"Чистая" любовь

Прошло несколько дней. В компании Судзуки Томоэ царила тишь да гладь: все были довольны тем, что Нанами осталась работать с ними, не намечалось никаких новых переворотов и жалоб. Каждый трудится, отдавая работе всего себя. Во время перерывов кто-то из ребят (обычно это Катецу и Отохико) покупал еду в магазине через несколько метров от офиса кампании, а затем начиналась атомная война. Вы когда-нибудь видели, как 18-летние парни соревнуются, кто громче рыгнет или напихает в рот больше кексиков? Или как 19-летний парень делает из картошки фри клыки, из пледа, мирно лежащего на кресле, плащ Графа Дракулы, а из кетчупа кровь, капая им на руки и лицо, а потом бегает за остальными, говоря, что он вампир и высосет у них всю кровь, если они не принесут в жертву прекрасную девушку? Вы видели, как взрослые парни дерутся на батонах, а пожилая женщина ведёт счёт? Взрослые всегда думают, что на работе можно лишь сидеть за компьютером, протирать пыль, перебирать документы, «просиживая на одном месте лучшие годы своей жизни», как они сами часто говорят, но ребята, видимо, не были согласны с таким раскладом, поэтому наслаждались временем, проведённым на работе. Пока молодые сотрудники отлично проводили трудовые будни, некоторым было совсем не до веселья. Томоэ никак не мог забыть ту фразу, сказанную Нанами, не мог нормально спать, сконцентрироваться на работе — всё просто вываливалось у него из рук. Парень несколько дней не следил за работой подчинённых. И хотя их это мало волновало, поведение Томоэ не ускользнуло от внимания Микаге. Мужчина не понимал, что с президентом не так. Сейчас он снова смотрел в бумаги, но его мысли были где-то далеко. — Президент? — Микаге решил начать разговор первым. — Да? — сказал Томоэ так же невозмутимо, как и обычно. — Что с вами происходит? — Не понимаю вопроса. Со мной всё хорошо — здоров, как бык. — Я не об этом. Вы не можете работать, с вами явно что-то происходит. Я это вижу, но никак не могу понять, в чём причина. Не хотите поделиться? — Не понимаю, о чём вы. Томоэ решил включить дурочка. Он прекрасно знал, что Микаге всё видит, но проблема была в том, что парень сам не понимал, что с ним происходит. Однако даже не это было главным. В первую очередь Томоэ волновало, почему Нанами до сих пор ему не призналась. Он ломал голову над этим вопросом все последние дни, засыпал с этой мыслью. Ему казалось, что если девушка его любит, она обязана сделать первый шаг, проявить свои чувства как-то, а Нанами… ничего не делала. Они даже не виделись всё это время. — Вы хотите сказать, что всё как обычно? — не унимался Микаге. — Не совсем, но в общих чертах я склонен к ответу «да». — Увиливаете? — ухмыльнулся вице-президент, наливая себе чашку горячего чая. — Ну-ну, долго вы так не протянете. Томоэ промолчал, уставившись в окно. Серые тучи будто отражали его состояние сейчас. «Быть может, стоит посмотреть, как там у неё дела? Мало ли, что произошло. Так, стоп, дубина! Не ты ли хотел её выгнать? Ну и что с того, что она в тебя втюрилась? Тебя это никак не должно касаться». — Президент, советую пойти к персоналу… — Хорошо, пойдём, — Томоэ сорвался с места. Руки сами за секунду собрали бумаги, а ноги понесли к двери. Микаге вздёрнул бровь, подозрительно глядя на парня. — Что? Вы ведь сами сказали идти? Вот вы капуша, Боже! «Ещё и виноват остался! — подумал Микаге, удивлённый поведением Томоэ. — Чего тогда сам не шёл туда? Каждый день приходил с проверкой, а сейчас… Нанами не стала бы лгать, да и не могли они так быстро поссориться. Хотя, зная характер президента... Нет, зачем Нанами обманывать?» Так, думая каждый о своём, они добрались до двери комнаты, где находился весь персонал. Внезапно так торопившийся Томоэ затормозил. Микаге остановился рядом. — Что-то не так? — Нет-нет, конечно же всё хорошо. Вдруг парень услышал голоса за дверью: — Нет тебе прощенья! Понеси своё наказание! Ва-ха-ха-ха! — Прошу, не надо… Это был голос Нанами: он был жалобным, чуть ли не плачущим. Президент почувствовал внезапную ярость и рывком открыл дверь. — КАКОГО ХРЕНА…ТУТ… происходит? — Томоэ еле договорил фразу. Вся комната была грязной: стены были будто сделаны из соуса, а пол — из пиццы, про столы вообще лучше молчать. Но больше всего его удивила развернувшаяся в данный момент сцена: Мидзуки верхом на Кураме наказывал Нанами. Как? Она должна была съесть три куска пиццы за одну минуту. Все уже не могли смеяться над этим, поэтому казалось, что они просто задыхаются, вытирая мокрые от слёз глаза. У Томоэ вмиг закружилась голова, он начал терять равновесие. — Президент?! Никто не ожидал увидеть его, все успели привыкнуть к полной свободе. — Десять минут на уборку! — рявкнул Томоэ и захлопнул дверь. Скрытый от взглядов подчинённых, он тут же чуть не рухнул, если бы не прислонился к стене. — Президент, вы как? — озабоченно спросил Микаге. — Нормально. Магия это или нет, но через десять минут всё было убрано. Комната пахла хлоркой и порошком, что очень успокоило Томоэ. Стены выглядели, как стены, а пол — как пол, причём сверкающий на свету. Работники, будто заключённые, сидели и молчали, понимая, что виноваты. — Что это был за кавардак?! — Томоэ со злости ударил кулаком по столу и имел на это полное право. — Какого чёрта?! Вы должны убирать, а сами что творите? Стоило не появляться несколько дней, как вы успели устроить ТАКОЕ! Вы элитная наёмная бригада людей, которые приносит чистоту в дом, а похоже было, что я зашёл в коробку для бомжей! — Мы убирали, как всегда, а во время перерыва… — начал Отохико. — Плевать! Вы всегда те, кто убирает! Неужели трудно запомнить, чего я от вас требую?! — Томоэ снова ударил по столу. — Президент, — начал спокойным голосом Микаге. — Прошу, успокойтесь. Вы начисляете им зарплаты, так что вам стоит слегка урезать их? Раза так в два. Мне кажется, так до них быстрее дойдёт, для чего они здесь. Спокойствие Микаге порой пугало больше, чем злые крики Томоэ. Персонал не на шутку заволновался, как вдруг… — Президент, — Нанами встала из-за стола, — это моя вина. Это я предложила, сказала, что так будет веселее. Можете урезать зарплату мне. Томоэ онемел. В иной раз он только рад бы был урезать девушке зарплату, впрочем, это даже была идеальная возможность её уволить, вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда, сделать вид, будто ничего не было... Но не сейчас. Парень чувствовал, что не может её уволить, не знал, почему, но был уверен, что не может. Он уже приготовился было произнести это вслух, но внезапно увидел, как Курама взял Нанами за руку, встав рядом: — Тогда и мне урежьте. Я тоже был одним из зачинщиков. «К-курама… — Нанами растерялась, но внешне выглядела спокойной. — За руку взял, моя ладонь потеет, мамочки! Спокойно, спокойно, главное дыши. В этом нет ничего сверхъестественного». — Вот как? — это начало бесить Томоэ. — Тогда… — Стойте, — рядом встал Мидзуки и взял Нанами за другую руку, — я тоже был зачинщиком, причём говорил больше всех. Они меня прикрывают. — Что ж… Мидзуки, то, что ты признался, достойно похвалы, но провернуть такое одному… — Он был не один, — Котецу встал и взял за руку Мидзуки, — я тоже был зачинщиком. — И я! — И я! Спустя некоторое время стояли все. Каждый был готов пожертвовать ради друга своей зарплатой, даже рабочим местом. Когда кто-то говорил, что это он во всём виноват, находился тот, кто утверждал, что он лжёт, и обвинял себя. Разобраться в том, кто говорил правду, а кто лгал, было невозможно. — Значит, вы готовы к тому, что вам урежут зарплату или даже выкинут отсюда? — спросил вице-президент серьёзно. — Да, — все кивнули, держа друг друга за руки. — Президент, слово за вами, — сказал Микаге, обращаясь к Томоэ. — Ситуация сама по себе странная, даже смешная: кто-то из вас говорит правду, а кто-то лжёт, чтобы выгородить другого, не думая о себе. — Думая! — выкрикнули все. — Даже так… Хм… — задумчиво промычал Томоэ. — Тогда у меня не остаётся выбора. Я урежу зарплату всем. Ребята сглотнули. Каждый был готов к этому. Президент внимательно смотрел за реакцией персонала. Микаге стоял, спокойно смотря на каждого из них. — Урежу, но не в два раза, как предложил вице-президент, а на 2000 йен за этот месяц. Думаю, это и так будет для вас хорошим уроком, — он улыбнулся. — П-президент, вы не шутите? — Нет, я вполне серьёзно. — Спасибо! Все без смущения начали обнимать друг друга. Курама от радости закружил Нанами в своих объятиях. Ребята смеялись, ведь настраивались на совершенно другой исход событий. — А теперь за работу! — Да! Все выбегали довольными. Как странно: уходить радостным после того, как тебе понизили зарплату, не правда ли? Последней помещение покидала Нанами. Перед тем, как выйти, она обернулась и тихо сказала: — Спасибо, президент. Микаге и Томоэ остались наедине. — Президент, почему вы не поступили так, как я вам предложил? Я действительно был готов сделать это. — Они так молоды (сказал человек, которому 22 года), — вздохнул Томоэ. — Ты видел эту преданность? Эту готовность отдать всё за человека, который стоит в нескольких метрах от тебя? Это называется дружбой, верностью. — Президент? — Ой, что-то я разговорился. Пойдём, у нас ещё много дел. — Хорошо, президент.