быстро, хоть и с трудом, освоил магию и мог участвовать в боях, на которые Бейн отпускал его скрепя сердце. Уходя на очередное задания по поручению Конклава, Макс всегда предупреждал отца, что вскоре вернется. Теперь это стало новой традицией в семье Лайтвуд-Бейн. Ведь бессмертному не сложно вернуться? И Макс возвращался. Иногда побитый и измятый от сражений, но живой. И тогда Магнус может спокойно вздохнуть, подойти и крепко обнять сына. Он больше не хотел терять, не хотел чувствовать безграничное одиночество снова и снова, ведь даже бессмертный может умереть. Не смешно ли звучит? От Верховного Мага Бруклина мало что осталось. Погас азарт в вечно игривых глазах, мужчина перестал так тщательно следить за внешним видом, а когда мимо него каким-то боком проходил человек в одежде, которая давно вышла из моды, то он всего лишь отведет взгляд и не опустит своих шуточек. Без Александра Лайтвуда Магнус Бейн угасал, как свеча… медленно. — Пап, — доносится голос молодого мага. Максвелл только недавно вернулся с задания, поэтому сразу же поспешил к родителю, не замечая на себе остатки ихора и запекшейся крови. Юноша владел магией исцеления, но она отнимала так много сил, что тот решил ей не пользоваться, чтобы полностью не израсходовать магию. — Что случилось, Черничка? — произносит Бейн, сидя в своем излюбленном кресле. В изящной руке сразу же появляется бокал с красным вином. Маг не сразу замечает осуждающий взгляд собственного сына, опустошая свой бокал до дна. Максвелл не любит, когда Магнус уходил в свой мирок, в котором был только он, алкоголь и воспоминания об отце и Рафаэле. Макс тоже скучал, только вот продолжал жить дальше, ведь понимал, что отпустит. Когда-нибудь точно отпустит. — Хватит! — просит юноша. — Ты ведь знаешь, что отец бы не одобрил этого, но продолжаешь творить невесть что! — терпение юноши сходит на нет, и спокойный голос переходит на крик. — Чертов эгоист, даже сейчас ты не один! Да, отец покинул нас и братец Раф тоже, но… Я… Я ведь все еще с тобой и всегда буду! Хоть дядя Джейс и тетя Изабель уже и не в том возрасте, но тоже здесь. Катарина, которую достал твой вечный запой, но как она сама сказала, что уже привыкла к этому, тоже с тобой. Синекожий юноша подходит к креслу, в котором сидел Магнус и опускается перед ним на колени, чтобы взглянуть в желто-зеленые глаза папы. Не зажившие раны ноют, но мальчишка терпит ради отца, старается не показывать, что ему тоже больно. С тех пор, маг пытался прятать свою метку мага при помощи гламура, но под действием алкоголя магия выходила из-под контроля. И без того яркие глаза мужчины будто светились в темноте просторного лофта. — Я понимаю, отца никто не заменит, но помнишь, что он сказал в тот день? — юный маг дожидается ответа от мужчины, тот лишь молча кивает, смотря на сына. — Будь счастлив, разве не это он говорил? А теперь скажи… Ты счастлив? Магнус долгое время обдумывает вопрос, заданный Максом и не находит на него ответ. Долгие годы он существовал, постепенно погружаясь в свое безумие с головой. Постепенно исчезал тот эксцентричный маг, которого многие знали, и появлялся небритый неделями мужчина. Магнус, который жил до встречи с Александром как-то ведь держался, окружая себя вечеринками и скандалами. Иногда Максу хочется наложить на отца забвение, чтобы тот перестал мучиться каждую ночь от кошмаров, болезненных воспоминаний, но в тоже время в них было так много Алека Лайтвуда и Рафаэля, которых так сильно они оба любили. «Будь счастлив» Эти слова произнес отец в момент своей смерти, корчась от невыносимой боли и сглатывая собственную кровь. Его глаза были устремлены только на Магнуса и Макса, которые прибыли на место незамедлительно. Он молил о прощении, когда Бейн просил помолчать и поберечь силы, ведь нефилиму было еще рано покидать этот мир. Магнусу было больно смотреть на глубокие раны Алека, которые не смогла исцелить даже иратце. Синее пламя магии не обжигало израненную кожу, как могло показаться. Маг тратил все свои силы, чтобы самые тяжелые раны охотника затянулись и кровотечение остановилось. Из-за большого расхода сил, мужчина колдует, прикрыв кошачьи глаза, чтобы не терять концентрацию. Неожиданно он чувствует, как что-то касается его лица. Окровавленные пальцы касались влажной от слез щеки мага, поглаживая нежную кожу. Лайтвуд пытался запомнить очертания столь любимых лиц, переводя свой взгляд с Магнуса на Макса. Усталость брала свое, постепенно забирая силы у крепкого телом охотника. Он все пытался рассказать своему магу, чтобы тот поспешил к их старшему сыну, который сейчас сражается один с демонами, что сигнал был ложный, и они попали в ловушку. Но сил уже не было, чтобы произнести этих слов. Тело постепенно холодеет и обмякает в крепких руках мага. — Алек… держись, — умоляет Верховный и усиливает поток магической энергии, поступающий в тело охотника. — Не покидай меня, не оставляй нас… Но в ответ Магнус ничего не услышал. Уже где-то отдаленно доносятся чьи-то крики, срывается на крик и Макс, который до этого не проронил ни слова. Слышать в его голосе отчаянье больно и совсем невыносимо, поэтому Магнус притягивает тельце сына к себе, пряча свое лицо в изгибе шеи младшего. — Почему папа не открывает глаза? — слышится тихий голос юного мага. — Помнишь, я рассказывал тебе историю про ангелов, Черничка? — Помню, — Максвел сильнее прижимается к отцу. — Они всегда с нами, наблюдают и охраняют. — Да, малыш, — мужчина целует сына в макушку. — Папа стал ангелом? — непонимающе спрашивает мальчик. — Он всегда был ангелом, Черничка, — отвечает Магнус. — И он всегда будет нас охранять? — Всегда, — уже на грани слышимости произносит мужчина.  Но судьба никогда не была благосклонна к Магнусу, демоническому отродью. Рафаэль, второй сын четы Лайтвуд-Бейн был серьезно ранен в сражении против высших демонов. Тот день хорошо отложился в их памяти. Магнус надеялся, что Макс быстро забудет произошедшее в силу своего маленького возраста, но каждая последующая ночь становилась персональным кошмаром для них.