Письмо для тебя

Что может быть хуже мелкого осеннего дождя? Когда ты до нитки промок, так тебя еще и насквозь продувает холодный ветер. Наверное, только то, когда ты возвращаешься, без зонта, хотя знал, что сегодня обещали осадки, с этого дурацкого собрания уставший, где последнее время обсуждаю одно и тоже, и уже который раз не приходят к общему решению. Так мало тебе мировых проблем как стране, так еще и личные сваливаются тебе, как снег, на голову. И как он раньше не заметил самого элементарного. Сейчас бы все, наверное, было бы по-другому. Он бы не шел один до своего дома и не проклинал бы всех и вся. Возможно Антонио сейчас бы увлеченно рассказывал что-нибудь Романо, а последний бы лишь изредка вставлял пару фраз. Потом бы они зашли куда-нибудь выпить, продолжая разговаривать ни о чем. Но все было совсем не так. И вот наконец дойдя до дома, Испания зашел к себе в комнату, попутно скидывая с себя мокрую куртку. Ничего более не снимая, он подошел к кровати и без сил рухнул на нее, от чего та жалобно заскрипела. Он пролежал, как ему казалось, долгое время, пока что-то на столе не привлекло его внимание. Этим что-то оказался белый конверт, стоявший возле настольной лампы, так чтобы он сразу бросался в глаза тому, кто зашел в комнату. Но видимо Фернандес настолько выбился из сил что ничего уже не видел перед собой. Медленно поднявшись, он не спеша подошел к столу и взял конверт в руки, и первым делом проверив содержимое конверта на свету. Как говорится, безопасность превыше всего. Но все опасения были напрасны. Там находились лишь листы бумаги. Еще раз повертев находку, Тони заметил на обратной стороне по середине надпись: «Антонио». А ниже в углу подпись отправителя: «От Романо». Испания много чего ожидал от этого письма, но то что оно будет от Романо, ни в какие рамки воображения не укладывалось. Прочитав это еще несколько раз и убедившись что глаза его не обманывают, испанец наконец открыл письмо. Дрожащими, то ли от страха, то ли от волнения, то ли от всего вместе, руками он аккуратно надрезал край конверта и достал сложенные пополам листы. Пол дела было уже сделано, и казалось осталось то всего ничего, развернуть это послание и прочитать, чего же хотел Романо. Но Антонио медлил. Но не из-за того, что хотел растянуть момент, нет, он просто боялся того что там мог написать Варгас. И если обычно при получении какого-либо послания, сердце стучит от волнения с бешеной скоростью, то сейчас все было наоборот. Испания почти не дышал. Было до жути страшно читать, их последняя встреча закончилась на не очень позитивной ноте, и в этот раз, как считал Фернандес, виноват был он сам. И все же собравшись с мыслями и вздохнув поглубже, он-таки развернул письмо. Текст был написан на его родном языке — испанском. Черными чернилами. Тони сразу узнал этот почерк и все сомнения окончательно ушли. Это писал Романо. Он сразу вспомнил, как учил того писать по по-испански. С каким трудом ему удалось заставить итальянца учить правописания слов. Письмо было написано на два с половиной листа. Поддавшись воспоминанием Антонио снова и снова просматривал предложения и совсем не вникая в их смысл. Но любопытство взяло вверх над ностальгией и отправило ее на второй план. Очередной раз глубоко вздохнув, Испания начал читать. Hola*, Испания! Как ты? Все ли у тебя нормально? Да, странно, наверное, спрашивать это сейчас, когда мы виделись не так давно. И все-таки. Я знаю, что ты всю последнюю неделю ходишь подавленный, и все из-за меня. Я правда сожалею, мне очень больно, хоть и изредка, видеть тебя без твоей жизнерадостной улыбки. Я знаю, что все время тебе говорил, что она меня бесит, но ты-то прекрасно понимал, что это не так. И продолжал улыбаться в ответ на все мои оскорбления. В тот раз я сильно сглупил… Flashback POV Романо Осень. Хорошее время года. Особенно первый месяц. Нет такой изнуряющей жары, насекомых. Каждый день дует прохладный ветерок. Но главное это красота природы. Все окрашивается в мои любимые теплые цвета — красный, желтый, оранжевый. Я могу часами сидеть в парке и наблюдать за этой красотой. Этот день ничем не отличался от других, кроме того что я сидел не один, а с этим томатным придурком — Испанией. А точнее сидел только я, он же нагло разлегся у меня на коленях. И как я только позволил ему это сделать. Но очередные разборки мне почему-то устраивать не хотелось. Сам удивляюсь, что на меня нашло. Может это потому, что погода была хорошая и не хотелось портить идиллию царившую в самом отдаленном уголке парка? Ну, да какая разница. Мы долго молчали, я любовался окружающими меня красками природы, Антонио лежал с закрытыми глазами. На какое-то время мне показалось, что он заснул, просто он так долго лежал без движения и с его стороны было было слышно лишь негромкое сопение. И только я наклонил голову, чтобы удостовериться в своих догадках, как этот ненормальный испанец резко сел, смотря на меня самым серьезным взглядом, который только у него был. Резко дернувшись от неожиданности, я впечатался локтем в подлокотник. Я тихо чертыхнулся, потирая ушибленное место. Испания же в лице не изменился. — Чего ты так резко подскакиваешь, предупреждать же надо, идиот. — Прости, но, Романо, нам нужно поговорить. — было видно что Антонио был настроен серьезно. Не было ни малейшего намека на какую-либо улыбку. От такой серьезности у меня все похолодело внутри. — Хей, что за тон? Перестань. На тебя вообще не похоже. Ты пугаешь. — я попытался хоть как-то разрядить обстановку, но это не увенчалось успехом. — Просто выслушай меня. Я долго думал стоит ли это говорить. И у меня было много вариантов развития событий. И не один из них меня толком не устраивал, но я все-таки решил, что лучше, если ты будешь знать. Я много раз тебе говорил тебе подобное, но сейчас это будет иметь совсем другой смысл. И я пойму и приму любую реакцию. После этого он замолчал, но продолжал смотреть на меня пристальным взглядом ярко зеленых глаз. Может он ждал от меня какой-то реакции или действия, но эта ситуация заставляла меня съеживаться, будто от колючего ветра, и не говорить ни слова. Перед тем как вновь начать говорить Антонио взял мои руки в свои и не сильно сжал, чуть поглаживая. Холодные кончики его пальцев, когда обычно у Испании руки теплые или очень горячие, для меня стали неожиданностью . — В общем знаешь, ну, понимаешь, — после такой затяжной паузы все серьезность бесследно испарилась, будто ее и не было. Испания явно не знал как собрать все свои мысли в одну кучу, чтобы мне было понятно. При этом его щеки покрылись легким румянцем, что, мягко сказано, меня удивило. — Ты много раз это слышал от меня, но сейчас, я повторюсь, это будет иметь немного иное значение. Короче, блин, я не думал что это будет так сложно сказать. — Да что случилось-то? — мои нервы уже не выдерживали такой интриги. — Черт, — он удрученно выдохнул, — Я тебя… — Fratello*! — ну, и, конечно же, по закону жанра окончание фразы услышать мне помешал оклик, непонятно откуда взявшегося, брата. Он, как всегда радостный, вприпрыжку бежал в нашу сторону размахивая руками. Ну и как же без белого флажка в правой руке. Феличиано, не Феличиано без белого флага. Он никуда без него не ходит, благо хотя бы спит без него. Пока я смотрел на это жизнерадостное создание, краем уха услышал, как Испания тихо чертыхнулся и пробормотал что-то, типа: «Черт, как же они не вовремя.» Это было довольно неожиданно, так как он редко когда ругался, но стоило мне повернуться к нему, губы уже были растянуты в его коронной лучезарной улыбкой. В это время к там уже прискакал Италия, сначала он повис у меня на шее с возгласами: — Ciao*, Романо! Затем он запрыгнул на Антонио, и как всегда испанец тоже начал радостно восклицать: — Ита-чан! Давно не виделись. Боже сколько же от них шуму. Кошмар. Хорошо, что мы здесь одни, а то на нас бы точно стали бы оглядываться прохожие. Ну и кто бы сомневался что вместе с братом придет и эта картофелина — Германия. Он же никуда его одного не отпускает, или это Фели без него не ходит, в любом случае он меня бесит. — О, Германия, и ты тут, приветствую. — Антонио по-дружески похлопал его по плечу. — Ага, привет. — И он как всегда немногословен. Я обошелся лишь одним кивком, и, увидев ответное приветствие, повернулся в сторону самых болтливых. Сейчас в речи Испании не было ни тени неуверенности, он без остановочного говорил Фели о там как тот вырос, и как давно они не виделись. Тогда назревает вопрос, что с ним было буквально минуты две назад. Из размышлений меня вывел брат, который бесцеремонно плюхнулся мне на колени. — Романо, может домой пойдем? Я есть хочу. — Да, действительно, пора бы уже возвращаться, — поддакнул ему Испания. — Ну, тогда может ты уже слезешь с меня, — когда мои ноги стали свободными, я нехотя поднялся и направился на выход из парка. — Даа! Брат, а у тебя есть паста? — Да-да, есть. — Ура, ПАСТА!!! — и как всегда его радости не было предела. Пока мы шли по парку Фели носился вокруг нас пиная кучи листьев, от чего те подлетали вверх, подхватываемые ветром и создавая золотой «водоворот». Чуть позже к нему присоединился Антонио. Ну, ей-богу, как дети малые. Примерно так же мы дошли и до дома. Мы с Людвигом молча шли, наблюдая за своими «большими детьми» — ну, насчет Фели я бы здесь поспорил пожалуй, — а два неунывающих идиота продолжали так же беззаботно смеяться между собой. Мне нравится наблюдать за их весельем, — хотя им я этого, конечно же, не скажу, — но последние разы наших встреч что-то постоянно не дает мне покоя. Через некоторое время появляется желание чтобы Антонио больше общался со мной. И плевать мне на то, что он и так со мной чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Но как бы я не старался оно никак не дает мне покоя и с каждым разом становится все сильнее. Сегодня видимо было последней каплей, плюс добавилось, наверное, то что нас прервали в парке. Придя домой и быстро сварганив обещанную пасту, мы засели в гостиной. Я на своем кресле, Испания с братом на диване, и Германия напротив меня в таком же кресле. Мы разговаривали о всякой ерунде. Но Антонио болтал больше с Фели, чем со всеми нами. И меня опять начало разъедать то чувство. Я прекрасно знаю, мой брат более общительный, чем я, с ним проще всего найти общий язык. У него не такой скверный характер, и он лучше меня во всем. Я это прекрасно знаю. И слова испанца о том что, какой Фели милашка и прелесть, только больше развивали мое недовольство. Вдруг мне стало интересно заметят ли Испания с Феличиано мой уход? И если заметят, пойдет ли Антонио за мной? Аккуратно встав с кресла я молча прошел к двери. -Романо, ты куда? Все в порядке? — все-таки заметил, ну, хоть это оправдало мои надежды, но на этом мы не закончили. — А, да я что-то устал, пойду, пожалуй, к себе, — сказав это я вышел за дверь и, чуть постояв под дверью, направился в комнату. Единственное что я сейчас хотел, это услышать приближающиеся шаги Антонио за дверью, но их не было. «Ну, давай же, томатный придурок, приди ко мне» — это было единственное о чем я сейчас думал. Но он все не приходил. Я с самого начала знал это и при этом надеялся на обратное. Я всегда поражался тому, как резко у меня может поменяться настроение. Иногда это бесило даже меня. Я вообще не представляю, как Антонио терпел меня все это время. Из глаз уже текут слезы. Как бы я не пытался их остановить, они не прекращались. Прошел уже, наверное, час. А может и меньше. К тому времени я уже просто лежал на кровати. И вот послышался тихий стук в дверь. Я решил его проигнорировать. И он больше не повторился, тогда я почувствовал, как один край кровати прогнулся под весом другого тела. Но вида я, конечно же, не подал и и продолжал лежать, отвернувшись в другую сторону. Несколько минут длилось молчание, потом рука несмело коснулась моих волос. — Где Феличиано с этой картофелиной? — А, они ушли только что. Германии позвонили, а потом он сказал, что появились срочные дела, и нужно идти. — Ясно. — Романо, что-то случилось? — на этом он убрал руку с моей головы, напоследок проведя кончиками пальцев по выступающей прядке от чего по телу пошли мурашки. — Ничего не случ… — Романо, я же вижу, — ну что ж, раз тебе так интересно. — Скажи, ты терпел меня только потому, что тебе Фели не достался? Ведь он намного лучше меня. Он более милый, приветливый. — я сел напротив него, вытирая слезы с лица, но они не прекращали идти. Антонио явно не рассчитывал увидеть меня в таком виде. — Хей, Рома, ты чего? Что ты такое говоришь? — А разве не так? Только не говори, что это не правда. Я не верю. Я прекрасно вижу как ты относишься к нему. Если бы у тебя был выбор, я уверен, ты бы с радостью меня на него променял. — какой-то частью разума я понимал что это совершенно не так и это лишь моя фантазия, но меня уже было не остановить. — Скажи, ты ненавидишь меня? Ведь так? — Почему я должен этого говорить? Я люблю тебя, и не за что бы не оставил тебя одного, — он говорил это с таким спокойным и одновременно печальным лицом. Этого я уже не выдержал. Вскочив с кровати, я начал отходить спиной к двери мотая головой. — Нет, не верю. Не правда! — выкрикнув это, я выбежал из комнаты, на лестнице меня догнал оклик Испании. — Романо, постой! — на секунду остановившись, я взвесил все за и против на счет того что бы дать ему догнать меня, но так и не решив что ему ответить все-таки выскочил на улицу и как можно быстрее отправился к себе. Как же я был рад, что Фели почти все время проводит с Людвигом. Конец POV Романо Конец Flashback Я не знаю что на меня нашло. Я много чего могу надумать себе, и из-за этого у меня легко может испортится настроение. Не знаю, привык ты к этому или нет, но даже я не привык к моим перепадам. Но сейчас не о том. Только потом, обдумывая произошедшее, я понял что, мало того что обвинил тебя в том, что ты не делал и не собирался, так еще и проигнорировал твои чувства ко мне. Я правда сожалею. Ты так долго решался мне признаться, а я так по-скотски повел себя. Прости меня. Прошу тебя, улыбайся и дальше, тебе не идет грустное выражение лица. И еще одно… Te amo*, Антонио. Романо Варгас. Испания многого ожидал от Романо, но письмо с признанием. Это было явно неожиданное происшествие. Он еще долгое время сидел уставившись в листы бумаги, периодически вытирая катившиеся из глаз слезы. Антонио не знал что он будет говорит потом, что делать, но он был уверен что сейчас он должен встретиться с Романо, а там уже по обстоятельствам будет смотреть. На улице до сих пор лил дождь, но испанца сейчас это не волновало. Схватив телефон он пулей вылетел из дома, на ходу набирая номер Феличиано. — Вее! Испания, приветик, — послышался в трубке радостный голос итальянца. — Фели, где сейчас твой брат? — А, Романо должен быть дома, а что? — Просто мне очень нужно с ним увидеться, спасибо. — бросив трубку, Антонио еще быстрее побежал к Италии. Чуть отдышавшись перед дверью, он настойчиво постучал. В доме послышались приближающиеся шаги и щелчок открывающегося замка. — Феличиано, ты что-то опять заб… Испания?! — не давая Романо опомниться, испанец набросился на него с объятиями, от чего тот попятившись назад, запнулся об ковер в прихожей и грохнулся на пол, потащив за собой Антонио. В итоге все выглядело так: Италия сидит на полу в шоке от того, что происходит, при этом его обнимает Испания, уже чуть ли не лежа на нем. — И-испания, ты что тут делаешь?! — Романо, прости, прости, что раньше не замечал твоих чувств, я обещаю что впредь буду внимательнее по отношению к тебе. — А, так ты все-таки прочитал письмо. Я думал, что ты уже не захочешь не то что видеть меня, но и вообще иметь со мной что-то общее. — Романо уже говорил тише, гораздо тише, но так чтобы испанец его слышал. И тут Антонио почувствовал, что тот начал мелко подрагивать, и со стороны послышались всхлипы. — Хей, Романо, ты чего? Ну же, не плачь. — он аккуратно взял его лицо в свои ладони и заставил поднять взгляд на себя, при этом стирая подушечками пальцев мокрые дорожки на щеках. — Я очень боялся, что ты перестанешь общаться со мной, что уже тебе не нужен. Я просто не представляю, чтобы я делал без тебя. — Действительно, фантазия у тебя богатая, — Антонио беззлобно рассмеялся, — Как же я тебя могу бросить. Я же люблю тебя и это чистая правда. Ничего более не говоря, Испания не смело прикоснулся к губам итальянца. Как только он провел по ним языком, Романо без колебаний чуть приоткрыл губы, давая испанцу свободу действий. Тот же не стал медлить и сразу проник языком в рот парня. Последний же стал охотно отвечать. Так увлеченно еще никто из них двоих не целовался. Они забыли совершенно обо всем. Сейчас были важны они сами и сократившееся до нуля расстояние. Больше их уже ничего не останавливало. Но Испания, понимая что воздуха уже не остается, разорвал поцелуй. И это того стоило. Он никогда не видел Романо таким. Он рвано дышал, глаза были затуманены желанием продолжить начатое, щеки горели алым. Но продолжать Антонио не стал. Да и зачем спешить. У них еще будет время все успеть. Очень много времени. Он лишь устало прикрыв глаза, прислонился лбом к его и нежно прошептал. — Ti amo*, мой милый Романо.